Звери в вольере
Александр Островский «Волки и овцы» в Театре имени Леси Украинки, режиссёр Аркадий Кац, 2003
На сцене, затянутой в чёрное, на возвышении стоит изящный «вольер», стенки у него сделаны из красной материи и загнутого в виде овала красного бруса. Над «вольером» висят бронзовые амуры, люстры и две огромные брошки. Из-за кулис в «вольер» выходят актёры, уже одетые в костюмы своих героев, у них прекрасное настроение, они улыбаются и здороваются со зрителями. Это - лучшее мгновение спектакля. Кого-то ждут. Наконец из-за зала прибегает ещё один участник спектакля и он, стоя на авансцене, представляет всех остальных персонажей. «Вольер» поднимается, охотничьи приманки (ангелочки, брошки) продолжают висеть, охота начинается. Образ придуманный художником, понятен - вольер, а в нём волки охотятся на овец. В первом действии на «брошках», висящих над сценой - собака и лошадь, атрибуты охоты, во втором - барышня и кавалер, предметы охоты, а может и охотники. Цель охоты - деньги, деньги и только деньги. Именно эти тыщи считают «охотники» - сколько и где есть, и строят хитроумные планы - сколько и как можно добыть. Режиссёр разделил всех героев на волков-охотников (Мурзавецкая, Беркутов, Глафира, Вукол), овец-добычу (Купавина, Лыняев) и охотничий инвентарь (слуги, Горецкий, Аполлон, Анфуса). Охотники серьёзны, собраны, целеустремлённы, голоса у них уверенные. Добыча расслабленна, витает в мечтах, чаще всего и не подозревает, что на неё идёт охота. То, как играют в «охоту» актёры Театра Леси Украинки - главная беда спектакля. Играют с пережимом, педалированно, не «объёмно». «Волки» усиливают голоса низкими, властными нотками, «овцы» - наоборот, говорят медленно, растягивая гласные, «инвентарь» играет очень эксцентрично, но чересчур дурашливо, в целом актёрские перевоплощения в этом спектакле более похожи на кривлянья. То, что задумывал режиссёр, можно увидеть в игре актрисы Наталья Кудря, её сверхнаивная Купавина выглядит живой румяной куклой, с широко открытыми глазами и длинными ресницами, по большому (московскому) счёту хорошей можно назвать игру лишь этой исполнительницы. Можно лишь предполагать, что случилось с остальными актёрами после убытия режиссёра-постановщика А.Каца в Москву: они забыли режиссёрские указания, или с самого начала их не поняли, или, приученные лишь к «птушкинской» драматургии, не смогли изначально реализовать их, а может быть и режиссёр не смог увлечь киевских артистов игрой в эксцентричную игру «волки и овцы в вольере».
На сцене, затянутой в чёрное, на возвышении стоит изящный «вольер», стенки у него сделаны из красной материи и загнутого в виде овала красного бруса. Над «вольером» висят бронзовые амуры, люстры и две огромные брошки. Из-за кулис в «вольер» выходят актёры, уже одетые в костюмы своих героев, у них прекрасное настроение, они улыбаются и здороваются со зрителями. Это - лучшее мгновение спектакля. Кого-то ждут. Наконец из-за зала прибегает ещё один участник спектакля и он, стоя на авансцене, представляет всех остальных персонажей. «Вольер» поднимается, охотничьи приманки (ангелочки, брошки) продолжают висеть, охота начинается. Образ придуманный художником, понятен - вольер, а в нём волки охотятся на овец. В первом действии на «брошках», висящих над сценой - собака и лошадь, атрибуты охоты, во втором - барышня и кавалер, предметы охоты, а может и охотники. Цель охоты - деньги, деньги и только деньги. Именно эти тыщи считают «охотники» - сколько и где есть, и строят хитроумные планы - сколько и как можно добыть. Режиссёр разделил всех героев на волков-охотников (Мурзавецкая, Беркутов, Глафира, Вукол), овец-добычу (Купавина, Лыняев) и охотничий инвентарь (слуги, Горецкий, Аполлон, Анфуса). Охотники серьёзны, собраны, целеустремлённы, голоса у них уверенные. Добыча расслабленна, витает в мечтах, чаще всего и не подозревает, что на неё идёт охота. То, как играют в «охоту» актёры Театра Леси Украинки - главная беда спектакля. Играют с пережимом, педалированно, не «объёмно». «Волки» усиливают голоса низкими, властными нотками, «овцы» - наоборот, говорят медленно, растягивая гласные, «инвентарь» играет очень эксцентрично, но чересчур дурашливо, в целом актёрские перевоплощения в этом спектакле более похожи на кривлянья. То, что задумывал режиссёр, можно увидеть в игре актрисы Наталья Кудря, её сверхнаивная Купавина выглядит живой румяной куклой, с широко открытыми глазами и длинными ресницами, по большому (московскому) счёту хорошей можно назвать игру лишь этой исполнительницы. Можно лишь предполагать, что случилось с остальными актёрами после убытия режиссёра-постановщика А.Каца в Москву: они забыли режиссёрские указания, или с самого начала их не поняли, или, приученные лишь к «птушкинской» драматургии, не смогли изначально реализовать их, а может быть и режиссёр не смог увлечь киевских артистов игрой в эксцентричную игру «волки и овцы в вольере».