Шагнувшие за Край. Здесь можно жить вечно
Я думал, я знаю, как жить на земле. Котлован-фундамент-грядки. Потом колодец и баня. Всё как у людей. Так живут уже тысячи лет, сам так живу, что тут еще придумаешь?
Придумать можно всё заново. "Так делают все" - не повод идти за стадом. Лидер прокладывает свой путь, задавая один вопрос: почему?
Мы заехали на ферму Танера на три дня, познакомиться с одним из лидеров пермакультурного земледелия в Турции. Едва переступив порог, мы поняли, что лучший способ познакомиться - это надеть перчатки, засучить рукава и включиться в работу.
Танер из болгарских турок, инженер сейсмоустойчивых конструкций, вырос в тихом зеленом городке Бурса, в часе ходу от Стамбула на катере. Теперь городок посерел: "Там я бегал с друзьями по персиковым садам", - Танер показывает рукой на безликие бетонные кварталы, - "в этой реке (мутный темно-коричневый поток под мостом) купались всё детство. Мраморное море было кристально чистым, рыбы было без счета. Моя дочь уже не застала ни воды ни рыбы. За одно поколение."
Быстрое изменение климата и экологии заставили измениться самого Танера. 15 лет назад он купил землю на вершине горы над городом и посадил виноградник, а три года назад понял, что должен оставить город и переехать насовсем, чтобы осваивать землю. Так он основал экологическую ферму Belentepe, шагнул за край.
Полтора года назад здесь не было ничего, кроме сухого склона горы. Теперь на нем кучкуются гостевые домики, кухня, хозяйский дом, площадки для тренингов, два бассейна, грядки и многочисленные инженерные сооружения для поддержания экологичной жизни.
Его ферма похожа на кабинет реанимации. Все усилися направлены на возвращение к жизни почвы, на устранение или, хотя бы, уменьшение последствий изменений климата. "Средиземноморье через тридцать лет станет зоной сплошных засух", - говорит Танер. Прошлой зимой не было снега, который здесь обычно лежит до марта. Весна пролетела быстро и к середине апреля наступила июньская жара. Дамба, питающая город водой, полупустая, что будет летом, никому не известно.
В новых условиях просто невозможно возделывать землю по-старому. Земля пытается сказать: ей плохо, ей больно, нам надо учиться жить на ней, не как кровопийцы, а как партнеры, как миллионы лет живут и процветают на ней животные и растения.
Танер изобретает велосипед в каждой мелочи.
Каждая капля воды на счету. Дождевая вода собирается, сточная очищается, политая удерживается в земле. Он даже умывается над ведром, чтобы использовать воду повторно.
Вся территория заставлена бочками, в которых что-то бродит, компостными и навозными кучами, в которых что-то кишит. Словно древний алхимик, Танер разводит диковинные бактерии, одни для корней, другие для листочков, третьи для гумуса. Главное - оживить землю, а выращивать уже она будет сама.
Каждый дом максимально энергоэффективен, правильно развернут к солнцу, чтобы днем в нем было прохладно, а вечером каменные стены отдавали тепло без дополнительного обогрева. Я видел чертеж нового гостевого домика - он больше похож на космический корабль: углубление в землю, жесткость, материалы, теплоотдача, отвод воды просчитаны до миллиметра. Одно слово: инженер.
Сам он говорит, что никакой особой науки здесь нет, всё подсмотрено у природы. Он смотрит, как делают другие, спрашивает "почему?" и находит новый способ сделать по-уму и в согласии с природной мудростью. Более того, знания эти открыты, подвижники по всему миру в открытом доступе пересматривают базовые принципы того, как мы строим, возделываем, потребляем.
Три дня я бегал за Танером по участку в полтора гектара то с лопатой, то с тележкой, то на тракторе. Хозяин бойко раздавал задачи, подробно объясняя что и зачем мы сейчас делаем. Он охотно делится знаниями, ведет тренинги по пермакультуре, дает презентации, привлекая внимание корпораций к проблеме изменения климата, написал на эту тему книгу. Его работоспособность была непостижима для меня, привыкшего работать неспешно, с "перекурами". Танер словно боялся не успеть за потоком собственных идей.
К вечеру второго дня на ферме собралась семья Танера. Привезли овощей, баранины, брат Танера раскатал тесто, налепил лепешек. Нарезали домашний сыр, зелени и цветов на салат, накрыли стол, открыли раки (анисовая водка) и домашнее вино. Когда солнце село за вершину горы Улуда, мы разожгли костер и продолжили праздник на улице под болгарские и русские песни. "Здесь можно жить вечно", - подумали мы, глядя в полудреме на огоньки далекой деревни на соседней горе.