О кощунстве
Точное понятие термина "кощунство" означает - использование священного не по назначению. При этом происходит разрушение (растление) самого главного, - сакрального символического смысла (сути) священного.
Буквальный перевод начала первого псалма с еврейского текста таков: "Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании глумителей". (Пс 1:1) Плоды дел глумителей, это всегда растление, т.е. уничтожение (подмена) главного, - смысла, замысла, сути. Но, когда целью нестандартного обращения со священным является именно сохранение и выделение священного смысла из бессмыслицы происходящего, то это кощунством не является, а как раз наоборот. Ведь "не человек для субботы, а суббота (священное) для человека" (Мк 2:27), как для самой священной ценности (не путать с идеологией гуманизма!). Именно по этому "выходки" юродивых святых, сохраняющих и проявляющих истинный священный смысл религиозного делания, часто воспринимались окружающими, как кощунство. Юродивые обычно доводили ситуацию до абсурда, тем самым отрезвляя людей, утрачивающих (растлевающих) смысл происходящего. Такой подход не допустим постоянно, если только человек не несёт вполне подвиг (дар) юродства, но как временная отрезвляющая мера вполне допустима, - как ватка с нашатырём.
Если внимательно разобраться в происхождении тех переживаний, которые чувствует челове в случае кощунства, то получается, что это страдания от внутреннего конфликта с происходящим. При этом человек сострадает именно ближним своим, ценность жертвы которых обесценивается. Если же человек переживает только о своей "жертве", то это банальный эгоизм. Но самое важное, что препятствование этому обесценивающему насилию само не должно иметь в себе обесценивания бесценности брата нашего, пусть и с болезненно искажённым его внутренним миром, и от того замутнённым восприятием реальности, проявляющемся в кощунственных деяниях. Иначе, это получается, - убить брата за то, что он сам себя убивает. Окаянных надо спасать любовью, а не бить и убивать, хотя останавливать их "руки", действующие от безумия их сердца, - наша прямая религиозная обязанность.
Каждый человек есть храм Божий, бессмертный Его образ, чадо возлюбленное Богом до смерти крестной и ада. Обращение с такой бесценной святыней "не по назначению" - и есть настоящее кощунство. Причём, сами мы над собой кощунствуем, или другие над нами, или мы над другими, - всё равно. Только рассуждая здраво в данном направлении, можно помочь себе и другим разобраться, что же на самом деле является грехом. Ведь только это и позволяет совершать духовное "омовение внутренности сосуда, а не его внешности" (Мф 23:25-26), преодолевая на истинном религиозном пути косность обычаев, правил, традиций, и прочих стереотипов, и не размениваться на шелуху формалистики. Называть же кощунством всё, что вызывает так называемое "оскорбление религиозных чувств" - для христианина совершенно недопустимо, т.к. "чувство оскорблённости", как и все остальные чувства, относятся исключительно к сфере ответственности только самого "оскорбляемого". Если же человек, имея в себе Любовь Христову, готов с радостью принять любые скорби (именно от этого происходит термин "оСКОРБить") ради сострадания скорбям ближнего своего (даже если эта главная скорбь утраты смысла ближним и не осознаётся), то он ни чем и ни когда не оскорбится. Это и есть начало исполнения заповеданной любви ко врагам своим (Лк 6:27), и первый признак того, что человек действительно является учеником Христа, и идёт Его путём.
Каждое созданное существо, это явленная любовь Бога, а человек замыслен ещё и как продолжатель и со-творец этой любви. И богослужение по сути, это не столько символическое выражение проявленной нами любви к ближним и Богу, без чего оно вообще не мыслимо, сколько выражение принятия нами Его любви, которая является той исходной незримой Святыней, Которой дорожит верующий. А человек, это зримое вместилище этой Святыни, - священный жертвенник, освещаемый Жертвой. "Вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас; и в тот день вы не спросите Меня ни о чем." (Ин 16:22-23) Т.е. если человек действительно вполне воспринял в себя эту "Прото-святыню", то никакими кощунственными обесцениваниями он с Ней уже не разделим, и он тогда мыслит лишь о помощи ближним.
Библейские дни творения - это не гностические эоны, а промежутки времени, которые обладают реальной длительностью, и в одном из них заключается человеческая история. День седьмой (суббота) не закончился после грехопадения человека, а продолжился вплоть до Воскресения Христова, когда Бог сотворил для человека спасение. Христос Сам перешёл в Восьмой день и открыл нам туда дорогу, но идём мы туда или нет - это ещё вопрос. "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь." (Ин 5:24) Перешедший от смерти в жизнь (в день восьмой) уже недосягаем для кощунства, ведь христианин, это "житель восьмого дня". Всё то "ветхое" в человеке, чем он ещё остаётся пребывать в дне седьмом, именно оно и продолжает оскорбляться, возмущаться, и требовать отмщения.
Самая печальная скорбь, это то, что люди скорбят о пустом.