Годовщина - продолжение
Неуважение к человеку. Безразличие к человеку. Издевательство над человеком. - На этом была построена вся система, и нигде это не проявлялось так ясно, как на службе в армии и флоте. Система тут была как на ладони, со всей ее бессмысленной жестокостью, прикрытой бесконечной бесполезной болтовней о том, как, якобы «при социализме все делается для человека». Да, шутили тогда, «мы даже знаем имя этого человека»…
Прибыв наконец на пункт переработки во Владивостоке, мы надеялись отдохнуть. Даже офицер, помнится, сказал, сдавая нас местному начальству «люди две ночи не спали, им бы отдохнуть».
- Две ночи? Ерунда! У нас по неделям не спят! - радостно ответил лейтенант, и нас просто… оставили шляться по территории. Территория была огорожена, а бараки заперты на весь день, и в них пускали только ночью. До ночи было еще несколько часов, и мы, обалдевшие после многочасового перелета и, действительно, едва спавшие предыдущие две ночи, просто бессмысленно шлялись по ней, не имея даже места присесть (скамеек там не было, а сидеть на земле в конце октября было уже холодно).
Но этого мало! Там же были расположены уже послужившие год-два матросы и морпехи, которые тут же занялись все тем же - выколачиванием из нас любых ценностей, или просто понравившихся им предметов. А то и просто практикой ударов по телу. В результате в стоявший там уличный туалет, забитый морпехами, заходить мы боялись, и опорожнялись где попало.
На ночь нас пустили в барак. «Барак» тут самое удачное слово. Кроватей там не было, только сплошные настилы (нары?), деревянные, в два яруса, чуть поднимавшиеся к голове, и обитые каким-то коленкором. Мы спали на них, не раздеваясь, положив под голову рюкзак и прикрывшись кое-как ватником. Было невыносимо душно, поскольку никакой вентиляции не было, а лежали там несколько сотен человек. Утром всех снова выгоняли на улицу, где мы продолжали слоняться весь день.
К забору подходили иногда местные пацаны, и предлагали купить что-то в магазине за наши деньги. Денег, впрочем, у нас уже не было, а если у кого-то и были, их боялись достать из заначки. Мы безумно завидовали этим пацанам, которые были «на свободе», и могли делать что хотели и идти куда хотели. У нас же было ощущение тюремного заключения.
Кстати, побывав впоследствии в Дании я узнал, что солдат там на ночь отпускают домой, и вообще нет в помине такого бессмысленного контроля. За исключением караула, в мирное время нет никакой необходимости держать людей взаперти, особенно свеже прибывших призывников, которые еще не принесли даже присяги. Но совкам нравится запирать людей - в стране, в лагере, в тюрьме, так почему не запереть и на службе?
Впрочем, самые цветочки ждали нас дальше…
*продолжение следует*
Прибыв наконец на пункт переработки во Владивостоке, мы надеялись отдохнуть. Даже офицер, помнится, сказал, сдавая нас местному начальству «люди две ночи не спали, им бы отдохнуть».
- Две ночи? Ерунда! У нас по неделям не спят! - радостно ответил лейтенант, и нас просто… оставили шляться по территории. Территория была огорожена, а бараки заперты на весь день, и в них пускали только ночью. До ночи было еще несколько часов, и мы, обалдевшие после многочасового перелета и, действительно, едва спавшие предыдущие две ночи, просто бессмысленно шлялись по ней, не имея даже места присесть (скамеек там не было, а сидеть на земле в конце октября было уже холодно).
Но этого мало! Там же были расположены уже послужившие год-два матросы и морпехи, которые тут же занялись все тем же - выколачиванием из нас любых ценностей, или просто понравившихся им предметов. А то и просто практикой ударов по телу. В результате в стоявший там уличный туалет, забитый морпехами, заходить мы боялись, и опорожнялись где попало.
На ночь нас пустили в барак. «Барак» тут самое удачное слово. Кроватей там не было, только сплошные настилы (нары?), деревянные, в два яруса, чуть поднимавшиеся к голове, и обитые каким-то коленкором. Мы спали на них, не раздеваясь, положив под голову рюкзак и прикрывшись кое-как ватником. Было невыносимо душно, поскольку никакой вентиляции не было, а лежали там несколько сотен человек. Утром всех снова выгоняли на улицу, где мы продолжали слоняться весь день.
К забору подходили иногда местные пацаны, и предлагали купить что-то в магазине за наши деньги. Денег, впрочем, у нас уже не было, а если у кого-то и были, их боялись достать из заначки. Мы безумно завидовали этим пацанам, которые были «на свободе», и могли делать что хотели и идти куда хотели. У нас же было ощущение тюремного заключения.
Кстати, побывав впоследствии в Дании я узнал, что солдат там на ночь отпускают домой, и вообще нет в помине такого бессмысленного контроля. За исключением караула, в мирное время нет никакой необходимости держать людей взаперти, особенно свеже прибывших призывников, которые еще не принесли даже присяги. Но совкам нравится запирать людей - в стране, в лагере, в тюрьме, так почему не запереть и на службе?
Впрочем, самые цветочки ждали нас дальше…
*продолжение следует*