Кот Василий.
Кот Василий.
Часть 14.
Я стоял перед дверью квартиры с номером 13. На лестничной площадке межквартирного коридора тускло светила лампочка сквозь плафон, покрытый слоем пыли, мелкого мусора, мушиным говном и паутиной. Замечу, что всё вышеперечисленное мной подразумевалось, а не виделось, и всё это пронеслось в уме машинально, но на сам плафон, висевший на стене позади меня в двух метрах, я бросил лишь беглый взгляд. Конечно, я не рассматривал плафон внимательно, и, тем более, не касался его, чтобы проверить толщину слоя пыли и много ли вокруг него паутины, так что фактов у меня никаких не было, в каком действительно состоянии находился плафон. Они бы появились, интересуй меня непосредственно плафон, например, в том случае, если бы мне пришлось менять лампочку. Но подразумевание о состоянии плафона не было таким уж далёким от реального положения вещей, потому как об этом сигнализировал тусклый свет лампы. Видимо никому из жильцов дела не было до происходящего на квартирной площадки или их такое освещение устраивало. Свет, пробивающийся из-за грязного стекла, мужественно сражался с грязью и темнотой как физического свойства, так и с той, которая находилась в сознании людей, обитателей близлежащих квартир. В лестничных пролётах сгустились сумерки. Стены подъезда были выкрашены масляной краской зелёного цвета, что создавало ощущение мертвенности. Будто ты попадал не в многоквартирный жилой дом, а в многоквартирный склеп.
На ступеньках, чуть ниже площадки, сидел чёрный кот. Он прекрасно подходил к такой жутковатой обстановке, дополняя её мистическим образом. Впрочем, кот вполне мог оказаться кошкой. При таком освещении разве ж разберёшь. Кот это или кошка я смог бы определить только по первичным половым признакам, рассмотрев подъездное существо вблизи или же наощупь. Но касаться его руками не хотелось. А вдруг оно окажется бесполым призраком? Поэтому, как и в случае с плафоном, назвать его котом было предположением, а не фактом. Пусть побудет котом в моём воображении.
По его кошачьей морде и позе чувствовалось полное безразличие к моему присутствию, он был по-буддийски спокоен и уравновешен. При чём тут буддизм? Разве он не напоминал египетского сфинкса? Этот кот мог оказаться кем угодно и служить символом чего угодно. Я улавливал в нём то состояние невозмутимости и отрешённости, которое случалось со мной очень редко, при погружении в глубокую медитацию, когда мой ум успокаивался. Пребывать в таком состоянии подольше было целью многих духовных практик и результатом их целеустремлённого выполнения, мечтой адептов эзотерики и духовности, а этой кошачьей сущности такое медитативное состояние было присуще изначально. Оно было ему дано природой. Даже обидно учение дзэн, привнося его в мир, вдохновило на это наблюдение за кошками. Кошки, как вид - живое воплощение дзэн-буддизма.
И эта чёрная морда, сидящая на ступеньках, была тому подтверждением - олицетворяла собой дзэн каким он быть. Сидит в дзадзэне и не парится ни о чём.
Ты топчешься перед дверью и тупишь, несмотря на множество мыслей, проносящихся через ум, твоё внимание переключается с плафона на дверь, потом на кота, потом ещё на что-то, а он пребывает в безмыслии и бездействии, всем существом находясь в текущем моменте Бытия. Если бы котяра заговорил, то наверняка поведал бы нечто в духе рассуждений Экхарта Толле. Но как знать, может быть проявился бы как Блаватская или Гурджиев.
Я искоса смотрел на чёрное изваяние, а с его стороны не было ни внимания, ни реакций, ни эмоций. Вряд ли я для него был уж совсем пустым местом, конечно, он ощущал моё физическое и энергетическое присутствие, но в его кошачьем уме я был, видимо, ничем иным, как двуногим существом с незнакомым запахом, не представляющим в данный момент для него ни опасности, ни интереса. Сколько таких, подобных мне, проходит мимо него в течении дня! Только мельтешат перед его носом.
Можно было бы пнуть его ногой, из вредности и зависти, тем самым потревожив покой и украв невозмутимость, и в такой подлый способ самоутвердиться за кошачий счёт. Но сделать это нога не поднималась. Не хотелось потревожить его состояние ни пинком, ни поглаживанием. Чёрт, сдался мне этот кот!
На нижней лестничной площадке щёлкнул несколько раз дверной замок, и, судя по звуку открыли дверь. Раздался женский голос: - Вася! Васенька! Кис-кис-кис!
- Вот так-так! - отреагировал я, с ещё большим интересом поглядывая на кота. Не его ли кличут?
Уж не знаю, что подумал кот, и могут ли коты мыслить в принципе, но из всех возможных кошачьих реакций я заметил лишь чуть приоткрывшийся левый глаз, тот, который был ближе к нижней площадке. Ещё через мгновение глаз открылся полностью, а следом и второй. Цвет глаз был под цвет стен, только фосфоресцирующий. - Вася, Вася! - уже настойчиво донеслось снизу. Кот пошевелился, потянулся всем телом, не спеша зевнул во всю пасть и мяукнул. - Васенька, ну иди же скорей! Я тебе тут рыбки вынесла - призывал женский голос. При слове «рыбки» (а может, в это время женщина выкладывала пищу для любимца, и он учуял запах) кот принялся спокойно спускаться вниз по лестничному проёму, периодически посылая сигналы «мяу» в направлении источника еды. Его чёрный силуэт растворился в темноте.
Заниматься предположениями о том, какого возраста женщина, судя по её голосу, как она может выглядеть, и кто она такая, не хотелось. Достаточно мне и плафона. А вот предположение насчёт половых признаков кошачьего призрака было верным - судя по имени это был-таки кот. Я снова перевёл взгляд на номер квартиры. 13. - Так вот оно что! - догадка пронеслась в уме. Квартира тринадцать, чёрный кот по имени Василий, полнолуние. Навеяло. А я-то удивляюсь, что мысли в моей голове намедни устроили канкан. Наваждение случилось в тринадцатой главе. Но вроде поутихло, пляски закончились и мысли вели себя чинно и благородно - не суетились, не толпились, не толкались. Пожалуйста тебе плафон, пожалуйста - кот, пожалуйста - дверь. И я постучал. По дереву.
+ Открыто! Входите! - раздался голос из-за двери. Я толкнул дверь, нажав на ручку замка и вошёл внутрь. Свет не включал, в квартире были сумерки той же густоты, что и в подъезде. Разувшись наощупь, сняв верхнюю одежду, прошёл в комнату. Василий лежал на диване и смотрел в потолок. Хоть какое-то разнообразие - отметил я про себя. Окно задёрнуто лёгкой шторой. Василий лежал одетым. На нём был чёрный тёплый спортивный костюм, чёрные носки и вязаная шапка. Он перевёл взгляд с потолка на меня.
- Привет, созерцающий пустоту - произнёс я.
+ Привет, несущий бред - отозвался он. - Что это ты устроил накануне прихода? Курнул травы, что ли?
- Ты о чём? О коте?
+ Я о том бреде, который ты нёс в тринадцатой части.
- А, ты об этом… Сам не знаю, что нашло на меня. Дурачился, высвобождал своего внутреннего ребёнка. Я и не знал, что у тебя квартира 13.
+ А как ты мог об этом знать, если сразу оказывался в комнате?
Дурачиться можно по-разному. У тебя вышло по-дурацки. Гротескно. Излился потоком сознания. Мне показалось, ты переигрываешь. Что только соседи подумают, услышав твои речи!
- Не прикалывайся. Неужели твои соседи под стать тебе и могут слышать чей-то внутренний диалог? И вообще, какие соседи, какие речи?
+ Не скажи. Ты ведь включил трансляцию. Так что все, кто хотел мог наблюдать эту картину. Или невольные свидетели.
- Да не было никого, перестань. Никто не читает мой бред, будь он мистически-символическим или обыкновенным, так же как никто не читает и мои прозрения в суть вещей. У каждого человека свой бред в голове, стоит ли отвлекаться на чужой.
+ Вот станешь ты однажды известным писателем, тогда станет стыдно за то, что понаписал раньше. Припомнят тебе недоброжелатели гнусь и дурь твою, сказанные в период, когда ты был обижен на невнимание и безразличие людей к твоим творческим поискам. Не признают твою гениальность. Вот ты и мстишь им своим отношением - чувством превосходства и безразличием, со своей стороны. А превосходство-то мнимое.
Ох, погубит тебя твоя же искренность и обнажённость внутреннего мира. Как человека может и не погубит, а как писателя, только становящегося на неокрепшие ножки, погубить может. Смотри, чтобы в результате не получился мертворождённый писатель. Хотя, чего уж там, наслышан о твоём отношении к результатам.
Василий не потрудился встать с моим приходом, не предложил мне сесть и рассуждал лёжа. Я присел на вращающийся стул возле письменного стола.
- Бред уже в прошлом. Я оставил его за дверью и не принёс к тебе. Проехали. Давай продолжим нашу прошлую беседу.
+ У нас одна непрекращающаяся беседа, прерывающаяся на части. Для удобства оформления, чтобы было удобно публиковать и читать. Кстати, тебя читают? Пока не начнут читать не быть тебе писателем, а оставаться в среде графоманов.
- Понятия не имею на самом деле. Вижу, что просматривают публикации - по количеству просмотров. Число в пределах десяти. Но это ведь не значит, что читают. Возможно, до ката их ещё хватает, или кто-то долетит до середины текста, но это редкая птица. Не читали в «ВК» и «ФБ», теперь не читают в «ЖЖ» и «Проза.ру». Даже не знаю, где бы ещё публиковаться, чтобы ещё больше не читали.
+ Переживаешь по этому поводу?
- Не то, чтобы переживаю, но некоторое недоумение испытываю. Неужель всё так плохо? Обратная связь, в любом случае, не помешала бы моему развитию и становлению. Игнорирование - тоже сигнал. Недостаток внимания провоцирует меня писать, стимулирует, я принимаю такое положение вещей и отношение к моему творчеству как вызов.
+ Мог бы плюнуть и перестать писать. Или писать, но не публиковать. Вечность рассудит. Хотя вечность всё и всех сотрёт в пыль.
- Могу плюнуть на то, что не читают, а на писательство не могу. Это для меня что-то наподобие священнодействия, магического ритуала.
+ Тогда пиши. Только старайся, всё же, утончать свой бред, делая его более изысканным. Ты правильно заметил, что чужой бред людям неинтересен. Но это только про тот можно сказать, который так же банален, как и их собственный, или настолько заумный, что попахивает клиникой. На самом деле они от своего привычного бреда, хотят отвлечься и ищут, кто бы им предложил нечто оригинальное. Они желают заменить бред в своей голове чем-нибудь чётко структурированным, чьей-то ясностью мышления, яркой свежей эмоциональностью, новыми образами и сюжетными линиями, которые бы выбили их из колеи обыденности. На самом деле, я так чувствую, людям нужен твой бред, но не в том виде, в котором ты его предлагаешь. Необходимо время, чтобы ты созрел, и чтобы появился твой читатель, готовый тебя воспринимать адекватно. Продолжай пока трудиться над формой, стилем, ищи средства, нарабатывай инструментарий, а содержимое твоей внутренней жизни будет со временем востребовано и популярно. В обществе существует хронический голод на искренность, естественность и свежесть.
- А ты ещё не пробовал писать? Вроде бы ты тоже хотел стать писателем.
+ Пробовал. Но, наверное, не готов, сыровато. Воды много, огня мало.
- Было бы интересно ознакомиться.
+ Всему своё время. Будем друг друга читать. Я же не хочу тебя подсиживать, вытеснять или затмевать своей нечитаемостью.
- Я бы хотел спросить тебя вот о чём…
+ Про кота?
- Да. Откуда знаешь?
+ В отличие от тебя я не предполагаю, а прозреваю.
- К бреду мы потом вернёмся. Что это за кот сидел в подъезде у твоих дверей? Тому, что это таки кот, я получил подтверждение благодаря имени. Соседка назвала его Васей. Странное совпадение. Он чёрный, ты в чёрном сегодня. Ты Василий, и его зовут так же. И ведёте вы себя одинаково, теперь мне это заметно.
+ Обычный кот. Ну, чёрный. Обычное для котов имя. Обычное их место обитания. Этому ещё повезло, что не в подвале живёт или на мусорке. Хотя туда он, наверняка, наведывается. Что необычного то?
- Какое-то странное совпадение с тобой. Почувствовал связь между вами.
+ Ну, раз почувствовал связь, то ладно, не буду скрывать от тебя. Этот кот - мой энергетический двойник, одна из моих мыслеформ. Или так - кот настоящий, а я его двойник, только в образе человека.
- Человек-кот?! - теперь был мой черёд смеяться. - Я думал, что ты мой двойник.
+ Значит, всё несколько сложнее, и образовался тройник. Мяу!
Я перестал смеяться и в упор смотрел на Василия. Его рот был закрыт.
- А ну-ка повтори ещё раз - попросил я. - Что за штуки?
+ Мяу! - раздалось из Василия, при том, что его рот оставался закрытым.
- Чревовещание! - догадался я.
+ Мяу - ответил он.
- И что мне теперь думать? И что будем делать?
+ Айда на кухню, меня как раз сердобольная соседка рыбой угостила. Жаренные бычки. Вкуснотища!
Я бы сел на жопу от его слов, если бы в тот момент на ней не сидел. ???
Что оставалось делать? Соглашаться и идти с ним на кухню отведывать угощение. Только сейчас я ощутил запах жаренной рыбы, доносящийся с кухни.
