Звездная душа, 5-я глава
5. Странный день
Покинув горы мы встали перед выбором куда двигаться дальше. Джулиан хотел поскорее вернуться домой - в Синий лес. Я же собирался от предгорий ехать на юг, в сторону Шапура, ведь других безопасных мест для меня попросту не оставалось. Однако, оборотень, узнав о моих намерениях, предложил другой вариант - я отправлюсь с ним, и на границе леса он покажет мне обходную тропу. Это позволит мне, не выезжая на главный тракт, добраться до цели так, чтобы уж наверняка избежать ненужного внимания со стороны Святой Церкви. Я с радостью принял его предложение. В конце концов, за время нашего совместного путешествия я начал привыкать к обществу Джулиана и воспринимал его уже не как случайного попутчика, а, скорее, как приятеля или возможно даже друга.
Мы двигались обратно тем же путем, а ближе к Арлетту свернули в перелесок неподалеку. Оборотень велел мне развести огонь, а сам, пе¬рекинувшись в волка, отправился за дичью. Собирая хворост, я заприметил кусты ежевики и, закончив с костром, насобирал для нас немного темных спелых ягод. Они немного кислили, но все же были весьма приятны на вкус.
Волка все не было, и потому, вернувшись к огню, я сел рядом с ним и вновь с восхищением стал рассматривать изящную вязь новой кольчуги. Каждое колечко в ней было идеально подогнано друг к другу, образуя причудливый узор, надежно защищающий своего владельца. Кольчуга была черной и походила на вороненую сталь, однако, присмотревшись, можно было обнаружить разницу по тому, как она блестела: агонит, как и медь, отливал в красноту.
За созерцанием моего нового сокровища и застал меня Джулиан, принеся пойманного зайца, которого мы, выпотрошив и разделав, принялись жарить.
Вскоре окончательно стемнело. Медленно, одна за одной, вспыхивали звезды, своим мерцающим серебристым блеском дополняя свет лун. Мир окрасился в холодные голубые краски ночи. Где-то в траве стрекотали кузнечики, да были слышны тихие лесные шорохи. Темнота обступила нас со всех сторон и единственным теплым огоньком, разгоняющим ее, был, казалось, наш маленький костер. От этой мысли я невольно придвинулся к нему ближе.
Рядом раздался уже знакомый посвист, и в круг света влетел наш необыкновенный снегирь! От неожиданности мы сперва просто оторо¬пели. Птица, между тем, совершенно не боясь ни людей, ни пламени, спо¬койно начала расхаживать около костра, хитро, как мне показалось, посмат¬ривая на нас. Первым порывом Джулиана было прогнать надоедливого пернатого, и оборотень уже замахнулся на него веткой, как что-то во мне воспроти¬вилось этому: я перехватил руку Джулиана:
- Не надо! Мне кажется, нам не нужно его прогонять… Не горячись, в конце концов, это просто снегирь!
- Ну да, ядрена мать, конечно, - голос оборотня выражал откровенную иронию, - просто снегирь в середине июля, раза в два больше обычного, да еще и растворяю¬щийся в воздухе, когда пожелает, ты это хочешь сказать?!
- Не знаю, но мне почему-то кажется, что мы должны сделать для него что-то хорошее, - мой голос, вероятно, прозвучал не слишком уверенно, по¬тому как Джулиан только хмыкнул, но ветку отложил, похоже, предоставив мне самому разбираться в этой ситуации.
Не придумав ничего лучше, я протянул снегирю немного собранной ежевики. Тот, слегка повертев головой, принял мое подношение и начал жадно выклевывать из ягод зернышки. Насытившись, он лишь отлетел в сторонку, но не покинул нас, а начал сосредоточенно чистить перья. Внезапно одно из его алых перьев, подхваченное легким порывом ветра, опустилось мне прямо в ладонь. Какую-то необычную магию почувствовал я в нем и, завернув в тряпицу, положил в кошель с мыслью разобраться позднее, а пока продолжил наблюдать за птицей.
Вдруг вдалеке послышался стук копыт, Ворон насторожился и повел ухом, переминаясь с ноги на ногу, руны предупреждающе вспыхнули, сердце забилось чаще в ожида¬нии беды… Джулиан резко вскочил и, обратившись в волка, скрылся в кус¬тах. Буквально через пару мгновений он вернулся и судорожно произнес только одно слово: «Инквизиция!» Внутри все упало: я понял, что это конец. Че¬рез мгновение на поляну выехал целый отряд святых служителей, отрезая нам все пути к отступлению. Я поднялся, схватившись за посох и не собираясь сдаваться без боя, Джулиан принял человеческий облик и, достав гномский кинжал, встал рядом со мной.
Я был тронут тем, что оборотень остался, хотя мог попытаться уйти, но в то же время понимал, что у нас нет никаких шансов.
В этот момент где-то над нами раздался мелодичный пересвист, и я, подняв голову, заметил нашего снегиря, улетающего прочь. В ту секунду, как его красноватое оперенье мелькнуло в последний раз, перед глазами у меня все поплыло, и я медленно упал на землю, краем глаза успев заметить, что с Джу¬лианом творилось то же самое. Наступила тьма…
Пробуждение было медленным: странные видения в моей голове, голоса инквизиторов, лицо Джулиана, снегирь… Я открыл глаза. Над голо¬вой было безоблачное небо, усыпанное звездами, вокруг шелестела трава, а неподалеку виднелась опушка леса. Рядом мирно посапывал оборотень, и щипал траву мой конь. Инквизиторы исчезли! Мы были совершенно одни! От этой мысли у меня слегка закружилась голова, и я попытался вос¬становить ход событий: на нас напали слуги Единого, но, каким-то образом, мы оказались вдали от них, на этой поляне… Внезапно, словно вспышка по¬лыхнула в моем сознании: «Ну, конечно, снегирь! Я покормил его, а он в благодарность спас нам жизнь! Сколько же силы у этой птицы, да и птицы ли?» Я сунул руку в кошель и достал красное перо, собираясь внимательнее изучить его свойства. Промучившись некоторое время, я так и не смог понять сути его магии, но убедился в том, что она не представляет угрозы, скорее наоборот… Действуя по наитию, я выдернул один из тонких шнурков, стягивающих ворот нижней рубахи и, привязав перо наподо¬бие амулета, надел его на шею. Странное чувство наполнило меня, некий внутренний протест, но вскоре он бесследно исчез.
Джулиан заворочался во сне, и, немного погодя, открыл глаза. Сперва он тоже оторопело осматривался, пытаясь разобраться в произо¬шедшем, затем его взгляд сфокусировался на мне, и оборотень громко воскликнул:
- Какого лешего?! Где мы, ядрить твою налево через пень!!! Медведь меня дери, да что происходит?! Почему с тех пор, как я тебя встретил, весь мир катиться в тартарары?! - приподнявшись, он сел, потрясенно мотая головой.
Присмотревшись внимательнее, я понял, куда занесла нас судьба, вернее, сне¬гирь, - мы были на опушке Синего леса, недалеко от того места, где я впервые повстречал оборотня.
Я пересказал Джулиану свои соображения относительно произошедшего - это ока-залось слишком даже для его стальных нервов. Сначала его разобрал хохот, но затем, немного успокоившись, он предложил обсудить все с утра, на свежую голову. Я согласился, постелил походное одеяло, купленное еще в начале пути и, завернувшись в плащ, практически сразу уснул, решив, что завтрашним днем все проблемы станут значительно проще.
Какой-то страшный сон мучил меня всю ночь, что-то жуткое, темное надвигалось на всех нас, что-то, от чего нельзя было спастись или убежать. Оно приближалось…
Я проснулся весь в холодном поту, убеждая себя, что это всего лишь дурной сон. Но пробуждение не принесло уверенности… Мой кошмар словно воплотился в реальность! Мертвая тишина царила вокруг. Звуки жизни, казалось, ушли из мира. Голоса птиц смолкли, трава вся пожухла. Подняв го¬лову, я чуть не вскрикнул: наступило утро, но небо не стало светлей, а лишь приобрело какой-то зловещий зеленоватый оттенок, а самое страшное было в том, что на нем больше не было СОЛНЦА!!! Какое-то кровавое марево обрамляло небесный свод, багряными сполохами подсвечивая землю…
- Джулиан! - воскликнул я, срывающимся голосом, - Джулиан, проснись!
Оборотень зашевелился во сне, потянулся и открыл глаза:
- Танос, какого рожна тебе? Что еще опять, лешего за ногу, стряс?.. - он не закончил фразу и, мгновенно вскочив, с ужасом и непониманием уставился в небо. - Что за?! - оборотень замолчал, застыв в полном изумлении и силясь сказать хоть слово, но язык будто не слушался его. Наконец, с трудом оторвав взгляд от небесного свода, он с нарастающим страхом посмотрел на меня. - Танос, - голос Джулиана показался мне непривычно хриплым и тихим, - это ведь сон?
- Нет, это не сон, - произнес я почему-то с полной уверенностью, - это реальность…