Город фриков Freak' town (Moanemani, Papua, Irian Jaya, Indonesia)
МОАНЕМАНИ - первое место по пути в Энаротали, где уже можно увидеть ВСЁ и составить достаточно полное и колоритное впечатление о жизни папуасов - ну, не самых лесных и диких, а таких, которые населяют провинциальную часть местности, именуемой ИРИАН ДЖАЙЯ, не слишком удаленную от городов и всех видов коммуникаций, основной состав здешнего населения, в массовом и типичном его виде. Возможно, где-нибудь в Вамене племенной колорит искусственно сгущен и законсервирован, и прилетающие туда на самолетах участники организованных туров по Папуа могут увидеть толпы жизнерадостных носителей котека, которые, воткнув в нос кабаньи клыки, а в курчавые головы - фазаньи перья, дружно встанут в хоровод и исполнят для господ туристов какой-нибудь зажигательный ритуальный танец. В Моанемани ритуалов, может, и не увидишь, но здесь в полном и естественном развороте протекает перед вами обычная рутина папуасской жизни, в ее странных взаимоотношениях с вмешательством титульной нации - по касательной, в вялом, но явном противостоянии и контрасте.
Городок этот размещается прямо на трассе, и машины, прорвавшиеся через все препоны 165-го километра, останавливаются здесь передохнуть. Есть несколько едален, именуемых здесь «варунг макан», лавки с упакованной китайской лапшой и всякой мелочевкой, которые держат представители титульной национальности. Но главная особенность Моанемани - обширный базар, путешествие по которому превращается в цирк, фарс, кукольный театр, представляющие всю трагикомедию здешней жизни.
Как пыльные игрушки, неказистые и подчас уродливые, как заброшенные нелюбимые куколки, с которыми давно никто не играет, пропитанные грязью, движутся по дороге папуасские женщины: сложные конструкции из мешков, тряпок, узлов, сумок, перевешенных ремешком через голову спереди и сзади, лопат, метровых тесаков, малых детей, присосавшихся к титьке, связок дров, охапок травы, зонтиков… Голышом редко кто из женщин ходит, но босы все. Без всякого усилия ступают пропыленные черные ноги по острой щебенке, по грязи, по колючей траве. Ножки у женщин тоненькие, но крепкие, юбки по колено. Зато ступни огромные, формы трапеции, лягушачьи. В руках у теток нередко - крючки с вязаньем. Пальм здесь нет, горы, довольно прохладно, и плести корзины-сумки-шляпы, как это делается в прочих юго-восточных регионах, не из чего. Так что в Папуасии всё вязаное. Мотки разноцветной пряжи свешиваются в окошке каждой лавки, и папуаски непрестанно вяжут крючком - и на ходу, и сидя перед нехитрым фруктово-овощным ассортиментом на базаре, и едучи в тряском джипе Мицубиси - «Страда». Вяжут сумки. Вязаная СУМКА всех видов и размеров - вот главный предмет местного населения: от прямоугольничка размером с ксивник на тесемке до огромных мешков в редкую сетку с грязно-радужными полосками, обыкновенно набитых тапиокой - местной картошкой, травой или какими-то корешками. Распространены также вязаные шапки разнообразных фасонов и в основном растаманских расцветок, а также пестрые жилеты и иногда свитера. Всё это было бы чрезвычайно многокрасочно, если бы папуасы хоть изредка освежали стиркой свои разноцветные вязаные изделия.
Папуасская еда не радует многообразием даже в сравнении со скудным ассортиментом общеиндонезийской кухни - там хоть к извечному рису добавляют соусы, яйца, рыбу и курицу. Здесь же все грызут картошку - вареную или сырую, сладковато-липкую на вкус, вот и все разносолы. Есть, питаться вообще вроде бы не модно, и когда группа папуасов, к примеру, едет куда-то по делам и индонезийские шоферы на остановках перекусывают в рума-маканах, папуасы молча терпеливо ждут, тоскливо глядя из кузовов. Тапиокой набиты сумки, ею по преимуществу завалены все «прилавки» на здешнем базаре. Кто покупает эту картошку - непонятно: индонезы ее не едят, а у каждого папуаса имеется своя сумка-сетка с этой картошкой. На этом основном продукте вырастают здешние дети, ее трескают все и всюду, вместе с кожурой, никак не обрабатывая и ничего не добавляя.
Ого, вот есть кое-что кроме картошки. Комплект для жевания бетеля: листики, корешки, известка. Это мы не едим. Папуасы многие, конечно, жуют эту гадость, от которой рот внутри становится красным, а зубы коричневыми. Земля на дорогах и базарах вся покрыта красными плевками - будто кого-то убили. Из съестного на базаре обнаружены бананы, а вот что-то вроде крупных зеленых апельсинов и неизвестные науке плоды, размером и цветом похожие на сливу (но вкус другой, что-то вроде горьковатого крыжовника). Многие продают сырой арахис, кучками. Попадается морковка. И - королевских размеров батат красного цвета, пупырчатый, неподъемный, размером 60-70 см и до метра! Помидоры микроскопические кучками. Прицениваемся: наверное, дорого. Любая кучка чего угодно - по 1 рибу (2,5 рубля). Неплохо. Гроздь бананов, 8 штук цитрусовых наподобие грейпфрута, - всё по 1 рибу. Видать, то, что притащили с огородов, продается за бесценок. Зато в лавках всё дороже в 1.5-2 раза, чем в городе. А бензин здесь, за 165-м км, товарищи, дороже в 5-6 раз и стоит от 25 рибу за литр (это около 3 долларов). Таскание же продукта пешком в сетчатых сумках, видимо, в себестоимость этого продукта не входит - не доперли еще папуасы, что тяжкий труд имеет свою цену. Те еще из них торгаши.
Поначалу обличье местного жителя несколько напрягает и даже пугает. Лица застывшие, неулыбчивые, далеко не миловидные, с тяжелыми надбровьями и носами, взгляды мрачные и неподвижные. Папуасы молчаливы: мужчины вообще беззвучны, да и женщины не имеют привычки судачить о том о сем с соседкой по прилавку или идя группой по дороге. Даже дети не создают шума. Молча окружают нас, и только наши улыбки, кивки и приветствия будто бы оживляют их: кто-то издает громкое междометие, боевой клич - несколько секунд по толпе носится галдеж - и опять затихают. Но вот и улыбки появляются на лицах, иногда оживление переходит в коллективное бешенство с прыжками и гримасами. Дети все без исключения сопливы, сопливы фатально: засохшая короста под каждым носом. Чистенькие индонезы из своих лавок сочувственно поглядывают на нас. Но папуасики особо не наглеют, за рукава и рюкзаки не дергают, как их африканские сверстники. Малые дети прячутся за взрослых, тетки, не желающие позировать, прикрываются тряпьем.
Фотографируются охотно не все. А фотографировать надо на каждом шагу - такие типусы, сменяя друг друга, проходят перед глазами. Мужика спросишь - можно фото? - он только бровями двинет кверху: можно, мол. Мимика и жестикуляция, как и словесное самовыражение, сведены к минимуму. «Лесной взгляд», - говорит Алигожин. Да, папуас, генетический охотник, смотрит мимо вас, куда-то в пространство, будто бы вглядываясь в чащобы джунглей. И бегать глазками, как шустрые индонезы или мы с вами, ему не пристало. Лишнее движение тоже не полезно - всю дичь распугаешь.
А вот и охотники. Бородатые мужики со связками стрел, выточенных из суперплотного дерева, и с луками, здесь не редкость. И можно убедиться, что это не просто антураж - перед кем им тут красоваться? - мы видели однажды, как мускулистый парень в компании таких же лучников волок на плечах окровавленного кабана. Их, говорят, полно здесь в лесу, а амулеты из кабаньих клыков - едва ли не на каждом мужчине. В носы их не втыкают, хотя у многих носовая перегородка - то, что между ноздрями - дырявая. Возможно, идя на охоту, папуас использует это отверстие по назначению, а в другое время носить эти ритуальные атрибуты, видимо, неуместно и неудобно. Охотятся тут и на каких-то диких коз. Живущие у рек и озер рыбаки обоего пола проводят день-деньской в лодках-долбленках с удочками, сачками или просто с леской в руках. Здесь, в Моанемани, рыбы на базаре пока что нет.
Много в рыночной сутолоке и мужиков «с пиписьками», что ходят голыми, а на свой мужской прибор надевают полую трубку или конус из длинной высушенной тыквы как раз подходящего диаметра. Это называется КОТЕКА, и о них разговор особый. Носители котеки реагируют на наше внимание по-разному: кто почти агрессивно, кто вполне дружелюбно, с удовольствием позируя.
Итак, следуя наземным путем из Набире в Энаротали, стоит сделать остановку в Моанемани и зайти на здешний базар. Он прямо у трассы, ряды теток сидят на земле сразу от обочины. Не забираясь в дебри, почувствуете дух настоящей Папуасии, сделаете десятки, сотни прикольных кадров, наберете в дорогу мешок фруктов за копейки… Не знаю, водятся ли здесь «испорченные» папуасы, но на этом базаре чувствуешь себя безопасно: никто ничего не стянет, не надует. Хотя - береженого, конечно, бог бережет.
. Ни одного туриста мы за неделю не увидели. Только Антон здесь за месяц до нас побывал. Некоторые говорят, что видели в 2001 году датчан. И все!
Мы испытали значительный культурный шок, посетив Моанемани по пути в Энаро, хоть мы оба стреляные воробьи и шокировать нас трудно: у нас есть опыт Южного Судана, Афганистана, а у Ильи еще и Эфиопии, но впечатление от этого базара оказалось, пожалуй, еще более ярким и, я бы сказала, сложным. То, что называют словечком «трэш»: жалость перемешивается с брезгливостью, тут же - восторг и любопытство, скорбь о чем-то навеки уходящем и исследовательский азарт, и - много, много непонятного, странного, далекого и чужого, которое вот у тебя перед носом, и ты не знаешь, что с этим делать. Да, такой концентрации странно-колоритных, отталкивающе-притягательных лиц, нарядов, причесок и фигур вряд ли где еще встретишь. Возвращаясь, мы не могли не остановиться здесь снова - захотелось повторить и проверить первичные ощущения. И мы застали этот базар в полном разгаре, еще более многочисленным и баснословным. Полюбуйтесь-ка на здешних фриков. Это братья наши.
MOANEMANI - one on the way to Enarotali, where you can see everything and make a full and picturesque impression papua life - well, most of forest and wildlife, and those who inhabit part of a provincial area, called IRIAN Jaya, not too far from Cities and all types of communications, the basic structure of the local population on a massive and typical of its kind. Perhaps somewhere in the tribal Vamena artificial coloring conserved, and there coming by airplanes members of organized tours in Papua could see crowds of cheerful media with koteka, tusks in nose and, in fleecy heads - feathers, stand together in dance and perform for the Lord tourists something incendiary ritual dance. In Moanemani rituals can not see, but here in full, and the natural spread in front of you has a normal routine of the Papua life in her country's relations with the intervention of the titular nation - on a tangent, the sluggish, but the explicit opposition to and contrast.
The town that is located right on the highway, and cars, broke through all the hurdles of 165-kilometer, stopping to rest here. There are several dining houses called here «varung Makan», shops packed with Chinese noodles and any goods that keep the representatives of the titular nationality. But the main feature Moanemani - a large market, a journey that turns into a circus, a farce, a puppet theater, representing all the local tragikomedical life.
As dusty toys and sometimes ugly, as the abandoned pupa, which has long nobody plays soaked with mud, running along the road Papuan women: complex design of the bags, rags, knots, bags, strap-on front and rear, shovels , meter knives, small children, fixed on breast, bundles of firewood, sacs of grass, umbrellas ... rarely naked women who walks, but no-shoes all. Without any effort step black legs on sharp gravel, through the mud, barbed on the grass. Legs women's thin but strong, skirts to the knee. But the huge feet, forms a trapeze, same frogs. In the hands of women often - hooks with knitting. Palm is not here, the mountains, fairly cool, and weave baskets, bags, hats, as in other south-eastern regions, from which it is not. So in all Papua women knitting. Coils colored yarn sell in each shop, and Papuan always knit hook - and on the go, and sitting in front of simple assortment of fruit and vegetables in the market, and by the way in local jeep Mitsubishi - «Strada». Knit bags. Knitted BAG all types and sizes - this is the main subject of the local population: from little to a string of huge bags and rarely mesh with dirty-bright stripes, usually full of tapioca - the local potato, grass or any counterfoils. Knitted hats are also a variety of shapes and mostly rastaman' colors, as well as colored jackets and some sweaters. All of this would be extremely multi if Papuans though occasionally washing their multicolored Knitwear.
Papuan food is not pleased with the variety, even in comparison with the meager assortment of indonesian kitchen - although there rice is added to sauces, eggs, fish and chicken. Here are eat potatoes - cooked or raw, sweet-sticky taste, that's all. There are, in general, seem to eat is not fashionable, and when a group of papua people, for example, is going somewhere, Indonesian drivers at stops eat in ruma-makan, Papuans are waiting patiently in silence, sadly looking of the body. Tapioca in bags, it essentially full all «counters» on the market. Who buys these potatoes - is not clear: Indonesians will not eat, and each papuan has its own bag-nets with the potatoes. This product mainly children grow up here, it guzzle everything and everywhere, along with skin, no processing, and nothing is added.
Aha, here is something other than potatoes. Set for chewing betel: leaves, roots, lime. That we do not eat. Many Papuans, of course, chew this stuff from inside the mouth which becomes red and brown teeth. Land on the roads and bazaars, all covered with red spits - as if someone was killed. We founded bananas, something like the big green oranges and unknown fruit size and color similar to the plum (but tastes different, something like the bitter gooseberry). Many sell raw peanuts, knots. Sometimes carrots. And - king size sweet potatoes, red in color, very heavy, the size of 60-70 cm and to Metre! Tomatoes - microscopic knots. Perhaps expensive? A handful of almost anything - 1 ribu (2.5 rubles). Not bad. Stem of bananas, 8 pieces of citrus fruits like grapefruit - all is 1 ribu. But in all the shops all goods in 1.5-2 times higher than in the city. A petrol here for the 165-m km, comrades, is 5-6 times more expensive and costs from 25 ribu per liter (approximately $ 3).
At first, local residents face a number of straining and even frightening. Those stagnant non-smiling, with heavy foreheads and noses, the views of the dark and still. Papuans silent: Men generally silent, and women do not have the habit of tattle about these things sitting with a neighbor or walking group on the road. Even children do not create noise. Silence around us, and only our smiles, nodding and greeting that would enliven them: someone publishes a loud interjection, battle-cry - a few seconds into the crowd wears babel - and again silence. But here and there are smiles on their faces, sometimes moves in the revitalization of the collective frenzy of leaps and grimaces. Children of all, without exception, snotty, snotty fatal: zasohshaya scab under every nose. But papuan children did not pluck for sleeves and backpacks are not pulled, like their African peers. Small children are hiding for adults.
Not all pictures will be happy. A photograph must be at every turn - such tipes, replacing each other, pass before my eyes. Man in demand - you can picture? - He just eyebrows moves upwards: it is possible, they say. Facial expressions and gestures, and verbal expression, are minimized. «Forest glance», - said Aligozhin. Yes, the Papuan, genetic hunter looking past you, somewhere in space, though Looking at jungle maybe. And running eyes as Indonesians or we with you, he is not stuck. The extra moving is not helpful for hunter.
And here are the hunters. Bearded men with arrows made of strong wood, and bows, are not uncommon. And we can see that this is not simply entourage - to whom they then cut a wide swath? - We have seen once, as the beefy guy in a company such as archers portage on the shoulders bloody boar. They say, is here in the woods, and amulets from canines - almost in every man, on the neck. In their noses not, although many of nasal septum - that between the nostrils. Perhaps going to hunt, Papuan use this hole, but at other times to wear these attributes ritual seems inappropriate and uncomfortable. Hunt here, and on some wild goats. Living in rivers and lakes, fishermen of both sexes spend all day in long boats with a fishing rod. Here in Moanemani, fish in the market has not.
Many in the market hustle and men «with penis», that go bare, but on his men's fragment unit tube or cone of a long dried gourd was a suitable diameter. This is called KOTEKA, and talk about this is special. Koteka-men react to our attention in different ways: who is almost aggressively, who is quite friendly.
So, following by land from Nabire in Enarotali, stands to make a stopover in Moanemani and go to the local market. It is just inside the line, series women sitting on the ground directly from the shoulder. Not in the jungle, here can feel the spirit of this Papua, make tens, hundreds of fun pictures, type in the way a bag of fruit or peanuts ... I do not know whether found here «spoiled» Papuans, but in this market feel safe: no one lier or thief.
. Not a single tourist in the week we have not seen. Only Anton here for a month before us visited. Some say that they saw in 2001, the Danes. That's all!
We have experienced considerable culture shock, go on their way to Moanemani Enaro though we are both an old bird and difficult to shock us: we have the experience of southern Sudan, Afghanistan, while Ilya yet and Ethiopia, but the impression of this market has proved, perhaps more bright, and I would say, difficult. What is called the word «trash»: pity mixed with immediately - the enthusiasm and curiosity, sorrow about something forever past research and passion, and - many, many poorly understood, strange, distant and strange, that here you have, and you do not know what to do. Yes, such a concentration of odd-colorful, strange, attractive people, in addition, hairstyles and figures are impossible to see where else. Coming back, we stayed here again - and wanted to repeat the test raw feelings. And we have found this market in full swing, more numerous and fabulous. Enjoy the freaks here. It is our brothers.
Городок этот размещается прямо на трассе, и машины, прорвавшиеся через все препоны 165-го километра, останавливаются здесь передохнуть. Есть несколько едален, именуемых здесь «варунг макан», лавки с упакованной китайской лапшой и всякой мелочевкой, которые держат представители титульной национальности. Но главная особенность Моанемани - обширный базар, путешествие по которому превращается в цирк, фарс, кукольный театр, представляющие всю трагикомедию здешней жизни.
Как пыльные игрушки, неказистые и подчас уродливые, как заброшенные нелюбимые куколки, с которыми давно никто не играет, пропитанные грязью, движутся по дороге папуасские женщины: сложные конструкции из мешков, тряпок, узлов, сумок, перевешенных ремешком через голову спереди и сзади, лопат, метровых тесаков, малых детей, присосавшихся к титьке, связок дров, охапок травы, зонтиков… Голышом редко кто из женщин ходит, но босы все. Без всякого усилия ступают пропыленные черные ноги по острой щебенке, по грязи, по колючей траве. Ножки у женщин тоненькие, но крепкие, юбки по колено. Зато ступни огромные, формы трапеции, лягушачьи. В руках у теток нередко - крючки с вязаньем. Пальм здесь нет, горы, довольно прохладно, и плести корзины-сумки-шляпы, как это делается в прочих юго-восточных регионах, не из чего. Так что в Папуасии всё вязаное. Мотки разноцветной пряжи свешиваются в окошке каждой лавки, и папуаски непрестанно вяжут крючком - и на ходу, и сидя перед нехитрым фруктово-овощным ассортиментом на базаре, и едучи в тряском джипе Мицубиси - «Страда». Вяжут сумки. Вязаная СУМКА всех видов и размеров - вот главный предмет местного населения: от прямоугольничка размером с ксивник на тесемке до огромных мешков в редкую сетку с грязно-радужными полосками, обыкновенно набитых тапиокой - местной картошкой, травой или какими-то корешками. Распространены также вязаные шапки разнообразных фасонов и в основном растаманских расцветок, а также пестрые жилеты и иногда свитера. Всё это было бы чрезвычайно многокрасочно, если бы папуасы хоть изредка освежали стиркой свои разноцветные вязаные изделия.
Папуасская еда не радует многообразием даже в сравнении со скудным ассортиментом общеиндонезийской кухни - там хоть к извечному рису добавляют соусы, яйца, рыбу и курицу. Здесь же все грызут картошку - вареную или сырую, сладковато-липкую на вкус, вот и все разносолы. Есть, питаться вообще вроде бы не модно, и когда группа папуасов, к примеру, едет куда-то по делам и индонезийские шоферы на остановках перекусывают в рума-маканах, папуасы молча терпеливо ждут, тоскливо глядя из кузовов. Тапиокой набиты сумки, ею по преимуществу завалены все «прилавки» на здешнем базаре. Кто покупает эту картошку - непонятно: индонезы ее не едят, а у каждого папуаса имеется своя сумка-сетка с этой картошкой. На этом основном продукте вырастают здешние дети, ее трескают все и всюду, вместе с кожурой, никак не обрабатывая и ничего не добавляя.
Ого, вот есть кое-что кроме картошки. Комплект для жевания бетеля: листики, корешки, известка. Это мы не едим. Папуасы многие, конечно, жуют эту гадость, от которой рот внутри становится красным, а зубы коричневыми. Земля на дорогах и базарах вся покрыта красными плевками - будто кого-то убили. Из съестного на базаре обнаружены бананы, а вот что-то вроде крупных зеленых апельсинов и неизвестные науке плоды, размером и цветом похожие на сливу (но вкус другой, что-то вроде горьковатого крыжовника). Многие продают сырой арахис, кучками. Попадается морковка. И - королевских размеров батат красного цвета, пупырчатый, неподъемный, размером 60-70 см и до метра! Помидоры микроскопические кучками. Прицениваемся: наверное, дорого. Любая кучка чего угодно - по 1 рибу (2,5 рубля). Неплохо. Гроздь бананов, 8 штук цитрусовых наподобие грейпфрута, - всё по 1 рибу. Видать, то, что притащили с огородов, продается за бесценок. Зато в лавках всё дороже в 1.5-2 раза, чем в городе. А бензин здесь, за 165-м км, товарищи, дороже в 5-6 раз и стоит от 25 рибу за литр (это около 3 долларов). Таскание же продукта пешком в сетчатых сумках, видимо, в себестоимость этого продукта не входит - не доперли еще папуасы, что тяжкий труд имеет свою цену. Те еще из них торгаши.
Поначалу обличье местного жителя несколько напрягает и даже пугает. Лица застывшие, неулыбчивые, далеко не миловидные, с тяжелыми надбровьями и носами, взгляды мрачные и неподвижные. Папуасы молчаливы: мужчины вообще беззвучны, да и женщины не имеют привычки судачить о том о сем с соседкой по прилавку или идя группой по дороге. Даже дети не создают шума. Молча окружают нас, и только наши улыбки, кивки и приветствия будто бы оживляют их: кто-то издает громкое междометие, боевой клич - несколько секунд по толпе носится галдеж - и опять затихают. Но вот и улыбки появляются на лицах, иногда оживление переходит в коллективное бешенство с прыжками и гримасами. Дети все без исключения сопливы, сопливы фатально: засохшая короста под каждым носом. Чистенькие индонезы из своих лавок сочувственно поглядывают на нас. Но папуасики особо не наглеют, за рукава и рюкзаки не дергают, как их африканские сверстники. Малые дети прячутся за взрослых, тетки, не желающие позировать, прикрываются тряпьем.
Фотографируются охотно не все. А фотографировать надо на каждом шагу - такие типусы, сменяя друг друга, проходят перед глазами. Мужика спросишь - можно фото? - он только бровями двинет кверху: можно, мол. Мимика и жестикуляция, как и словесное самовыражение, сведены к минимуму. «Лесной взгляд», - говорит Алигожин. Да, папуас, генетический охотник, смотрит мимо вас, куда-то в пространство, будто бы вглядываясь в чащобы джунглей. И бегать глазками, как шустрые индонезы или мы с вами, ему не пристало. Лишнее движение тоже не полезно - всю дичь распугаешь.
А вот и охотники. Бородатые мужики со связками стрел, выточенных из суперплотного дерева, и с луками, здесь не редкость. И можно убедиться, что это не просто антураж - перед кем им тут красоваться? - мы видели однажды, как мускулистый парень в компании таких же лучников волок на плечах окровавленного кабана. Их, говорят, полно здесь в лесу, а амулеты из кабаньих клыков - едва ли не на каждом мужчине. В носы их не втыкают, хотя у многих носовая перегородка - то, что между ноздрями - дырявая. Возможно, идя на охоту, папуас использует это отверстие по назначению, а в другое время носить эти ритуальные атрибуты, видимо, неуместно и неудобно. Охотятся тут и на каких-то диких коз. Живущие у рек и озер рыбаки обоего пола проводят день-деньской в лодках-долбленках с удочками, сачками или просто с леской в руках. Здесь, в Моанемани, рыбы на базаре пока что нет.
Много в рыночной сутолоке и мужиков «с пиписьками», что ходят голыми, а на свой мужской прибор надевают полую трубку или конус из длинной высушенной тыквы как раз подходящего диаметра. Это называется КОТЕКА, и о них разговор особый. Носители котеки реагируют на наше внимание по-разному: кто почти агрессивно, кто вполне дружелюбно, с удовольствием позируя.
Итак, следуя наземным путем из Набире в Энаротали, стоит сделать остановку в Моанемани и зайти на здешний базар. Он прямо у трассы, ряды теток сидят на земле сразу от обочины. Не забираясь в дебри, почувствуете дух настоящей Папуасии, сделаете десятки, сотни прикольных кадров, наберете в дорогу мешок фруктов за копейки… Не знаю, водятся ли здесь «испорченные» папуасы, но на этом базаре чувствуешь себя безопасно: никто ничего не стянет, не надует. Хотя - береженого, конечно, бог бережет.
. Ни одного туриста мы за неделю не увидели. Только Антон здесь за месяц до нас побывал. Некоторые говорят, что видели в 2001 году датчан. И все!
Мы испытали значительный культурный шок, посетив Моанемани по пути в Энаро, хоть мы оба стреляные воробьи и шокировать нас трудно: у нас есть опыт Южного Судана, Афганистана, а у Ильи еще и Эфиопии, но впечатление от этого базара оказалось, пожалуй, еще более ярким и, я бы сказала, сложным. То, что называют словечком «трэш»: жалость перемешивается с брезгливостью, тут же - восторг и любопытство, скорбь о чем-то навеки уходящем и исследовательский азарт, и - много, много непонятного, странного, далекого и чужого, которое вот у тебя перед носом, и ты не знаешь, что с этим делать. Да, такой концентрации странно-колоритных, отталкивающе-притягательных лиц, нарядов, причесок и фигур вряд ли где еще встретишь. Возвращаясь, мы не могли не остановиться здесь снова - захотелось повторить и проверить первичные ощущения. И мы застали этот базар в полном разгаре, еще более многочисленным и баснословным. Полюбуйтесь-ка на здешних фриков. Это братья наши.
MOANEMANI - one on the way to Enarotali, where you can see everything and make a full and picturesque impression papua life - well, most of forest and wildlife, and those who inhabit part of a provincial area, called IRIAN Jaya, not too far from Cities and all types of communications, the basic structure of the local population on a massive and typical of its kind. Perhaps somewhere in the tribal Vamena artificial coloring conserved, and there coming by airplanes members of organized tours in Papua could see crowds of cheerful media with koteka, tusks in nose and, in fleecy heads - feathers, stand together in dance and perform for the Lord tourists something incendiary ritual dance. In Moanemani rituals can not see, but here in full, and the natural spread in front of you has a normal routine of the Papua life in her country's relations with the intervention of the titular nation - on a tangent, the sluggish, but the explicit opposition to and contrast.
The town that is located right on the highway, and cars, broke through all the hurdles of 165-kilometer, stopping to rest here. There are several dining houses called here «varung Makan», shops packed with Chinese noodles and any goods that keep the representatives of the titular nationality. But the main feature Moanemani - a large market, a journey that turns into a circus, a farce, a puppet theater, representing all the local tragikomedical life.
As dusty toys and sometimes ugly, as the abandoned pupa, which has long nobody plays soaked with mud, running along the road Papuan women: complex design of the bags, rags, knots, bags, strap-on front and rear, shovels , meter knives, small children, fixed on breast, bundles of firewood, sacs of grass, umbrellas ... rarely naked women who walks, but no-shoes all. Without any effort step black legs on sharp gravel, through the mud, barbed on the grass. Legs women's thin but strong, skirts to the knee. But the huge feet, forms a trapeze, same frogs. In the hands of women often - hooks with knitting. Palm is not here, the mountains, fairly cool, and weave baskets, bags, hats, as in other south-eastern regions, from which it is not. So in all Papua women knitting. Coils colored yarn sell in each shop, and Papuan always knit hook - and on the go, and sitting in front of simple assortment of fruit and vegetables in the market, and by the way in local jeep Mitsubishi - «Strada». Knit bags. Knitted BAG all types and sizes - this is the main subject of the local population: from little to a string of huge bags and rarely mesh with dirty-bright stripes, usually full of tapioca - the local potato, grass or any counterfoils. Knitted hats are also a variety of shapes and mostly rastaman' colors, as well as colored jackets and some sweaters. All of this would be extremely multi if Papuans though occasionally washing their multicolored Knitwear.
Papuan food is not pleased with the variety, even in comparison with the meager assortment of indonesian kitchen - although there rice is added to sauces, eggs, fish and chicken. Here are eat potatoes - cooked or raw, sweet-sticky taste, that's all. There are, in general, seem to eat is not fashionable, and when a group of papua people, for example, is going somewhere, Indonesian drivers at stops eat in ruma-makan, Papuans are waiting patiently in silence, sadly looking of the body. Tapioca in bags, it essentially full all «counters» on the market. Who buys these potatoes - is not clear: Indonesians will not eat, and each papuan has its own bag-nets with the potatoes. This product mainly children grow up here, it guzzle everything and everywhere, along with skin, no processing, and nothing is added.
Aha, here is something other than potatoes. Set for chewing betel: leaves, roots, lime. That we do not eat. Many Papuans, of course, chew this stuff from inside the mouth which becomes red and brown teeth. Land on the roads and bazaars, all covered with red spits - as if someone was killed. We founded bananas, something like the big green oranges and unknown fruit size and color similar to the plum (but tastes different, something like the bitter gooseberry). Many sell raw peanuts, knots. Sometimes carrots. And - king size sweet potatoes, red in color, very heavy, the size of 60-70 cm and to Metre! Tomatoes - microscopic knots. Perhaps expensive? A handful of almost anything - 1 ribu (2.5 rubles). Not bad. Stem of bananas, 8 pieces of citrus fruits like grapefruit - all is 1 ribu. But in all the shops all goods in 1.5-2 times higher than in the city. A petrol here for the 165-m km, comrades, is 5-6 times more expensive and costs from 25 ribu per liter (approximately $ 3).
At first, local residents face a number of straining and even frightening. Those stagnant non-smiling, with heavy foreheads and noses, the views of the dark and still. Papuans silent: Men generally silent, and women do not have the habit of tattle about these things sitting with a neighbor or walking group on the road. Even children do not create noise. Silence around us, and only our smiles, nodding and greeting that would enliven them: someone publishes a loud interjection, battle-cry - a few seconds into the crowd wears babel - and again silence. But here and there are smiles on their faces, sometimes moves in the revitalization of the collective frenzy of leaps and grimaces. Children of all, without exception, snotty, snotty fatal: zasohshaya scab under every nose. But papuan children did not pluck for sleeves and backpacks are not pulled, like their African peers. Small children are hiding for adults.
Not all pictures will be happy. A photograph must be at every turn - such tipes, replacing each other, pass before my eyes. Man in demand - you can picture? - He just eyebrows moves upwards: it is possible, they say. Facial expressions and gestures, and verbal expression, are minimized. «Forest glance», - said Aligozhin. Yes, the Papuan, genetic hunter looking past you, somewhere in space, though Looking at jungle maybe. And running eyes as Indonesians or we with you, he is not stuck. The extra moving is not helpful for hunter.
And here are the hunters. Bearded men with arrows made of strong wood, and bows, are not uncommon. And we can see that this is not simply entourage - to whom they then cut a wide swath? - We have seen once, as the beefy guy in a company such as archers portage on the shoulders bloody boar. They say, is here in the woods, and amulets from canines - almost in every man, on the neck. In their noses not, although many of nasal septum - that between the nostrils. Perhaps going to hunt, Papuan use this hole, but at other times to wear these attributes ritual seems inappropriate and uncomfortable. Hunt here, and on some wild goats. Living in rivers and lakes, fishermen of both sexes spend all day in long boats with a fishing rod. Here in Moanemani, fish in the market has not.
Many in the market hustle and men «with penis», that go bare, but on his men's fragment unit tube or cone of a long dried gourd was a suitable diameter. This is called KOTEKA, and talk about this is special. Koteka-men react to our attention in different ways: who is almost aggressively, who is quite friendly.
So, following by land from Nabire in Enarotali, stands to make a stopover in Moanemani and go to the local market. It is just inside the line, series women sitting on the ground directly from the shoulder. Not in the jungle, here can feel the spirit of this Papua, make tens, hundreds of fun pictures, type in the way a bag of fruit or peanuts ... I do not know whether found here «spoiled» Papuans, but in this market feel safe: no one lier or thief.
. Not a single tourist in the week we have not seen. Only Anton here for a month before us visited. Some say that they saw in 2001, the Danes. That's all!
We have experienced considerable culture shock, go on their way to Moanemani Enaro though we are both an old bird and difficult to shock us: we have the experience of southern Sudan, Afghanistan, while Ilya yet and Ethiopia, but the impression of this market has proved, perhaps more bright, and I would say, difficult. What is called the word «trash»: pity mixed with immediately - the enthusiasm and curiosity, sorrow about something forever past research and passion, and - many, many poorly understood, strange, distant and strange, that here you have, and you do not know what to do. Yes, such a concentration of odd-colorful, strange, attractive people, in addition, hairstyles and figures are impossible to see where else. Coming back, we stayed here again - and wanted to repeat the test raw feelings. And we have found this market in full swing, more numerous and fabulous. Enjoy the freaks here. It is our brothers.
