Таухид и история. Экскурс: Становление европейской рациональности и ее развитие
Если бы мы могли выделить какую-то черту европейской и шире - западной цивилизации, которая резко выделит ее из ряда других, то это будет рациональность.
Смысл данного понятия может быть самым различным, хотя определенные его стороны обладают несомненно четкой фиксацией.
Прежде всего, существенной стороной рациональности выступает понятийность, т. е. способность отражать мир в абстрактно-идеальных сущностях и моделях.
Качество знания, позволяющего действовать эффективно - достигать цели с наименьшими затратами сил и средств - является второй основой как рациональности, так и связанной с ней деятельности.
Третий момент будет следующим: пафос рациональности - это пафос открытости и «развития», поиска более широких и глубоких позиций, что неразрывно связано со способностью к критико-рефлексивному отношению к имеющимся установкам и взглядам.
С точки зрения исторической типологии приоритетом обладает, конечно, классическая рационалистическая традиция, идущая от Платона и Аристотеля к эпохе Просвещения и Нового времени, и далее к Канту, Гегелю и др. Мы называем здесь имена философов, которые осуществляют наглядную экспликацию классической рациональности, хотя эта последняя, разумеется, находила отражения не только в их трудах, но и в самой социально-исторической действительности западноевропейских обществ.
В рамках данной традиции рациональность понимается как нечто устойчивое, обладающее набором неизменных характеристик, выражающих сущность самого субстанциального разума, будь то в космическом, будь то в индивидуально-субъективном плане. Классическая традиция была убеждена в разумности бытия и, соответственно, в прозрачности последнего для человеческого познания. Абсолютным и неизменным законам вселенского Разума соответствовало разумное начало в человеке. От классической традиции идет также тенденция ассоциировать рациональность с логичностью, что, как известно, делал уже Аристотель.
Далее, классическая парадигма часто связывала рациональность с целесообразностью (факт, который найдет отражение в теории рационализации Макса Вебера). Например, если индивид берет с собой зонт, когда идет дождь, то он действует целесообразно, а, значит, и рационально. На управлении подобной «цепочкой целерациональностей» построена вся современная индустрия и техника.
Обычно вклад рациональности и ее главного продукта - современной физикалистской науки - в историческое развитие связывается с научно-техническим «прогрессом». Действительно, лицо современной цивилизации определяется прежде всего возможностями, предоставленными наукой и техникой. Поэтому можно в определенном смысле утверждать, что современный мир («модерн») создан западной рациональностью.
Однако техническая рациональность порождает такие проблемы, как исчерпание природных ресурсов, экологическая катастрофа или появление сверхразрушительного оружия - все это является продуктом современной науки и техники, а, значит, и рациональности. В связи с этим в западной мысли XX столетия появляются влиятельные течения, подвергающие отрицанию или ревизии всю парадигму рационалистического развития (Франкфуртская школа, М. Хайдеггер). Европейский разум обвиняют в огромном количестве грехов: от всеобщей технизации жизни до подавления субъективной свободы. В настоящее время существует достаточно широкая палитра взглядов относительно проблемы рациональности: от радикальных критиков (таких как постмодернисты) до сторонников реставрации рационализма (Ю. Хабермас). Существуют далеко не однозначные представления о том, что понимать под кризисом классической рациональности и как этот кризис преодолевать, тем более, что именно на подобную ситуацию указывает то обстоятельство, что ведутся достаточно интересные дискуссии относительно того, как понимать современную рациональность.
Понятие «рациональность» является производным от латинского корня ratio, означающего разум. Слово ratio, как известно, является латинской калькой греческого λογος (logos, логос). В греческой философии впервые была сформулирована идея homo sapiens, согласно которой родовой особенностью человека является наличие в его природе специфического начала в виде разума (λογος). Однако этой констатацией эллинская мысль не ограничивается. Она идет дальше: человеческий разум только потому способен познавать окружающее и действовать внутри него, что он сам является проявлением Разума космического - его выражением, порождением или эманацией. Разум (Логос) - это принцип, который конституирует весь мир. Эта концепция homo sapiens пережила христианизацию Европы и в Новое время определяла пути европейской мысли, хотя и в значительно преображенной форме.
Для изучения генезиса рациональности как одной из наиболее фундаментальных характеристик западных обществ нам необходимо поставить вопрос: является ли рациональность сама по себе естественным или искусственным явлением? Возникает ли она спонтанно или же требует для своего развития каких-то специальных усилий и предпосылок? Конечно, в определенном смысле можно сказать, что «рациональность» характеризует большинство наших действий даже на обыденном уровне. И тем не менее собственно рациональной смогла стать только одна цивилизация, а именно - западноевропейская. Только в этом единственном случае рациональность из «повседневного» явления превратилась в «искусственную» установку, подвергаемую сознательной систематической культивации и глубокой институционализации.
Судить о различии «рациональной» западноевропейской цивилизации и «нерациональных» традиционных обществ можно по следующему наглядному примеру, который приводит Макс Вебер, сравнивая деятельность современного западного чиновника с китайским мандарином. «Государство в рациональном смысле слова, - пишет Вебер, - существует только на западе Европы. В Китае при старом порядке над сохранившими свою силу родами, гильдиями и цехами располагался тонкий слой чиновничества, так называемых мандаринов. Мандарин - это прежде всего гуманитарно и литературно образованный человек, обладающий бенефицием, нисколько не подготовленный к делам управления, незнакомый с юриспруденцией, но хороший каллиграф, пишущий стихи, знающий всю литературу Китая за тысячу лет и умеющий ее толковать. Он не придает никакого значения юридическим обязанностям. Такой чиновник не управляет самостоятельно: все дела находятся в руках канцелярских служащих… Государство с подобными чиновниками представляет собой нечто совершенно отличное от западного государства. В нем все основывается на религиозно-магической вере, что при нормальных условиях добродетель императора и его чиновников, т. е. совершенство их литературного образования, вполне способна все держать в порядке. Если же наступает засуха или другое бедствие, то издается эдикт об увеличении строгости при испытании в искусстве писания стихов… В сущности же, все предоставлено собственному течению…» [Вебер 2001, с. 212].
Как нам уже приходилось говорить, в сознании древних греков разумно-рациональное начало прочно ассоциировалось с некой онтологической субстанцией, лежащей в основе мира (космоса). В свою очередь, эта субстанция находила как бы отражение или преломление в разумной части человеческой души, благодаря которой люди способны познавать окружающую действительность. Назовем эту сторону античной рациональности содержательной. Содержательная рациональность древнегреческого мира проистекает прежде всего из убежденности в присутствии разумного начала в основе действительности. Античное понимание рациональности с содержательной точки зрения состоит в том, что последняя является неким метафизическим упорядочивающим началом, которому вместе с тем есть и точное соответствие в душевно-психической природе человека.
Теперь приступим к рассмотрению второй, не менее, а может быть, даже и более важной стороны античного ratio, которую будем именовать формальной рациональностью. Речь идет о специфической технике формализации и самопроверки мысли, которая от софистов перешла к Сократу, от него - в диалоги Платона, логический строй аристотелевской мысли и т. д. В статье «Два рождения европейского рационализма» С. Аверинцев пишет: «В названии статьи есть слово “рационализм”. Мне бы хотелось как можно резче отделить это понятие в пределах моего материала от других понятий, прежде всего от понятия рациональности как свойства гомо сапиенс, от рассудочности и разумности, присущих еще гомеровскому Одиссею, потому что мне представляется чрезвычайно важным, что переход от рациональности к рационализму, т.е. от неформализованной рациональности к формализованной, от разумности как свойства гомо сапиенс к формированию техники самопроверки мысли, когда существуют такие вещи, как гносеологические проблемы, правила логики и т.д., - что переход этот никоим образом не плавный и не может быть описан как эволюция… Переход от дорефлективной рациональности к рефлективному рационализму, к формализации, которая разрабатывает для себя искусственные нормы. правила и приемы самопроверки, очень бурный, сопровождающийся физическим шумом: шумом скандалов, который сопутствует деятельности софистов в Греции. Когда мы читаем Аристофана, мы чувствуем, до какой степени греческий человек с улицы воспринимал как скандал инверсию мысли, ее обращение на самое себя» [Аверинцев 1989, с. 333].
В античной Греции состоялась настоящая революция в мышлении, которая заложила основы западной рефлективной культуры. Именно формальная рациональность, впервые закрепившаяся как познавательная установка в древнегреческой культуре, станет основой генезиса современного рационализированного западноевропейского социума.