Корея (день девятый -- копчангхэчангкук)
Это, наконец, должен был быть день, когда и я попаду на доклад. Но мы обсудили вечером, поняли, что никак, совершенно никак. Более того, мы поняли, что я вообще, скорее всего, ни на один доклад не попаду. Поэтому я решила, что раз так -- у меня отпуск. Хотя бы частичный.
Позавтракав, я и чадо неторопливо собрались и пошли гулять. Никаких планов у нас не было, просто решили бродить по всем улицам подряд, заходить в разные уголки, смотреть на ресторанчики и тренироваться (мне, не чаду) в чтении вывесок. Мы свернули с главной дороги, пошли по узким извивающимся улочкам куда глаза глядят, сохраняя лишь общее направление вперёд. Одна из вещей, которая мне здесь не нравится и удивляет, это редкие тротуары. Ни на одной из небольших улочек тротуаров нет вообще. Просто идёшь по дороге и отодвигаешься к стене, когда кто-то едет. На больших улицах тротуары есть, но по ним резво ездят мотороллеры -- туда-сюда, и паркуются машины (целиком вскарабкиваясь и даже протискиваясь немного вглубь). Так что, тротуары здесь понятие относительное.
Гуляя по улочкам, мы набрели на детскую площадку. Чадо пошла резвиться, а я присела на скамеечке. На всех детских площадках два вида скамеек, если можно так сказать -- обычные привычные и, не скамейка, а лежанка под крышей. Своеобразная беседка, пол приподнят от земли где-то на полметра, можно разуться, лечь и отдохнуть. Можно по-турецки сесть -- кто как хочет. Ещё мелочь, облегчающая жизнь -- на каждой детской площадке есть туалет. Это же так просто и при этом так удобно! Почему я больше нигде такого не видела?
Мы гуляли и гуляли и вдруг вышли на реку (не на тот берег, который я описывала раньше. Даже не уверена, что река та же). Река напротив нас (под нами), можно сесть, отдохнуть и полюбоваться. Рядом с перилами -- скамейки, перемежающиеся мягкими кожаными креслами. Мы сели отдохнуть. В реке медленно и важно гуляла цапля и чадо, восторженно, сочиняла про неё стихи. Сочинив, немедленно декламировала -- так, что было слышно, кажется, в Сеуле. Рядом с нами, в кожаном кресле, сидел мужчина -- лет шестидесяти. Он улыбнулся, сказал чаду тшшш!, достал телефон, нажал на какие-то кнопки и на весь берег заиграла корейская поп-музыка. Он довольно кивал головой в такт. Корейская поп-музыка, на данный момент, мне нравится больше любой другой -- впрочем, то, что я не понимаю слов, это важный момент. Мы полюбовались на цаплю и пошли искать где бы нам пообедать.
Из-за того, что чадо не любит острое, из-за того, что мы не едим свинину и морских гадов, из-за всего этого я уже давно поняла -- если не хотим опять, отчаявшись, идти в дольсотбап, то где и что поесть надо начинать искать приблизительно за час до трапезы. Мы обошли несколько мест. В одном даже уже присели, но одно из двух приглянувшихся блюд было острым, а второе вообще отсутствовало. Мы пошли дальше.
Вдруг, на другой стороне улицы, я заметила ещё один ресторанчик. Напрягшись, я прочла первую строчку: копчанг что-то. Бежим, -- скомандовала я, и мы радостно побежали. То, на что я обратила внимание, называется копчангхэчангкук.
Суффикс кук означает суп. Копчанг -- говяжьи потроха. Я затаила дыхание -- даже (особенно!) если он острый, хоть бы нашлось что-нибудь не острое, чтобы чадо ела своё что-нибудь, а я этот нектар. Мы толкнули дверь, приятно звякнул колокольчик. Нас посадили (в этот раз за обычный стол) и я спросила острый ли это суп. Очень острый, -- мужчина открыл рот и помахал перед ним рукой. А есть ещё какой-нибудь не острый суп? -- я спросила и затаила дыхание. Да, есть, вот этот: посотбульгоги. Супы из копчанга и бульгогов -- это невероятная удача. Мы уселись поудобнее и нам принесли закуски: капусту кимчи, перья зелёного лука и лука-порея в остром соусе, узкую пиалу с глянцевыми зелёными перцами с острым соусом и пиалу с крупно-нарезанным репчатым луком. Прежде, чем я начну рассказывать о супах, два слова об этих стручках: этот перец оказался не очень острым. Для того, чтобы он действительно стал острым, его окунают в острый соус и только потом едят. Острота самого перца по десятибалльной шкале -- где-то четыре.
Супы здесь приносят в каменных горшках, стоящих на каменной тарелке. Когда суп приносят -- он кипит. Нам принесли супы и замахали -- уберите руки со стола. Мы убрали руки, перед нами поставили кипящие супы. Супы продолжали кипеть ещё где-то полминуты, потом перестали. Отдельно принесли горячие железные пиалы с рисом.
Мясо в супе чада -- это особым способом маринованная говядина, нарезанная на тонкие ломтики. В супе сверху щедрая горсть тонких белых грибов, под которыми мясо, стеклянная лапша, лук порей, зелёный лук, какая-то зелень, какие-то водоросли. Для неё специально принесли керамическую тарелку и даже вилку. Я положила мяса, овощей и лапши на тарелку, мы смешали это с рисом, а сверху залили бульоном. Я не удержалась и попробовала. Суп невероятно вкусный -- лёгкий кисловатый привкус маринада отлично сочетается с лапшой, рисом и овощами. Чадо была счастлива. Разобравшись с её порцией, я перешла к своей.
Мой суп был красновато-оранжевый -- сразу понятно, что острый. Недаром я запомнила копчанг -- они и есть, потроха. Только совсем другие, совсем не похоже на предыдущее блюдо. Я, вообще-то, не люблю и практически не ем супы. Но такой суп я готова есть хоть каждый день. Я бросила в едва успокоившийся, едва переставший булькать, суп пару ложек риса, и приступила к трапезе. Суп богатый: здесь и фаршированная, таящая во рту, чуть горьковатая кишка; здесь -- бурые, небольшие бруски лёгких -- настолько нежные, что не успеваешь понять, как уже проглотил; стеклянная лапша -- незаметный, почти нейтральный вкус, пропитавшаяся вкусами всего остального; крупные куски лука-порея; проросшие ростки пшеницы, чуть хрустящие, брошенные в суп прямо перед подачей; какая-то зелень, какие-то водоросли. Суп не настолько острый, чтобы острота доминировала, но правильно острый, чтобы играл каждый ингредиент. Я медленно набирала в ложку -- так, чтобы попало несколько разных ингредиентов, брала небольшую паузу, чтобы не обжечься, чтобы он немного остыл, и только после этого -- съедала. Горшочек казался бездонным. Бурые кусочки тают во рту, хочется ещё и ещё. Закусывать надо сырым репчатым луком -- он остужает суп, соединяется с остальными ингредиентами и даёт особенный привкус. Ложка супа, кусочек лука -- медленно, никуда не торопясь, чтобы не обжечься.
Чадо, с не меньшим удовольствием, лакомилась бульгогами. Цепляла на вилку кусочек мяса, немного лука, немного грибов. А потом, ложкой, рис и лапшу -- вкусно, мама! Я с ней согласна. Кажется, есть на свете супы, которые мне действительно нравятся.
После обеда мы поехали на метро к зданию мэрии -- там нас ждал Ыкл. Прямо напротив здания -- беседка. Её видно издалека -- богатая расписная, резная крыша, черепица и ещё что-то. Мы пошли смотреть. Внутри беседки медный колокол, покрытый зеленоватой патиной -- почти трёхметровый. Это знаменитый тэджонский колокол. Миниатюрную его версию продают во всех сувенирных магазинах. Напротив колокола висит огромное красное полено с золотыми кисточками на обратной от колокола стороне. Полено прикручено цепями к полу, цепи обеспечивают неподвижность.
-- Папа, можно я позвоню в колокол?! -- как хорошо, что они догадались прикрутить полено, подумалось мне.
-- Если ты позвонишь в колокол, сюда сбежится весь Тэджон, все полтора миллиона человек, и подумают -- война началась. А ты будешь всем стоять и объяснять, что тебе просто захотелось позвонить? -- чадо задумалась на мгновение.
-- Папа, ну можно я один раз! всего один! раз! позвоню в колокол? -- нет, всё-таки хорошо, что они его прикрутили, я же не железная, когда вот так вот просит.
Мы погуляли немного по городу, посмотрели на лампочки и поняли, что пора возвращаться. Заскочили в небольшой японский ресторанчик, съели холодной лапши. После этого -- домой. Немного макколли с сигаретой и можно смело идти спать. Осталось всего пять дней -- как жалко.
Чудесного всем дня! Аньёнг!
Ваша Я.
Позавтракав, я и чадо неторопливо собрались и пошли гулять. Никаких планов у нас не было, просто решили бродить по всем улицам подряд, заходить в разные уголки, смотреть на ресторанчики и тренироваться (мне, не чаду) в чтении вывесок. Мы свернули с главной дороги, пошли по узким извивающимся улочкам куда глаза глядят, сохраняя лишь общее направление вперёд. Одна из вещей, которая мне здесь не нравится и удивляет, это редкие тротуары. Ни на одной из небольших улочек тротуаров нет вообще. Просто идёшь по дороге и отодвигаешься к стене, когда кто-то едет. На больших улицах тротуары есть, но по ним резво ездят мотороллеры -- туда-сюда, и паркуются машины (целиком вскарабкиваясь и даже протискиваясь немного вглубь). Так что, тротуары здесь понятие относительное.
Гуляя по улочкам, мы набрели на детскую площадку. Чадо пошла резвиться, а я присела на скамеечке. На всех детских площадках два вида скамеек, если можно так сказать -- обычные привычные и, не скамейка, а лежанка под крышей. Своеобразная беседка, пол приподнят от земли где-то на полметра, можно разуться, лечь и отдохнуть. Можно по-турецки сесть -- кто как хочет. Ещё мелочь, облегчающая жизнь -- на каждой детской площадке есть туалет. Это же так просто и при этом так удобно! Почему я больше нигде такого не видела?
Мы гуляли и гуляли и вдруг вышли на реку (не на тот берег, который я описывала раньше. Даже не уверена, что река та же). Река напротив нас (под нами), можно сесть, отдохнуть и полюбоваться. Рядом с перилами -- скамейки, перемежающиеся мягкими кожаными креслами. Мы сели отдохнуть. В реке медленно и важно гуляла цапля и чадо, восторженно, сочиняла про неё стихи. Сочинив, немедленно декламировала -- так, что было слышно, кажется, в Сеуле. Рядом с нами, в кожаном кресле, сидел мужчина -- лет шестидесяти. Он улыбнулся, сказал чаду тшшш!, достал телефон, нажал на какие-то кнопки и на весь берег заиграла корейская поп-музыка. Он довольно кивал головой в такт. Корейская поп-музыка, на данный момент, мне нравится больше любой другой -- впрочем, то, что я не понимаю слов, это важный момент. Мы полюбовались на цаплю и пошли искать где бы нам пообедать.
Из-за того, что чадо не любит острое, из-за того, что мы не едим свинину и морских гадов, из-за всего этого я уже давно поняла -- если не хотим опять, отчаявшись, идти в дольсотбап, то где и что поесть надо начинать искать приблизительно за час до трапезы. Мы обошли несколько мест. В одном даже уже присели, но одно из двух приглянувшихся блюд было острым, а второе вообще отсутствовало. Мы пошли дальше.
Вдруг, на другой стороне улицы, я заметила ещё один ресторанчик. Напрягшись, я прочла первую строчку: копчанг что-то. Бежим, -- скомандовала я, и мы радостно побежали. То, на что я обратила внимание, называется копчангхэчангкук.
Суффикс кук означает суп. Копчанг -- говяжьи потроха. Я затаила дыхание -- даже (особенно!) если он острый, хоть бы нашлось что-нибудь не острое, чтобы чадо ела своё что-нибудь, а я этот нектар. Мы толкнули дверь, приятно звякнул колокольчик. Нас посадили (в этот раз за обычный стол) и я спросила острый ли это суп. Очень острый, -- мужчина открыл рот и помахал перед ним рукой. А есть ещё какой-нибудь не острый суп? -- я спросила и затаила дыхание. Да, есть, вот этот: посотбульгоги. Супы из копчанга и бульгогов -- это невероятная удача. Мы уселись поудобнее и нам принесли закуски: капусту кимчи, перья зелёного лука и лука-порея в остром соусе, узкую пиалу с глянцевыми зелёными перцами с острым соусом и пиалу с крупно-нарезанным репчатым луком. Прежде, чем я начну рассказывать о супах, два слова об этих стручках: этот перец оказался не очень острым. Для того, чтобы он действительно стал острым, его окунают в острый соус и только потом едят. Острота самого перца по десятибалльной шкале -- где-то четыре.
Супы здесь приносят в каменных горшках, стоящих на каменной тарелке. Когда суп приносят -- он кипит. Нам принесли супы и замахали -- уберите руки со стола. Мы убрали руки, перед нами поставили кипящие супы. Супы продолжали кипеть ещё где-то полминуты, потом перестали. Отдельно принесли горячие железные пиалы с рисом.
Мясо в супе чада -- это особым способом маринованная говядина, нарезанная на тонкие ломтики. В супе сверху щедрая горсть тонких белых грибов, под которыми мясо, стеклянная лапша, лук порей, зелёный лук, какая-то зелень, какие-то водоросли. Для неё специально принесли керамическую тарелку и даже вилку. Я положила мяса, овощей и лапши на тарелку, мы смешали это с рисом, а сверху залили бульоном. Я не удержалась и попробовала. Суп невероятно вкусный -- лёгкий кисловатый привкус маринада отлично сочетается с лапшой, рисом и овощами. Чадо была счастлива. Разобравшись с её порцией, я перешла к своей.
Мой суп был красновато-оранжевый -- сразу понятно, что острый. Недаром я запомнила копчанг -- они и есть, потроха. Только совсем другие, совсем не похоже на предыдущее блюдо. Я, вообще-то, не люблю и практически не ем супы. Но такой суп я готова есть хоть каждый день. Я бросила в едва успокоившийся, едва переставший булькать, суп пару ложек риса, и приступила к трапезе. Суп богатый: здесь и фаршированная, таящая во рту, чуть горьковатая кишка; здесь -- бурые, небольшие бруски лёгких -- настолько нежные, что не успеваешь понять, как уже проглотил; стеклянная лапша -- незаметный, почти нейтральный вкус, пропитавшаяся вкусами всего остального; крупные куски лука-порея; проросшие ростки пшеницы, чуть хрустящие, брошенные в суп прямо перед подачей; какая-то зелень, какие-то водоросли. Суп не настолько острый, чтобы острота доминировала, но правильно острый, чтобы играл каждый ингредиент. Я медленно набирала в ложку -- так, чтобы попало несколько разных ингредиентов, брала небольшую паузу, чтобы не обжечься, чтобы он немного остыл, и только после этого -- съедала. Горшочек казался бездонным. Бурые кусочки тают во рту, хочется ещё и ещё. Закусывать надо сырым репчатым луком -- он остужает суп, соединяется с остальными ингредиентами и даёт особенный привкус. Ложка супа, кусочек лука -- медленно, никуда не торопясь, чтобы не обжечься.
Чадо, с не меньшим удовольствием, лакомилась бульгогами. Цепляла на вилку кусочек мяса, немного лука, немного грибов. А потом, ложкой, рис и лапшу -- вкусно, мама! Я с ней согласна. Кажется, есть на свете супы, которые мне действительно нравятся.
После обеда мы поехали на метро к зданию мэрии -- там нас ждал Ыкл. Прямо напротив здания -- беседка. Её видно издалека -- богатая расписная, резная крыша, черепица и ещё что-то. Мы пошли смотреть. Внутри беседки медный колокол, покрытый зеленоватой патиной -- почти трёхметровый. Это знаменитый тэджонский колокол. Миниатюрную его версию продают во всех сувенирных магазинах. Напротив колокола висит огромное красное полено с золотыми кисточками на обратной от колокола стороне. Полено прикручено цепями к полу, цепи обеспечивают неподвижность.
-- Папа, можно я позвоню в колокол?! -- как хорошо, что они догадались прикрутить полено, подумалось мне.
-- Если ты позвонишь в колокол, сюда сбежится весь Тэджон, все полтора миллиона человек, и подумают -- война началась. А ты будешь всем стоять и объяснять, что тебе просто захотелось позвонить? -- чадо задумалась на мгновение.
-- Папа, ну можно я один раз! всего один! раз! позвоню в колокол? -- нет, всё-таки хорошо, что они его прикрутили, я же не железная, когда вот так вот просит.
Мы погуляли немного по городу, посмотрели на лампочки и поняли, что пора возвращаться. Заскочили в небольшой японский ресторанчик, съели холодной лапши. После этого -- домой. Немного макколли с сигаретой и можно смело идти спать. Осталось всего пять дней -- как жалко.
Чудесного всем дня! Аньёнг!
Ваша Я.