Bullet Travel Story 4
ГЭП - ТРЕВЕЛЛИНГ или «I NEED A HOLYDAY!» часть 4
ДАРАМСАЛА
На следующее утро после прибытия в Маклео Гандж я увидел тибетцев, устремляющихся вниз по дороге с рюкзаками, термосами и пледами. Наверно, будут какие-нибудь посвящения, решил я. Оказалось, не посвящения, а фестиваль по поводу 46 годовщины первой тибетской школы в изгнании. Я завел свой мотоцикл, по дороге подхватил нового французского знакомого и мы полезли вверх по серпантину к месту праздника.
Все происходило на маленьком стадионе. Вдоль дороги к нему было развернуто много магазинчиков и кафе. Готовили плов, мясо, момо, индийскую еду. Все были празднично возбуждены и веселы.
Спускающиеся к стадиону горы служили трибунами, и были плотно усажены монахами, мирянами и главное, детьми. На поле было шоу. Народные танцы, песни. Дети создавали буквы, различные фигуры и символы, например бесконечный узел, выстраиваясь на поле стадиона. К этим действиям активно присоединялись местные собаки, и даже корова, но была прогнана с поля под веселый смех публики.
На празднике присутствовал Далай-лама. Он толкнул речь на тибетском минут на двадцать. Я, ничего не понимая, в это время фотографировал, наслаждался обстановкой, людьми и солнцем.
Поселок МакЛеоГандж, где располагается резиденция Далай-ламы, находится в небольшой долине, нависая над Дарамсалой. Долина не очень солнечная, здесь часто висят тучи и идут дожди, здесь влажно, и чувствуется, что долина не обласкана солнцем, как соседние места.
Тем более приятно было видеть, что тибетцы в большинстве своем оптимистичны, бодры, уверены в себе и позитивны. Они открывают гест-хаусы, лавки, поддерживают монастыри и стараются сохранить свою культуру. Тяжело сохранять свою культуру, когда нет собственной территории. Жизнь в изгнании, она и есть жизнь в изгнании.
Вечером в МакЛеоГандже меня занесло в Nirvana caf e. Перед западными посетителями сидел тибетский монах и через переводчика тибетца рассказывал трагическую историю о том, как в Непале их обстреляли вооруженные маоисты. Он был ранен в ногу, но уцелел. Три месяца он пролежал в госпитале в Катманду, и сейчас почти выздоровел, а его спутник, тоже тибетский монах, погиб.
В Nirvana caf e почти каждый вечер что-то происходит, люди рассказывают различные истории, играют музыку, поют. Хорошее место пообщаться.
МакЛеоГандж оставил у меня приятное впечатление. Горы, расслабленные тибетцы. Приятная западная публика, реальные travelers слегка уставшие от гор, в большинстве своем буддисты.
Выезд из Дарамсалы
День был замечательный. В восемь утра я уже завелся и поехал, и тут же случилась маленькая неприятность, стал болтаться рычаг кик-стартера, видимо треснула пружина внутри. С болтающимся кикером ехать было невозможно, он цеплялся за дорогу. Заведя мотоцикл, я зафиксировал его липкой лентой и поехал, зная, что все равно, в восемь утра я механика не найду.
Через час с небольшим я уже приближался к монастырю Чап Дсун Джонг, куда хотел заехать. Это новый монастырь Дорзонга Римпоче. Он расположен между Дарамсалой и Палампуром, километрах в десяти от главной дороги.
Места красивей я еще не видел. Полная идиллия, как на картине. На фоне белых вершин, по зеленому лугу, среди гималайских сосен бежит ручеек. Внизу долина с чайными плантациями, сверху снежные вершины гор. Новая ступа в монастыре уже почти разрисована, готовы несколько новых зданий, строится большая гомпа. В это солнечное гималайское утро место покорило меня своей красотой и покоем.
Я встретил самого Дорзонга Римпоче прогуливающимся с красочным, радужных цветов зонтиком, которые можно частенько видеть у тибетских лам. Поприветствовав учителя, я объяснил, что хотел бы повидать Чёгьяла Римпоче. Чёгъял Римпоче - лама и художник. Он прямой потомок известного тибетского героя и святого, безумного йогина Друкпы Кюнле, жизнеописание которого я как раз читал во время своего путешествия.
- Вообще-то, лама Чёгъял Римпоче очень занятой человек - объяснил мне Дорзонг Римпоче, - к нему трудно попасть, у него ученики из Австралии, ступа и прочие дела.
Круто - подумал я, значит не судьба.
- Но может быть, ты его где-то встретишь здесь случайно, - добавил он.
Мы случайно встретились, когда я заводил мотоцикл.
- Сэр. Вы меня искали? - окликнул он меня.
Я поклонился Римпоче и объяснил цель своего визита сюда и свой интерес к его творчеству. Лама извинился и сказал, что его картины есть в Катманду, на выставках в Дели, а здесь у него нечего и показать. Я не расстроился, так как все равно хотел посетить это место, и покатил дальше в Даши Джонг. Там я планировал немного подремонтироваться, пообедать и спускаться дальше в Манди.
Дорога была прекрасна, во многих местах широкая, с новым асфальтом. Трасса № 20 от Дарамсалы до Манди это серпантин, который в основном идет вниз. Ты скатываешься как птица, плавно входя в повороты, наслаждаешься видами гималайских лугов, горами, солнцем и, незаметно оказываешься в Манди. Манди узловой городок, где сходятся несколько важнейших в этом регионе трасс, но я поехал ночевать в Ревальсар, несмотря на крюк в 25 километров вверх по плохой дороге.
В этот раз я поселился в монастыре Дрикунг Кагью. Место меня полностью удовлетворяло. Душ в номере, окно с видом на озеро, терраса для чтения и прогулок, сзади в гомпе монахи пели пуджу, внизу под окнами отдыхал мой мотоцикл. Я встретил группу йогов из Санкт-Петербурга и весело провел вечер в компании соотечественников.
Потрясающие кстати люди
Highly recommended www.yoginpiter.ru
Выезд из Ревальсара
Утро началось с занятий хатха-йогой, на которое я был приглашен моими новыми русскими знакомыми. Уже в семь утра мы собрались на крыше отеля « Lotus », где они жили. Над горами вставало солнце, было восхитительно, я разминал свое уставшее от длительного вождения тело в компании приятных девушек. Индусы кстати, любят наблюдать, когда иностранцы занимаются йогой, для них это веселое шоу.
В одиннадцать утра я выехал из Ревальсара и стал спускаться обратно к Манди. Снова 25 километров по плохой дороге, но уже вниз. Байк опять преподнес мне сюрприз. Разломился глушитель. Видимо от тряски по плохой дороге раскрутились болты, фиксирующие глушитель и также задний багажник. Багажник ушел вниз вместе с дорожными сумками, глушитель разломился, я услышал, как заревел двигатель, лязг откатившегося багажника и понял, что приехал.
Именно с этого дня я взял за правило, проверять и подтягивать перед выездом все соединения.
Часть болтов была утеряна. Как смог, я прикрутил багажник на место, привязал болтающийся глушитель веревкой, и успешно скатился в Манди, большую часть пути на нейтрали, даже не запуская двигателя. На въезде в город тут же нашелся механик, который заварил глушитель и поставил все на место. Весь ремонт обошелся мне пятьдесят рупий. Больше никаких проблем с байком не было, и я рванул на Манали.
Дорога с Манди примерно до Бунтара шикарная. Хорошее покрытие, возбуждающие повороты, туннели и восхитительные виды. На одном из самых красивейших поворотов, откуда открывается потрясающий вид на реку Биас, и лопнул тросик газа. Хорошо, что у меня был запасной, но поменять его мне стоило труда, ввиду отсутствия опыта.
Неторопливо я разложил ключи на тряпочку и занялся изучением Royal Enfield . Пришлось снимать карбюратор и углубиться внутрь. Рядом припарковалась машина с компанией веселых молодых индусов, на вид студентов, возвращающихся с отдыха в Манали. Они созерцали всю сцену починки мною мотоцикла, пока я не завелся, поддерживая меня морально, так как в Буллетах ни черта не понимали. Провозился я, наверно минут тридцать. В это время парни заколотили два косяка и вежливо предложили мне их совместно раскурить. Я не позволял себе курить за рулем, но у них было такое желание накуриться с иностранцем, о чем они потом будут восторженно рассказывать своим сверстникам в колледже, что на радостях по поводу починенного байка, я не стал им отказывать.
МАНАЛИ
После Бунтара, через Куллу, и дальше на Манали, дорога уже не столь хороша. Частые отрезки щебенки, разбитого асфальта, и много где идет ремонт. Но до темноты я успел приехать в славный городок Манали. Собственно город Манали состоит из трех частей, старый Манали, новый Манали и поселок Вайшишт, облюбованный западными путешественниками, что лежит на противоположном берегу реки Биас, где я и поселился. Здесь очень тихо и спокойно. Горячие источники с ваннами. Мой гест-хаус был всего в тридцати метрах от источников, и по утрам и вечерам я балдел в горячих ваннах под открытым небом. Такая приятная вещь, особенно в конце октября, когда в Манали уже достаточно холодно.
Следующий день я провел в расслабленных прогулках по окрестностям. Посетил и старый и новый Манали, и к вечеру пешком вернулся в Вайшишт. Старый Манали оказался еще более расслабленным, чем Вайшишт. Почти все гест-хайсы и рестораны там уже были закрыты в связи с окончанием сезона. Туристическая суета ушла, остался шарм и колорит старой гималайской деревушки. Ярко по-химачальски одетые местные жители, старые деревянные дома с крытыми тяжелыми камнями крышами. По пустынным осенним улицам носилась молодежь на стильно тюнингованных Буллетах.
Беззаботность висит в воздухе. Два полицейских сидят на большом камне и регулируют движение через брод. Сначала перебираются машины и мотоциклы в одну сторону, бурля вокруг водой и подпрыгивая на камнях. Затем идут встречные. Ласково светит горное солнце, заснеженные вершины, красотища вокруг нереальная. Полицейские, сидя на камне, посвистывают в свистки и машут руками. Нормальная работа, получше, чем в городе на перекрестке стоять. Например, где - нибудь на Народной улице в зимнем Петербурге. Никакого позитива.
Очаровательна музыка Химачала. Яркие переливы труб как крики птиц звенят в осеннем гималайском воздухе, наполняют тебя, вводя в гармонию с застывшей красотой горных вершин.
ДАРАМСАЛА
На следующее утро после прибытия в Маклео Гандж я увидел тибетцев, устремляющихся вниз по дороге с рюкзаками, термосами и пледами. Наверно, будут какие-нибудь посвящения, решил я. Оказалось, не посвящения, а фестиваль по поводу 46 годовщины первой тибетской школы в изгнании. Я завел свой мотоцикл, по дороге подхватил нового французского знакомого и мы полезли вверх по серпантину к месту праздника.
Все происходило на маленьком стадионе. Вдоль дороги к нему было развернуто много магазинчиков и кафе. Готовили плов, мясо, момо, индийскую еду. Все были празднично возбуждены и веселы.
Спускающиеся к стадиону горы служили трибунами, и были плотно усажены монахами, мирянами и главное, детьми. На поле было шоу. Народные танцы, песни. Дети создавали буквы, различные фигуры и символы, например бесконечный узел, выстраиваясь на поле стадиона. К этим действиям активно присоединялись местные собаки, и даже корова, но была прогнана с поля под веселый смех публики.
На празднике присутствовал Далай-лама. Он толкнул речь на тибетском минут на двадцать. Я, ничего не понимая, в это время фотографировал, наслаждался обстановкой, людьми и солнцем.
Поселок МакЛеоГандж, где располагается резиденция Далай-ламы, находится в небольшой долине, нависая над Дарамсалой. Долина не очень солнечная, здесь часто висят тучи и идут дожди, здесь влажно, и чувствуется, что долина не обласкана солнцем, как соседние места.
Тем более приятно было видеть, что тибетцы в большинстве своем оптимистичны, бодры, уверены в себе и позитивны. Они открывают гест-хаусы, лавки, поддерживают монастыри и стараются сохранить свою культуру. Тяжело сохранять свою культуру, когда нет собственной территории. Жизнь в изгнании, она и есть жизнь в изгнании.
Вечером в МакЛеоГандже меня занесло в Nirvana caf e. Перед западными посетителями сидел тибетский монах и через переводчика тибетца рассказывал трагическую историю о том, как в Непале их обстреляли вооруженные маоисты. Он был ранен в ногу, но уцелел. Три месяца он пролежал в госпитале в Катманду, и сейчас почти выздоровел, а его спутник, тоже тибетский монах, погиб.
В Nirvana caf e почти каждый вечер что-то происходит, люди рассказывают различные истории, играют музыку, поют. Хорошее место пообщаться.
МакЛеоГандж оставил у меня приятное впечатление. Горы, расслабленные тибетцы. Приятная западная публика, реальные travelers слегка уставшие от гор, в большинстве своем буддисты.
Выезд из Дарамсалы
День был замечательный. В восемь утра я уже завелся и поехал, и тут же случилась маленькая неприятность, стал болтаться рычаг кик-стартера, видимо треснула пружина внутри. С болтающимся кикером ехать было невозможно, он цеплялся за дорогу. Заведя мотоцикл, я зафиксировал его липкой лентой и поехал, зная, что все равно, в восемь утра я механика не найду.
Через час с небольшим я уже приближался к монастырю Чап Дсун Джонг, куда хотел заехать. Это новый монастырь Дорзонга Римпоче. Он расположен между Дарамсалой и Палампуром, километрах в десяти от главной дороги.
Места красивей я еще не видел. Полная идиллия, как на картине. На фоне белых вершин, по зеленому лугу, среди гималайских сосен бежит ручеек. Внизу долина с чайными плантациями, сверху снежные вершины гор. Новая ступа в монастыре уже почти разрисована, готовы несколько новых зданий, строится большая гомпа. В это солнечное гималайское утро место покорило меня своей красотой и покоем.
Я встретил самого Дорзонга Римпоче прогуливающимся с красочным, радужных цветов зонтиком, которые можно частенько видеть у тибетских лам. Поприветствовав учителя, я объяснил, что хотел бы повидать Чёгьяла Римпоче. Чёгъял Римпоче - лама и художник. Он прямой потомок известного тибетского героя и святого, безумного йогина Друкпы Кюнле, жизнеописание которого я как раз читал во время своего путешествия.
- Вообще-то, лама Чёгъял Римпоче очень занятой человек - объяснил мне Дорзонг Римпоче, - к нему трудно попасть, у него ученики из Австралии, ступа и прочие дела.
Круто - подумал я, значит не судьба.
- Но может быть, ты его где-то встретишь здесь случайно, - добавил он.
Мы случайно встретились, когда я заводил мотоцикл.
- Сэр. Вы меня искали? - окликнул он меня.
Я поклонился Римпоче и объяснил цель своего визита сюда и свой интерес к его творчеству. Лама извинился и сказал, что его картины есть в Катманду, на выставках в Дели, а здесь у него нечего и показать. Я не расстроился, так как все равно хотел посетить это место, и покатил дальше в Даши Джонг. Там я планировал немного подремонтироваться, пообедать и спускаться дальше в Манди.
Дорога была прекрасна, во многих местах широкая, с новым асфальтом. Трасса № 20 от Дарамсалы до Манди это серпантин, который в основном идет вниз. Ты скатываешься как птица, плавно входя в повороты, наслаждаешься видами гималайских лугов, горами, солнцем и, незаметно оказываешься в Манди. Манди узловой городок, где сходятся несколько важнейших в этом регионе трасс, но я поехал ночевать в Ревальсар, несмотря на крюк в 25 километров вверх по плохой дороге.
В этот раз я поселился в монастыре Дрикунг Кагью. Место меня полностью удовлетворяло. Душ в номере, окно с видом на озеро, терраса для чтения и прогулок, сзади в гомпе монахи пели пуджу, внизу под окнами отдыхал мой мотоцикл. Я встретил группу йогов из Санкт-Петербурга и весело провел вечер в компании соотечественников.
Потрясающие кстати люди
Highly recommended www.yoginpiter.ru
Выезд из Ревальсара
Утро началось с занятий хатха-йогой, на которое я был приглашен моими новыми русскими знакомыми. Уже в семь утра мы собрались на крыше отеля « Lotus », где они жили. Над горами вставало солнце, было восхитительно, я разминал свое уставшее от длительного вождения тело в компании приятных девушек. Индусы кстати, любят наблюдать, когда иностранцы занимаются йогой, для них это веселое шоу.
В одиннадцать утра я выехал из Ревальсара и стал спускаться обратно к Манди. Снова 25 километров по плохой дороге, но уже вниз. Байк опять преподнес мне сюрприз. Разломился глушитель. Видимо от тряски по плохой дороге раскрутились болты, фиксирующие глушитель и также задний багажник. Багажник ушел вниз вместе с дорожными сумками, глушитель разломился, я услышал, как заревел двигатель, лязг откатившегося багажника и понял, что приехал.
Именно с этого дня я взял за правило, проверять и подтягивать перед выездом все соединения.
Часть болтов была утеряна. Как смог, я прикрутил багажник на место, привязал болтающийся глушитель веревкой, и успешно скатился в Манди, большую часть пути на нейтрали, даже не запуская двигателя. На въезде в город тут же нашелся механик, который заварил глушитель и поставил все на место. Весь ремонт обошелся мне пятьдесят рупий. Больше никаких проблем с байком не было, и я рванул на Манали.
Дорога с Манди примерно до Бунтара шикарная. Хорошее покрытие, возбуждающие повороты, туннели и восхитительные виды. На одном из самых красивейших поворотов, откуда открывается потрясающий вид на реку Биас, и лопнул тросик газа. Хорошо, что у меня был запасной, но поменять его мне стоило труда, ввиду отсутствия опыта.
Неторопливо я разложил ключи на тряпочку и занялся изучением Royal Enfield . Пришлось снимать карбюратор и углубиться внутрь. Рядом припарковалась машина с компанией веселых молодых индусов, на вид студентов, возвращающихся с отдыха в Манали. Они созерцали всю сцену починки мною мотоцикла, пока я не завелся, поддерживая меня морально, так как в Буллетах ни черта не понимали. Провозился я, наверно минут тридцать. В это время парни заколотили два косяка и вежливо предложили мне их совместно раскурить. Я не позволял себе курить за рулем, но у них было такое желание накуриться с иностранцем, о чем они потом будут восторженно рассказывать своим сверстникам в колледже, что на радостях по поводу починенного байка, я не стал им отказывать.
МАНАЛИ
После Бунтара, через Куллу, и дальше на Манали, дорога уже не столь хороша. Частые отрезки щебенки, разбитого асфальта, и много где идет ремонт. Но до темноты я успел приехать в славный городок Манали. Собственно город Манали состоит из трех частей, старый Манали, новый Манали и поселок Вайшишт, облюбованный западными путешественниками, что лежит на противоположном берегу реки Биас, где я и поселился. Здесь очень тихо и спокойно. Горячие источники с ваннами. Мой гест-хаус был всего в тридцати метрах от источников, и по утрам и вечерам я балдел в горячих ваннах под открытым небом. Такая приятная вещь, особенно в конце октября, когда в Манали уже достаточно холодно.
Следующий день я провел в расслабленных прогулках по окрестностям. Посетил и старый и новый Манали, и к вечеру пешком вернулся в Вайшишт. Старый Манали оказался еще более расслабленным, чем Вайшишт. Почти все гест-хайсы и рестораны там уже были закрыты в связи с окончанием сезона. Туристическая суета ушла, остался шарм и колорит старой гималайской деревушки. Ярко по-химачальски одетые местные жители, старые деревянные дома с крытыми тяжелыми камнями крышами. По пустынным осенним улицам носилась молодежь на стильно тюнингованных Буллетах.
Беззаботность висит в воздухе. Два полицейских сидят на большом камне и регулируют движение через брод. Сначала перебираются машины и мотоциклы в одну сторону, бурля вокруг водой и подпрыгивая на камнях. Затем идут встречные. Ласково светит горное солнце, заснеженные вершины, красотища вокруг нереальная. Полицейские, сидя на камне, посвистывают в свистки и машут руками. Нормальная работа, получше, чем в городе на перекрестке стоять. Например, где - нибудь на Народной улице в зимнем Петербурге. Никакого позитива.
Очаровательна музыка Химачала. Яркие переливы труб как крики птиц звенят в осеннем гималайском воздухе, наполняют тебя, вводя в гармонию с застывшей красотой горных вершин.