Неолиберальные корни
После Второй мировой войны в Европе на историческую сцену выходят "большие правительства", перераспределяющие значительную часть ВВП уже не в критических ситуациях вроде войн, а в качестве нормы. При всех различиях, голлизм и социализм во Франции, государство всеобщего благоденствия Эрхарда в ФРГ, социалисты в Великобритании, "скандинавский социализм", - все они, охраняя рыночную экономику, - являли пример "большого государства" с большими налогами, перераспределяемыми в пользу бедных.
В США в той же мере такого не произошло, но определенные тенденции были - это программа "Великое общество" Джонсона, а до того "Новый курс" Рузвельта
Базировалось все на успехах государственного вмешательства в экономику, кейнсианстве и успехах правительств во Вторую мировую войну. Плюс свежа была память об успехах коммунистов и нацистов.
Естественно, все это вызывало жгучую ненависть тех, чьи доходы перераспределяли в пользу бедных. Люди стали переигрывать, переобдумывать идеи заново. Ядром этого переосмысления было общество "Мон Перелин", основанное Хайеком, хотя предпосылки были и до.
Возник неолиберализм, который главным своим противником объявил "большое государство", которое отбирало у богатых деньги. Неолиберализм убрал из врагов классического врага классического либерализма, - феодалов. У крупного бизнеса теперь с феодалами теперь один и тот же враг, который их грабит. ТНК и латифундист теперь объединяются под одним словом "бизнес" и "рыночная экономика" и противопоставляются государственному вмешательству в экономику.
Далее неолиберализм решительно расплевывается с такой ценностью как труд. Для либерализма труд был одной из важнейших категорий. "Трудовая теория собственности", "трудовая теория стоимости" - изобретения не марксистов, как теперь часто считают, а либеральной мысли. Однако потом приходят марксисты, противопоставляющие труд капиталу и неолибералы, защищая капитал, приходят к отрицанию важности труда. Теперь у них все решает предпринимательство, которое и только которое двигает прогресс, насыщает рынки и приводит к в итоге к благосостоянию.
Если у классического либерализма права и свободы для всех шли с предпринимательством нога в ногу, то тут происходит разделение. Права и свободы для всех оказываются вторичны по отношению к предпринимательским свободам, происходит резкое - на периферии - разделение демократии и (нео)либерализма. Теперь неолибералы легко допускают диктатуры, если они способствуют бизнесу и останавливают марксистов, которыми шельмуются сторонники "большого правительства".
Соответственно, государство обвиняется во всех мыслимых грехах, утверждается, что любое государственное вмешательство в экономику ("дирижизм"), - зло и постепенно ведет к тоталитаризму (см. "Дорога к рабству" Хайека). Ну, и понятно, что государство неэффективно, зажимает рынок, который только и является источником развития, Láissez-fáire и все такое. Тут рекомендуется читать "Атланта... " и "Источник" Айн Рэнд, которая являлась гуру Алана Гринспена, неофитом которой является, например, Андрей Илларионов.
А раз любое государственное вмешательство - зло, то где границы, до которых государство можно ужать?
В пору неолиберальной революции выходит работа Хайека "Частные деньги", которая доказывает, что монополия государство на деньги - зло. А если "частные деньги" лучше государственных, то почему бы тот же принцип не распространить на войну?
Интеллектуально тут ничего нового нет. Российский правовед начала ХХ века Покровский писал, мол, сейчас принято войну относить в сфере публичного права с его принципом субординации, а раньше - в период наемных армий - вполне допустимо было относить его к сфере частного права с принципом координации. Вопрос заключается не в новизне, как таковой, а в актуализации казалось прочно забытых интеллектуальных традиций.
Неолиберальная революция, начиная с 70-х годов ХХ века, решительно ставит на координацию.
Пока еще на периферии, но государство все дальше оттесняется и в период переворотов в Латинской Америке, когда неолиберальные "чикагские мальчики" начинают первые взрослые эксперименты, появляется рынок насилия, на который выходят "эскадроны смерти" латифундистов, военных и спецслужб. И с этого момента - это норма (с).
Потом валится мировой социалистический лагерь и неолиберализм, приписывая триумф себе, начинает торжествующее шествие по планете. Понятное дело, что в метрополии с ее "сдержками и противовесами" неолиберальные тенденции были гораздо менее успешны, чем там, где "эскадроны смерти" могут быстро привести неоспоримые аргументы в политической дискуссии.
Пик неолиберализма - правление Буша-младшего. Но уже в 90-х частные военные кампании начали стремительный рост, первыми стали широко известны ЧВК британца Тима Спайсера. ЧВК, скажем, берут контракты на подавление мятежей, обучают хорватскую армию и так далее.
Однако при Буше-младшем все вышло на новый уровень. Принс с Blackwater/Academi/Xe Services LLCC - всего лишь наиболее явный пример. На пике военного присутствия в Ираке и Афганистане контракторы настывали десятки процентов от численности всего контингента. Знаменитая книга Уэсслера "Война как услуга" выходит в 2006 году и довольно оперативно переводится на русский.
Собственно, когда в начале "десятых" в России заговорили о ЧВК, примером для подражания был как раз Принс и ко.
Если мы посмотрим на провагнеровский пиар, то мы увидим именно что атаку на государство в лице Министерства обороны с ровно теми же доводами, которые Гайдар приводил против государственного вмешательства в экономику: неэффективность лампасников, которые и воевать-то не умеют, сплошное воровство и очковтирательство.
То же вещал и Принс мол Blackwater в сравнении с вооруженными силами это как FedEx в сравнении с Почтовой службой США : "эффективное, частное решение в сравнении со склеротической и расточительной государственной бюрократией". Он же говорил, что умелость его отца в конкуренции в автомобильном бизнесе вдохновила его на создание более гибкой и мобильной армии, то есть прямо переносил бизнесовый подход на армию.
Принс получает контракты от Пентагона, ЦРУ и Госдепартамента совокупно на миллиарды долларов. Когда удивляются - "Пригожин едет всю дорогу на государственных ресурсах, так какой же это неолиберализм?" - люди просто не понимаю, как неолиберализм работает.
При этом неолиберализм прекрасно сочетается с любой архаикой, любой коррупцией, тем более, что контрагент не массовый потребитель, а правительства и государственные органы. ЧВК, например, платили племенам в Афганистане и Пакистане для обеспечения логистики международного контингента в Афганистане, где там грань коррупции и некоррупции?
Для неолиберализма - вопреки антикоррупционным декларациям - вообще нет никаких проблем в том, что бизнес зарабатывает на государстве и коррумпирует его. В несколько юмористическом виде, но довольно точно эта логика воспроизведена в "Уловке (поправке) 22" Хеллера. Цепочка рассуждений идет от того, что самое важное - это частный бизнес, а через пару итераций оказывается, что раз частный бизнес настолько важен, то государство просто обязано ему помогать.
Реальный, не утопический, неолиберализм с его приватизацией прибылей и национализацией убытков, ровно одинаково действует во всех сферах. Пригожин с его "Шойгу, Герасимов, где снаряды?!"* ведь за государственный счет требовал снаряды от государства же и перекладывает на государство в лице Минобороны всю ответственность. Хотя, казалось бы, купи снаряды на рынке, раз ты такой эффективный бизнес, организуй производство.
Ровно то же происходит и с вербовкой заключенных. ЧВК паразитирует на работе государства (полиции, следствия, прокуратуры, судов, ФСИН) для получения дешевого пушечного мяса.
Конечно, мы попадаем в ситуацию различия неолиберального идеала (утопии) и неолиберальной реальности. Это как учение Маркса и сталинские практики, разница может быть радикальна, но неофит принимает и то, и то. Обратим внимание, что поклонники Айн Рэнд с ее мирной утопией неолиберализма в частности лице того же Илларионова очень спокойно относятся к "эскадронам смерти", что в Латинской Америке, что в проамериканских государствах бСССР.
Вообще, неолиберализм, взятый сам по себе, вне контекста великих завоеваний либерализма и социал-демократии, катастрофичен по результатам. Мы это видели на примере кризиса 2008 года. Применительно к ситуации войны на Украине мы видим, что неолиберальные и постмодернистские штуки западниками полностью отброшены. Классическая перманентная мобилизация, восполняющая потери и позволяющая увеличивать регулярную армию. При тяжелейших потерях на украинской стороне мы видели протобунты максимум в размере около батальонного. Система значительно лучше держит удар.
А другие пошли по пути формирования параллельной наемной армии вне военной иерархии и государственных военных структур. К наемной армии приложилась параллельная сеть военной пропаганды, которая как противника рассматривала в том числе и собственное Минобороны.
*К слову, мы видели совершенно анти-интеллектуальную пиар-кампанию "снаряды вагнерам", когда общество поднималось против Минобороны, которое не дает снаряды "Вагнеру". В ролике Пригожина офицер из "Вагнера" возмущался, мол, какие могут быть лимиты на снаряды, ведь ценой недостатка снарядов являются жизни. Демагогичность утверждения предельна понятна всем, кто хоть что-то слышал о "снарядном голоде" 1915 года, недостатке снарядов 1942 года и так далее. Решительность, с которой РИА выстреливала в начале войны снаряды, запасы которых были конечны, всячески осуждалась теоретиками 20-х.
При недостатке снарядов лимиты категорически необходимы, если нет желающих повторить "великое отступление" 1915 года. Однако пиарщики ЧВК свели сложность и проблематичность исключительно к злому умыслу Минобороны. Примеров дебилизма ЛОМов, поддавшихся пиару Пригожина, много, кому интересно, посмотрите посты того периода что Дюкова, что Хрусталева. Дураки не понимали, что они разгоняют будущий мятеж.