Следует жить
Что меня поддерживает в эти дни.
Алеся Петровна и Юлия Меньшова. Сейчас они в телеграме, найти их легко. После каждого поста Алеси хочется писать о том, как она своим «иду справляться» помогает справляться. Уверена, не только мне, многим тысячам читателей. Юля же просто голосом своим и верно подобранным словом заземляет и напоминает о том, что делать дальше. Дальше - следует жить. Как у Левитанского и «Москвы слезам не верит», вот его сборник стоит слева на третьей полке книжного шкафа, специально переставила в центр, чтобы помнить.
Ходить. Выхожу из дома куда глаза глядят, через два часа иду обратно со смыслом и желаниями. Возвращают к себе любые физические ощущения в теле: мышцы, болящие от усталости, обняться под пледом, пока смотришь фильм, Савелий, забравшийся под одеяло ночью и нагревший ноги, словно деревенская печка.
Рутина. Сознательно сохранять режим, физически заставлять себя мыть голову, принимать душ и чистить зубы дважды в день без скидок на нехватку моральных сил. На виртуозные обеды азарта не хватает, но заправленные постели обязательны, а краны, почему-то именно краны, должны блестеть как в отеле.
Интервью психологов. Их сейчас много. Меня больше всего поддержало интервью Надежды Стрелец с Вероникой Сидоровой. Вообще - находить интонации, которые поддерживают.
Картины по номерам. Читать сейчас очень сложно, теряю фокус, то и дело ловлю себя на том, что давно смотрю на одну и ту же строчку, а думаю о другом. Поэтому включаю что-нибудь в наушниках и рисую Альпы, начатые после нового года. Получается цветотерапия.
Работа. Со многими учениками у нас многолетние отношения, поэтому и для них уроки - тоже привычный ход вещей, напоминающий о том, что это и есть жизнь. Разная, непредсказуемая, но данная нам, одна такая, наша. Взрослые - это любимые собеседники, уроки с ними - всегда интеллектуальное отдохновение. Подростки - сложносочиненные, ранимые мечтатели и бунтари: штурмуют экзамены, разбираются с первой любовью, летают с одной точки экстремума на другую, а я стараюсь дать им два часа баланса и ясность пути, помня, что и мне в 16 будущее представлялось неясным, и у меня были поддерживающие взрослые, с которыми проговаривались волнения. Ну а маленькие дети - ясноглазые, кипучие, как сама жизнь, не оставляют шанса «не справляться». Например, Витя.
Витя придумывает историю по модели в учебнике. Каждый раз по ходу текста предлагается три варианта. Можно выбрать, что он идет в лес, на пляж или в горы. С семьей, друзьями или классом. И от того, что он выбирает сначала, зависит то, что он обведет в истории дальше: ракушки или ягоды, ботинки или солнечные очки. Потом дети читают свои истории. Витя идет на пляж с родителями. Там солнечно и жарко. Он надевает кепку и шорты. И видит много деревьев. Дети в группе тут же поднимают руки: не деревья, ракушки! На пляже должны быть ракушки! Все логично. Деревья в лесу. Камни в горах. Ракушки на пляже. Спрашиваю: «Наверное, ты у озера и там много деревьев, так?» Витя кивает. Но ребята не согласны, им хочется видеть понятный алгоритм. Витя молча смотрит на их реакцию, нехотя обводит ‘shells’ и дочитывает историю с ракушками. Вижу, что он расстроен, и чтобы переключить детей, предлагаю им нарисовать в окошке рядом с текстом что-то, связанное с их историей. Рисовать они любят, в окошках появляются маска для плавания, орел на горе, земляника. Каждый уносится в просторы воображения и добавляет, что он делает в этой маске и как любит землянику. Мне радость: дети говорят по-английски, наш общий труд обретает ощутимый смысл. Витя рисует что-то, прикрывая страницу рукой, потом подходит и без единого комментария показывает свою историю.
В прямоугольнике рядом с текстом голубая вода, берег, Витя и много-много деревьев.
Следует жить. И продолжать рисовать свои деревья в картине мира, которая у каждого тоже своя. В своей картине мира я очень хочу продолжать писать.
Запасную площадку на всякий случай тоже завела https://t.me/iz_antverpena
Алеся Петровна и Юлия Меньшова. Сейчас они в телеграме, найти их легко. После каждого поста Алеси хочется писать о том, как она своим «иду справляться» помогает справляться. Уверена, не только мне, многим тысячам читателей. Юля же просто голосом своим и верно подобранным словом заземляет и напоминает о том, что делать дальше. Дальше - следует жить. Как у Левитанского и «Москвы слезам не верит», вот его сборник стоит слева на третьей полке книжного шкафа, специально переставила в центр, чтобы помнить.
Ходить. Выхожу из дома куда глаза глядят, через два часа иду обратно со смыслом и желаниями. Возвращают к себе любые физические ощущения в теле: мышцы, болящие от усталости, обняться под пледом, пока смотришь фильм, Савелий, забравшийся под одеяло ночью и нагревший ноги, словно деревенская печка.
Рутина. Сознательно сохранять режим, физически заставлять себя мыть голову, принимать душ и чистить зубы дважды в день без скидок на нехватку моральных сил. На виртуозные обеды азарта не хватает, но заправленные постели обязательны, а краны, почему-то именно краны, должны блестеть как в отеле.
Интервью психологов. Их сейчас много. Меня больше всего поддержало интервью Надежды Стрелец с Вероникой Сидоровой. Вообще - находить интонации, которые поддерживают.
Картины по номерам. Читать сейчас очень сложно, теряю фокус, то и дело ловлю себя на том, что давно смотрю на одну и ту же строчку, а думаю о другом. Поэтому включаю что-нибудь в наушниках и рисую Альпы, начатые после нового года. Получается цветотерапия.
Работа. Со многими учениками у нас многолетние отношения, поэтому и для них уроки - тоже привычный ход вещей, напоминающий о том, что это и есть жизнь. Разная, непредсказуемая, но данная нам, одна такая, наша. Взрослые - это любимые собеседники, уроки с ними - всегда интеллектуальное отдохновение. Подростки - сложносочиненные, ранимые мечтатели и бунтари: штурмуют экзамены, разбираются с первой любовью, летают с одной точки экстремума на другую, а я стараюсь дать им два часа баланса и ясность пути, помня, что и мне в 16 будущее представлялось неясным, и у меня были поддерживающие взрослые, с которыми проговаривались волнения. Ну а маленькие дети - ясноглазые, кипучие, как сама жизнь, не оставляют шанса «не справляться». Например, Витя.
Витя придумывает историю по модели в учебнике. Каждый раз по ходу текста предлагается три варианта. Можно выбрать, что он идет в лес, на пляж или в горы. С семьей, друзьями или классом. И от того, что он выбирает сначала, зависит то, что он обведет в истории дальше: ракушки или ягоды, ботинки или солнечные очки. Потом дети читают свои истории. Витя идет на пляж с родителями. Там солнечно и жарко. Он надевает кепку и шорты. И видит много деревьев. Дети в группе тут же поднимают руки: не деревья, ракушки! На пляже должны быть ракушки! Все логично. Деревья в лесу. Камни в горах. Ракушки на пляже. Спрашиваю: «Наверное, ты у озера и там много деревьев, так?» Витя кивает. Но ребята не согласны, им хочется видеть понятный алгоритм. Витя молча смотрит на их реакцию, нехотя обводит ‘shells’ и дочитывает историю с ракушками. Вижу, что он расстроен, и чтобы переключить детей, предлагаю им нарисовать в окошке рядом с текстом что-то, связанное с их историей. Рисовать они любят, в окошках появляются маска для плавания, орел на горе, земляника. Каждый уносится в просторы воображения и добавляет, что он делает в этой маске и как любит землянику. Мне радость: дети говорят по-английски, наш общий труд обретает ощутимый смысл. Витя рисует что-то, прикрывая страницу рукой, потом подходит и без единого комментария показывает свою историю.
В прямоугольнике рядом с текстом голубая вода, берег, Витя и много-много деревьев.
Следует жить. И продолжать рисовать свои деревья в картине мира, которая у каждого тоже своя. В своей картине мира я очень хочу продолжать писать.
Запасную площадку на всякий случай тоже завела https://t.me/iz_antverpena