Это все для тебя
Каждый раз в день рождения я не могу поверить в водопад любви и в то, что это, как у Варум, все для меня, на-на-на-на-на на-на-на-на-на.
Я тот стеснительный интроверт, который шепчет Альберту в ресторане: «Умоляю, попроси, чтобы без песни», потому что самое ужасное - когда в день рождения официанты приносят десерт в подарок с песней. Я тот, кто в шесть встает и заваривает овсянку с сыром и чай с чабрецом, как обычно, и планирует часа полтора в полутемноте и полной тишине поутренничать. А все равно в шесть тридцать выходит обнять первым один золотой человек и объявить мой день открытым. Потом подтягивается младший любимый растрепанный человек с традиционным творческим конвертом с пожеланиями от героев Лапенко, которые он строчил и клеил в ночи. И вот мы уже хохочем, и несмотря на то, что я отправляю их досыпать хоть полчаса, они не уходят, так как праздник к ним пришел. Я тот, кто уносит букеты в кухню, чтобы ученики не чувствовали себя неловко, что пришли на день рождения без подарка. Никогда никому не объявляю о дне рождения и всегда с радостью в этот день работаю.
А они откуда-то все знают, мои дети и мои взрослые. Укутывают в смешные пожелания - маленькие (непревзойденное уже много лет «Expensive Elena Borisovna!», в актуальные напутствия - подростки («счастья, здоровья и очень много денег вам!»), в трогательные - все, кому восемнадцать плюс.
Р.И. звонит: «Я вижу, как вы любите своего мужа, своего сына, своего рыжего кота. А вам бумерангом летит народная любовь, это точно, потому что до вас, как до Кремля, не дозвониться, Елена Борисовна». Р.И. и его семья - мои ученики уже много лет, и пусть мы теперь в разных городах, от них с утра прилетели бумерангом розовые ранункулюсы, произвели на рыжего кота Савелия фурор, были спрятаны под потолок.
Слушаю голосовое сообщение от Янки, параллельно играя с Савелием в солнечных зайчиков, и не могу сдержать слез от нежности, взаимности, близости и понятности. От слов любви, которые укрывают меня, как в детстве мама или бабушка укрывали одеялом (меня? но за что же? неужели правда за просто так, за факт существования, за совпадение по контурам жизненных ценностей?).
Катя пишет, что прибежит с детьми в 12-25: «Мы зарезервировали тебя на пять минут, так и знай». И они прибегают в ослепительно солнечный полдень, краснощекие и морозные, протягивают пакеты радостей и самодельный мандариновый пирог с сердцем из миндаля на верхушке. Ко мне, не жалея времени, счастливые, будто это и правда праздник! И я верю: это! правда! праздник!
Наташка, с которой мы не виделись три года, а в этом октябре мой самый давний друг детства, с шести лет, мой вечный сосед по парте, мой партнер в фортепианных ансамблях, прилетела из-за океана, и мы улучили несколько часов, которые всегда у нас начинаются так, словно мы вчера расстались на вечерней тренировке по баскетболу, а сейчас в восемь утра пришли на биологию - нет расстояний и лет для детской дружбы, нет у нее срока давности - Наташка моя пишет: «Уже месяц после встречи продолжаю разговаривать с тобой, вот какой ты близкий друг».
Тетя Венера звонит под занавес дня: «Лена, к нам ваши приезжали, я только что с прибежала с концерта, смотрю на календарь, а там день рождения Леночки, так я скорее звонить». Ваши - это наш национальный симфонический оркестр и дирижер Дмитрий Крюков. Мы с тетей Венерой его обе любим, и я ей, перебивая, успеваю рассказать, что сегодня Дмитрий Крюков со Скрябиным у нее в городе, а еще вчера именно он помог Марку купить в кофейне с помощью qr-кода мой любимый десерт в подарок, когда у Марка не срабатывала оплата с телефона. Закон двойных случаев!
Гера желает мне выиграть все призы в квизах и хрустальную сову чтогдекогды! Мы пока (не пока, конечно же, а уже!) добрались в интеллектуальных стараниях до второго места, но я уверенным капитаном веду нашу команду к вершине и уверяю его, что в следующий раз мы пьем коктейли не до 11, как две недели назад, а до и после полуночи, так как первое место близко-близко! Гера присылает огромное, во весь экран сердце с шутками и прибаутками, в ответ к нему отправляется мое «Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!»
Альберт моет посуду под Синатру, а я рядом пою липсинком в толстую оранжевую свечку из Крумлова, которую зажгла сегодня под шоколадное пирожное от Марка и загадала важное. Альберт говорит: «Как круто, что есть такие кротовые норы, такие пространства вне времени, в которые можно провалиться, и вот уже мы не в 2022-м, а в 2007-м, едем на нашей синей пятнашечке на свадьбу под лав энд марридж Синатры». Как круто, думаю я, что есть все, что для меня так важно. Что есть те, кто для меня так важны. Что раз в год, какой бы ни был год, можно, я просто оставлю за скобками, за недосказанностью, за моим личным многоточием то, какой это год, как все-таки круто, что есть этот день водопада любви, под которым я стою и наконец верю, что это все для меня.
Я тот стеснительный интроверт, который шепчет Альберту в ресторане: «Умоляю, попроси, чтобы без песни», потому что самое ужасное - когда в день рождения официанты приносят десерт в подарок с песней. Я тот, кто в шесть встает и заваривает овсянку с сыром и чай с чабрецом, как обычно, и планирует часа полтора в полутемноте и полной тишине поутренничать. А все равно в шесть тридцать выходит обнять первым один золотой человек и объявить мой день открытым. Потом подтягивается младший любимый растрепанный человек с традиционным творческим конвертом с пожеланиями от героев Лапенко, которые он строчил и клеил в ночи. И вот мы уже хохочем, и несмотря на то, что я отправляю их досыпать хоть полчаса, они не уходят, так как праздник к ним пришел. Я тот, кто уносит букеты в кухню, чтобы ученики не чувствовали себя неловко, что пришли на день рождения без подарка. Никогда никому не объявляю о дне рождения и всегда с радостью в этот день работаю.
А они откуда-то все знают, мои дети и мои взрослые. Укутывают в смешные пожелания - маленькие (непревзойденное уже много лет «Expensive Elena Borisovna!», в актуальные напутствия - подростки («счастья, здоровья и очень много денег вам!»), в трогательные - все, кому восемнадцать плюс.
Р.И. звонит: «Я вижу, как вы любите своего мужа, своего сына, своего рыжего кота. А вам бумерангом летит народная любовь, это точно, потому что до вас, как до Кремля, не дозвониться, Елена Борисовна». Р.И. и его семья - мои ученики уже много лет, и пусть мы теперь в разных городах, от них с утра прилетели бумерангом розовые ранункулюсы, произвели на рыжего кота Савелия фурор, были спрятаны под потолок.
Слушаю голосовое сообщение от Янки, параллельно играя с Савелием в солнечных зайчиков, и не могу сдержать слез от нежности, взаимности, близости и понятности. От слов любви, которые укрывают меня, как в детстве мама или бабушка укрывали одеялом (меня? но за что же? неужели правда за просто так, за факт существования, за совпадение по контурам жизненных ценностей?).
Катя пишет, что прибежит с детьми в 12-25: «Мы зарезервировали тебя на пять минут, так и знай». И они прибегают в ослепительно солнечный полдень, краснощекие и морозные, протягивают пакеты радостей и самодельный мандариновый пирог с сердцем из миндаля на верхушке. Ко мне, не жалея времени, счастливые, будто это и правда праздник! И я верю: это! правда! праздник!
Наташка, с которой мы не виделись три года, а в этом октябре мой самый давний друг детства, с шести лет, мой вечный сосед по парте, мой партнер в фортепианных ансамблях, прилетела из-за океана, и мы улучили несколько часов, которые всегда у нас начинаются так, словно мы вчера расстались на вечерней тренировке по баскетболу, а сейчас в восемь утра пришли на биологию - нет расстояний и лет для детской дружбы, нет у нее срока давности - Наташка моя пишет: «Уже месяц после встречи продолжаю разговаривать с тобой, вот какой ты близкий друг».
Тетя Венера звонит под занавес дня: «Лена, к нам ваши приезжали, я только что с прибежала с концерта, смотрю на календарь, а там день рождения Леночки, так я скорее звонить». Ваши - это наш национальный симфонический оркестр и дирижер Дмитрий Крюков. Мы с тетей Венерой его обе любим, и я ей, перебивая, успеваю рассказать, что сегодня Дмитрий Крюков со Скрябиным у нее в городе, а еще вчера именно он помог Марку купить в кофейне с помощью qr-кода мой любимый десерт в подарок, когда у Марка не срабатывала оплата с телефона. Закон двойных случаев!
Гера желает мне выиграть все призы в квизах и хрустальную сову чтогдекогды! Мы пока (не пока, конечно же, а уже!) добрались в интеллектуальных стараниях до второго места, но я уверенным капитаном веду нашу команду к вершине и уверяю его, что в следующий раз мы пьем коктейли не до 11, как две недели назад, а до и после полуночи, так как первое место близко-близко! Гера присылает огромное, во весь экран сердце с шутками и прибаутками, в ответ к нему отправляется мое «Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!»
Альберт моет посуду под Синатру, а я рядом пою липсинком в толстую оранжевую свечку из Крумлова, которую зажгла сегодня под шоколадное пирожное от Марка и загадала важное. Альберт говорит: «Как круто, что есть такие кротовые норы, такие пространства вне времени, в которые можно провалиться, и вот уже мы не в 2022-м, а в 2007-м, едем на нашей синей пятнашечке на свадьбу под лав энд марридж Синатры». Как круто, думаю я, что есть все, что для меня так важно. Что есть те, кто для меня так важны. Что раз в год, какой бы ни был год, можно, я просто оставлю за скобками, за недосказанностью, за моим личным многоточием то, какой это год, как все-таки круто, что есть этот день водопада любви, под которым я стою и наконец верю, что это все для меня.
Click to view