Танос, 6-я глава
6. Деревенское кладбище
Первым порывом Джулиана было бросить все и убежать в лес, спрятаться, как простому зверю от того липкого ужаса, что внушали темные, залитые кровью небеса. Обратившись в волка, он исчез за деревьями, и я не винил его. Я сам в полной растерянности смотрел на небо, не зная что делать дальше, не понимая, что обозначает увиденное…
Будь я религиозным фанатиком, возможно, решил бы, что наступил «День Конца Времен», о котором часто вещали служители Единого, но мне не хотелось в это верить.
Пребывая в замешательстве, я не придумал ничего лучше, чем рискнуть и посетить столицу - Плаву, ведь от этой точки я был гораздо ближе к ней, чем к обители чародеев - Нофрету. В столь крупном городе могли что-то знать о произошедшем, да и книги из первой по величине библиотеки, наверняка, смогли бы подсказать ответ. Конечно я понимал, что инквизиторы Арлетта, вероятно, уже передали информацию обо мне своим столичным братьям, но не представлял, что еще можно предпринять.
Мой конь дрожал мелкой дрожью и громко всхрапывал - мне пришлось потратить много времени и сил, чтобы успокоить его. Однако, я не успел уехать далеко. Когда я погрузил вещи, оставив лишь мешок Джулиана, и сел на коня, на поляну выбежал всклокоченный волк и, обратившись обратно в человека, ошалело уставился на меня.
- Джулиан, ты вернулся? - удивленно спросил я, внутренне будучи весьма рад этому. - Я думал, ты останешься в лесу…
- Танос, - медленно произнес он сорванным голосом, не сводя с меня расширенных глаз и тяжело дыша, - дело дрянь… Мертвяки там… В лесу, в моем доме! Ты же некромант, а не хрен собачий, так ведь?! Ты же, ядрена мать, должен знать, что все это обозначает?!
- Успокойся! - громко крикнул я на него, тоже пытаясь взять себя в руки и собраться. - Я не знаю, что происходит, но хочу это выяснить! Если ты со мной, то давай не будем терять времени, и объясни, наконец, что ты там видел?
Немного придя в себя, Джулиан рассказал о том, что в лесу столкнулся с тем, чего никогда не встречал там ранее - нежитью! Останки дикого кабана, оживший скелет сдохшего еще весной медведя, полуразложившийся скачущий труп белки. Даже если происходящее затронуло всего нескольких мертвецов, это в любом случае было страшно.
Попытавшись почувствовать исходящую со стороны леса силу, я присвистнул, - это была та же темная энергия, что струилась под кладбищем Арлетта, но здесь она была гораздо слабее, не имела сильного центра, а скорее напоминала множество малых источников, образующих сеть. Магия смерти здесь вновь переплеталась с силой святых. Да, определить это было весьма сложно, и для магов иных школ, пожалуй, разница была бы не видна, но я, как некромант, ясно осознавал это.
Изложив оборотню все свои мысли, я предложил ему вместе ехать в Плаву. Джулиан, хоть и с неохотой, все же согласился и мы отправились в путь. Меня не оставляло чувство страха, навеянное дурным сном и последними событиями.
Миновав лесистую местность, мы оказались в полях, засеянных пшени¬цей, спелые колосья которой колыхались на ветру золотыми волнами. Правда, за пару дней пути через них, мы так и не встретили там ни одного крестьянина, никого… Страх перед неведомым парализовал все вокруг.
На четвертые сутки впереди завиднелись бревенчатые избы, обнесенные частоколом. Руны не светились, вокруг стояла тишина, нарушаемая только шелестом ветра, шагами Джулиана, да топотом копыт Ворона, но что-то было не так - предчувствие беды не оставляло меня. Приблизившись к воротам, мы увидели возле них толпу людей - жителей этой небольшой деревни, а перед ними на земле лежала окровавленная туша коровы.
Я хотел было спросить, что произошло, как один из них, самый представительный, опередив меня, громко закричал остальным:
- Это же некромант! Это наверняка их заслуга! Все они прокляты будут, раз покой мертвых тревожат! - лицо его исказилось не¬навистью и страхом. Он обернулся ко мне:
- Убирайся, темный! Довольно уже бед из-за вас!
Я слегка оторопел: это уже было слишком! В чем только нас не обвиняли, но в исчезновении солнца! Такого я даже представить себе не мог. Джу¬лиан молчал, явно не зная, что говорить в такой ситуации.
Но, не смотря на крики мужика, остальные селяне не спешили поддерживать его. Они стояли молча, опустив голову. Деревенский голова, а это, похоже, был он, не видя поддержки, резко замолчал, сплюнул на землю и, развернувшись, ушел. Толпа же продолжала стоять, и словно ждала чего-то. Наконец, самый решитель¬ный из собравшихся вышел вперед и, слегка замявшись, заговорил со мной:
- Простите, господин маг, простите нашего старосту. Он не в себе после того как…- на этих словах он запнулся, но видимо, взяв себя в руки продолжил. - В общем, сын у него на днях помер… Мертвецы ожившие его задрали… Как и скотину этой ночью… Ээх… С тех пор как это случилось, - он со страхом указал в небо, - от них житья совсем не стало! Раньше, говорят, вставали, бывало, но не так… Ночью уж из дому выйти страшно, не знаешь, вернешься или нет. Помогите нам, господин! Не оставляйте в беде, Единым прошу!
При упоминании Единого, меня передернуло, и я достаточно резко произнес:
- Что же ваш Единый вам не помог, что же он не спас сына вашего ста¬росты?! Вы все ненавидите меня, так почему я должен помогать вам?! Пусть святые отцы вам и помогут! - меня переполняла непонятная злоба. Я повер¬нул коня, и хотел уже было ехать дальше, как заметил напуганного ребенка лет пяти, прячущегося за спиной своей матери, и ее отчаянный взгляд. В нем застыла немая мольба о помощи. Мое сердце вздрогнуло. Ответ пришел сам, только губы тихо прошеп¬тали:
- Хорошо, я помогу.
«Пусть они ненавидят меня и сдадут при первой возможности служителям Единого, я должен помочь им, что бы больше не умирали дети, не плакали матери, не появлялись раньше времени седые пряди на голове отцов. Привы¬кай, некромант, люди вряд ли будут когда-либо благодарить тебя, но ты дол¬жен защищать их от мертвых, не нашедших покоя в смерти, поскольку это твой долг».
Я медленно слез с лошади и, не спеша, вошел в деревню. Оборотень молча шел за мной, внимательно оглядываясь по сторонам.
Начав задавать вопросы, я выяснил, что кладбище разупокоилось за день до последних событий, и с тех пор каждую ночь мертвецы выходят на охоту за живыми, оказавшимися затемно во дворе.
Мы дошли до погоста. Был еще серый день, но крестьяне напрочь отказались заходить за ограду, по¬обещав, мне, однако, всяческое содействие, на случай если вдруг что-нибудь понадобится. Мы с Джулианом остались одни.
- Ты думаешь, восставшие мертвые связаны с тем, что творится на небесах? - спросил внезапно оборотень, внимательно глядя на меня.
- Не знаю, - честно признался я. - Но скорее всего да. Я почувствовал необычную энергию еще на том погосте, в Арлетте. Около Синего леса она тоже была, хоть и слабее… Обычно мертвецы так просто не встают. Чья-то воля подняла их или это лишь отголосок той воли, что погасила солнце.
Я стал магически прощупывать кладбище, пытаясь определить, сколько же неупокоенных находилось здесь. Странная темная энергия была здесь очень сильна и, похоже, именно она пробудила мертвых. Внезапно мороз пробежал по моей коже: столько нежити я не упокаивал никогда в своей жизни! На практиках с наставником мне приходилось заниматься этим, но не в таких количествах - двое-трое восставших мертвецов за раз, а здесь… Их было не меньше пяти¬десяти! Моих собственных сил на такое никогда бы не хватило. Но где же взять силу? Меня поразило, словно молнией: «Придется провести темный ри¬туал! Тогда возможно…» От этой мысли стало не по себе. Но выбора не было…
Джулиан, заметив, что я помрачнел, тут же тихо спросил:
- Танос, в чем дело?
- Все хуже, чем я думал, - только и смог я произнести, сглотнув комок в горле. - Их слишком много! При¬дется проводить ритуал, а я так этого не хочу! - последние слова с болью вы¬рвались у меня из груди. Оборотень внимательно посмотрел на меня и, по-хлопав по плечу, ободряюще произнес:
- Послушай, Танос, ты же хочешь помочь этим людям? При¬дется пересилить себя, не всегда удается достичь желаемого легко, не идя на жертвы. В конце концов, ты же некромант, это твоя работа!
Я промолчал, возразить было нечего. Наконец, приняв ре¬шение, я уверенно пошел в деревню и, встретив напуганных людей, твердо произнес:
- Мне нужны две собаки, или кошки, не важно.
Несколько крестьян побледнело, но один из них тут же куда-то побежал, и вскоре мне привели двух дворовых псов, связанных между собой куском ве¬ревки. Животные скулили, словно предвидя свою тяжкую участь, но, почуяв оборотня - ощерились и принялись лаять. Джулиану пришлось прикрикнуть на них, после чего псы затихли. Мужик передал нам веревку, и оборотень молча повел собак по направлению к погосту. Я сухо поблагодарил крестьянина и пошел следом, велев никому из жителей не выходить из дома до утра.
Собаки напуганные близостью волка, вели себя смирно и покорно плелись вперед. Только мне было очень горько. Все внутри противилось тому, что я должен совершить - плохой я все-таки некромант…
Наступал вечер. И без того темные небеса становились еще чернее, и вокруг концентрировалось зло, пропитывая землю. Не¬проглядная мгла наползала на нас, постепенно гася все огни. Страх перед чем-то непознанным наполнял воздух.
Я осмотрелся, освещая могилы вокруг концом магического посоха. Внезапно какая-то странная тень, как мне показалось, метнулась в сторону от моего огонька. Тень, похожая на гигантского богомола… Я присмотрелся внимательнее, но ничего не было, только тьма вокруг. Правда, взглянув на оборотня, я заметил, что он напрягся.
- В чем дело? - невольно спросил я.
- Здесь что-то есть, или кто-то, - задумчиво произнес Джулиан. - Никогда раньше с таким не сталкивался. Ладно, Танос, забудь. Займись лучше делом, - оборотень слегка махнул рукой. - А я пока поброжу тут рядом.
Джулиан передал мне собак, которых, спустя мгновение, я усыпил при помощи заклятия, и отошел за ограду. Теперь предстояло самое трудное. Я, неслышно вздохнув, принялся чертить посохом на земле гексаграмму, как наиболее сильную из магических фигур, применяемых в некромантии. Затем, начертав в лучах руны, я встал в центр, пытаясь сосредоточиться и обратится к своей стихии. Рисунок начал слегка светиться, постепенно набирая силу. Потом, последний раз взглянув на псов, я взял одного из них, и крепко связал веревкой. Собака, еще не полностью очнувшись от магического забытья, с такой тоской взглянула на меня, что мне потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы завершить начатое. Трудно было лишь нанести первый удар… Потом стало легче - эмоции ушли, оставив звенящую пустоту в моем сердце. А затем, все смешалось в моей голове: вой и стоны истязаемых животных, кривой ритуальный кинжал в моих руках, теплая льющаяся кровь, стекающая по ладоням… Сила медленно вливалась в мое тело, а гексограмма светилась все ярче и ярче, подобно разгорающемуся огню.
Внезапно, я почувствовал нарастающую боль в груди, что-то жгло меня, я скосил глаза - перо, перо, болтающееся на моей шее! Оно горело алым пламенем! Я не должен был отвлекаться, но боль стано¬вилась невыносимой, меня словно раздирало на части!
- Джулиан! - в отчаянии закричал я. - Джулиан сними его с меня!!!
Оборотень обернулся, услышав мой крик, и пытаясь понять, что же происходит, направился ко мне, но в этот момент небо окончательно почернело, и земля под ногами, ка¬залось, начала оживать! То тут, то там, со всех сторон начали подниматься мертвые, медленно, но верно разгребая полуистлевшими пальцами землю. Их невидящие глаза светились мертвенным зе¬леноватым светом, и были наполнены такой ненавистью ко всему живому, что меня передернуло от ужаса.
Я находился в полуобморочном состоянии, перо убивало меня… «Если сейчас сила, вызванная мной, вырвется из-под контроля, от близлежащих до¬мов ничего не останется», - осенила меня запоздалая мысль. В этот момент оборотень подобрался ближе и, похоже, поняв в чем дело, резко дернул за веревку с пером, срывая самодельный амулет. Боль ушла, позволив мне продолжить ритуал!
Джулиан хотел бросить перо на землю, но первые выбравшиеся из могил мертвецы, уже готовые вцепиться в оборотня, резко отшатнулись - что-то, похожее на страх, отразилось в горящих глазах. Перо будто бы удерживало их, не давая возможности по-дойти ближе. Я торопился, как мог, понимая, что это вряд ли продлится слишком долго.
Наконец, почувствовав, что сила переполняет меня, я решился выпустить ее. Начерченная мной фигура полыхала подобно солнцу. Я прочитал заклятие, начертив в воздухе руну конца… Ог¬ромный магический удар прокатился по всему кладбищу, как волна, обращая в прах тех, кто не нашел покоя после смерти… Только замогильный стон раздавался вокруг.
Я был на грани, постепенно отключаясь, и думал только о том, что это все наконец-то закончилось. Но вопреки ожиданиям мое заклятие уничтожило не все ходячие трупы. И эти оставшиеся двинулись на нас.
Джулиан, выхватив кинжал, при¬нялся колоть мертвую плоть, попутно накинув шнур с пером на левую руку, чтобы не лишиться хоть какой-то защиты, я - схватился за посох. Все происходящее было словно в тумане: мертвые глаз¬ницы, наполненные нечеловеческой злобой, оголенные кости и куски плоти, запо¬здалое осознание боли, родив¬шееся где-то в глубине созна¬ния. Я все еще сражался, вернее, мои руки, сжимавшие посох, де¬лали что-то без моей на то воли. Сейчас я был подобен опустошенному сосуду.
Краем глаза я заметил, что Джулиана, похоже, оглушили, он потерял созна¬ние, но был жив, мертвые не трогали его, похоже, все же боясь стран¬ного пера, примотанного к его руке и сослужившего нам такую двоя¬кую службу.
Повалив оборотня, оставшиеся двое мертвецов пе¬реключились на меня. В отчаянии, чувствуя полную безвыходность ситуации, я обратился мысленно к своему божеству-покрови¬телю: «Владыка Хахтор, если ты и правда слышишь меня, прошу тебя, помоги мне!»
Стоило мне лишь подумать об этом, как рядом со мной, будто возникнув из воздуха, вновь появилось существо, похожее на богомола, глаза-угли смотрели прямо на меня. Передние конечности твари заканчивались ост¬рыми лезвиями, плавно переходившими в сустав. Мгновение спустя одно из этих лезвий ударило живой труп, и тот рассыпался в пепел. Второй удар покончил с другим, а третий, третий чуть не лишил меня головы! Я с трудом увернулся, и, не удержавшись на слабеющих ногах, повалился на землю.
Но нового удара не последовало, существо, глянув на мои раны, словно раздумало, и медленно растворилось в воздухе. Из последних сил я дополз до Джулиана и положил свою руку на перо, лежащее рядом. Почему-то мне казалось, что оно защитит нас, как уже защитило сегодня. Трава вокруг была мокрой. «Наверное, это кровь», - пришла мне в голову отстраненная мысль. По¬следнее что я успел подумать, а вернее услышать, был чей-то мягкий голос, не похожий ни на один из тех, что я слышал ранее. Он тихо прошелестел в моем гаснущем сознании: «Ты мне молился. Я тебя услышал…».
Тьма опустилась надо мной.