Случай масштабного уничтожения книг в XIX веке или национализация по-испански
mors et vita in manu linguae qui diligunt eam comedent fructus eius
=
cмерть и жизнь в руке языка: кто ценит его, питается плодами его.
[Притчи 18:21]
Упомянутая в предыдущей записи грамматика иврита на латинском датируется 1529 годом позднейшей припиской от руки на её последней странице:
Сама книга, как можно судить по её сканам - это перепечатка/восстановление и заново прошитое издание:
возможно, где-то конца XVIII века +/-50 лет… притом, как несложно убедиться по виду печати, она не наборная, а оттисками, каковым и было книгопечатание где-то до второй трети XVIII века, что мы показываем по тэгу printing-press, в т.ч. раскрывая тему перепрошитых книг, XVI-XVII веков, куда вдруг попадают листы с литографиями уже и вовсе века XIX.
В эпиграфе - приписанный той же рукой текст перед 1529, цитата из Библейских Притч и на этой последней странице мы так же видим экслибрис/логотип издателя, - такие страницы обычно подшивали в самое начало томов.
В Септуагинте (а я даю прямой перевод с латинского) данная цитата выглядит как θάνατος καὶ ζωὴ ἐν χειρὶ γλώσσης οἱ δὲ κρατοῦντες αὐτῆς ἔδονται τοὺς καρποὺς αὐτῆς
=смерть и жизнь в руке языка: кто владеет им, тому даруются плоды его
И латинское diligere=ценить/уважать ≠ греческому κρᾰτέω=владеть/управлять/быть мощным…
Здесь примечательно, что Церковно-славянский перевод «Сме́рть и҆ живо́тъ въ рꙋцѣ̀ ѧ҆зы́ка: ᲂу҆держава́ющїи же є҆го̀ снѣдѧ́тъ плоды̀ є҆гѡ̀» точнее передаёт смысл, а вот Синодальный перевод… - такое впечатление, что делался не с греческого, а с латинского: «Смерть и жизнь - во власти языка, и любящие его вкусят от плодов его».
И вообще Синодальный перевод какой-то… постыдный, что ли - такое впечатление, что его делали отличным от Церковно-славянского именно с целью бо́льшей близости к папским каноничеким текстам, а не греко-православным.
Почему никто не проводит исследований по теме библейских переводов разных эпох и на разные языки?…
Тема же богатейшая, именно с т.з. исследования исторического процесса и развития человеческого общества.
Боле всего, конечно, интересен автор этой грамматики Nicolaus Clenardus (фр. Nicolas Clénard), который, по всей видимости, действительно жил в означенную эпоху, потому как был современником и даже в некотором роде коллегой сына… Христофора Колумба того самого, причём сам сын, признанный, но рождённый также вне брака, писал своё имя как Hernando Colón, что опять же подтверждает версию происхождения знаменитого генуэзца как бастарда от кого-то из итальянского рода Colonna.
Никаким простолюдином Колумб-отец, конечно, не был и не мог быть: в то время такое происхождение не давало абсолютно никаких шансов для получения соответствующей поддержки - как финансовой, так и политической всё же, и оная не слишком блестящая, мягко говоря, легенда была раскручена для люда малообразованного уже последующих эпох.
Данных о Николасе Кленарде почти нет на английском и русском, хотя материала на фр. и исп. куда больше…
Изображается он в такой же шапочке церковного клирика, как и Эразм:
и по виду самой гравюрки мы легко угадываем, откуда она:
Это из «Opus chronographicum orbis universi a mundi exordio usque ad annum 1611», уже упоминавшегося здесь и ещё в связи с пропавшей парой столетий в официальной хронологии.
Т.е. Кленард попал в ведущий источник исторических данных до 1600 года, притом как выдающееся историческое лицо (VIRI ILLVSRTES), ныне оставаясь совершенно неизвестным широкой публике… впрочем, как и Фердинанд Колумб, который с десяток лет ездил по Европейским центрам учёности, покупая книги, и собирая богатейшую библиотеку, остававшуюся частной ещё некоторое время после его смерти, а потому церковной до XIX века, и, хотя создатель коллекции книг позаботился о её сохранности в дальнейшем, библиотека только редела, не без помощи Инквизиции (с 1640 по 1662 было ею изъято и уничтожено около 600 книг), и окончательно, хотя и неполностью, но значительно, быда расхищенна уже в XIX веке (!) о чём стыдливо либо вообще умалчивается, либо упоминается в духе «ладно, давайте не будем об этом», буквально:
En el siglo XIX parecía inaugurarse una nueva y afortunada (!!) a época de renacimiento para la Colombina… La Colombina, con sus valiosísimos fondos, se convirtió en un centro de atracción de estudiosos e investigadores de todo el mundo.
Pero también hicieron su aparición los depredadores, esta vez entendidos en la materia, cuyas nefastas y perniciosas actuaciones no tardaron de ser denunciadas con vehemente apasionamiento… No es el momento de volver a evocar las polémicas que antaño hicieron correr tanta tinta. De nada sirve llorar las lamentables pérdidas, si no hay el propósito…
=
В XIX веке для Коломбины, казалось, началась новая и счастливая эра Возрождения….
Коломбина, с ее бесценными коллекциями, стала центром притяжения ученых и исследователей со всего мира.
Но появились и хищники, на этот раз эксперты в этом вопросе (!), чьи катастрофические и пагубные действия вскоре были с яростною страстию осуждены… Теперь не время возвращаться к спорам, из-за которых когда-то пролилось столько чернил. Нет смысла оплакивать прискорбные потери, если нет цели…
- блестяще, да?…
(цитируется по статье «PASADO, PRESENTE Y FUTURO, DE LA BIBLIOTECA COLOMBINA por KLAUS WAGNER» - какого-то почему-то явного немца Клауса Вагнера: Klaus Wagner (1937-2005) The eminent and much-loved scholar Klaus Wagner died in Seville on 30 September 2005).
И дале, сразу перевод, когда именно это всё произошло и что дале последовало:
Нет смысла оплакивать прискорбные потери, если нет цели, как было тогда и продолжает быть сегодня больше, чем когда-либо, необходимо приложить все усилия для сохранения библиографического сокровища, которое завещал нам дон Эрнандо Колон. Непосредственным следствием бесспорного несчастья, которое Коломбина пережила во второй половине XIX века, стал Каталог ее печатных книг Сервандо Арболи-и-Фараудо и Симона де ла Роза-и-Лопеса, который начал издаваться в 1888 году и достиг своего успешного завершения в 1948 году.
Типичный испанский темп работы, тут ничего такого.
Только, вот, от сокровища то сохранили, получается, только 1/4, если не 1/5…
Достопочтеннейший Клаус Вагнер проговорился, также, что когда-то люди что-то пытались предпринять и разобраться как и куда пропали книги, почему….
Но дале тема была превосходно замята… - поэтому поехали дальше.
Однако, полностью испанизировавшийся немец К. Вагнер обстоятельно изучал историю этой библиотеки, из его статьи «La biblioteca colombina en tiempos de Hernando Colón» (1992) в журнале «Historia. Instituciones. Documentos», написанной на основе доступных ему документов эпохи (PDF), мы узнаем, что Эрнандо Колумб, сын Христофора Колумба, будучи наследником всего только 238 книг своего отца, все имеющиеся в его распоряжении средства сказочно разбогатевшего папеньки, полученные по праву признанного сына, тратил не только на покупку книг по всей Европе, причём самых разных тем, языков и авторов, но и привозил в Севилью учёных мужей своего времени, включая упомянутого автора грамматики иврита Николя Кленарда, ещё другого фламандца (Juan Vaseo) и бургундца (Juan Hammonius), впрочем, теперь тоже почти безвестных, но тогда необходимых Эрнандо для переводов и каталогизации приобретённых книг, а так же для соразмерного такому событию, как завоз несметных богатств с ново-открытого континента, взлёту образовательной деятельности испанцев и португальцев, притом именно на территориях, буквально одного поколения назад, занимаемых ещё арабами.
Судя по всему, приглашал Эрнандо, а м.б. не только он, но и другие сподвижники его, учёных людей не только из Бельгии и Франции, и это всё были весьма выдающиеся представители своего времени.
Занимались они не только книгами, но так же преподавали в университете Саламанки, одном из старейших в Европе, или же создавали новые учебные заведения - как в Кастилии, так и в Андалусии.
Нет никаких особо сомнений - на чьи именно средства, и откуда эти ресурсы оказались в таком избытке.
Если бы Николя Кленард успел осуществить свою мечту выучить ещё и арабский, а так же написать труд по сравнению двух языков (арабского и иврита), то его можно было бы назвать первым европейским арабистом.
Для осуществления своей мечты он отправился через Гибралтар на территорию современного Марокко, судя по датам, если они верны - сразу после смерти тоже едва ли долгожителя Эрнандо Колумба (не дожил до 51 года), но там заболел, вернулся в Гранаду, где и умер в возрасте 47 лет через три года после своего испанского коллеги и попечителя - коллеги, потому что сам Эрнандо Колумб так же пытался составлять словари, был первым биографом своего отца, автором проекта Cosmografia ou description de l'Espagne (запретили на стадии ещё её создания), и составлял каталог своей библиотеки, см. ниже.
Но к самой библиотеке: она требовала содержания штата прочих сотрудников, помещений для неё и прочих расходов на всё предприятие.
Боле того.
Ране мы уже могли убедиться, что даже ещё в XVIII веке никаких собственных картотек библиотеки, во всяком случае итальянские, не имели, или же их каталоги книг только-только составлялись: каждый исследователь их содержания, как тот самый крёстный отец сценического образа Фибоначчи - Тарджони Тоцетти, мог, разве что, составить себе свой каталог для личного пользования.
Каждая книга в библиотеке Эрнандо Колумба, как утверждается (дале мы попытаемся проверить это), снабжалась цифровым индексом - что было довольно выдающимся продвижением на то время, причём с топографической сигнатурой, «numero de registro y signatura topográfica» т.е. откуда изначально было привезено данное издание.
Всего, судя по сохранившимся этим индексам (а после всех перепитий на наше время осталось всего только ок. 3500 экземпляров именно колумбовой коллекции) библиотека содержала в себе более 15381 томов - Más de 15.381 obras согласно сохранившемуся экземпляру с индексом, и более 20.000 томов согласно самому Эрнандо и его сотрудникам, а также др. свидетельствами до середины XVII века, когда библиотеку основательно потрясла Святая Инквизиция.
Так же, в коллекцию собирались не только книги, но и гравюры.
И хотя библиотека оставалась частной и передавалась от одного церковного каноника другому при Совете Севильского Собора (которому в конечном итоге была завещана), до того, как она стала известна как Colombina, её книги были просто напросто «забыты» - «olvidados por sus usuarios»:
XVIII век также, как мы обнаруживаем, является временем невыплаченного «кредита»; забытые их пользователями, священнослужителями, насколько мы видим, они (книги) были отправлены в некоторые церковные учреждения, чтобы в конечном итоге после конфискации в прошлом веке (имеется ввиду XIX век, см. en.wikipedia.org/wiki/Spanish_confiscation, а лучше всего es.wikipedia.org/wiki/Desamortización_española - а вы не знали…?) оказаться в Публичной библиотеке, а затем в Провинциальной и университетской библиотеке Севильи, где мы и нашли эти тома первоначальной Коломбины…
(Клаус Вагнер, «PASADO, PRESENTE Y FUTURO, DE LA BIBLIOTECA COLOMBIN»)
Академические историки, судя по всему, т.е. по многократным подтиркам, несоотвествиям, противоречиям и просто полной чуши - это всё они прекрасно умеют интерпретировать, - не страдают от избытка аналитических способностей, а также сложно заподозрить в них хоть какую-то исключительную исследовательсткую честность… хорошо, если её есть хотя бы на йоту, если такие категории можно вообще измерять - иначе они тут же бы воскликнули:
подождите, подождите!!!
- т.е., вы говорите, что древние, уже достаточно древние для XIX века, книги были расхищены, притом похитители были «эксперты»?? (см. первая цитата Вагнера выше)
- при том это всё происходило во время Испанской Конфискации?? (≠ инквизиции, заметьте)
- и при том оказывается, что каждая книга той библиотеки была помечена топографической сигнатурой и цифровым индексом??
А если… если последнего не наблюдается, то это значит только одно: боле 3/4 старейшей и обширнейшей библиотеки Европы были просто уничтожены - но не инквизицией, а какими-то «экспертами» в XIX веке.
Иначе же можно ещё задать и с другой стороны вопросы - а были ли те книги вообще?…
Но это не вся интрига.
По всей видимости, книги действительно были….
Но вот о том, какие именно остались, а какие пропали - академический клир предпочитает прямо не говорить и ни разу не уточнять….