6. Формирование региональной картины в северо-западной Амазонии
Народности тукано в бассейне реки Ваупес на территории Колумбии и Бразилии имеют довольно своеобразную структурную организацию. Возможные причины возникновения такой организации долгое время оставались туманными, пока этнологи не совместили исследования тукано с изучением их северных соседей, говорящих на аравакских языках, а также не обратились к истории коренных народов региона, начиная с колониального периода.
Сообщества тукано объединяет практика лингвистической групповой экзогамии, то есть обычая искать невест за пределами своей языковой группы (таких групп у них множество, и языки этих групп, конечно, похожи, являясь, по сути, диалектами). При этом брачные стратегии варьируются от идеальной, при которой постоянно происходит обмен сестрами между тесно связанными группами, до символического похищения невесты из отдаленной группы, с которой до этого существовал очень ограниченный брачный обмен или такового вообще не было. Эти разнообразные брачные стратегии, в итоге, приводят к образованию широкой региональной системы связей, союзы внутри которой отличаются большой гибкостью и изменчивостью. Мелкие языковые группы, связанные общим мифическим происхождением, объединяются в несколько ранжированных, распределенных в пространстве конфедераций или фратрий.
В результате, на региональном уровне различные языковые группы восточных тукано объединяются в широкие пространственные сети, связанные торговлей и брачным обменом, а на макрорегиональном уровне практика лингвистической групповой экзогамии определяет ясную, хотя и проницаемую границу между восточными тукано и всеми остальными народностями региона.
Важно отметить, что кубео, относительно многочисленная туканоговорящая народность региона, не практикует лингвистической групповой экзогамии, а вместо этого делится на три экзогамные фратрии в пределах единой языковой группы.
В поисках объяснения такой структурной организации исследователи сначала обратились к северным соседям восточных тукано, говорящим на аравакских языках. Для последних характерны очень иерархичные фратрии, членство в которых наследуется по отцовской линии. Каждая фратрия была (и сейчас до какой-то степени остается) локализована на отдельной территории, прилегающей к реке (а не рассредоточена по большой территории вперемешку с другими фратриями, как у восточных тукано). Эти фратрии экзогамны, то есть браки заключаются только с членами другой фратрии, причем ранговые различия внутри этих фратрий укрепляются за счет брачного обычая, по которому мужчины из семей высокого ранга одной фратрии женятся только на женщинах из высокоранговых семей других фратрий - у восточных тукано такой обычай не практикуется или не одобряется. Северные аравакские фратрии считают общий язык ключевым признаком коллективной идентичности, но, вместо того, чтобы подчеркивать языковые различия путем лингвистической групповой экзогамии, они делают упор на общих чертах различных диалектов внутри своей единой региональной этнолингвистической общности. Эта более крупная региональная общность идентифицирует себя как вакуэнаи, или «люди нашего языка». Можно видеть, что принципы организации вакуэнаи напоминают принципы кубео (той группы восточных тукано, у которой не соблюдается принцип лингвистической групповой экзогамии), и даже самоназвание кубео, «люди языка», перекликается с названием вакуэнаи.
Таким образом, мы видим, что между восточными тукано и аравакоязычными вакуэнаи имеется ряд серьезных различий, которые они сами же поддерживают, и даже мифы о происхождении у них серьезно рознятся. Но как это объяснит своеобразную организацию восточных тукано?
С 1980-х в антропологии существенно изменился подход к изучению истории коренных народов. Сначала Эрик Вульф показал, что глобальное распространение колониальных держав, так или иначе, трансформировало социально-экономические условия даже у людей, проживающих далеко от зоны контакта. Затем началась переоценка устных преданий коренных народностей, позволившая увидеть, как эти малые общества реагировали на насильственное включение в состав государств и при этом старались сохранить автономную культурную идентичность. Прежние концепции, например, за авторством Леви-Стросса, описывающие общества Амазонии как «холодные» и «мифические», не способные осознавать собственное прошлое и верящие в мифический вневременной порядок, воспроизводящийся без изменений в каждом следующем поколении, долгое время сбивали исследователей с толку. Теперь этот подход показал свою несостоятельность. Новые исследования выявили, что в культуре народов Амазонии отражались все трансформации, испытанные ими с момента прихода европейцев. Это справедливо и для аравакоязычных вакуэнаи, основные события этноистории которых отразились в их музыкальных произведениях и ритуалах.
Этноистория вакуэнаи
До 18 в. вакуэнаи жили в центре обширных речных земель, населенных представителями аравакских языковых групп. Они активно участвовали в широкой региональной торговле, поставляя вождествам в Северных Андах и на Карибском побережье продукты тропического леса, и приобретая для себя и для дальнейшего обмена золото, соль, ткани, ракушечные деньги и другие продукты. Они также контролировали поток товаров между бассейном Ориноко, нижним течением Рио Негро и Центральной Амазонией.
Вероятно, благодаря своему удаленному расположению на границе двух расширяющихся империй, вакуэнаи оставались многочисленными на протяжении колониального периода, хотя в то же самое время численность аравакоязычных народностей к северу и югу сократилась на порядок из-за болезней, угона в рабство и войн. Однако, после изгнания иезуитских миссионеров в 1767 г., португальское правительство развернуло кампанию по принудительному переселению индейских групп вниз по течению, в результате чего число араваков и тукано, живших вдоль нижней Исаны и Ваупеса, резко сократилась. К последствиям этих принудительных переселений вниз по течению, или descimentos, в 1780-х добавились последовательные волны эпидемий привнесенных болезней. Выжившие бежали в отдаленные, недосягаемые области в верховьях Исаны и Рио Негро, а их прежние большие поселения были брошены.
Коллапс португальского колониального правительства в конце 18 в. позволил коренному населению в регионе верховьев Рио Негро оправиться от потерь, понесенных в результате политики descimentos. Группы вакуэнаи снова заселили область вдоль нижней Исаны и ее притоков, восстановив свои внутренне ранжированные фратрии и свою экономику, основанную на разведении маниока, охоте и рыбной ловле. Этот период восстановления частично продолжался в 19 в., но завершился в 1840-е, когда новое независимое государство Бразилия начало внедрять политику под названием Директорат, которая давала местным администраторам полномочия принуждать группы местных жителей выполнять «общественные работы». Сопротивление новой политике подавлялось военным путем, и в 1850-х программа вылилась в широко распространенную хищническую эксплуатацию местного населения.
На этом фоне поднялось милленаристское движение Венансио Камико из народности банива на территории Венесуэлы, направленное против политики Директората в Бразилии и голода и угнетения в Венесуэле (милленаристское движение - тип религиозного движения, часто политико-религиозного, основанного на вере в неминуемость радикального социополитического преобразования путем сверхъестественного вмешательства). В 1858 г. Венансио начал проповедовать, что мир погибнет в огромном пожаре на Иванов день. Хотя это милленаристское движение 1858 г. и закончилось внезапным военным поражением, Венансио Камико продолжил проповедовать сопротивление экономике белых до своей смерти в 1903 г. К 1900-м взгляды шамана-пророка вошли в ритуальные советы, которые давались мальчикам во время инициации: «белые люди - это воры, которые покупают наши товары по дешевке, а свои продают нам по высокой цене. Вот почему они богатые, а мы бедные». Движение Венансио стало исторической инициацией для многих аравакоязычных народностей, включая вакуэнаи. Колониальная политэкономия, основанная на долговом порабощении и военной силе, уже не могла рассматриваться как чужеродная сила, внешняя по отношению к социальному порядку коренного населения, но должна была быть изгнана изнутри.
Первые два десятилетия 20 века ознаменовались катастрофическими потерями среди коренного населения венесуэльской Амазонии. Каучуковый барон Томас Фунес, ставший диктатором, создал царство террора, в котором погибли тысячи индейских работников и их семей. Вакуэнаи, чьи родовые земли лежали в приграничных областях Венесуэлы, Колумбии и Бразилии, в целях безопасности мигрировали в Бразилию или в отдаленные области Колумбии.
В период после Второй Мировой войны, группы вакуэнаи снова заселили земли вдоль Рио Гуайниа в Венесуэле, а к началу 1980-х их поселения распространились и в других районах венесуэльской Амазонии.
Таким образом, мы видим, что история межэтнических отношений в верховьях Рио Негро вовсе не характеризуется плавным, прогрессивным включением местных аравакских народностей в колониальные империи или национальные государства, но, вместо этого, состояла из периодов резких изменений, обусловленных экспансией государства в эти области, за которыми следовали периоды убывания государственной власти, во время которых коренное население восстанавливало свои потери в численности, территории и автономии. Именно во время этих периодов восстановления после значительных, травматических изменений и происходил расцвет этногенеза в верховьях Рио Негро.
Этногенез вакуэнаи и его влияние на восточных тукано
Сопоставив вышеприведенную энтоисторию вакуэнаи, почерпнутую из архивов, и структуру и содержание песен, исполняемых во время их важных ритуалов, можно восстановить, в общих чертах, и ход их этногенеза, в результате которого сложилась столь своеобразная региональная картина. К концу 18 в., более крупные и оседлые аравакские речные группы, такие, как манао, маипуре и другие, оказались так плотно включены в колониальную систему миссионерских поселений, что аравакские народности, живущие в верховьях Рио Негро, оказались отрезаны от своих бывших торговых партнеров. Теперь эти области вниз по течению превратились в центры колониального контроля, эпидемий и экономической эксплуатации. В такой ситуации аравакские группы с верховьев реки решили отступить дальше вверх по течению в более отдаленные, более безопасные области, где они встретились с уже живущими там восточными тукано с реки Ваупес и ее притоков. Эти встречи должны были сопровождаться конфликтами и военными стычками, которые и могли стать исторической причиной для появления ранжированных фратрий у вакуэнаи. С ослаблением колониальной власти многие группы вакуэнаи вернулись в старые места вниз по течению, хотя часть вакуэнаи осталась и частично слилась с тукано - видимо, так и возникли кубео. А лингвистическая групповая экзогамия восточных тукано могла развиться в качестве стратегии, направленной на противодействие миграционным волнам северных аравакских фратрий. Эта стратегия позволяла провести четкую региональную границу между тукано и араваками.
Последующие события, политика Директората и Каучуковый бум нанесли серьезный удар и по вакуэнаи, и по их соседям, восточным тукано. Коренное население ответило движениями ревитализации (т. е. культурного возрождения, как, например, вышеупомянутое движение Венансио Камико) и другими формами сопротивления, которые помогли ему, в конечном счете, пережить катастрофу. После Каучукового бума вакуэнаи больше не могли воспринимать себя просто как живущих потомков своих мифических предков и союзников кубео, ванано и других восточных туканских народностей. Теперь они должны бороться со своим историческим бесправием внутри систем политического контроля национальных государств.
Источник: Jonathan Hill “History, Power, and Identity: Ethnogenesis in the Americas, 1492 - 1992”
Сообщества тукано объединяет практика лингвистической групповой экзогамии, то есть обычая искать невест за пределами своей языковой группы (таких групп у них множество, и языки этих групп, конечно, похожи, являясь, по сути, диалектами). При этом брачные стратегии варьируются от идеальной, при которой постоянно происходит обмен сестрами между тесно связанными группами, до символического похищения невесты из отдаленной группы, с которой до этого существовал очень ограниченный брачный обмен или такового вообще не было. Эти разнообразные брачные стратегии, в итоге, приводят к образованию широкой региональной системы связей, союзы внутри которой отличаются большой гибкостью и изменчивостью. Мелкие языковые группы, связанные общим мифическим происхождением, объединяются в несколько ранжированных, распределенных в пространстве конфедераций или фратрий.
В результате, на региональном уровне различные языковые группы восточных тукано объединяются в широкие пространственные сети, связанные торговлей и брачным обменом, а на макрорегиональном уровне практика лингвистической групповой экзогамии определяет ясную, хотя и проницаемую границу между восточными тукано и всеми остальными народностями региона.
Важно отметить, что кубео, относительно многочисленная туканоговорящая народность региона, не практикует лингвистической групповой экзогамии, а вместо этого делится на три экзогамные фратрии в пределах единой языковой группы.
В поисках объяснения такой структурной организации исследователи сначала обратились к северным соседям восточных тукано, говорящим на аравакских языках. Для последних характерны очень иерархичные фратрии, членство в которых наследуется по отцовской линии. Каждая фратрия была (и сейчас до какой-то степени остается) локализована на отдельной территории, прилегающей к реке (а не рассредоточена по большой территории вперемешку с другими фратриями, как у восточных тукано). Эти фратрии экзогамны, то есть браки заключаются только с членами другой фратрии, причем ранговые различия внутри этих фратрий укрепляются за счет брачного обычая, по которому мужчины из семей высокого ранга одной фратрии женятся только на женщинах из высокоранговых семей других фратрий - у восточных тукано такой обычай не практикуется или не одобряется. Северные аравакские фратрии считают общий язык ключевым признаком коллективной идентичности, но, вместо того, чтобы подчеркивать языковые различия путем лингвистической групповой экзогамии, они делают упор на общих чертах различных диалектов внутри своей единой региональной этнолингвистической общности. Эта более крупная региональная общность идентифицирует себя как вакуэнаи, или «люди нашего языка». Можно видеть, что принципы организации вакуэнаи напоминают принципы кубео (той группы восточных тукано, у которой не соблюдается принцип лингвистической групповой экзогамии), и даже самоназвание кубео, «люди языка», перекликается с названием вакуэнаи.
Таким образом, мы видим, что между восточными тукано и аравакоязычными вакуэнаи имеется ряд серьезных различий, которые они сами же поддерживают, и даже мифы о происхождении у них серьезно рознятся. Но как это объяснит своеобразную организацию восточных тукано?
С 1980-х в антропологии существенно изменился подход к изучению истории коренных народов. Сначала Эрик Вульф показал, что глобальное распространение колониальных держав, так или иначе, трансформировало социально-экономические условия даже у людей, проживающих далеко от зоны контакта. Затем началась переоценка устных преданий коренных народностей, позволившая увидеть, как эти малые общества реагировали на насильственное включение в состав государств и при этом старались сохранить автономную культурную идентичность. Прежние концепции, например, за авторством Леви-Стросса, описывающие общества Амазонии как «холодные» и «мифические», не способные осознавать собственное прошлое и верящие в мифический вневременной порядок, воспроизводящийся без изменений в каждом следующем поколении, долгое время сбивали исследователей с толку. Теперь этот подход показал свою несостоятельность. Новые исследования выявили, что в культуре народов Амазонии отражались все трансформации, испытанные ими с момента прихода европейцев. Это справедливо и для аравакоязычных вакуэнаи, основные события этноистории которых отразились в их музыкальных произведениях и ритуалах.
Этноистория вакуэнаи
До 18 в. вакуэнаи жили в центре обширных речных земель, населенных представителями аравакских языковых групп. Они активно участвовали в широкой региональной торговле, поставляя вождествам в Северных Андах и на Карибском побережье продукты тропического леса, и приобретая для себя и для дальнейшего обмена золото, соль, ткани, ракушечные деньги и другие продукты. Они также контролировали поток товаров между бассейном Ориноко, нижним течением Рио Негро и Центральной Амазонией.
Вероятно, благодаря своему удаленному расположению на границе двух расширяющихся империй, вакуэнаи оставались многочисленными на протяжении колониального периода, хотя в то же самое время численность аравакоязычных народностей к северу и югу сократилась на порядок из-за болезней, угона в рабство и войн. Однако, после изгнания иезуитских миссионеров в 1767 г., португальское правительство развернуло кампанию по принудительному переселению индейских групп вниз по течению, в результате чего число араваков и тукано, живших вдоль нижней Исаны и Ваупеса, резко сократилась. К последствиям этих принудительных переселений вниз по течению, или descimentos, в 1780-х добавились последовательные волны эпидемий привнесенных болезней. Выжившие бежали в отдаленные, недосягаемые области в верховьях Исаны и Рио Негро, а их прежние большие поселения были брошены.
Коллапс португальского колониального правительства в конце 18 в. позволил коренному населению в регионе верховьев Рио Негро оправиться от потерь, понесенных в результате политики descimentos. Группы вакуэнаи снова заселили область вдоль нижней Исаны и ее притоков, восстановив свои внутренне ранжированные фратрии и свою экономику, основанную на разведении маниока, охоте и рыбной ловле. Этот период восстановления частично продолжался в 19 в., но завершился в 1840-е, когда новое независимое государство Бразилия начало внедрять политику под названием Директорат, которая давала местным администраторам полномочия принуждать группы местных жителей выполнять «общественные работы». Сопротивление новой политике подавлялось военным путем, и в 1850-х программа вылилась в широко распространенную хищническую эксплуатацию местного населения.
На этом фоне поднялось милленаристское движение Венансио Камико из народности банива на территории Венесуэлы, направленное против политики Директората в Бразилии и голода и угнетения в Венесуэле (милленаристское движение - тип религиозного движения, часто политико-религиозного, основанного на вере в неминуемость радикального социополитического преобразования путем сверхъестественного вмешательства). В 1858 г. Венансио начал проповедовать, что мир погибнет в огромном пожаре на Иванов день. Хотя это милленаристское движение 1858 г. и закончилось внезапным военным поражением, Венансио Камико продолжил проповедовать сопротивление экономике белых до своей смерти в 1903 г. К 1900-м взгляды шамана-пророка вошли в ритуальные советы, которые давались мальчикам во время инициации: «белые люди - это воры, которые покупают наши товары по дешевке, а свои продают нам по высокой цене. Вот почему они богатые, а мы бедные». Движение Венансио стало исторической инициацией для многих аравакоязычных народностей, включая вакуэнаи. Колониальная политэкономия, основанная на долговом порабощении и военной силе, уже не могла рассматриваться как чужеродная сила, внешняя по отношению к социальному порядку коренного населения, но должна была быть изгнана изнутри.
Первые два десятилетия 20 века ознаменовались катастрофическими потерями среди коренного населения венесуэльской Амазонии. Каучуковый барон Томас Фунес, ставший диктатором, создал царство террора, в котором погибли тысячи индейских работников и их семей. Вакуэнаи, чьи родовые земли лежали в приграничных областях Венесуэлы, Колумбии и Бразилии, в целях безопасности мигрировали в Бразилию или в отдаленные области Колумбии.
В период после Второй Мировой войны, группы вакуэнаи снова заселили земли вдоль Рио Гуайниа в Венесуэле, а к началу 1980-х их поселения распространились и в других районах венесуэльской Амазонии.
Таким образом, мы видим, что история межэтнических отношений в верховьях Рио Негро вовсе не характеризуется плавным, прогрессивным включением местных аравакских народностей в колониальные империи или национальные государства, но, вместо этого, состояла из периодов резких изменений, обусловленных экспансией государства в эти области, за которыми следовали периоды убывания государственной власти, во время которых коренное население восстанавливало свои потери в численности, территории и автономии. Именно во время этих периодов восстановления после значительных, травматических изменений и происходил расцвет этногенеза в верховьях Рио Негро.
Этногенез вакуэнаи и его влияние на восточных тукано
Сопоставив вышеприведенную энтоисторию вакуэнаи, почерпнутую из архивов, и структуру и содержание песен, исполняемых во время их важных ритуалов, можно восстановить, в общих чертах, и ход их этногенеза, в результате которого сложилась столь своеобразная региональная картина. К концу 18 в., более крупные и оседлые аравакские речные группы, такие, как манао, маипуре и другие, оказались так плотно включены в колониальную систему миссионерских поселений, что аравакские народности, живущие в верховьях Рио Негро, оказались отрезаны от своих бывших торговых партнеров. Теперь эти области вниз по течению превратились в центры колониального контроля, эпидемий и экономической эксплуатации. В такой ситуации аравакские группы с верховьев реки решили отступить дальше вверх по течению в более отдаленные, более безопасные области, где они встретились с уже живущими там восточными тукано с реки Ваупес и ее притоков. Эти встречи должны были сопровождаться конфликтами и военными стычками, которые и могли стать исторической причиной для появления ранжированных фратрий у вакуэнаи. С ослаблением колониальной власти многие группы вакуэнаи вернулись в старые места вниз по течению, хотя часть вакуэнаи осталась и частично слилась с тукано - видимо, так и возникли кубео. А лингвистическая групповая экзогамия восточных тукано могла развиться в качестве стратегии, направленной на противодействие миграционным волнам северных аравакских фратрий. Эта стратегия позволяла провести четкую региональную границу между тукано и араваками.
Последующие события, политика Директората и Каучуковый бум нанесли серьезный удар и по вакуэнаи, и по их соседям, восточным тукано. Коренное население ответило движениями ревитализации (т. е. культурного возрождения, как, например, вышеупомянутое движение Венансио Камико) и другими формами сопротивления, которые помогли ему, в конечном счете, пережить катастрофу. После Каучукового бума вакуэнаи больше не могли воспринимать себя просто как живущих потомков своих мифических предков и союзников кубео, ванано и других восточных туканских народностей. Теперь они должны бороться со своим историческим бесправием внутри систем политического контроля национальных государств.
Источник: Jonathan Hill “History, Power, and Identity: Ethnogenesis in the Americas, 1492 - 1992”