"Цветы Эдо" от Тоёхара Кунитика
Актёр Оноэ Кикугоро V в роли знаменитого бандита Ониадзами Сэйкити.
Перед нами, пожалуй, одна из самых необычных композиций в театральных гравюрах якуся-э.
Она была издана в 1872 году в составе серии работ замечательного художника Тоёхара Кунитика под интригующим названием "Цветы Эдо".
"Эдо-но хана" (江戸の花, что дословно и переводится как "цветы Эдо") - довольно сложная для понимания категория, к которой тогдашние эдоссцы относили модные столичные достопримечательности и развлечения - наравне с храмами и красивыми видами Эдо, к "цветам" относили знаменитых куртизанок и актёров Кабуки и даже ... пожары и пожарные команды (эдосский аналог супергероев))
Что же до заглавного "героя", то у него довольно любопытная криминальная биография, послужившая основой для множества пьес Кабуки. Вот рассказ о нём из замечательной книги А.Ф. Прасола "От Эдо до Токио и обратно":
"Среди мошенников-драчунов большую известность получил Ониадзами Сэйкити. Еще в детском возрасте у него проявился криминальный талант. Из торгового сословия его исключили и навсегда выслали из столицы. Однако Сэйкити тянуло в большой город, и для возвращения он воспользовался актерским даром: то оденется самураем и ведет себя точно гордый воин, то прикинется простым горожанином, а то и в благочестивого монаха перевоплотится. И так естественно у него все получалось, что ни патрули, ни проверки не помогали.
С фантазией у Сэйкити тоже было все в порядке.Правда, начинал он свои операции всегда одинаково - со скандала и драки рядом с намеченной жертвой. “Объект” целенаправленно вовлекали в потасовку и колотили. А затем избитого, еле передвигавшего ноги человека до нитки обирали сообщники Сэйкити. Драки в городе случались часто, поэтому никого не настораживали и неизменно собирали толпу зевак. Или же скандал затевался рядом с богатым домом, и тогда главной задачей было втянуть в драку домочадцев - а сообщники Сэйкити тем временем утаскивали через окна и двери все, что плохо лежит. Подраться эдосцы любили, поэтому обычно удача преступникам улыбалась.
Мошенник использовал свой талант и для организации заказных поджогов, но поймать его не удавалось. Сэйкити до того замучил стражей порядка своей неуловимостью, что его объявили в розыск по всей стране - в то время такой “чести” мало кто удостаивался. В конце концов Сэйкити изловили, когда он с двумя сообщниками давал “гастроли” в провинции Исэ (префектура Аити), и переправили в Эдо. Там его казнили 27 июня 1805 года".
Как тут не вспомнить одну эдосскую поговорку: "Цветы Эдо - пожары да драки" ))
Перейдём к другим гравюрам серии. Сложно понять, как они "рифмуются", но с этим я всё же попробовал разобраться...
Ещё одна роль разнопланового Кикугоро Пятого - на этот раз в образе несчастной Оивы, отравленной своим мужем Иэмоном, из сюжета легендарной пьесы "Токайдо Ёцуя Кайдан" (о которой много было написано здесь).
Обратите внимание на тончайшие линии москитной сетки, ювелирно исполненные резчиком печатной доски и печатником гравюры.
И тут выясняется первая любопытная деталь - в серии (за редким исключением) на каждого актёра приходится по два сценических образа, причём совершенно разных.
А вот и сам Иэмон собственной персоной (в его роли - Накамура Сикан IV):
Тут даже початки кукурузы зловещие...
И получается, что отдельные гравюры связаны ещё и сюжетами!
Интересно взглянуть на обе гравюры рядом - обстановка вроде бы и разная, но кажется, что герои пристально глядят на друг друга:
Следом - совершенно другая роль Накамура Сикана IV:
Воин суров донельзя, но нежные лепестки сакуры добавляют его образу лиричности.
Ещё один суровый воин - на этот раз гроза Тигров, герой Ватонай:
В роли - актёр Каварасаки Сансё, он же Каварасаки Гондзюро I, он же - Итикава Дандзюро IX.
А вот эта парочка - точно из одной пьесы, судя по необычному для театральных гравюр фону из широких горизонтальных полос:
Актёры крупным планом - снова Каварасаки Сансё ...
Тут снова тончайшие линии искусников от печати - на это раз на накидке героя.
... и актёр Иваи Хансиро VIII:
А здесь - воины, встретившиеся в смертельном поединке...
Слева - Савамура Тоссё II в роли Ацумори. Справа - Бандо Хикосабуро V в роли Кумагаи Наодзанэ.
Кумагаи Наодзанэ, воин клана Минамото, вошел в легенду благодаря описанию битвы при Ити-но-тани, данному в "Хэйкэ-моногатари". Краткое изложение его истории таково (взято из книги "Самураи. Военная история" Стивена Тeрнбулла):
"Кумагаи Наодзанэ ехал по узкой тропе, надеясь перехватить какого-нибудь знатного Тайра, и вдруг увидел: какой-то воин на скаку бросился в воду вместе с конем и уже проплыл несколько танъов, направляясь к судну, дрейфовавшему поодаль. На всаднике был светло - зеленый панцирь, книзу переходящий в темно-зеленый, на кафтане вышиты журавли, на голове двурогий шлем, у пояса меч с золотой насечкой, конь - серый в яблоках, под седлом, украшенным позолотой.
"Несомненно, это знатный военачальник!" - подумал тут Кумагаи. - Эй, вернись! Стыдно показывать врагу спину! - крикнул он и, развернув веер, стал махать им, призывая беглеца возвратиться. И тот принял вызов, повернул коня и вернулся. Едва он поднялся на берег, как противники поравняли коней, схватились и оба рухнули наземь. Кумагаи сдавил врага, прижал к земле и уже сдвинул с него шлем, чтобы снять голову, как вдруг видит: перед ним юноша не старше семнадцати лет, лицо слегка набеленное, зубы покрыты чернью, почти ровесник Наоиэ, его собственному родному сыну... Его сын был ранен во время атаки на частокол, Кумагаи пожалел юношу и уже готов был отпустить его, когда заметил, что их уже со всех сторон окружили самураи Минамото.
- Раз уж все равно тебе погибать, - сказал Кумагаи, - лучше умри от моей руки, а я буду молиться за твою душу! - Не медли же, рази поскорей! - отвечал юноша. От великой жалости сердце Кумагаи, казалось, остановилось; не в силах собраться с духом, он не знал, куда направить удар. Но бесконечно медлить было нельзя - и, обливаясь слезами, он снял юноше голову.
Немного погодя он снял шлем с отрезанной головы и хотел уже завернуть ее в кусок ткани, как вдруг заметил флейту в парчовом футляре, заткнутую за пояс убитого. - Несчастный! Это он играл сегодня утром на флейте в крепости Тайра! Велико наше войско, десятки тысяч воинов, но не сыщешь ни одного, кто взял бы с собой флейту в боевой стан! У знатных вельмож и впрямь нежная, утонченная душа! - подумал Кумагаи. Потом он показал эту флейту Ёсицунэ, и все, кто был при этом, пролили слезы. И узнал тогда Кумагаи, что убитый - юный Ацумори, семнадцатилетний сын Цунэмори, главы Ведомства построек".
Однако гибель юного Ацумори не прошла бесследно - "внезапно в душе Кумагаи созрела решимость уйти от мира" (здесь и далее - уже цитаты из "Повести о доме Тайра" в переводе Ирины Львовой). "Спору нет, и музыка, и стихи суть пустые звуки, вздорные, суетные забавы, но все же случается иногда, что они способны подвигнуть человека на путь служения Будде. Звуки флейты, на которой играл Ацумори в утро той битвы, привели Кумагая к прозрению. При мысли об этом волнение объемлет душу!".
Крайне богатую подборку всяческих изображений, изделий и даже сооружений на тему этой истории можно увидеть здесь.
Финальный образ от Савамура Тоссё II - отрешённый от суетного мира монах Карукая Досин.
Трогательную историю этого персонажа Кабуки можно прочитать здесь.
