Забытое имя...
В завязавшейся интриге о передаче Исаакия и Спаса на Крови
митрополиту Варсонофию и его мордорской команде,
как это ни странно, совсем выпало имя
Георгия Бутикова - бессменного директора Исаакиевского собора и Спаса на Крови,
внесшаго свою неоспоримую лепту в спасение сих соборов,
какой мне лично, еще в начале 80-х, говаривал:
"Пока я жив - ни одного попа в собор на порог не пущу!"
И надо же - сдержал свое весткое словеси.
Мини-сказ дедуси kalakazo,
без всяких придумок и литературного свиста,
о Георгии Петровиче Бутикове,
и в том числе о добровольном отказе от сих соборов
патриарся всея Руси, Алексия Ридигера:
Вечныя жиды
kalakazo
24 марта, 2007
В Спас на Крови
уже в восьмом часу утра
вовсю горят паникадила,
словно свершается служба Неведомому Богу,
какой свидетели - одни только ангелы Божии,
хотя на деле просто намываются полы
перед открытием музею.
У приоткрытой дверцы в алтарь,
зевая, мерно похаживает охранник,
всматриваясь через Михайловский
на утреннюю зарю
и на пронзительно
вскрикивающих над Мойкой
пёстрых чаек.
Шестнадцать лет минуло,
как стали снимать с собора
ветхия леса,
и целое поколение
целеустремлённых и уверенных в себе
выросло, кто эти самые леса
и сплошной забор
уже и не помнит вовсе.
А ведь почти тридцать лет моей жизни,
точнее двадцать семь, пронеслись совместно
с самым тягостным видением
моего больного града:
очевидная мерзость запустения
на месте святыни,
как фиговым листом
прикрытая покоселым забором
и саркофагом из прогнившей опалубки.
Каким-то утробным чутьём
я догадывался,
что здесь-то и находится
средоточие нашего бытия -
некий центр мира,
как раз та самая пуповина,
оторвавшись когда-то от какой
мы доселе и блуждаем в
сумеречных потёмках.
И когда на "заре перестройки"
владыка Алексий Ридигер
вдруг добровольно отказался
по какой-то "нечуткости"
и от Исаакия,
а заодно и от Спаса на Крови,
стало уже тогда
мне совсем очевидно,
что скитаться нам, вот так, суждено
уже до скончания Века сего.
И первое, что успокоенный Георгий Бутиков приказал -
это выбросить из храма плиту,
залитую монаршей кровию...
http://kalakazo.livejournal.com/75168.html
Не хуже других
kalakazo
25 марта, 2007
Георгий Петрович Бутиков - бессменный хозяин Исаакия
да и Спаса на Крови тоже,
на протяжении предолгих десятилетий
являл собой натуру колоритную
и в тоже время типическую
для наших отстойных времён.
Сталин и держиморда - для своих,
для высоких гостей он был лакеем
и выстилался перед ними
всегда подчёркнуто искательно и угодливо.
Из алтаря Исаакиевского собору,
где находился его кабинет,
ещё несся душераздирающий рёв,
и из диаконской двери
мышкой выскакивала пропесоченная халдейка
из каких-нибудь экскурсоводш,
и сам Жора был ещё истово багров
от праведного гневу и рёву,
как при виде сановного лица
он становился вдруг меньше
и, несмотря на почти двухметровый рост
отставного военного
и архирейскую комплекцию,
он по-молчалински складывался в прогибе
и начинал светиться,
точно в сумеречном Исаакии
внезапно позажигали всё паникадила.
Стол его стоял на месте престола,
по правую руку висела икона Спасителя,
по левую - такой же гигантский Ленин,
и мне всегда казалось, что отпусти он чуть-чуть
растительность на подбородке,
его преспокойно можно было бы перепутать
с каким-нибудь из нашенских владык
или, наоборот, всади под эту лениниану
кого из наших преблагостных архиреев,
будет тот же самый Петрович.
И я помню Жорин перепуг "не на шутку",
когда Троянский лошак грядущей демократии
внезапу заперчил обильно свои геростратки
словом "духовность".
В кабинете я застал Жору
вдруг притихшим и сгорбленным,
и он, выразительно посмотрев на икону Спасителя,
медленно и с протягом меня и припечатал
к мраморному полу:
"А не стать ли и мне епископом?
Чем же я хуже всех остальных придурков?
http://kalakazo.livejournal.com/75382.html
Пайка хлебу
kalakazo
26 марта, 2007
И только когда патриарсь Алексий Ридигер
дал слабину и сразу же, даже и не споря,
согласился на "совместное использование" Исаакия,
Георгий Бутиков и догадался,
что никакого "возрождения духовности"
ожидать в нашем отечестве и не следует.
Как научили церковников иметь душу в пятках,
так она у них там и покоится,
и как раньше были они премного довольны
пайкой хлебушка, то этой же пайкой
будут кормиться и впредь.
"Я ведь, дурак старый, - говорил мне Петрович, -
просто позабыл, что мы все вместе -
люди одной системы
и совместно делаем одно и тоже дело"...
И заместо епископа, чтоб меньше прикипались,
Жора велел сварганить себе диссертацию,
стал профессором,
а потом и академиком Академии образования -
и это с его-то начальным образованием.
В диссертации той дамская ручка премило
чёрным по белому понаписала,
что в самых заглавных соборах Питера
никогда приходов и не было,
да и служили в них - раз или два в году - не более,
и что до революции они и были этими самыми музеями
и к Церкви отношение имели крайне косвенное.
И скрипя сердцем,
Жора раз в году пускал церковников
в Исаакии служить пасхальну вечерню,
и после этого собор предолго ещё отмывали,
точно заново освящая его от их
"зловонного" присутствия.
А в своей любимой игрушке - в Спасе на Крови -
Петрович неукоснительно блюл завет своей молодости:
"Пока я жив, я и на порог ни одного попа не пущу".
http://kalakazo.livejournal.com/75545.html
Своя лениниана...
kalakazo
10 сентября, 2008
Что делать, московитые завистники моя,
у каждого, у кого уже белыя как лунь власы,
или же у кого оне совсем повыпали
и кто не удосуживается их досужие сустатки
подкрашивать в блондиночный колор,
кто родился в эпоху златого советскаго застою,
кого октябрили и пионерили, -
у каждого из нас была своя "лениниана".
Один из моих однокашников,
корабкавшийся по номенклатурной лестнице
по комсомольской путёвке,
как и положено массовику-затейнику
по "работе с молодёжью",
носил кожану тужурку,
тискал в деснице кепку,
по-киношному, как "Ленин в октябре",
премило картавил,
и, самое главное, протирал себе лысину,
чтоб быть точным уже двойником
искомого первообраза.
У комсомолки тридцатых - Клавдии Ивановны,
прихожанки Никольского -
в красном углу рядом со Спасителем
висел и улыбчивой дедушка Ленин,
и ему-то она и пела по вечерам тропарь:
"Свете тихий..."
У Георгия Бутикова -
бессменного директора Исаакиевского собору,
в его кабинете,
располагавшемся в алтаре правого пределу -
восседавшем за массивным дубовым столом
на месте престолу,
на горнем месте по праву его руку
висел, маслом писанный,
трёхсаженный Христос,
а по леву - таких же размеров -
прищурившийся Лукич:
"У меня, в моём сердце старого коммуниста,
эти два образа неразделимы.
Христос и был ведь первым коммунистом.
Мы говорим: Христос, а подразумеваем: Ленин!"
Да, что скрытничать:
сверните малость от Николы,
да на конце Садовой
загляните в аппартаменты
знаменитого ныне старца игумена Е., -
там в красном углу,
с нимбом вкруг головы,
доминирует двухметровый святый Иёсиф...
http://kalakazo.livejournal.com/322761.html
На могиле Георгия Петровича Бутикова в Келломяках -
искусствоведа, доктора культурологии,
профессора, президента Ассоциации музеев России
и бессменного, с 68-го году, "настоятеля"
Исаакиевского собора -
тоже нет никакого креста:
был он по жизни верным ленинцем
и столь же преданным идеалам компартии
в одночасие и помер:
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21060942/
Меня с ним связывала не "дружба"
и не "приятельство", а врождённое умение слушать.
А рассказчиком он был и впрямь замечательным,
да и что-то неуловимое,
несмотря на пламенный афеизм,
делало его похожим
на сановных преставителей советской поповки:
"Георгий Петрович Бутиков - бессменный хозяин Исаакия,
да и Спаса на крови тоже,
на протяжении предолгих десятилетий
являл собой натуру колоритную
и, в тоже время, типическую
для наших отстойных времён.
Сталин и держиморда - для своих,
для высоких гостей он был лакеем
и выстилался перед ними
всегда подчёркнуто искательно и угодливо.
Из алтаря Исаакиевского собору,
где находился его кабинет,
ещё несся душераздирающий рёв,
и из диаконской двери
мышкой выскакивала пропесоченная халдейка
из каких-нибудь экскурсоводш,
и сам Жора был ещё истово багров
от праведного гневу и рёву,
как при виде сановного лица
он становился вдруг меньше,
и, несмотря на почти двухметровый рост
отставного военного
и архирейскую комплекцию,
он по-молчалински складывался в прогибе
и начинал светиться,
точно в сумеречном Исаакии
внезапно позажигали всё паникадила.
Стол его стоял на месте престола,
по правую руку висела икона Спасителя,
по левую - такой же гигантский Ленин,
и мне всегда казалось, что отпусти он чуть-чуть
растительность на подбородке,
его преспокойно можно было бы перепутать
с каким-нибудь из нашенских владык
или наоборот, всади под эту лениниану
кого из наших преблагостных архиреев,
будет тот же самый Петрович.
И я помню Жорин перепуг "не на шутку",
когда Троянский лошак грядущей демократии
внезапу заперчил обильно свои геростратки
словом "духовность".
В кабинете я застал Жору
вдруг притихшим и сгорбленным,
и он, выразительно посмотрев на икону Спасителя,
медленно и с протягом меня и припечатал
к мраморному полу:
"А не стать ли и мне епископом?
Чем же я хуже всех остальных придурков?" ..."
http://kalakazo.livejournal.com/75382.html
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21064066/
http://kalakazo.livejournal.com/971037.html
Ежели с ревностию давно уже покойного
отца Сергия Желудкова
продолжать и ныне играться
в "анонимных христиан",
то самым реальным "спасителем церковным"
окажется, возлёгший своими честными мощами
на Комаровском кладбищи,
Георгий Петрович Бутиков
Именно он, а не митрополит Никодим Ротов,
в 1969-м, когда в Смольном
тамошних партократов
осенила "гениальная" мысль -
вслед за уже снесённым Спас на Сенной
также сравнять с землёю и Спас на Крови,
являющийся помехою автомобильной развязке
в самом центре Ленинграда -
стал на пути этого Геростратова решения.
Среди музейщиков ходила даже легенда,
что когда в храм заявились сапёры,
Георгий Петрович буквально лёг
у самой храмовой двери.
Когда я спросил его об этом сам,
он ответствовал буквально следующее:
"Да, Спас на Крови уже решено было взрывать
и ложиться костьми на пути сапёров
было бы полным идиотизмом.
Просто у меня хватило решимости настоять
и эту уже, порядком руинированную обузу,
взять на баланс Исаакиевского собора
и затем 37 лет своей жизни
посвятить его реставрации,
не получая от государства
практически ни копейки..."
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post4465094/
http://kalakazo.livejournal.com/971607.html
Послужной список церковных добродетелей
"несвятого святого" Георгия Петровича Бутикова
мог бы обессмертить имя любого
питерского архирея: на его счету два спасённых собора.
Первый, как это ни удивительно - Исаакиевский собор.
Состояние его стен на 1968-й год -
на начало "ктиторства" отставного замполита -
оказалось "плачевным": одна из стен дала велию трещину,
а сам собор, не помню уже каким углом,
уходил в асфальт чуть не на три-четыре сантиметра в год.
Стену Исаакия стяжками-растяжками срочно укрепили,
а соборный угол "заморозили"
какими-то "революционными технологиями", -
это я абсолютно всё пересказываю со слов Георгия Петровича.
В Спасе на крови - первое, чем пламенный афеист распорядился,
это - приказал выбросить часть мостовой,
залитой монаршей кровию.
Шесть лет ушло на заделку трещин, откачку из подвалов воды
и заведение под храм кессона.
Еще два года понадобилось
для полной просушки внутренних помещений.
И лишь в 1984 году в Спасе на Крови
начались реставрационные работы:
"Шестнадцать лет минуло,
как стали снимать с собора
ветхия леса,
и целое поколение
целеустремлённых и уверенных в себе
выросло, кто эти самые леса
и сплошной забор
уже и не помнит вовсе.
А ведь почти тридцать лет моей жизни,
точнее двадцать семь, пронеслись соместно
с самым тягостным видением
моего больного града:
очевидная мерзость запустения
на месте святыни,
как фиговым листом
прикрытая покоселым забором
и саркофагом из прогнившей опалубки.
Каким-то утробным чутьём
я догадывался,
что здесь-то и находится
средоточие нашего бытия -
некий центр мира,
как раз та самая пуповина,
оторвавшись когда-то от какой
мы доселе и блуждаем в
сумеречных потёмках..."
http://kalakazo.livejournal.com/75168.html
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post17467550/
http://kalakazo.livejournal.com/971969.html
В подражание Тихону Шевкунову,
описывая житие "святого несвятого"
Георгия Петровича Бутикова,
нельзя не помянуть
и подлинно драматических
дней его земнаго бытия.
А именно, событий, последовавших сразу же
после ГКЧП: запрет КПСС, развал СССР
и вместе с ними - попытку отъёма
"нехорошими церковниками"
спасённых им соборов: Исаакия, Спаса на Крови, Смольного.
Именно тогда, воспользовавшись
царившей повсюдушно -
на одной шестой земной суши -
анархией и полным разбродом
в буйных головушках,
митрополит Иоанн Снычёв
и стоявшая за ним Питерская епархия
попытались оттягать у Георгия Петровича
его кормовую вотчину.
Документы на возвращение
музейно-соборной собственности
дореволюционному хозяину
движились из кабинета в кабинет
по коридорам Смольного,
обрастая одобрительными подписями.
"Не против" возврата был и Анатолий Собчак.
Однако "спасение" пришло нежданно-негаданно
со стороны другого - покамест "несвятого"
и "хорошего церковника" -
Его Святейшества Алексия Ридигера.
Георгий Петрович Бутиков
вспомнил о своём "старом друге",
с коим фуршетился на всех церковных приёмах,
и, сломя голову, ринулся в Москву
в Чистый переулок:
"И только когда патриарсь Алексий Ридигер
дал слабину, и сразу же, даже и не споря,
согласился на "совместное использование" Исаакия,
Георгий Бутиков и догадался,
что никакого "возрождения духовности"
ожидать в нашем отечестве и не следует.
Как научили церковников иметь душу в пятках,
так она у них там и покоится,
и как раньше были они премного довольны
пайкой хлебушка, то этой же пайкой
будут кормится и впредь.
"Я ведь, дурак старый, - говорил мне Петрович, -
просто позабыл, что мы все вместе -
люди одной системы
и совместно делаем одно и тоже дело"...
И заместо епископа, чтоб меньше прикипались,
Жора велел сварганить себе диссертацию,
став профессором,
а потом и академиком Академии образования -
и это с его-то начальным образованием.
В диссертации той дамская ручка премило,
чёрным по белому, понаписала,
что в самых заглавных соборах Питера
приходов никогда и не было,
да и служили в них - раз или два в году - не боле,
и что до революции они и были этими самыми музеями
и к Церкви отношение имели крайне косвенное.
И, скрипя сердцем,
Жора раз в году пускал церковников
служить в Исаакии пасхальну вечерню,
и после этого собор предолго ещё отмывали,
точно заново освящая его от их
зловонного присутствия.
А в своей любимой игрушке - Спасе на крови,
Петрович неукоснительно блюл завет своей молодости:
"Пока я жив, я и на порог, ни одного попа не пущу"..."
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post19607889/
http://kalakazo.livejournal.com/972147.html
Административная грация...
kalakazo
6 мая, 2012
"Административная грация", проявленная двадцать лет назад
Его Святейшеством Алексием Ридигером,
поставившим свою "изящную" закорюку
под бумаженцей, составленной
прытким "директором Исаакиевского собора"
о "совместном использовании"
бывшей церковной собственности,
ещё ждёт от церковных историков
своего досужего осмысления.
Для митрополита Иоанна Снычёва
этот документ оказался всё одно что ножем,
словно вонзившимся в его
и без того болезную спину:
"Мало того, что со мной никто не посоветовался,
никто не позвонил из Чистого,
даже не поставил в известность.
Росчерком пера епископ Москвы -
не только от имени Русской Православной Церкви
на глазах у всего честного народа -
отказался от главного собора бывшей столицы
бывшей Российской империи,
но и, антиканонично вмешавшись в дела
совершенно чужой ему епархии,
проявил себя не как "первый среди равных",
а, фактически попирая старые церковные устои,
ступил на стезю
невиданного доселе
"православного папизма"..."
http://kalakazo.livejournal.com/972558.html
митрополиту Варсонофию и его мордорской команде,
как это ни странно, совсем выпало имя
Георгия Бутикова - бессменного директора Исаакиевского собора и Спаса на Крови,
внесшаго свою неоспоримую лепту в спасение сих соборов,
какой мне лично, еще в начале 80-х, говаривал:
"Пока я жив - ни одного попа в собор на порог не пущу!"
И надо же - сдержал свое весткое словеси.
Мини-сказ дедуси kalakazo,
без всяких придумок и литературного свиста,
о Георгии Петровиче Бутикове,
и в том числе о добровольном отказе от сих соборов
патриарся всея Руси, Алексия Ридигера:
Вечныя жиды
kalakazo
24 марта, 2007
В Спас на Крови
уже в восьмом часу утра
вовсю горят паникадила,
словно свершается служба Неведомому Богу,
какой свидетели - одни только ангелы Божии,
хотя на деле просто намываются полы
перед открытием музею.
У приоткрытой дверцы в алтарь,
зевая, мерно похаживает охранник,
всматриваясь через Михайловский
на утреннюю зарю
и на пронзительно
вскрикивающих над Мойкой
пёстрых чаек.
Шестнадцать лет минуло,
как стали снимать с собора
ветхия леса,
и целое поколение
целеустремлённых и уверенных в себе
выросло, кто эти самые леса
и сплошной забор
уже и не помнит вовсе.
А ведь почти тридцать лет моей жизни,
точнее двадцать семь, пронеслись совместно
с самым тягостным видением
моего больного града:
очевидная мерзость запустения
на месте святыни,
как фиговым листом
прикрытая покоселым забором
и саркофагом из прогнившей опалубки.
Каким-то утробным чутьём
я догадывался,
что здесь-то и находится
средоточие нашего бытия -
некий центр мира,
как раз та самая пуповина,
оторвавшись когда-то от какой
мы доселе и блуждаем в
сумеречных потёмках.
И когда на "заре перестройки"
владыка Алексий Ридигер
вдруг добровольно отказался
по какой-то "нечуткости"
и от Исаакия,
а заодно и от Спаса на Крови,
стало уже тогда
мне совсем очевидно,
что скитаться нам, вот так, суждено
уже до скончания Века сего.
И первое, что успокоенный Георгий Бутиков приказал -
это выбросить из храма плиту,
залитую монаршей кровию...
http://kalakazo.livejournal.com/75168.html
Не хуже других
kalakazo
25 марта, 2007
Георгий Петрович Бутиков - бессменный хозяин Исаакия
да и Спаса на Крови тоже,
на протяжении предолгих десятилетий
являл собой натуру колоритную
и в тоже время типическую
для наших отстойных времён.
Сталин и держиморда - для своих,
для высоких гостей он был лакеем
и выстилался перед ними
всегда подчёркнуто искательно и угодливо.
Из алтаря Исаакиевского собору,
где находился его кабинет,
ещё несся душераздирающий рёв,
и из диаконской двери
мышкой выскакивала пропесоченная халдейка
из каких-нибудь экскурсоводш,
и сам Жора был ещё истово багров
от праведного гневу и рёву,
как при виде сановного лица
он становился вдруг меньше
и, несмотря на почти двухметровый рост
отставного военного
и архирейскую комплекцию,
он по-молчалински складывался в прогибе
и начинал светиться,
точно в сумеречном Исаакии
внезапно позажигали всё паникадила.
Стол его стоял на месте престола,
по правую руку висела икона Спасителя,
по левую - такой же гигантский Ленин,
и мне всегда казалось, что отпусти он чуть-чуть
растительность на подбородке,
его преспокойно можно было бы перепутать
с каким-нибудь из нашенских владык
или, наоборот, всади под эту лениниану
кого из наших преблагостных архиреев,
будет тот же самый Петрович.
И я помню Жорин перепуг "не на шутку",
когда Троянский лошак грядущей демократии
внезапу заперчил обильно свои геростратки
словом "духовность".
В кабинете я застал Жору
вдруг притихшим и сгорбленным,
и он, выразительно посмотрев на икону Спасителя,
медленно и с протягом меня и припечатал
к мраморному полу:
"А не стать ли и мне епископом?
Чем же я хуже всех остальных придурков?
http://kalakazo.livejournal.com/75382.html
Пайка хлебу
kalakazo
26 марта, 2007
И только когда патриарсь Алексий Ридигер
дал слабину и сразу же, даже и не споря,
согласился на "совместное использование" Исаакия,
Георгий Бутиков и догадался,
что никакого "возрождения духовности"
ожидать в нашем отечестве и не следует.
Как научили церковников иметь душу в пятках,
так она у них там и покоится,
и как раньше были они премного довольны
пайкой хлебушка, то этой же пайкой
будут кормиться и впредь.
"Я ведь, дурак старый, - говорил мне Петрович, -
просто позабыл, что мы все вместе -
люди одной системы
и совместно делаем одно и тоже дело"...
И заместо епископа, чтоб меньше прикипались,
Жора велел сварганить себе диссертацию,
стал профессором,
а потом и академиком Академии образования -
и это с его-то начальным образованием.
В диссертации той дамская ручка премило
чёрным по белому понаписала,
что в самых заглавных соборах Питера
никогда приходов и не было,
да и служили в них - раз или два в году - не более,
и что до революции они и были этими самыми музеями
и к Церкви отношение имели крайне косвенное.
И скрипя сердцем,
Жора раз в году пускал церковников
в Исаакии служить пасхальну вечерню,
и после этого собор предолго ещё отмывали,
точно заново освящая его от их
"зловонного" присутствия.
А в своей любимой игрушке - в Спасе на Крови -
Петрович неукоснительно блюл завет своей молодости:
"Пока я жив, я и на порог ни одного попа не пущу".
http://kalakazo.livejournal.com/75545.html
Своя лениниана...
kalakazo
10 сентября, 2008
Что делать, московитые завистники моя,
у каждого, у кого уже белыя как лунь власы,
или же у кого оне совсем повыпали
и кто не удосуживается их досужие сустатки
подкрашивать в блондиночный колор,
кто родился в эпоху златого советскаго застою,
кого октябрили и пионерили, -
у каждого из нас была своя "лениниана".
Один из моих однокашников,
корабкавшийся по номенклатурной лестнице
по комсомольской путёвке,
как и положено массовику-затейнику
по "работе с молодёжью",
носил кожану тужурку,
тискал в деснице кепку,
по-киношному, как "Ленин в октябре",
премило картавил,
и, самое главное, протирал себе лысину,
чтоб быть точным уже двойником
искомого первообраза.
У комсомолки тридцатых - Клавдии Ивановны,
прихожанки Никольского -
в красном углу рядом со Спасителем
висел и улыбчивой дедушка Ленин,
и ему-то она и пела по вечерам тропарь:
"Свете тихий..."
У Георгия Бутикова -
бессменного директора Исаакиевского собору,
в его кабинете,
располагавшемся в алтаре правого пределу -
восседавшем за массивным дубовым столом
на месте престолу,
на горнем месте по праву его руку
висел, маслом писанный,
трёхсаженный Христос,
а по леву - таких же размеров -
прищурившийся Лукич:
"У меня, в моём сердце старого коммуниста,
эти два образа неразделимы.
Христос и был ведь первым коммунистом.
Мы говорим: Христос, а подразумеваем: Ленин!"
Да, что скрытничать:
сверните малость от Николы,
да на конце Садовой
загляните в аппартаменты
знаменитого ныне старца игумена Е., -
там в красном углу,
с нимбом вкруг головы,
доминирует двухметровый святый Иёсиф...
http://kalakazo.livejournal.com/322761.html
На могиле Георгия Петровича Бутикова в Келломяках -
искусствоведа, доктора культурологии,
профессора, президента Ассоциации музеев России
и бессменного, с 68-го году, "настоятеля"
Исаакиевского собора -
тоже нет никакого креста:
был он по жизни верным ленинцем
и столь же преданным идеалам компартии
в одночасие и помер:
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21060942/
Меня с ним связывала не "дружба"
и не "приятельство", а врождённое умение слушать.
А рассказчиком он был и впрямь замечательным,
да и что-то неуловимое,
несмотря на пламенный афеизм,
делало его похожим
на сановных преставителей советской поповки:
"Георгий Петрович Бутиков - бессменный хозяин Исаакия,
да и Спаса на крови тоже,
на протяжении предолгих десятилетий
являл собой натуру колоритную
и, в тоже время, типическую
для наших отстойных времён.
Сталин и держиморда - для своих,
для высоких гостей он был лакеем
и выстилался перед ними
всегда подчёркнуто искательно и угодливо.
Из алтаря Исаакиевского собору,
где находился его кабинет,
ещё несся душераздирающий рёв,
и из диаконской двери
мышкой выскакивала пропесоченная халдейка
из каких-нибудь экскурсоводш,
и сам Жора был ещё истово багров
от праведного гневу и рёву,
как при виде сановного лица
он становился вдруг меньше,
и, несмотря на почти двухметровый рост
отставного военного
и архирейскую комплекцию,
он по-молчалински складывался в прогибе
и начинал светиться,
точно в сумеречном Исаакии
внезапно позажигали всё паникадила.
Стол его стоял на месте престола,
по правую руку висела икона Спасителя,
по левую - такой же гигантский Ленин,
и мне всегда казалось, что отпусти он чуть-чуть
растительность на подбородке,
его преспокойно можно было бы перепутать
с каким-нибудь из нашенских владык
или наоборот, всади под эту лениниану
кого из наших преблагостных архиреев,
будет тот же самый Петрович.
И я помню Жорин перепуг "не на шутку",
когда Троянский лошак грядущей демократии
внезапу заперчил обильно свои геростратки
словом "духовность".
В кабинете я застал Жору
вдруг притихшим и сгорбленным,
и он, выразительно посмотрев на икону Спасителя,
медленно и с протягом меня и припечатал
к мраморному полу:
"А не стать ли и мне епископом?
Чем же я хуже всех остальных придурков?" ..."
http://kalakazo.livejournal.com/75382.html
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post21064066/
http://kalakazo.livejournal.com/971037.html
Ежели с ревностию давно уже покойного
отца Сергия Желудкова
продолжать и ныне играться
в "анонимных христиан",
то самым реальным "спасителем церковным"
окажется, возлёгший своими честными мощами
на Комаровском кладбищи,
Георгий Петрович Бутиков
Именно он, а не митрополит Никодим Ротов,
в 1969-м, когда в Смольном
тамошних партократов
осенила "гениальная" мысль -
вслед за уже снесённым Спас на Сенной
также сравнять с землёю и Спас на Крови,
являющийся помехою автомобильной развязке
в самом центре Ленинграда -
стал на пути этого Геростратова решения.
Среди музейщиков ходила даже легенда,
что когда в храм заявились сапёры,
Георгий Петрович буквально лёг
у самой храмовой двери.
Когда я спросил его об этом сам,
он ответствовал буквально следующее:
"Да, Спас на Крови уже решено было взрывать
и ложиться костьми на пути сапёров
было бы полным идиотизмом.
Просто у меня хватило решимости настоять
и эту уже, порядком руинированную обузу,
взять на баланс Исаакиевского собора
и затем 37 лет своей жизни
посвятить его реставрации,
не получая от государства
практически ни копейки..."
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post4465094/
http://kalakazo.livejournal.com/971607.html
Послужной список церковных добродетелей
"несвятого святого" Георгия Петровича Бутикова
мог бы обессмертить имя любого
питерского архирея: на его счету два спасённых собора.
Первый, как это ни удивительно - Исаакиевский собор.
Состояние его стен на 1968-й год -
на начало "ктиторства" отставного замполита -
оказалось "плачевным": одна из стен дала велию трещину,
а сам собор, не помню уже каким углом,
уходил в асфальт чуть не на три-четыре сантиметра в год.
Стену Исаакия стяжками-растяжками срочно укрепили,
а соборный угол "заморозили"
какими-то "революционными технологиями", -
это я абсолютно всё пересказываю со слов Георгия Петровича.
В Спасе на крови - первое, чем пламенный афеист распорядился,
это - приказал выбросить часть мостовой,
залитой монаршей кровию.
Шесть лет ушло на заделку трещин, откачку из подвалов воды
и заведение под храм кессона.
Еще два года понадобилось
для полной просушки внутренних помещений.
И лишь в 1984 году в Спасе на Крови
начались реставрационные работы:
"Шестнадцать лет минуло,
как стали снимать с собора
ветхия леса,
и целое поколение
целеустремлённых и уверенных в себе
выросло, кто эти самые леса
и сплошной забор
уже и не помнит вовсе.
А ведь почти тридцать лет моей жизни,
точнее двадцать семь, пронеслись соместно
с самым тягостным видением
моего больного града:
очевидная мерзость запустения
на месте святыни,
как фиговым листом
прикрытая покоселым забором
и саркофагом из прогнившей опалубки.
Каким-то утробным чутьём
я догадывался,
что здесь-то и находится
средоточие нашего бытия -
некий центр мира,
как раз та самая пуповина,
оторвавшись когда-то от какой
мы доселе и блуждаем в
сумеречных потёмках..."
http://kalakazo.livejournal.com/75168.html
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post17467550/
http://kalakazo.livejournal.com/971969.html
В подражание Тихону Шевкунову,
описывая житие "святого несвятого"
Георгия Петровича Бутикова,
нельзя не помянуть
и подлинно драматических
дней его земнаго бытия.
А именно, событий, последовавших сразу же
после ГКЧП: запрет КПСС, развал СССР
и вместе с ними - попытку отъёма
"нехорошими церковниками"
спасённых им соборов: Исаакия, Спаса на Крови, Смольного.
Именно тогда, воспользовавшись
царившей повсюдушно -
на одной шестой земной суши -
анархией и полным разбродом
в буйных головушках,
митрополит Иоанн Снычёв
и стоявшая за ним Питерская епархия
попытались оттягать у Георгия Петровича
его кормовую вотчину.
Документы на возвращение
музейно-соборной собственности
дореволюционному хозяину
движились из кабинета в кабинет
по коридорам Смольного,
обрастая одобрительными подписями.
"Не против" возврата был и Анатолий Собчак.
Однако "спасение" пришло нежданно-негаданно
со стороны другого - покамест "несвятого"
и "хорошего церковника" -
Его Святейшества Алексия Ридигера.
Георгий Петрович Бутиков
вспомнил о своём "старом друге",
с коим фуршетился на всех церковных приёмах,
и, сломя голову, ринулся в Москву
в Чистый переулок:
"И только когда патриарсь Алексий Ридигер
дал слабину, и сразу же, даже и не споря,
согласился на "совместное использование" Исаакия,
Георгий Бутиков и догадался,
что никакого "возрождения духовности"
ожидать в нашем отечестве и не следует.
Как научили церковников иметь душу в пятках,
так она у них там и покоится,
и как раньше были они премного довольны
пайкой хлебушка, то этой же пайкой
будут кормится и впредь.
"Я ведь, дурак старый, - говорил мне Петрович, -
просто позабыл, что мы все вместе -
люди одной системы
и совместно делаем одно и тоже дело"...
И заместо епископа, чтоб меньше прикипались,
Жора велел сварганить себе диссертацию,
став профессором,
а потом и академиком Академии образования -
и это с его-то начальным образованием.
В диссертации той дамская ручка премило,
чёрным по белому, понаписала,
что в самых заглавных соборах Питера
приходов никогда и не было,
да и служили в них - раз или два в году - не боле,
и что до революции они и были этими самыми музеями
и к Церкви отношение имели крайне косвенное.
И, скрипя сердцем,
Жора раз в году пускал церковников
служить в Исаакии пасхальну вечерню,
и после этого собор предолго ещё отмывали,
точно заново освящая его от их
зловонного присутствия.
А в своей любимой игрушке - Спасе на крови,
Петрович неукоснительно блюл завет своей молодости:
"Пока я жив, я и на порог, ни одного попа не пущу"..."
http://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post19607889/
http://kalakazo.livejournal.com/972147.html
Административная грация...
kalakazo
6 мая, 2012
"Административная грация", проявленная двадцать лет назад
Его Святейшеством Алексием Ридигером,
поставившим свою "изящную" закорюку
под бумаженцей, составленной
прытким "директором Исаакиевского собора"
о "совместном использовании"
бывшей церковной собственности,
ещё ждёт от церковных историков
своего досужего осмысления.
Для митрополита Иоанна Снычёва
этот документ оказался всё одно что ножем,
словно вонзившимся в его
и без того болезную спину:
"Мало того, что со мной никто не посоветовался,
никто не позвонил из Чистого,
даже не поставил в известность.
Росчерком пера епископ Москвы -
не только от имени Русской Православной Церкви
на глазах у всего честного народа -
отказался от главного собора бывшей столицы
бывшей Российской империи,
но и, антиканонично вмешавшись в дела
совершенно чужой ему епархии,
проявил себя не как "первый среди равных",
а, фактически попирая старые церковные устои,
ступил на стезю
невиданного доселе
"православного папизма"..."
http://kalakazo.livejournal.com/972558.html