Стремительный, как желание
Сегодня снова о Лауре Эскивель.
Однажды другой мексиканец, Гильермо дель Торо, сказал о своих фильмах, ""Хребет дьявола" - старший брат "Лабиринта Фавна", а "Лабиринт Фавна" - младшая сестра "Хребта дьявола"". Если позаимствовать эту метафору, можно сказать, что "Стремительный, как желание" - старший брат "Малинче".
Несмотря на то, что действие одного романа происходит в XVI веке на фоне Конкисты, а другого - в XX веке в эпоху расцвета телеграфа, темы повторяются: конфликт, взаимодействие и взаимопроникновение двух культур (естественно испанской и индейской), связующая и разрушительная сила слов, власть и ответственность человека, наделенного правом интерпретации.
Временами "Стремительный, как желание" балансирует на грани то ли фантастики, то ли мистики, так как главный герой - сын испанки и индейца - как антенна ловит эмоции окружающих, что превращает его в почти идеального переводчика, как в буквальном смысле (он один в семье владеет и языком майя, и испанским), так и в метафорическом - он может сформулировать подлинную мысль человека, даже если слова вводят в заблуждение. Естественно, его дар иногда дает сбои - то ли из-за душевных кризисов, то ли из-за магнитных бурь на солнце.
Название, кстати, опять вызвало у меня неверные ожидания. Я же не мог подумать, что "стремительный, как желание" - это про телеграф. Надо признать удивительный факт: Лаура Эскивель пишет легко и живописно, но только не про страсть. Если она говорит, что герои сходят с ума друг по другу, я верю ей на слово, но по мне даже в иронично-холодных фильмах француза Озона чувственности больше, чем в любовных сценах этой мексиканки.
При этом, как ни странно, роман о телеграфисте - это гораздо более книга "про любовь", чем роман о наложнице Кортеса.
Более того, это очень грустная книга о любви: без гибели империй, без войн, даже без измен и разлук и, по сути, без плохого конца, но со всем, с чем сталкивается страсть, помещенная в повседневность. Нет никакого "Любовная лодка разбилась о быт", нет банального критического реализма ("Ах, они были с разных социальных ступеней, а ведь бытие определяет сознание"), за что я благодарен Лауре Эскивель. Есть влюбленность с подросткового возраста и ранний брак на почве невыносимого сексуального влечения, разница в привычках, разочарование и удовольствие от жизни вместе, ее усталость от нехватки денег и упреки за то, что он проводит слишком много времени на работе, его засыпания вместо общения и неспособность понять, почему ей важнее, чтобы он ее слушал, а не чтоб он ее хотел, взаимное раздражение - оправданное или беспочвенное, но всегда неизбежное, тягостная ревность, алкоголизм, истеричность, и все это перемежается счастьем от присутствия друг друга (чем дольше рядом - тем труднее злиться), вспышками нежности, невозможностью окончательно расстаться даже тогда, когда подорвано взаимное уважение и доверие. Их естественно преследует непонимание - не потому, что любовь не подлинная, а потому, что самые близкие иногда не понимают, не доверяют, и случайно наносят друг другу чудовищные оскорбления.
