Кот Бегемот: Идеология коммунизма, сталинские "репрессии" и русская интеллигенция

Jan 03, 2023 16:38


  • Размещен: 15/03/2006, изменен: 29/07/2008


По поводу статьи А. Ашкерова "О культе XX съезда и его последствиях"

Статья хорошая. Только одно недопонимает автор: мировоззрение шестидесятников (и интеллигенции в целом) направлялось и направляется правящей элитой. Шестидесятникам разрешили сказать, среди них выдвинули определенных авторов и дали им право голоса. Хотя среди того поколения было немало интеллигентных сталинистов, да и вообще людей, ставящих долг перед обществом выше индивидуального наслаждения.



У автора же (и ему подобных) получается так, что группа интеллигентов-шестидесятников направила Россию в нужную сторону, и что вообще мировоззрение какой-то кучки людей может существенно изменить направление развития общества. Между тем, это неверно: группа даже самых влиятельных деятелей культуры лишь придаёт данной эпохе характерную физиономию, но вовсе не направляет её.

Почему-то забывают, что правит всегда правительство. Правительство правит всегда. В большой программной статье 'Заговор модернизаторов. Аспекты перестройки' Джемаль пишет: 'Если брать неформальные силы общества в самом широком спектре - от шизоидно-богемных интеллектуалов, чьей представительской фигурой был полуподпольный (сейчас право-истеблишментский) писатель Юрий Мамлеев до чисто политических диссидентов, ориентированных на академика Сахарова - они с 1972 до 1984 года прошли такой путь разложения, распада, разочарования и приспособления, что говорить о них, как о политическом факторе в предперестроечное время нельзя. Это, кстати, подчеркивается тем обстоятельством, что лидирующими фигурами перестройки сразу же стали истеблишментские деятели, которые и до ее начала были у дел. Старые же нонконформисты вылезли не сразу, а лишь на четвертом году горбачевской эры. Только в 1989 стала популярна тема "шестидесятников" и того, что они, якобы, сделали, чтобы нынешнее время стало возможным.

Но дело в том, что даже когда нонконформисты еще были политическим фактором (1956-68), это был очень второстепенный служебный контролируемый фактор'.

Не говоря уже о том, что само понятие 'оттепель', появившееся неизвестно откуда в период 'перестройки', несёт в себе противопоставление предшествующему периоду - 'заморозков', что ли? Тем самым само понятие 'оттепель' становится не только оценочным, но и идеологическим. Это мощный идеологический миф, очерняющий весь период сталинского правления - миф, под знаком которого мы до сих пор живём.

Перво-наперво, следует определить, что подразумевается под интеллигенцией. Можно, конечно, допустить, что под этим словом ныне подразумевается либерально настроенное крыло образованного касса русского общества. Но тогда как называть образованный класс в целом, если раньше его как раз и именовали 'интеллигенцией'? Не возникнет ли тогда путаницы? Не переносят ли при этом свойства либеральной интеллигенции на весь класс, напрямую связанный с производством и трансляцией культурных ценностей?

Каждый класс общества носит своё название. В этой заметке я предполагаю вернуться к пониманию интеллигенции, которое бытовало до 1917 года, то есть как образованного сословия в целом, а либеральную интеллигенцию так и называть, либо именовать либеральным крылом интеллигенции'.

Автор пишет: "Шестидесятникам удалось извлечь из пренебрежения к истории немало выгод. Представление о том, что их позиция утверждается отныне и навсегда, стало не только их представлением. Именно поэтому наследники Хрущева имеют и своих наследников".

Это иллюзия, умело созданная в нашем обществе правящей элитой, которая еще тогда, в 60-е, сделала ставку на нефть. Уже тогда была запрограммирована "перестройка".

А подставили под удар интеллигентов-шестидесятников. И получается так, что мы власти верим больше.

Это продуманная стратегия. Интеллигенцию направили в определенную сторону, точно так же, как направили сельское хозяйство. У образованного сословия целенаправленно сформировали нужное власти мировоззрение. Чтобы не догадались до следующего.

Борис Гройс пишет о 'странном ощущении социальной невесомости, исторической паузы, парения в пустоте, которое хорошо известно каждому, жившему в ту эпоху'. Очень верное наблюдение. В шестидесятые правящая элита должна была указать стране новые ориентиры. Это могло быть только развитие высоких технологий, науки и культуры, движение к постиндустриальному обществу. Однако такие ориентиры указаны не были, и в обществе сразу же возник ценностный вакуум.

Особенность русского человека (и русского общества в целом) такова, что его расхолаживает ситуация, когда он живет ради комфорта и наслаждения, а не ради долга и определенной важной общепринятой цели. Русского человека мобилизует не стремление к комфорту, но чувство долга. И если власть вовремя не представляет ясную, позитивную, необходимую для общества цель, то наше общество начинает понемногу разрушаться. Сталин представил цель модернизации - и общество поддержало эту цель.

Готов ли был Сталин к повороту в постиндустриальном направлении? Полагаю, что готов: его 'репрессии' по отношению к той же самой интеллигенции были направлены на то, чтобы вбить ей необходимое понимание служения и долга (оно у нас многим необходимо, не только утонченным гуманитариям). Задавшись целью повернуть мозги образованных людей в сторону правильного отношения к жизни, Сталин этого бы достиг. Обратите внимание на его действия в самые последние годы жизни. Он занимался селекцией именно образованного сословия. Обратите внимание, как собирался он 'прочистить' интеллигенцию. Без сомнения, Сталин действовал довольно грубо, если не сказать, топорно - однако, он действовал, он добивался поставленных целей. Он направлял общественную махину в нужное ему, обществу, направление. Такие вещи не совершаются одними уговорами. Человеческая натура инертна, и её необходимо ломать. Кроме того, напомню, что Сталин в своей деятельности использовал не только кнут, но и пряник. Начатый процесс ему не дали завершить.

Я несколько лет размышлял на тему: ну а что изменилось бы, проживи Сталин еще 5 - 10 лет? Ведь ясно, что он не смог бы оставить наследника, равного ему по масштабам, который продолжил бы его дело (коль скоро всех возможных харизматических фигур - конкурентов уничтожил еще при жизни).

А изменилось бы многое. Он сумел бы направить процесс общественного развития в нужное русло. Для того, чтобы направить процесс не нужно много десятилетий: та же самая революция 1917 года вон как скоро управилась. Для того чтобы тяжеленный локомотив изменил направление развития, достаточно только один раз перевести стрелку. При условии конечно, что это правильное направление и правильный локомотив.

А. Зиновьев ('На пути к сверхобществу') пишет: 'Человеческий материал, доставшийся от прошлого, был неадекватен новой системе по психологии, образованию, культуре, профессиональной подготовке и опыту. Постоянно складывались мафиозные группы. Возникали склоки, жульничество. Одним словом, сама эта система нуждалась в контроле со стороны еще какой-то системы сверхвласти, стоящей над ней. Эту функцию и взяло на себя сталинское народовластие. Не будь ее, миллионы людей, вовлеченных в государственные органы, сожрали бы все общество с потрохами, разворовали бы все, развалили бы страну' (http://rusidiot.narod.ru/big/zinaa/zin5.html). Сталинское народовластие постоянно фильтровало класс чиновничества, приучало их к порядку, воспитывало у них чувство долга перед обществом. Главное было не допустить смычки партаппарата и теневой экономики. В противном случае теневые капиталы (неизбежно существующие при социализме) начали бы постепенно просачиваться в сферу политики. Над страной нависла бы угроза нарастания "черной" экономической силы.

И.В. Бестужев-Лада писал: 'Огромные деньги не остаются просто в кубышках или на сберкнижках. Они пускаются в действие. Один за другим формируются "черные рынки": квартирный, автомобильный, репетиторский, книжный, конфекционно-обувной, цветочный и т.д. И всюду, сообразно законам функционирования "черного рынка", создаются иерархии "боссов" со своим аппаратом, канцелярией, телохранителями, неизбежно возникают враждующие друг с другом кланы "мафии", предпринимаются настойчивые попытки коррупции контролирующих органов и т.д. На наш взгляд, в сложившейся обстановке нет более грозной внутренней социальной опасности для социалистического строя, чем эта "черная" растущая сила, для которой ещё не придумано даже достаточно адекватного обозначения, потому что это, конечно же, не буржуазия, не мафия западного типа, не нувориши времен НЭПа. Это - существенно новое социальное явление'.

И точно также намеревался Сталин 'отфильтровать' интеллигенцию.

Сталин собирался селекционировать целый класс общества, привить ему определенную систему жизненных ориентиров и идеологию (вернее, надстройку над социалистической идеологией). После того, как этот класс занял бы определенное место в обществе, обрел бы политическое влияние, посадил (очень условно выражаясь) своих людей в правительстве, система стала бы устойчивой, и изменить положение дел было бы невозможно: СССР медленно, но верно двинулся бы в постиндустриализм. Сталин стремился создать нерушимый союз определенной части (творческой, а не либеральной) интеллигенции и соответствующей властной элиты, защищающей ее интересы.

Сталин решил как бы перераспределить свои функции между двумя сословиями общества. Новый правитель и класс, на который он опирается, должны были как бы контролировать друг друга. Правитель контролировал бы, чтобы патриотическая интеллигенция не сбилась в либеральный уклонизм, а интеллигенция должна была, в свою очередь, контролировать правителя. То есть, по сути дела, опорой сменившего Сталина правящего класса должна была стать именно патриотическая интеллигенция. Сталин собирался опереться на неё, как на средний класс. Потому что она и была средним классом нашей системы.

Русский человек мыслит категориями крайностей. Для него непонятно, что такое среднее. В Православии нет чистилища как промежуточной аксиологической зоны между адом и раем. Соответственно сконструирована и вся русская жизнь. Средний класс - в смысле западного буржуа - никогда не имел у нас права на самостоятельное существование. Точно так же, как и в Индии, каста наших 'вайшьев' (торговцев) типологически относится к 'кшатриям', то есть черни. В России ещё очень нескоро сформируется средний класс по типу западных буржуа - если это вообще когда-либо произойдёт. А вот образованную прослойку общества в качестве среднего класса Россия признать вполне готова. Тем более, что наш образованный класс выводим из сословия помещиков, который был средним классом несколько столетий. Этот факт стоит иметь в виду, начиная какие-либо реформы.

Имел в виду его и Сталин. Именно на развитие образованного сословия он ориентировался, начиная с конца двадцатых годов. По крайней мере, министр Третьего Рейха Альберт Шпеер, посетивший в 1942 г. занятый немцами Днепропетровск, вспоминает о городе: "Я был до глубины души поражен обилием в нем институтов и техникумов. Ни один германский город не мог сравниться с ним. Непреклонное стремление Советского Союза стать одной из ведущих индустриальных держав произвело на нас очень сильное впечатление". Не правда ли странно, что немецкий министр связывает развитие страны не с количеством современных заводов, не с состоянием дорог и наличием на них хороших автомобилей, не по состоянию жилого фонда и магазинов, а именно с наличием большого числа учебных заведений? Похоже, забывают у нас лозунг 'наука есть движущая сила развития общества'... А ведь это была правда.

Именно на интеллигенцию как средний класс и сделал ставку в последних своих реформах Сталин. Причём он пытался завязать этот класс напрямую на правительство.

Вполне возможно, что такая двурычажная система законсервировалась бы, и не давала России ослабнуть и разрушиться на будущий промежуток времени - до тех пор, пока не появился новый лидер уровня Сталина. Поскольку сразу после Сталина общество должно было немного отдохнуть.

Вместо этого либеральное крыло интеллигенции предпочло руками Берии убрать самого Сталина. Вернее, получилось так, что интересы Берии и интересы либеральной интеллигенции случайным образом совпали - поскольку они все были намечены Сталиным к 'репрессированию'. Вместо этого они объединились и предпочли уничтожить своего вождя. Возможно, он совершил ошибку, решив взяться сразу за Берию и либералов, не имея необходимой дополнительной политической опоры. Возможно, нужно было браться за них по очереди. Да, чуть не забыл - верно, вы догадались уже, кто именно стоял за той либеральной интеллигенцией? Какие невидимые дирижёры ими двигали?

Просто так таких людей как Сталин, не убирают. Только потому, что кому-то не угодил, в силу прошлых 'заслуг'. Таких людей как Сталин убирают 'перед тем, как'. Чтобы не совершил чего-то нежелательного. Например, создавая собственное, лишь ему понятное соотношение интеллигенции и власти.

Ашкеров пишет: 'Самое точное, что было сказано о смерти Сталина, содержится в короткой фразе из "Советской цивилизации" С. Кара-Мурзы. Смысл ее примерно таков: "В начале пятидесятых что-то изменилось в воздухе. И Сталин умер'.

В другом месте читаем: 'В начале 50-х годов жизнь как-то резко успокоилась, и стал нарастать достаток' (http://www.situation.ru/app/rs/books/sc_b/sc_b3.htm).

Так вот, по идее, наследники Сталина должны были представить новую цель, иначе начался бы трудно обратимый процесс распада. Россия так устроена, что в ее развитии как бы нет плато: есть лишь путь вниз или вверх. Возможно, это связано с Православием, с нашим менталитетом: некоторые святые считали, что человек не бывает 'просто', он неизбежно склонится либо в сторону ангелов, либо в направлении дьявола, что ведет к распаду личности и погибели. Точно так же и Россия: либо ее идеология - это служение и долг, причем служение высшей идее, самоограничение, либо попытка жить ради гедонизма, комфорта и личного счастья, то есть тот же распад и погибель (не задумывались ли вы, откуда взялось выражение 'что немцу хорошо, то для русского смерть'? К чему оно в первую очередь относится?)

Так что, когда Ашкеров пишет: 'Обветшавшая идеология человека-винтика (некогда сформулированная вовсе не Сталиным, а Лениным) была отправлена на свалку истории', то в одном он точно неправ. Суть cталинско-ленинской идеологии (именно так, а вовсе не наоборот) не в том, что человек есть винтик, а в том, что его жизнь подчинена служению высшей идее, к которой он стремится наравне со всеми. И, в служении этой общей цели, в честном исполнении своего долга, русские люди обретают ощущение своей силы и единства.

Это ощущение единства со всеми разворачивается внутри человеческой души как некая психологически переживаемая бесконечность. Этим ощущением и вызвано вдохновение трудовых подвигов первых пятилеток и послевоенного строительства. Это ощущение весьма обогащает внутреннюю жизнь простого человека. Именно его испытывают солдаты, бегущие в атаку. Спросите-ка каждого из них, чувствует ли он себя 'винтиком'? Он скажет, что чувствует себя единым целым со своим подразделением. Макрокосм этого подразделения разворачивается внутри микрокосма индивидуума. Он ощущает себя больше самого себя, он принимает других в свою душу. Никакого чувства 'винтика' у солдата (если он не дезертир) не были, и нет. А ведь более 'винтика', чем солдат в бою, и представить себе невозможно. Вообще никакой индивидуальности, действия почти синхронны, у всех один и тот же враг, и даже форма одежды у всех одинаковая.

Это ощущение 'упоения в бою' необходимо русскому человеку. Без него он духовно чахнет и хиреет. Находясь 'внутри' такого целостного потока, психологически связывая себя с ним, (русский) человек никогда не чувствует себя 'винтиком', ибо ощущение этого целого в нем всегда первично. Он чувствует это целое внутри себя. Целостность русских, их внутреннее и внешнее единство - залог нашего успеха. К. Крылов замечает, что 'Настоящий, непиарный национальный успех базируется на народном ощущении причастности к совершающимся в стране делам'. Иногда мне кажется, что русские и отличаются от всех остальных народов в первую очередь умением переживать внутри себя это целое. А коли умеют - то у них есть в этом изначальная потребность. Мы всегда рабы нашего умения.

Без сомнения, эта особенность русских имеет происхождение чисто религиозное. Оно связано с религиозным чувством, когда в душе одного человека актуализируется чувство Бога. В нашем случае мы имеем не извращение религиозного чувства, но его, если можно так выразиться, уменьшенную модель. И без этого ощущения целого наша жизнь пуста (кстати, это хорошо видно по русскому искусству и философии). Русский испытывает кайф от своей причастности к целому, тогда как западный человек в результате отстранения от целого, индивидуализации.

Замечу попутно, что русские образованные люди периода тридцатых годов также были захвачены общим процессом строительства нового общества. Они также шли в своего рода атаку. Так что речь об индивидуализме тогда не шла.

Индивидуализм (в частности, либеральный) появляется там, где меняются местами стремление к служению частному, наслаждению, ориентация на одни потребительские ценности, и служение общественному долгу, который признаётся и собственным, то есть целому. Когда служение оказывается в подчиненном положении к наслаждению. Для русского человека нормальным является положение, когда все наоборот. Он любит чувствовать себя заодно с другими.

И пресловутые 'рабские наклонности' русских - ни что иное, как желание подчиняться вождю, который персонифицирует собой общую идею. Русский подчиняется с радостью, будучи уверенным, что его руководитель (точно так же, как и он сам) служит безусловно достойной идее. Поэтому если уж говорить о 'рабской натуре русских', то всегда с оговоркой: это рабство идее, а не человеку. Рабство идее, стоящей выше стремления к индивидуальному комфорту и наслаждению. Если угодно, это можно назвать русским идеализмом. Именно поэтому и не работают у нас монетаристские методы управления.

Пытаться насадить у нас капитализм есть преступление против России и против русского духа.

В армии мы слушались старослужащих не в силу любви к подчинению, а потому, что уважали заведённый порядок, и считали его вполне обоснованным. Стариковщина - по крайней мере, в моё время - вполне эффективно способствовала не только поддержанию дисциплины, но и передаче навыков, практических знаний и умений от старослужащих к 'молодняку'. По крайней мере, навыки ремонта и обслуживания запасного генератора, подающего напряжение на ахтубинский аэродром (в случае диверсии или, например, аварии на Волховской ГЭС) меня учил старослужащий, а не прапорщик - командир нашего подразделения. Прапорщик в это время пил с коллегами...

То есть, опять же, и в этом случае русские подчинялись идее установленного порядка. Русский человек понимает правду как правильную, служащую общему благу, идею. Он готов подчиняться своему правителю, олицетворяющему эту идею, наравне со всеми. Русские и объединяются только вокруг такого правителя. А если у нас нет - настоящего руководителя и правильной идеи - то Россия понемногу начинает загибаться. Каждый, вполне закономерно, начинает 'грести под себя'.

Было интересно отметить, что в Советской Армии большинство прибалтов никогда не разделяли этой идеи и даже не пытались поддерживать традиции, будучи стариками. Сам наблюдал. И сейчас мне иногда думается, что развёрнутая в наших СМИ кампания борьбы со стариковщиной, на самом деле есть продолжение либеральной кампании борьбы с русской традиционностью вообще.

Именно это ощущение 'растворения в общем' и обладает тем мобилизационным потенциалом, о котором любит говорить Кургинян. Единство всех в достижении общей высокой цели. Подчинение частного общему. Если все правильно оформлено идеологически, разумеется. Если идеология поспевает за развитием общества.

И чувствовать себя 'жалким винтиком' может лишь индивидуалист, психологически дистанцирующий себя от целостного процесса. Находящийся во 'внутренней эмиграции'. Держащий 'фигу в кармане'. Плененный 'радостями жизни' и считающий их самыми главными, подчинивший им свою жизнь. Кстати, образ 'человека-винтика' очень любила использовать как раз либеральная интеллигенция. Так что передергивание, совершенное Ашкеровым, отнюдь не случайно.

(Кстати, отвлекаясь от темы, остановлюсь по ходу на двух важных обстоятельствах. Первое. Проблема союзных республик заключалась в первую очередь в том, способны ли их жители испытать вот это психологическое упоение от растворения своей личности в общей цели и всеми разделяемой идее. Те, кто сумели, кто поддержали эту цель, признали ее за свою, пришлись бы ко двору в общем нашем доме. Ясно, что Прибалтика с ее протестантским индивидуализмом была с самого начала отрезанный ломоть.

Если Россия смогла бы представить новую убедительную идею, обладающую мобилизационным потенциалом (экономическим, идеологическим и психологическим), то ей удалось бы вновь собрать все республики вместе (опять же, кроме Прибалтики, ну и может, теперь еще Украины, которую Запад окончательно рассорил с Россией, и давным-давно решил принять в НАТО. Однако Запад не даст придти в России к власти элите, задающейся такими далеко идущими целями

И второе. Время от времени мы слышим о молодых русских парнях, так или иначе симпатизирующим немецкому фашизму. Полагаю, что привлекает их вовсе не красота эсесовской формы, но, во-первых, чувство локтя, объединения с товарищами, а во-вторых, служение - до самозабвения - высшей идее, честное исполнение своего долга. Всё то, что не может предложить им современное потребительское общество, которое Гитлер, кстати, искренне ненавидел, называя его 'обществом мелких лавочников'. Получается так, что в российском общественном сознании период сталинского социализма, и образ личности того времени были окончательно зашельмованы. И молодым парням, которых не привлекает идея сибаритской жизни на манер англосаксов, не остается ничего иного, как прибегать к примерам германского нацизма). .

Итак, правящая после-сталинская элита должна была заново мобилизовать народ, снова объединить его в общность, подчинив его существование единой цели. Теперь уже новой, связанной с личностью. Нужно было найти в личности нечто такое, за что можно зацепиться. Отыскать некое слабое место. Во все более богатеющее общество медленно, но верно вползала идея сытости, комфорта и связанного с ними индивидуализма, которым нужно было обязательно противостоять. Им нужно было противопоставить такие ценности внутри человека, чтобы гедонистическая сторона натуры человека вновь оказалась в подчиненном положении. Марксистское вероучение нужно было дополнить учением о человеке и его творческом призвании. А сталинский курс на индустриализацию нужно было дополнить ориентацией общества на наукоёмкое, высокотехнологичное производство. Общество же нужно было ориентировать на научные и культурные ценности. И общество начала 60-х было готово всё это принять.

В плане идеологии от властей требовалось лишь осознать необходимость дополнения коммунистической идеологии новой, личностной компонентой. Рвущиеся наружу творческие силы нового человека нужно было включить в общий процесс коммунистического строительства, иначе они тут же перенаправились бы на что-то другое. Властям нужно было немножечко пожертвовать девственной чистотой марксистского вероучения (мнимой чистотой, которой никогда не было, так как во все эпохи это учение дополнялось и видоизменялось). То есть пожертвовать и своей властью.

Однако перед нашими властями просто повесили морковку. Подсунули идейку: ребята, а ведь в России есть нефть... Ваши дети могут быть богаты, как арабские шейхи... Наслаждение...

Собственно, сделано это было не так упрощенно. Скорее всего, все было иначе: лишь часть элиты лелеяла в глубине души идею шейхов и нефти. А вот с оставшейся частью все несколько сложнее. Скорее всего, либо ей внушили идею о необходимости 'сохранения вероучения в изначальной чистоте', либо эти добрые люди сами были настолько упёрты, что не желали пожертвовать и малейшей частицей священного коммунистического наследия.

Не думаю, что Хрущёв был тайным агентом Запада. По всей вероятности, люди, которые стоят за всеми мировыми процессами, умеют проводить грамотную кадровую политику и умеют в данном времени и месте подобрать дурака с заданными свойствами. А дальше всё происходит уже само собой...

(продолжение следует)



Ашкеров, Лебедев Игорь, Сталин, статьи об интеллигенции, kot begemott

Previous post Next post
Up