I AM STILL THY LOVER TRUE :: Я ДЛЯ ТЕБЯ ДЫШАЛ И ЖИЛ
Пользуясь предлогом ( уже привычного праздника влюбленных ), предлагаю вниманию моих читателей несколько поэтических шедевров, некоторые из которых знамениты, некоторые не слишком известны у нас в стране, но любимы мною - надеюсь, и вы их любите...
Robert Browning
SUMMUM BONUM
All the breath and the bloom of the year
In the bag of one bee
All the wonder and wealth of the mine
In the heart of one gem
In the core of one pearl all the shade
And the shine of the sea
Breath and bloom, shade and shine, wonder, wealth,
And how far above them
Truth that's brighter than gem
Trust that's purer than pearl,
Brightest truth, purest trust in the universe
All were for me
In the kiss of one girl.
В тот день они уж больше не читали...
SUMMUM BONUM
Поцелуй
Все дыханье цветущего лета -
одна пчела -
Чудеса и богатсва мира -
один алмаз -
Жемчуга сердце -
сиянье и тени волн -
Истина ярче алмаза,
искренность чище чем жемчуг -
Все это вместе и многое сверх того
В твое поцелуе, женщина.
* * *
Meeting at Night
The gray sea and the long black land;
And the yellow half-moon large and low;
And the startled little waves that leap
In fiery ringlets from their sleep,
As I gain the cove with pushing prow,
And quench its speed i’ the slushy sand.
Then a mile of warm sea-scented beach;
Three fields to cross till a farm appears;
A tap at the pane, the quick sharp scratch
And blue spurt of a lighted match,
And a voice less loud, through its joys and fears,
Than the two hearts beating each to each!
Тёмный берег и серый залив,
Низко повисла луны половина.
Прыгают волны, пугливы, легки,
Яркие пляшут их завитки,
К бухте толкая мою бригантину,
В мокром песке свой бег погасив.
Теплую отмель прошёл до конца.
Через поля приблизился к дому.
Стук по стеклу, скрип, словно треск,
Спички зажжённой синий всплеск,
И голос, не громче сквозь радость истомы,
Чем бьются друг в друга наши сердца.
(перевод М.Лукашина)
Это серое море и длинная чёрная суша.
И большая луна - неподвижная жёлтая груша.
Потрясённые волны в кошмарном бормочущем сне.
Золотые колечки на моря мохнатой спине.
Одинокая лодка в заветную бухту спешит
И врезается в берег, и берег под брюхом шуршит.
Миля тёплого пляжа, прибоем пропахшего.
Одинокая ферма, в долине пропавшая.
Стук в оконную раму и шлёпанцев шорох.
Синий, спичкой на ощупь зачёркнутый порох.
Тихий голос, сладкий, щемящий.
Сердце - сердце. Чаще, чаще, чаще.
(Перевод Якова Фельдмана)
Two in the Campagna
...I would that you were all to me,
You that are just so much, no more.
Nor yours nor mine, nor slave nor free!
Where does the fault lie? What the core
O’ the wound, since wound must be?
I would I could adopt your will,
See with your eyes, and set my heart
Beating by yours, and drink my fill
At your soul’s springs, - your part my part
In life, for good and ill.
No. I yearn upward, touch you close,
Then stand away. I kiss your cheek,
Catch your soul’s warmth, - I pluck the rose
And love it more than tongue can speak-
Then the good minute goes.
Already how am I so far
Our of that minute? Must I go
Still like the thistle-ball, no bar,
Onward, whenever light winds blow,
Fixed by no friendly star?
Just when I seemed about to learn!
Where is the thread now? Off again!
The Old trick! Only I discern-
Infinite passion, and the pain
Of finite hearts that yearn.
...Я пожелал, чтоб ты была мне всем -
Но разве нас возможно разделить?
Твое, мое, свободу или плен
Вмещает слово нежное «любить»
Как вечность - перемену перемен.
Я пожелал быть волею твоей,
Глазами, каждым дюймом существа,
В котором жизнь была бы мне милей,
Чем мыслящая это голова, -
Обручены мы до исхода дней.
Ты видишь ли меня, мой друг с небес,
С сверкающей надмирной высоты?
Твоим ли голосом мне шепчет темный лес?
И разве роза на камнях - не ты?
Ах, боль спешит мечте наперерез!
Помилуй бог! Как далека минута,
Когда сей холм держал обоих нас!
Все скрыла ночь, и нет тоске приюта -
Куда мчит память душу в скорбный час?
И рвет зачем любовь рассудка путы?
Как поздно, друг, я затвердил урок,
Что жизнь иль смерть в свой час нам преподали:
Малы сердца и короток их срок -
Но страсти нет конца, как нет конца печали -
Мог пережить тебя, а разлюбить не мог!
перевод Алексей Иванов
Есть лучше и хуже меня,
И много людей и богов,
И в каждом - метанье огня,
И в каждом - печаль облаков.
И каждый другого зажжет
И снова потушит костер,
И каждый печально вздохнет,
Взглянувши другому во взор...
Да буду я - царь над собой,
Со мною - да будет мой гнев,
Чтоб видеть над бездной глухой
Черты ослепительных дев!
Я сам свою жизнь сотворю,
И сам свою жизнь погублю.
Я буду смотреть на Зарю
Лишь с теми, кого полюблю.
Сентябрь 1906
Elizabeth Barrett Browning
Sonnets from the Portuguese 43
How Do I Love Thee?
How do I love thee? Let me count the ways.
I love thee to the depth and breadth and height
My soul can reach, when feeling out of sight
For the ends of Being and ideal Grace.
I love thee to the level of everyday's
Most quiet need, by sun and candlelight.
I love thee freely, as men strive for Right;
I love thee purely, as they turn from Praise.
I love thee with the passion put to use
In my old griefs, and with my childhood's faith.
I love thee with a love I seemed to lose
With my lost saints,--I love thee with the breath,
Smiles, tears, of all my life!--and, if God choose,
I shall but love thee better after death.
Как я тебя люблю? Душа моя
Тобой полна от края и до края,
От тех высот, где ангелы летают,
И до глубин иного бытия.
Люблю, смятенье чувств от всех тая,
Днём, ночью, хлеб неся, стихи слагая,
Невинно, как с причастья возвращаясь,
Отважно, словно бьюсь за правду я.
Всем бедам и потерям вопреки
И детскому доверию поверив,
Пускай оставил ангел, но легки
Шаги мои: любовью жизнь я мерю.
Дышу, смеюсь и плачу - всё любя…
Дай Бог и в небесах любить тебя.
(перевод Людмила Рогожева)
http://www.youtube.com/watch?v=3rjOrOt6wFw&feature=related Мария Каллас
Havanaise
L'amour est un oiseau rebelle
que nul ne peut apprivoiser,
et c'est bien en vain qu'on l'appelle,
s'il lui convient de refuser!
Rien n'y fait, menace ou prière,
s'il lui convient de refuser!
l'un parle bien, l'autre se tait;
et c'est l'autre que je préfère,
il n'a rien dit, mais il me plaît.
L'amour! L'amour! L'amour! L'amour!
L'amour est enfant de Bohême,
il n'a jamais, jamais connu de loi,
si tu ne m'aimes pas, je t'aime,
si je t'aime, prends garde à toi!
Si tu ne m'aimes pas,
si tu ne m'aimes pas, je t'aime!
Mais si je t'aime,
si je t'aime, prends garde à toi!
Si tu ne m'aimes pas,
si tu ne m'aimes pas, je t'aime!
Mais si je t'aime,
si je t'aime, prends garde à toi!
L'oiseau que tu croyais surprendre
battit de l'aile et s'envola;
l'amour est loin, tu peux l'attendre,
tu ne l'attends plus, il est là.
Tout autour de toi, vite, vite,
il vient, s'en va, puis il revient;
tu ne l'attends plus, il est là
tu ne l'attends plus, il te tient!
l'amour! L'amour! L'amour! L'amour!
She Walks In Beauty like the night
Lord Byron
She walks in beauty, like the night
Of cloudless climes and starry skies;
And all that’s best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellowed to that tender light
Which heaven to gaudy day denies.
One shade the more, one ray the less,
Had half impaired the nameless grace
Which waves in every raven tress,
Or softly lightens o’er her face;
Where thoughts serenely sweet express
How pure, how dear their dwelling place.
And on that cheek, and o’er that brow,
So soft, so calm, yet eloquent,
The smiles that win, the tints that glow,
But tell of days in goodness spent,
A mind at peace with all below,
A heart whose love is innocent!
Она идет во всей красе
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.
А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской,
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
Перевод Маршак С. Я.
J B O’Reilly
A White Rose
The red rose whispers of passion,
And the white rose breathes of love;
O the red rose is a falcon,
And the white rose is a dove.
But I send you a cream-white rosebud
With a flush on its petal tips;
For the love that is purest and sweetest
Has a kiss of desire on the lips.
Красная роза шепчет о страсти,
Белая - чуть дыша, говорит о любви.
Красное - сокол, белое - голубь,
Что в небе летают: горд и красив.
Но я подарю тебе тот белый бутон,
Что с алой каемкой на всех лепестках.
Словно любовь, что светла и чиста,
С поцелуем мечты на губах.
J.B.YEATS
The Travail of Passion
WHEN the flaming lute-thronged angelic door is wide;
When an immortal passion breathes in mortal clay;
Our hearts endure the scourge, the plaited thorns, the way
Crowded with bitter faces, the wounds in palm and side,
The vinegar-heavy sponge, the flowers by Kedron stream;
We will bend down and loosen our hair over you,
That it may drop faint perfume, and be heavy with dew,
Lilies of death-pale hope, roses of passionate dream.
Тяжелый труд страсти.
Когда из рая льются пламенные звуки
И страсть бессмертная теснит земную грудь,
Сердца истощены, уязвлены и путь
Наполнен горечью, пылают в ранах руки,
Жжет губка с уксусом, цветы у струй Кедрона;
Склонясь, мы волосы распустим на весу
В их легкий аромат, в тяжелую росу,
Надежды ропот, страсти пылкой стоны.
The Lover Tells Of The Rose In His Heart
ALL things uncomely and broken, all things worn out and old,
The cry of a child by the roadway, the creak of a lumbering cart,
The heavy steps of the ploughman, splashing the wintry mould,
Are wronging your image that blossoms a rose in the deeps of my heart.
The wrong of unshapely things is a wrong too great to be told;
I hunger to build them anew and sit on a green knoll apart,
With the earth and the sky and the water, re-made, like a casket of gold
For my dreams of your image that blossoms a rose in the deeps of my heart.
Влюбленный о розе в своем сердце.
Всё, что на свете грустно, убого и безобразно:
Ребенка плач у дороги, телеги скрип за мостом,
Шаги усталого пахаря и всхлипы осени грязной -
Туманит и искажает твой образ в сердце моем.
Как много зла и печали! Я заново все перестрою -
И на холме одиноко прилягу весенним днем,
Чтоб стали земля и небо шкатулкою золотою
Для грез о прекрасной розе, цветущей в сердце моем.
( Григорий Кружков)
* * *
Все плохо и все изломано, изношено и старо:
Скрип деревянной телеги, ребенка горькие слезы,
Поступь тяжелая пахаря, слякоть и снег у дорог -
Все искажает в сердце моем твой образ цветущей розы.
Форм искаженных, явлений не выразить ложных строк;
Я хочу на зеленом холме выстроить заново эти грезы,
С небом, землей и водой воссоздать, как золотой чертог,
Ради того, чтобы в сердце моем жил твой образ цветущей розы.
He Bids His Beloved Be at Peace
I HEAR the Shadowy Horses, their long manes a-shake,
Their hoofs heavy with tumult, their eyes glimmering white;
The North unfolds above them clinging, creeping night,
The East her hidden joy before the morning break,
The West weeps in pale dew and sighs passing away,
The South is pouring down roses of crimson fire:
O vanity of Sleep, Hope, Dream, endless Desire,
The Horses of Disaster plunge in the heavy clay:
Beloved, let your eyes half close, and your heart beat
Over my heart, and your hair fall over my breast,
Drowning love’s lonely hour in deep twilight of rest,
And hiding their tossing manes and their tumultuous feet.
ОН ПРОСИТ У СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ ПОКОЯ
Я слышу Призрачных Коней, они летят как гром -
Разметанные гривы и молнии очей;
Над ними Север распростер ползучий мрак ночей,
Восток занялся бледным, негреющим костром,
А Запад плачет в росах, последний пряча свет,
А Юг разлил пыланье пунцово-красных роз…
О тщетность Сна, Желанья и всех Надежд и Грез! -
В густую глину впахан Коней зловещих след.
Любимая, закрой глаза, пусть сердце твое стучит
Над моим, а волосы - волной мне упадут на грудь,
Чтоб хоть на час в них утонуть, их тишины вдохнуть -
Вдали от тех косматых грив и грохота копыт.
( Григорий Кружков)
Поэт желает покоя своей возлюбленной
Смутные кони скачут, взметаются копны грив,
Бурей гремят копыта, мерцают белки их глаз.
Север их обнимает, звездным шатром накрыв,
Восток уступает радость, пока заря не зажглась.
Запад вздохнет, прослезится матовою росой,
А Юг уронит розы малинового огня.
Бессильны Сны и Надежды, Мечты и Желаний рой
Попавшие под копыта бешеного коня.
Прильни ко мне, любимая, чтоб милого сердца бой
Звучал над моим, сквозь путаницу мягких твоих волос.
В тихих сумерках тонет все, что в любви сбылось.
Пусть нас минуют Кони, скачущие с Бедой.
(Перевод Бориса Ривкина)
Луис де Гонгора-и-Арготе
* * *
Пока руно волос твоих течет,
Как золото в лучистой филиграни,
И не светлей хрусталь в изломе грани,
Чем нежной шеи лебединый взлет,
Пока соцветье губ твоих цветет
Благоуханнее гвоздики ранней
И тщетно снежной лилии старанье
Затмить чела чистейший снег и лед,
Спеши изведать наслажденье в силе,
Сокрытой в коже, в локоне, в устах,
Пока букет твоих гвоздик и лилий
Не только сам бесславно не зачах,
Но годы и тебя не обратили
В золу и в землю, в пепел, дым и прах.
Александр Блок
Влюбленность
Королевна жила на высокой горе,
И над башней дымились прозрачные сны облаков.
Темный рыцарь в тяжелой кольчуге шептал о любви на заре,
В те часы, когда Рейн выступал из своих берегов.
Над зелеными рвами текла, розовея, весна.
Непомерность ждала в синевах отдаленной черты.
И влюбленность звала - не дала отойти от окна,
Не смотреть в роковые черты, оторваться от светлой мечты.
"Подними эту розу", - шепнула - и ветер донес
Тишину улетающих лат, бездыханный ответ.
"В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз", -
Он шепнул, и сверкнул, и взлетел, и она полетела вослед.
И за облаком плыло и пело мерцание тьмы,
И влюбленность в погоне забыла, забыла свой щит.
И она, окрылясь, полетела из отчей тюрьмы -
На воздушном пути королевна полет свой стремит.
Уж в стремнинах туман, и рога созывают стада,
И заветная мгла протянула плащи и скрестила мечи,
И вечернюю грусть тишиной отражает вода,
И над лесом погасли лучи.
Не смолкает вдали властелинов борьба,
Распри дедов над ширью земель.
Но различна Судьба: здесь - мечтанье раба,
Там - воздушной Влюбленности хмель.
И в воздушный покров улетела на зов
Навсегда... О, Влюбленность! Ты строже Судьбы!
Повелительней древних законов отцов!
Слаще звука военной трубы!
Rupert Brooke
Усталый, поздно возвратился
я в сумрак комнатки моей,
к уюту бархатного кресла,
к рубинам тлеющих углей.
Вошел тихонько я и... замер:
был женский облик предо мной:
щеки и шеи светлый очерк,
прически очерк теневой,
да, в кресле кто-то незнакомый,
вон там, сидел ко мне спиной.
И волосы ее и шею
я напряженно наблюдал;
на миг застыл, потом рванулся
и никого не увидал
Игра пустая, световая,
лишь окудесила меня
теней узоры да подушка
на этом кресле у огня.
О вы, счастливые, земные,
скажите, мог ли я уснуть?
Следил я, как луна во мраке
свершала крадучись свой путь
по стенке, в зеркале, на чашке...
Я в эту ночь не мог уснуть.
перевод Вл. Набоков
Home
I came back late and tired last night
Into my little room,
To the long chair and the firelight
And comfortable gloom.
But as I entered softly in
I saw a woman there,
The line of neck and cheek and chin,
The darkness of her hair,
The form of one I did not know
Sitting in my chair.
I stood a moment fierce and still,
Watching her neck and hair.
I made a step to her; and saw
That there was no one there.
It was some trick of the firelight
That made me see her there.
It was a chance of shade and light
And the cushion in the chair.
Oh, all you happy over the earth,
That night, how could I sleep?
I lay and watched the lonely gloom;
And watched the moonlight creep
From wall to basin, round the room,
All night I could not sleep.
Greensleeves
Твоим зеленым рукавам
Я жизнь без ропота отдам.
Я ваш, пока душа жива,
Зеленые рукава!
За что, за что, моя любовь,
За что меня сгубила ты?
Неужто не припомнишь вновь
Того, кого забыла ты?
Твоим зеленым рукавам…
Я для тебя дышал и жил,
Тебе по капле отдал кровь,
Свою я душу заложил,
Чтоб заслужить твою любовь.
Твоим зеленым рукавам…
Я наряжал тебя в атлас
От головы до ног твоих,
Купил сверкающий алмаз
Для каждой из серег твоих.
Твоим зеленым рукавам…
Купил я красные чулки,
Расшитые узорами,
Купил тебе я башмачки
Нарядные, с подборами.
Купил гранатовую брошь,
Браслета два для рук твоих.
Таких браслетов не найдешь
Ты на руках подруг твоих.
Из серебра купил ножи,
Позолотил их заново.
У самой знатной госпожи
Такого нет приданого.
Тебе прислал я слуг своих
В твоем дому прислуживать.
В зеленый шелк одел я их,
И в галуны, и в кружево,
Чтоб на руках тебя несли
Они порой ненастною,
Чтоб не коснулась ты земли
Подошвою атласною.
Весь день твой услаждают слух
И музыка и пение.
Но ты меня, мой милый друг,
Отвергла тем не менее.
Одну надежду я таю,
Что, как ты жестока ни будь,
Любовь несчастную мою
Вознаградишь когда-нибудь!
Пусть ты глуха к моим мольбам,
Мучительница милая,
Твоим зеленым рукавам
Послушен до могилы я.
Твоим зеленым рукавам
Я жизнь безропотно отдам.
Зеленые, словно весною трава,
Зеленые рукава!
Перевод Самуила Маршака
Аlas, my love, you do me wrong,
To cast me off discourteously.
For I have loved you well and long,
Delighting in your company.
Chorus:
Greensleeves was all my joy
Greensleeves was my delight,
Greensleeves was my heart of gold,
And who but my lady greensleeves.
Your vows you’ve broken, like my heart,
Oh, why did you so enrapture me?
Now I remain in a world apart
But my heart remains in captivity.
Chorus
I have been ready at your hand,
To grant whatever you would crave,
I have both wagered life and land,
Your love and good-will for to have.
Chorus
If you intend thus to disdain,
It does the more enrapture me,
And even so, I still remain
A lover in captivity.
Chorus
My men were clothed all in green,
And they did ever wait on thee;
All this was gallant to be seen,
And yet thou wouldst not love me.
Chorus
Thou couldst desire no earthly thing,
but still thou hadst it readily.
Thy music still to play and sing;
And yet thou wouldst not love me.
Chorus
Well, I will pray to God on high,
that thou my constancy mayst see,
And that yet once before I die,
Thou wilt vouchsafe to love me.
Chorus
Ah, Greensleeves, now farewell, adieu,
To God I pray to prosper thee,
For I am still thy lover true,
Come once again and love me.
Саша Черный
Любовь должна быть счастливой -
Это право любви.
Любовь должна быть красивой -
Это мудрость любви.
Где ты видел такую любовь?
У господ писарей генерального штаба?
На эстраде, где бритый тенор,
Прижимая к манишке перчатку,
Взбивает сладкие сливки
Из любви, соловья и луны?
В лирических строчках поэтов,
Где любовь рифмуется с кровью
И почти всегда голодна?..
К ногам Прекрасной Любви
Кладу этот жалкий венок из полыни,
Которая сорвана мной в её опустелых садах.
