КОММЕН-ТАТОРЫ
Оригинал взят у ng68 в КОММЕН-ТАТОРЫ
Не ЖЖшные, привычные нам авторы скромных комментов или даже камментов, а научные, из «Литпамятников»...
Оригинал взят у roman_shmarakov в post
Взял читать мемуары Сен-Симона в "Литпамятниках" и скоро понял, что самый комический персонаж этого этапа французской истории - некий граф де Сен-Жеран. Вот в примечаниях про него пишут:
"Движимые алчностью родственники графа по боковой линии
скрыли
факт его рождения
от его же собственных родителей" (с.760).
Ну я просто вне себя. Это же гидры какие-то, а не родственники по боковой линии. Ну ладно отец, от него что угодно скрыть можно, но вот от матери-то как? Они от нее только роды скрыли, сумев вовремя отвлечь ее внимание, или и факт беременности тоже? И почему мексиканский кинематограф до сих пор обходит эту историю стороной?.. Ладно. Дальше автор пишет об этом сиятельном лишенце:
"Он всю жизнь носил круглую шапочку,
скрывавшую шрам от чудовищной раны,
некогда нанесенной ему
черепом старшего брата
первого шталмейстера Берингена,
которому ядром оторвало голову" (с.226).
Эта жанровая картина во вкусе позднего Хармса вызывает много мыслей, которые, я думаю, всем понятны, так что я их сокращу.
Не ЖЖшные, привычные нам авторы скромных комментов или даже камментов, а научные, из «Литпамятников»...
Оригинал взят у roman_shmarakov в post
Взял читать мемуары Сен-Симона в "Литпамятниках" и скоро понял, что самый комический персонаж этого этапа французской истории - некий граф де Сен-Жеран. Вот в примечаниях про него пишут:
"Движимые алчностью родственники графа по боковой линии
скрыли
факт его рождения
от его же собственных родителей" (с.760).
Ну я просто вне себя. Это же гидры какие-то, а не родственники по боковой линии. Ну ладно отец, от него что угодно скрыть можно, но вот от матери-то как? Они от нее только роды скрыли, сумев вовремя отвлечь ее внимание, или и факт беременности тоже? И почему мексиканский кинематограф до сих пор обходит эту историю стороной?.. Ладно. Дальше автор пишет об этом сиятельном лишенце:
"Он всю жизнь носил круглую шапочку,
скрывавшую шрам от чудовищной раны,
некогда нанесенной ему
черепом старшего брата
первого шталмейстера Берингена,
которому ядром оторвало голову" (с.226).
Эта жанровая картина во вкусе позднего Хармса вызывает много мыслей, которые, я думаю, всем понятны, так что я их сокращу.