Фауст, Булгаков и размышлизмы от Карла Юнга
Карл Юнг - немецкий психиатр, а также философ. Знание мифов помогало ему излечивать умалишенных пациентов, которые считались безнадежными.
Чтобы облегчить понимание своего метода лечения, Юнг написал много книг и статей. Моя любимая его книга - "Человек и его символы".
К. Юнг был современником М. Булгакова, и некоторые положения трудов психиатра и философа определили вектор моего исследования, прежде всего, замечание Юнга о том, что драма Гете "Фауст" имеет несомненно алхимическую природу.
Символы алхимии, они же - символы науки Гермеса, являются универсальными в европейской культуре с древних времен, т.к. основу их составляют мифологические образы, взятые из древнеегипетской, ближневосточной, индуистской и античной культур. Эти символы сами по себе - уникальный материал, позволяющий понять принцип аналогии, присущий исследованиям мудрецов прошлого, формулируемый так: "что наверху, то внизу".
Что у богов, то и у людей, что в мифах, то и в жизни, что в природе, то и в душе человека...
Принцип аналогии - во многом поэтический принцип, он позволяет существовать красивейшим метафорам, где привычное одно оказывается тесно связанным со свойствами неожиданного другого:
Кто - то, молот взявший в руки,
Из стекла кует союзы,
Из свинца кует разлуки...
М. Цветаева.
Серебряным прибоем
Мне пенит старость мой висок.
В. Шершеневич
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
О. Мандельштам
...Если Фауст - символ человечества, ищущего истину, и если путь главного героя определен закономерностями науки Гермеса, то все происходящее в драме Гете должно быть связано с законами становления живого из науки Гермеса. Эта наука учит, что все живое претерпевает определенные стадии развития, связываемые с этапами алхимической мистерии - Великого Делания, процесса, в результате которого должен "созреть плод", появиться нечто более совершенное, нежели то, с чего процесс начинался.
Алхимия теснейшим образом была связана с натурфилософией - предшественницей современной науки. Натурфилософы в большинстве своем изучали природу с помощью наблюдений и размышлений над наблюдаемым. В этом натурфилософия была сходна с алхимией, в которой главным считалось не проникновение в материальные предметы с помощью материальных же предметов (т.е. то, что нынче называется опытами), а сопоставление схожих свойств наблюдаемого и на основании этого - определение родов и видов материального мира ("сортов материй", - так нам проще понять натурфилософские методы познания мира, через свойства разных тканей: тонких, грубых, жестких, нежных, шершавых, и т.п.)
В созданной мудрецами прошлого (а наиболее известные из них непременно, кроме натурфилософии так или иначе имели отношение и к тайным знаниям науки Гермеса) системе знаний "призрачный компонент", т.е. алхимические познания, были главным "цементирующим" элементом.
Противостояние церкви и натурфилософии (равно алхимии) происходило по главному пункту: представители официальной религии требовали, чтобы мир, Природа воспринимались верующими как раз и навсегда данная Богом реальность; мудрецы же стремились понять, как эта реальность устроена.
У каждой стороны были свои аргументы: у церковников - что человек своим ограниченным умом и опытом не сможет никогда охватить замысла Бога о мире, а у мудрецов - что Бог создал человека по своему образу и подобию, а значит, творчество, поиск истины заложены в каждом из нас изначально, это суть человеческой природы, подталкивающая именно к изучению Божьего мира, к попыткам Сына Бога, человека, стать подобным Богу, и никто не вправе запретить творческие искания...
Каждый из нас может выбрать сторону в этом вечном споре ревнителей религии и бунтарей, ищущих истину, суть всего созданного и существующего.
Главное - выбрать, а не настаивать, что "никого вокруг и вверху нет, существует только видимая здесь и сейчас часть мира", как это делают агностики и атеисты (агностицизм - утверждение о принципиальной непознаваемости мира человеком).
Тем интереснее для меня было разрешение вопроса: можно ли назвать алхимическими ранние произведения Михаила Булгакова, в которых главными героями являются профессора? И если образ профессора у Булгакова равноценен фаустовскому образу, то можно ли найти в череде его литературных людей науки герметическую закономерность, а именно: можно ли отнести каждого булгаковского профессора, последовательно, начиная с Персикова, к Преображенскому, Ефросимову, а затем Рейну (который инженер, но по факту, инженер, владеющий тайной времени, а также по называнию его Милославским профессором - тоже условный Фауст) - к определенной ступени совершенства, связанной со стадиями Великого Делания?
Первоначальные признаки существования "лестницы" совершенствования образов профессоров присутствуют и названы мною в первой книге "Трагедия профессора Персикова", но мне хотелось бы уйти от поверхностности в этом вопросе, и потому я намеренно привлекла для рассмотрения "багажа" булгаковских профессоров еще и их познания (а значит, познания самого автора, Булгакова) в области становящегося наукой на рубеже 19-20 вв. естествознания, связанного с опытами и проникновением "внутрь" живых организмов с помощью инструментов.
Так в область моего внимания попал вспомогательный для естествознания той эпохи метод вивисекции, или "живосечения". Жестокий метод вторжения в живой организм подопытного живого существа посредством хирургического лишения этого существа какого-либо органа или части тела, а затем наблюдения, что происходит с организмом. На основании наблюдения за изменениями в поведении и функциях организма делались выводы, какой орган для чего служит и какую роль в организме играет...
(Дополнение. Первые биологи, практикующие вивисекцию, отмечали, что делать подобные опыты на человеке недопустимо, но, что важно: выводы о функциях органов тела животных после вивисекции распространяли на человеческое тело, т.е. использовали герметический метод аналогии! А еще в середине 20 века, во время Второй мировой войны, немецкие и японские биологи преодолели нравственный барьер, и в полную силу использовали вивисекцию во время опытов на живых людях (предварительно отнесенных к "недочеловекам")).
..Как Михаил Булгаков относился к вивисекции?...
Кажется, мне удалось это ухватить, но судить - читателям!
************
А теперь - цитаты из К. Юнга. В части их заметно действие герметического закона аналогии:
Всё, что раздражает в других, может вести к пониманию себя.
Депрессия подобна даме в черном. Если она пришла, не гони ее прочь, а пригласи к столу, как гостью, и послушай то, о чем она намерена сказать.
Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента.
Отсутствие смысла в жизни играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счёте невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла... Около трети моих случаев - это страдание не от какого-то клинически определимого невроза, а от бессмысленности и бесцельности собственной жизни.
Вы - то, что вы делаете, а не то, что вы говорите, что собираетесь делать.
Встреча с самим собой принадлежит к самым неприятным.
Сон - это скрытая маленькая дверь, ведущая в самые потаенные и сокровенные уголки души и открывающаяся в космическую ночь.
Кто смотрит наружу - видит лишь сны, кто смотрит в себя - пробуждается.
Человек - это животное, которое сошло с ума. Из этого безумия есть два выхода: ему необходимо снова стать животным; или же стать большим, чем человек...