Петля
Соров шёл и насвистывал. От того ли, что наконец вся его обожжённая жизнь рухнула, как глиняный идол, разлетелась в острые осколки, и более не тянет жилы ожиданием краха, или просто снегу навалило беспримерно, - белого, деревенского, весёлого, пышного и странного для петербургской зимней желтизны. Раскидали кое-как проезжую, но вдоль оград Фонтанки только тропа - и подошвы друг за дружкою, и балансировать смешно, и кто-то неловкий впереди сел аккуратно в сугроб. Тени, ах, что за кружевные тени на этих скомканных листах снежной бумаги!
Хороший вечер, ведь всё кончено.
Балуясь, Соров черпнул снег обнажённою горстью и втёр, обжигаясь, в лицо. Погладил, расходясь бортами, капюшон встречного мальчика. Стиснул, ещё подхватив с чистого края, рыхлый комок и тихонько, параболой, накинул на спину молодой, судя по перехвату пальто, женщине. Она, увязнув зачем-то по колено в шаге от тропы, прижималась бёдрами к ограде набережной и словно разглядывала нечто важное на льду.
Едва её плечи качнулись, Соров увёл подбородок, но сразу, из озорства, обернулся… Лицо женщины поразило, он застыл.
Плакать вот так, мерцающими ледяными струями по щекам, должен был Соров. В этот вечер никому не могло быть хуже.
- Вам чем-то помочь? - спросил он механически.
- Нет. Всё кончено.
«Как странно», - подумал он и неловко зашагал, уже не разбирая тропы. Отчаяние было испорчено.
Хороший вечер, ведь всё кончено.
Балуясь, Соров черпнул снег обнажённою горстью и втёр, обжигаясь, в лицо. Погладил, расходясь бортами, капюшон встречного мальчика. Стиснул, ещё подхватив с чистого края, рыхлый комок и тихонько, параболой, накинул на спину молодой, судя по перехвату пальто, женщине. Она, увязнув зачем-то по колено в шаге от тропы, прижималась бёдрами к ограде набережной и словно разглядывала нечто важное на льду.
Едва её плечи качнулись, Соров увёл подбородок, но сразу, из озорства, обернулся… Лицо женщины поразило, он застыл.
Плакать вот так, мерцающими ледяными струями по щекам, должен был Соров. В этот вечер никому не могло быть хуже.
- Вам чем-то помочь? - спросил он механически.
- Нет. Всё кончено.
«Как странно», - подумал он и неловко зашагал, уже не разбирая тропы. Отчаяние было испорчено.