Звездная душа, 4-я глава

[jennifer_auror]

4. Гномы

Спустя пару часов быстрой скачки, я все же решил остановиться. Ворон явно устал, да и волк, бегущий рядом, похоже, совсем выдохся. Я слез с коня и сделал пару осторожных шагов по направлению к сопровождавшему меня зверю. Джулиан не убегал. Он стоял, тяжело дыша и вывесив красный язык из широко раскрытой пасти.
- Так ты оборотень? - спросил я, изумленно продолжая рассматривать его. - Я никогда раньше не встречал никого из вас. Я… Я был уверен, что вас давно не осталось! Тогда то, что я видел в Храме Лесов… Теперь понимаю… Вакад, получается, твой прямой Божественный Покровитель и Создатель? Но… С другой стороны… Почему ты молчал об этом?
- Церковь считает нас нечистью и любит не больше, чем вас, - недовольно прорычал Волк, с трудом выравнивая дыхание, - вот и стараемся на рожон не лезть, и не выкладываем первым встречным свою родословную, а ты что хотел? Может мы и живем по триста лет, только мало кому удается помереть своей смертью! Вот ведь как глупо, ядрить твою налево! - продолжил он раздраженно, - зарекся в город этот соваться после того, как лет пять назад вычислил меня тамошний святоша. В бега пришлось уйти, да в лесу отсиживаться. Эх, ладно, что ж теперь делать…
Очертания зверя поплыли и вскоре передо мной на земле вновь сидел человек. Длинные русые волосы Джулиана были спутаны, а его одежда выглядела помятой и серой от пыли, - Хорошо вещи на твоего жеребца кинуть успел. Буду теперь знать, что с некромантами и правда связываться не стоит, а то «хвостом» недолго обзавестись!
Он встал и, отряхнувшись, продолжил уже спокойнее:
- Я так понимаю, мы теперь братья по несчастью и за нами погоня, так что говори начистоту - что натворил?
- Да… вобщем-то ничего, - я бессильно развел руками, все еще пытаясь осознать услышанное. - Просто местные на меня пожаловались, а трактирщик, вероятно, сдал… Повод им был только нужен… Все из-за страха! - с горечью и злостью закончил я.
Джулиан покачал головой, параллельно осматриваясь по сторонам.
- По большому счету это уже не важно. Ясен пень, если ты оказал им сопротивление… - оборотень многозначительно замолчал, явно обдумывая, что делать дальше.
- Послушай, тебе вовсе не обязательно оставаться со мной, ведь это моя проблема и в своем волчьем обличье тебе легко будет затеряться в лесу! Гнались-то за мной, о тебе быстро забудут… Я не собирался впутывать тебя в неприятности, - закончил я упавшим голосом.
- Да не собираюсь я лезть на рожон, - Джулиан отмахнулся, настороженно прислушиваясь. - Вот только нож мне в любом случае надобен, а если мы пойдем другой тропой, то сможем добраться до гномов незамеченными. Там делаем свои дела и разбегаемся. Я отправлюсь обратно в лес. А тебе, Танос, может и правда стоит податься в тот южный город? Мое чутье подсказывает, что для этого уже настало самое время, - оборотень иронично хмыкнул. - Да и еще, думаю, что стоять и ждать на дороге пока нас догонят - не стоит, а потому давай двигать отсюда, да побыстрее. Направляй коня за мной, я здесь уже когда-то бывал. Скажи хоть, за что святош так ненавидишь? Видел я, как ты в лице изменился едва тебя у ворот окликнули.
- Они казнили моего отца… - с трудом произнес я, чувствуя комок в горле. Голос предательски задрожал.
Джулиан взглянул на меня с сочувствием:
- Сожалею, Танос. Не знаю, что и говорить в таких ситуациях, скажу одно - смирись. Ты его не вернешь. Оставь прошлое позади, а не то оно утянет тебя на дно, как болото.
Я хотел было возразить, но не смог. А Джулиан, видно, почувствовав, что причиняет мне боль, сам резко сменил тему:
- Ну, так мы идем, или нет? Здесь можно и до вечера простоять!
Я был благодарен этому суровому человеку, пережившему ве¬роятно тоже немало опасностей и бед. Джулиан был первым, кто попытался понять меня, за то время, что прошло после смерти отца. И пусть нам было суждено вскоре расстаться, я не чувствовал одиночества так, как раньше.
Оборотень вновь превратился в зверя и повел меня за собой в сторону от основного тракта. До следующего утра мы плутали среди холмов, запутывая следы. Волк вел уверенно, находя какие-то малозаметные тропы и одному ему ведомые пути. Преследователи, похоже, отстали или искали нас в другой стороне и потому еще через день мы осмелели настолько, что к ночи позволили себе небольшой костер.

Мест¬ность впереди постепенно менялась, становясь более каменистой и возвышенной. Через пару-тройку дней мы должны были достичь гор.
На одном из привалов вечером я вновь попытался обсудить пришедшую мне во сне теорию с Джулианом:
- Послушай, мне жаль, что я разбудил тебя тогда посреди ночи, но ты сказал, что выслушаешь с утра… - на¬чал я издалека.
- Я этого не говорил, да и что, по-твоему, сейчас утро? - ехидно поинтересовался оборотень, вы¬разительно глядя в ночное небо. Но, похоже, он пребывал в относительно хорошем настроении и примирительно добавил:
- Ладно, что с тебя взять, выкладывай.
Я с некоторой гордостью в голосе начал свою речь:
- Джулиан, ты когда-нибудь задумывался о том, какую форму имеет мир?
- Нет, - честно признался оборотень, - никогда. Да и зачем мне это?
Я резко позабыл заготовленные слова:
- Но как же так?! Ведь ты живешь здесь, а тебя даже не интересует как устроено все, что тебя окружает?! - я был в недоумении, но все же продолжал. - Ну, хорошо, тебя этот вопрос не интересует, однако, предположим, что тебя спросили бы об этом, каков был бы твой ответ?
- Не знаю. Вероятно, все же, мир плоский, как блин, по крайней мере, так кажется.
- В том-то и дело, что так кажется! - торжествующе воскликнул я, - На самом деле он круглый, как шар, а кажется плоским из-за своих очень больших размеров!
- Но, если он круглый, почему вся вода до сих пор не стекла с него вниз, а? - лениво отозвался оборотень, зевнув.
- Так все дело в этой некой силе притяжения, которая заставляет падать на землю все предметы, даже самые легкие, - продолжал я уверенно. - Вот, смотри, -  сорвав листок с растущего неподалеку дерева, я отпустил его. В этот момент, как назло, подул резкий ветер и, полностью опровергнув мою теорию, унес лист в неизвестном направлении.
- Джулиан, это случайность. Где-то он все равно упадет. Так, на чем я остановился? Ах, да…- я хотел продолжить свои измышления вслух, но, повернувшись, обнаружил, что оборотень с интересом разглядывает пролетающих над нами птиц. Вздохнув, я замолчал, твердо уяснив, что говорить с ним об этом бесполезно.
- Ладно, неважно, - тихо произнес я.

Проснувшись на следующий день, мы вновь заметили огромного снегиря, сидящего непода¬леку и явно наблюдающего за нами. Я не выдержал и хотел подойти к птице, но как только я приблизился, снегирь просто исчез!
- Это мне привиделось? - сонно поинтересовался волк. В последнее время Джулиан часто спал в виде зверя.
- Ты о снегире? - мрачно ответил я.
- Это уже ответ на мой вопрос, - подытожил он. - Ядрена мать, значит не показалось! Ух, не нравится мне все это!
- Мне тоже. Что же это за птица такая странная?! Да еще она, по-моему, следит за нами! - это обстоятельство заставляло меня нервничать сильнее всего.
- Ладно, двигать надо, двигать, - заворчал волк, еще раз косо глянув на невысокий чахлый куст, где мгновение назад сидел снегирь. - До гномов уже недалеко, если поторопимся, то к завтрему доберемся. Джулиан поднялся, широко зевнул и, отряхнувшись от росы, потрусил вперед на разведку. Я, собравшись и сев на коня, поехал за ним следом.

Как и обещал волк, вскоре сквозь полуденную дымку проступили очертания горной гряды, гордо возвышающейся над миром. Чем ближе мы подъезжали, тем больше становились эти заснеженные вершины, они словно пронзали пиками небо, бросая вызов всему, что их окружало. Я не¬вольно залюбовался этой величественной картиной, открывшейся нашему взору. Воздух здесь был кристально чист и пропитан пьянящим чувством свободы. Я полной грудью вдыхал его, вспо¬миная свое детство, ведь я родился в горах и все вокруг напоминало мне о доме. Джулиану же, как жителю лесов, напротив, здесь было явно неуютно, он шел, понурив голову, часто озирался по сторонам, принюхивался и явно ожидал неприятностей.
К вечеру следующего дня, когда подъем стал крутым, а дорога узкой, волк вновь принял человеческий облик и сообщил, что мы уже почти на месте. Я слез с коня и, ведя его в поводу, медленно и осторожно побрел вперед, стараясь разглядеть в опустившихся сумерках какие-нибудь признаки близкого поселения, однако вокруг были лишь голые камни и скалы.
- Джулиан, ты уверен, что мы идем правильно? - хотел было спросить я, как за последним поворотом буквально из воздуха материализовался коренастый длиннобородый гном и, глядя на нас снизу вверх, довольно раздраженно произнес:
- Чего надо? Мы тут чужаков не жалуем - в подтверждение своих слов гном извлек из-за спины жутковатого вида двуручную секиру и выжидательно уставился на нас маленькими злыми глазками, притаившимися под густыми бровями. Надо признать, что секира, даже без своего владельца внушала должное уважение, и потому я, припомнив все то, что читал про гномов, быстро заговорил, сочиняя на ходу:
- Многоуважаемый и мудрейший… - я краем глаза заметил, что гном с довольным видом слегка опустил оружие и приготовился слушать хвалебную песнь во славу себя. Как я уже упоминал, это была болезнь всех представителей этой расы. - Я и мой спутник не собирались вторгаться в ваши владения, а лишь хотели приобрести оружие и доспехи, ведь всем известно, что в искусстве их создания, как, впрочем, и в остальных вам нет равных ни в одном уголке мира! - Оборотень едва заметно улыбнулся, и я понял, что стоит продолжать в том же духе. Гном, между тем, начал добреть прямо на глазах, тон его резко смягчился и он уже довольно лю¬безно продолжил разговор:
- Видите ли, люди, ничего не выйдет. Продажа наших изделий ограничена. После того как Горный Владыка Ульфрик Первый счел тон письма вашего императора слишком резким в…  - гном задумался, что-то подсчитывая в уме и загибая пальцы, - да в пятьсот десятом году Камня , тогда еще случилась одиннадцатая священная война, вступил в силу Договор Cкрещенных Клинков, по которому любая открытая торговля оружием и доспехами с людьми каралась смертью. Затем, после подписания Долгого мира в пятьсот двадцать пятом, было заключено новое торговое соглашение, которое действовало до шестисот двадцать третьего года Огня , но в результате нового серьезного конфликта между нашими расами в шестисот двадцать пятом, запрет был возобновлен и продлился до… - на этом моменте я потерял нить повествования, уяснив только, что гномы в очередной раз оскорбились на несколько неосторожное высказывание нынешнего правителя Империи, а возможно и просто путешественника, заехавшего к ним по торговым делам.
Внезапно исторический монолог нашего собеседника был прерван осторожным и мягким вопросом со стороны Джулиана - я был очень благодарен ему, не имея сил уже слушать про бесконечные войны и перемирия:
- О, мудрейший, нижайше прошу прощения за то, что прерываю Вашу поистине прекрасную речь… - гном было нахмурился, но количество хвалебных эпитетов быстро успокоило его и вновь привело в хорошее расположение духа. - Однако ведь наверняка столь достойный представитель своего народа сможет помочь нам решить эту маленькую трудность, не так ли? - уста оборотня продолжали лить мед, поставив гнома в довольно-таки сложное положение: сказать «нет» - значит согласиться, что он не самый достойный, а этого гном признать не мог.
- Хорошо, люди, есть один выход. Если вы хотите приобрести вещи нашей ра¬боты, вам нужно получить на это разрешение нашего курла.  Я провожу. Следуйте за мной, - гном деловито направился вперед.
Джулиан хитро подмигнул мне, я улыбнулся, и мы, стараясь не отставать, пошли следом.
Спустя некоторое время мы подошли к абсолютно гладкой стене, по край¬ней мере, выглядела она абсолютно гладкой. Никакого выступа, углубления - ничего, что хоть чем-то напоминало бы ворота, открывающие путь в подгор¬ное царство. На мгновение мне в голову даже закрались сомнения в том, что гном вывел нас куда надо. Но он, решительно подойдя к стене, лишь слегка провел ладонью по неприметной трещинке, похожей на вплетение красноватого гранита в глыбу серой скалы. Стена чуть заметно завибрировала и, подсветившись мягким голубоватым светом, медленно начала опускаться вниз, открывая проем ведущий внутрь горы, в самую ее сердцевину. Я шагнул было вперед, но вышитые руны защиты, щедро покры¬вавшие мою магическую мантию, предупреждающе полыхнули, намекая на воз¬можную угрозу. Правда, они тут же погасли, но все же следовало не забывать об осторожности… Мы оставили снаружи коня, предварительно погрузив его в магический сон и оградив охранными чарами от конокрадов и местных хищников, и медленно вошли в образовавшийся каменный коридор.
Как только мы оказались внутри, стена за нашей спиной также бесшумно поднялась на место и нашему взору предстало потрясающее зрелище! Коридор был не просто вырублен в горной породе - отполированные стены отражали, как зеркало! Покатый свод был достаточно высок, даже по меркам людей, поэтому мы могли идти, не сгибаясь. По обе стороны от прохода располагались, инкрустированные металлом и самоцветами держатели для причудливых светильников, представляющих собой изящные колбы с голубоватым пламенем внутри. Именно этот свет мы и видели из-за двери. Удивительно, но горящее внутри пламя не было магическим и не походило на огонь простых масляных ламп! Я лишний раз поразился творению невысокого народа, который практически не использовал магию в своей жизни, заменяя ее необычными механизмами и приспособлениями.

Мы долго шли по, как мне показалось, бесконечному коридору, минуя штольни, пролеты и подсвеченные залы, украшенные богатой резьбой и статуями известных в прошлом представителей гномьей расы.
Наш провожатый без устали рассказывал нам о каждом из увиденных нами великих деятелях, увековеченных в камне, и нам ничего не оставалось, как молча его слушать. Довольно быстро запутавшись в именах и датах жизни, я задумался о своем и весь оставшийся путь, отвлеченно рассматривал окрестности, гадая, что же обозначал свет защитных рун.
Между тем, жизнь под горой, похоже, била ключом. Вокруг мелькали и другие гномы, обгоняя нас, или идя навстречу. Иногда они останавливались, чтобы бросить любопытный взгляд в нашу сторону, но вскоре интерес угасал, и жители подземного городка вновь возвращались к привычным делам, напрочь забывая об увиденном. Кто-то тащил на себе огромный кузнечный молот, кто-то вез в вагонетке руду или работал киркой. В одном из залов я заметил группу гномов, склонившихся над чертежами.
Как бы мне хотелось больше узнать об их изобретениях и научных изысканиях! Ради этого, возможно, я бы даже согласился выслушивать их историю дни напролет. Меня вновь посетила мысль попробовать задержаться здесь, хотя, в конечном итоге, оборотень был прав и оставаться в непосредственной близости от границы Империи становилось опасным. Отправляться в Шапур? Я не был уверен, что готов к этому…

После длительных блужданий мы добрались до массивной каменной двери, которая, по-видимому, и вела в покои местного курла. Здесь, дежурило несколько более рослых гномов, закованных в латы. Наш провожатый что-то сказал им на своем языке, после чего они кивнули и, бросив пару фраз ему в ответ, активировали механизм, открыв для нас проход внутрь зала:
- Дождитесь своей очереди, люди, а после - говорите. Курл уже принимает одного из вас - слугу Единого.
Я побледнел, поняв, о чем предупреждали руны. Однако отступать было уже поздно. Джулиан выразительно глянул на меня, но затем, шумно втянув воздух, все же пошел вперед. Я моча последовал за ним.  Проводник и стража остались снаружи.
Зал, где мы оказались, поражал своим богатым убранством. Вдоль стен располагался ряд вытесанных из темного камня с медовыми прожилками массивных колонн с резными капителями. Сами стены были покрыты картинами, выполненными из самоцветов и золота, а свод украшен разноцветной мозаикой. В центре, на непомерно большом кресле, а скорее уже троне, восседал местный правитель - одетый в церемониальную посеребрённую броню седобородый пожилой гном. По бокам от него стояли стражи, а впереди, на почтительном расстоянии, застыл человек в золотистой рясе проповедника Единого. Мы отошли в сторону, к стене, ожидая возможности высказаться, а я мысленно успокоился - священник был один, проповедник, а не инквизитор и, похоже, его появление здесь никак не было связано с происшествием в Арлетте.
Меж тем, человек, услышав наши шаги, обернулся и, заметив мое белое одеяние и посох, потемнел лицом. Он был еще очень молод, и уже так ненавидел нас! - от этой мысли становилось горько.
Курл окинул нас скучающим рассеянным взглядом, а проповедник, откашлявшись, поспешил вернуться к прерванной речи:
- … Я от лица своих братьев смиренно испрашиваю разрешения открыть здесь наш скромный приход, дабы и представители столь древнего и великого народа смогли приобщиться к свету истинной веры, согреть свои души и наполнить огнем свои сердца! Забудьте о древних богах - они лишь отражения и тени Единосущего! Он истинный творец мира сего, Единый вдохнул в нас искру жизни и, уподобив себе - позволил творить. Мы - недостойные сыны и дщери Его высшей воли. Те, кто отрицают Его - падут, ибо гнев Его будет страшен! Кто воздаст Ему почести и изберет путь служения - спасен! Когда настанет День Конца Времен - Он будет судить нас и власть любого земного правителя будет ничтожна мала, и падут они ниц пред Его Всевидящими Очами… - священник не успел закончить - похоже, уязвленное самолюбие курла не вынесло подобных речей. Седой гном побагровел и, с чувством ударив кулаком в кованой перчатке по рукояти кресла, призвал присутствующих к тишине. Суровый взгляд из-под кустистых бровей не предвещал ничего хорошего:
- Довольно, человек. Я не желаю более слушать. Во всем мире нет ничего и никого, кто смел бы указывать нам, как жить! Мы чтим лишь Камень, что породил нас, Предков и волю Верховного Владыки! Твои слова оскорбляют Его и наш народ - убирайся! В благодарность за подношение вашей церкви мы позволим тебе уйти с миром. Но горе ждет тебя, если ты не покинешь этих гор к закатному часу или приведешь других. В следующий раз - мы не будем столь милостивы, - курл вскинул руку и, в подтверждение его слов, тяжелый арбалетный болт просвистел около щеки побледневшего юноши, наполовину погрузившись в стену за ним. Если бы священник дернулся в этот момент или сделал шаг в сторону - это стоило бы ему жизни. Я внутренне содрогнулся: гномы были страшными врагами! Они могли с легкостью убить этого человека, если бы им не понравилось что-то еще. Да, пожалуй, просить о возможности остаться здесь после всего увиденного было бы поистине глупо, тем более, что теперь служители Единого будут искать меня в этих краях, - с этими нерадостными мыслями я приблизился к креслу курла, краем глаза отметив, что проповедник молча, опустив голову, покинул зал в сопровождении двух гномов.
У нас, в отличие от юноши, не было даров, и потому оставалось надеяться только на благожелательное расположение гномов и собственное красноречие. Курл был разгневан, и потому я никак не мог подобрать нужные слова, чтобы озвучить нашу просьбу. Опасная пауза затягивалась, но тут Джулиан, уже имевший дела с гномами в прошлом, спас всю ситуацию:
- Досточтимый Курл, от лица людей я прошу прощения за недостойные слова этого человека. Мы с моим спутником не относимся к пастве Единого и тревожим Вас совсем не потому. Оружие и броня, созданные гномами, славятся по всему свету! Мы хотим приобрести их и просим Вашего позволения, мудрейший, - гном уже открыл было рот чтобы что-то сказать, но оборотень, похоже, сочинявший речь в течение всего этого времени, незамедлительно продолжил. - Мы знаем о запрете, Курл, однако, хотим лишь прославлять ваше мастерство и впредь. Люди обладают короткой памятью, - он нарочито горестно вздохнул. - Им следует постоянно напоминать о совершенстве творений гномов! Тем более, полученное от нас золото послужит вашему дальнейшему процветанию. Возможно, Вы могли бы дать нам свое разрешение?
Джулиан вещал и что-то еще, мне оставалось лишь поражаться его находчивости и надеяться, что это подействует.
Гном слушал внимательно - тирада оборотня, похоже, пришлась ему по душе. Когда словарный запас Джулиана вконец иссяк, курл, великодушно улыбнувшись, распорядился принести разрешительную грамоту и, заверив ее своей печатью, передал нам.
Я был рад благополучному завершению ситуации, но внутренне понимал одно: если бы гномам не понравились слова Джулиана - нас ждала бы судьба проповедника, а то и хуже…
Так или иначе, разрешительная грамота и расположение курла позволили нам приобрести то, что мы и хотели - тончайшую агонитовую броню, подходящую для мага и кинжал в две ладони длиной, в богато украшенных ножнах.

Примечания к данному отрывку:
Год Камня - 350 лет тому назад по летоисчислению Империи
Год Огня - Около 240 лет назад по летоисчислению Империи
Курл - Гномий титул управителя конкретного города или поселения