(Трансцендентный) объект и исследование
кросс-пост
При обсуждении предыдущего текста ( "Возможно ли научное исследование сознания") много вопросов вызвал тезис, казавшийся мне совершенно очевидным: "научное исследование - это получение знания об объективном".
Противоположная позиция состояла в следующем (_const):
"научное исследование - это получение знания посредством методов науки.
а «объективное, т.е. существующее независимо от исследователя.» - это лишь следствие этих методов."
То бишь об объективном можно говорить только после проведения, которое и даёт нам объективное знание - знание о том, как всё там на самом деле (с точки зрения науки).
И это, конечно, верно ... Но только это чисто формальное утверждение: тот социо-культурный институт, который отвечает за объективное знание, производит объективное знание. Тавтологически истинное утверждение (хотя и не бесполезное :) )
У нас же был достаточно конкретный вопрос - возможно ли научное исследование сознания. Понятно, что если оно возможно, то мы получим объективные знания о сознании, кто бы сомневался. Но возможно ли само применение метода научного исследования к сознанию, вот ведь в чем состоял вопрос.
То есть вопрос об объекте и объективном ставился "внутри" самого метода исследования. Нас интересует не то понятие объективного, которое есть результат исследования, а сам метод исследования, его устройство. И тезис был в том, что сам метод исследования "содержит" понятия объекта и объективного, более того, этими понятиям он прежде всего и конституируется. Что, собственно, и делает возможным получение объективного знания.
Вот и поговорим про это подробнее. Рассмотрим одну простую, но модельную по отношению к процессу исследования ситуацию (дальнейшее верно для любого типа исследования, так что я не буду различать исследование вообще и исследование научное, если только этом специально не будет оговорено).
Произошло некое преступление, и оказалось, что есть несколько свидетелей того, что случилось. Комиссар их опрашивает. Один из свидетелей утверждает, что преступник был невысокого роста, блондин, в зеленой куртке, другой же - нет, это был высокий брюнет в синем плаще, свидетелей много и каждый говорит про своё видение ситуации. Но ведь комиссар должен теперь разобраться, что там было на самом деле, используя все эти противоречивые свидетельства, то есть провести исследование.
Давайте рассмотрим эту ситуацию детальней, по шагам:
1. Свидетель (любой из свидетелей) видит некоторое событие. Очевидно, что он относится к этому событию (которое видит), как к тому что происходит на самом деле. Т.е. его субъектная "картинка" для него автоматически объективирована (в том смысле слова "объективное", о котором говорилось в прошлый раз - существующее вне меня и независимо от меня).
Строго говоря, здесь пока нет вообще ни субъекта (субъективного), ни объекта (и объективного). Никаких таких различений пока нет, просто есть событие (преступление). Чел. пока "уперт" в него, и не отделяет себя от этого события. Он еще и свидетелем-то не стал, это уже следующий шаг.
2. Вот наш чел уже свидетель, и он рассказывает то, что видел. Таким образом он уже находится в некоторой рефлексивной позиции по отношению к событию, по крайней мере может различить само событие с одной стороны, и рассказ (а так же себя рассказывающего) с другой. Может, но вряд ли это делает :) Ведь он рассказывает, как всё было на самом деле. И даже сама новая роль - свидетеля - подчеркивает (а где-то и обеспечивает) объективность рассказываемого.
3. Но неожиданно оказывается что несколько объективных реконструкций произошедшего коренным образом противоречат друг другу. И это переворачивает всю ситуацию. Теперь мы вынуждены считать любой рассказ свидетеля только частным, субъективным представлением. Но ведь комиссару (исследователю) необходимо выйти на объективное знание того, что происходило, таким образом он должен различить и развести - субъектные представления свидетелей, с одной, стороны, и объективное положение дел (объект), с другой. То есть он полагает в своем мышление некоторое пустое место, предназначенное для того, что было на самом деле. Вот это пустое место и выполняет теперь функцию объекта, и называется объектом исследования (см. сх.1) Деятельность же исследования как раз и заключается в заполнении этого пустого места, прежде всего - через сравнительный и критический анализ субъектных представлений.
Рассмотрим еще раз действительность исследователя на схеме 2, которая нарисована эпистемологически строже (в отличие от первой, где была выражена только сама идея объекта исследования).
Основные элементы этой действительности (эпистемы) - субъектные представления и функциональное место объекта. Представление здесь - это всегда знаковая форма (текст, например), которая выражает некоторое субъективное содержание. Почему субъективное? - потому, что оно функционально различено с объектом (объективным). Именно постольку, поскольку задача исследователя - заполнить объект (выйти на объективное содержание), он любые частные представления обязан рассматривать как субъективные, и проводить по отношению к ним соответствующую критику и распредметизацию (выход на субъективные основания представления).
Эта схема справедлива для любого исследования - историк, например, проводит исследование когда соспоставляет друг с другом различные источники (летописи, археологические находки и т.д.). Классический труд Галилея "Беседы", который справедливо считается первым научным исследованием (Нового времени, по крайней мере), построен на столкновении и проблематзации понятий скорости, через которые Галилей выходит на построение нового (идеального) объекта - движение, и, соответственно, новой науки - механики.
Возвращаясь к нашим обсуждениям, обращусь к одной популярной точки зрения на науку:
"ключевой вопрос - это вопрос основания отношения промежду субъектом и объектом" (0nomatodox)
или
"Я поставил перед собой вопрос: на чем основывается отношение того, что мы называем представлением в нас, к предмету?" (Кант)
Откуда она берется (см. сх.3)
Несложно заметить, что Кант (условный Кант, понятно, что речь не только и не столько о нем, сколько обо всей этой линии в философии, начинающейся где-то с Декарта и Локка) делает сразу несколько забавных вещей:
- переносит представление (знаковую конструкцию, как мы помним) из действительности (рабочей доски) исследователя в "голову" некого абстрактного человека
- склеивает при этом две совершенно разные позиции (часто разнесенные вообще по разным людям) - свидетеля (воспринимающего) и исследователя - в одну (мифического "субъекта")
- пустое место объекта помещает перед этим гибридом (свидетеля и исследователем) и называет "вещью в себе" (самой по себе).
- выстраивает какие-то материальные отношения между пустым пустым местом и живым человеком :)
Не мудрено, что после этого "мы а priori познаем о вещах лишь то, чтó вложено в них нами самими" :)
И после всего этого задают вопрос - как может быть решена трансцендентная проблема. Понятно, что эта смешная проблема не может быть решена, поскольку её просто не существует (в кантовской постановке) - как можно выйти к пустому месту? :)
С другой стороны, трансцендентная проблема в осмысленной постановке решается наукой в обычной повседневной работе. Это просто основное содержание исследовательской деятельности.
При обсуждении предыдущего текста ( "Возможно ли научное исследование сознания") много вопросов вызвал тезис, казавшийся мне совершенно очевидным: "научное исследование - это получение знания об объективном".
Противоположная позиция состояла в следующем (_const):
"научное исследование - это получение знания посредством методов науки.
а «объективное, т.е. существующее независимо от исследователя.» - это лишь следствие этих методов."
То бишь об объективном можно говорить только после проведения, которое и даёт нам объективное знание - знание о том, как всё там на самом деле (с точки зрения науки).
И это, конечно, верно ... Но только это чисто формальное утверждение: тот социо-культурный институт, который отвечает за объективное знание, производит объективное знание. Тавтологически истинное утверждение (хотя и не бесполезное :) )
У нас же был достаточно конкретный вопрос - возможно ли научное исследование сознания. Понятно, что если оно возможно, то мы получим объективные знания о сознании, кто бы сомневался. Но возможно ли само применение метода научного исследования к сознанию, вот ведь в чем состоял вопрос.
То есть вопрос об объекте и объективном ставился "внутри" самого метода исследования. Нас интересует не то понятие объективного, которое есть результат исследования, а сам метод исследования, его устройство. И тезис был в том, что сам метод исследования "содержит" понятия объекта и объективного, более того, этими понятиям он прежде всего и конституируется. Что, собственно, и делает возможным получение объективного знания.
Вот и поговорим про это подробнее. Рассмотрим одну простую, но модельную по отношению к процессу исследования ситуацию (дальнейшее верно для любого типа исследования, так что я не буду различать исследование вообще и исследование научное, если только этом специально не будет оговорено).
Произошло некое преступление, и оказалось, что есть несколько свидетелей того, что случилось. Комиссар их опрашивает. Один из свидетелей утверждает, что преступник был невысокого роста, блондин, в зеленой куртке, другой же - нет, это был высокий брюнет в синем плаще, свидетелей много и каждый говорит про своё видение ситуации. Но ведь комиссар должен теперь разобраться, что там было на самом деле, используя все эти противоречивые свидетельства, то есть провести исследование.
Давайте рассмотрим эту ситуацию детальней, по шагам:
1. Свидетель (любой из свидетелей) видит некоторое событие. Очевидно, что он относится к этому событию (которое видит), как к тому что происходит на самом деле. Т.е. его субъектная "картинка" для него автоматически объективирована (в том смысле слова "объективное", о котором говорилось в прошлый раз - существующее вне меня и независимо от меня).
Строго говоря, здесь пока нет вообще ни субъекта (субъективного), ни объекта (и объективного). Никаких таких различений пока нет, просто есть событие (преступление). Чел. пока "уперт" в него, и не отделяет себя от этого события. Он еще и свидетелем-то не стал, это уже следующий шаг.
2. Вот наш чел уже свидетель, и он рассказывает то, что видел. Таким образом он уже находится в некоторой рефлексивной позиции по отношению к событию, по крайней мере может различить само событие с одной стороны, и рассказ (а так же себя рассказывающего) с другой. Может, но вряд ли это делает :) Ведь он рассказывает, как всё было на самом деле. И даже сама новая роль - свидетеля - подчеркивает (а где-то и обеспечивает) объективность рассказываемого.
3. Но неожиданно оказывается что несколько объективных реконструкций произошедшего коренным образом противоречат друг другу. И это переворачивает всю ситуацию. Теперь мы вынуждены считать любой рассказ свидетеля только частным, субъективным представлением. Но ведь комиссару (исследователю) необходимо выйти на объективное знание того, что происходило, таким образом он должен различить и развести - субъектные представления свидетелей, с одной, стороны, и объективное положение дел (объект), с другой. То есть он полагает в своем мышление некоторое пустое место, предназначенное для того, что было на самом деле. Вот это пустое место и выполняет теперь функцию объекта, и называется объектом исследования (см. сх.1) Деятельность же исследования как раз и заключается в заполнении этого пустого места, прежде всего - через сравнительный и критический анализ субъектных представлений.
Рассмотрим еще раз действительность исследователя на схеме 2, которая нарисована эпистемологически строже (в отличие от первой, где была выражена только сама идея объекта исследования).
Основные элементы этой действительности (эпистемы) - субъектные представления и функциональное место объекта. Представление здесь - это всегда знаковая форма (текст, например), которая выражает некоторое субъективное содержание. Почему субъективное? - потому, что оно функционально различено с объектом (объективным). Именно постольку, поскольку задача исследователя - заполнить объект (выйти на объективное содержание), он любые частные представления обязан рассматривать как субъективные, и проводить по отношению к ним соответствующую критику и распредметизацию (выход на субъективные основания представления).
Эта схема справедлива для любого исследования - историк, например, проводит исследование когда соспоставляет друг с другом различные источники (летописи, археологические находки и т.д.). Классический труд Галилея "Беседы", который справедливо считается первым научным исследованием (Нового времени, по крайней мере), построен на столкновении и проблематзации понятий скорости, через которые Галилей выходит на построение нового (идеального) объекта - движение, и, соответственно, новой науки - механики.
Возвращаясь к нашим обсуждениям, обращусь к одной популярной точки зрения на науку:
"ключевой вопрос - это вопрос основания отношения промежду субъектом и объектом" (0nomatodox)
или
"Я поставил перед собой вопрос: на чем основывается отношение того, что мы называем представлением в нас, к предмету?" (Кант)
Откуда она берется (см. сх.3)
Несложно заметить, что Кант (условный Кант, понятно, что речь не только и не столько о нем, сколько обо всей этой линии в философии, начинающейся где-то с Декарта и Локка) делает сразу несколько забавных вещей:
- переносит представление (знаковую конструкцию, как мы помним) из действительности (рабочей доски) исследователя в "голову" некого абстрактного человека
- склеивает при этом две совершенно разные позиции (часто разнесенные вообще по разным людям) - свидетеля (воспринимающего) и исследователя - в одну (мифического "субъекта")
- пустое место объекта помещает перед этим гибридом (свидетеля и исследователем) и называет "вещью в себе" (самой по себе).
- выстраивает какие-то материальные отношения между пустым пустым местом и живым человеком :)
Не мудрено, что после этого "мы а priori познаем о вещах лишь то, чтó вложено в них нами самими" :)
И после всего этого задают вопрос - как может быть решена трансцендентная проблема. Понятно, что эта смешная проблема не может быть решена, поскольку её просто не существует (в кантовской постановке) - как можно выйти к пустому месту? :)
С другой стороны, трансцендентная проблема в осмысленной постановке решается наукой в обычной повседневной работе. Это просто основное содержание исследовательской деятельности.