Часть 16/2 Первые впечатления от жизни офицерской.
К сожалению, праздник всегда заканчивается быстрее, чем нам хотелось бы. Отгремели оркестры. Прозвучали приличествующие случаю поздравления и опять начались серые будни.
По решению Главного политического управления СА и ВМФ были организованы курсы, задача, которых состояла в том, что бы за месяц сделать из несостоявшихся ракетчиков, профессиональных политработников.
На мой взгляд, это была пустая трата времени и средств. В течение месяца нам в сжатом виде повторили, уже прослушанный в стенах училища курс «Партийно-политической работы в войсках». Даже преподаватель оказался тот же - участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза подполковник Макридов Николай Афанасьевич. Прекрасный, доброжелательный, чуткий, заботливый человек, замечательный офицер и нулевой педагог.
Лекции читал монотонным голосом, в буквальном смысле, ни на секунду не отрываясь от своего старого конспекта. Когда объявлялся перерыв, прерывал чтение на полуслове. Закладкой обозначал уже изложенный материал.
Неоднократно мы, с целью сокращения этих нудных чтений, перебрасывали закладочку на несколько страниц вперед. Ничего не случилось. Николай Афанасьевич вторую часть занятия начинал, с нового, предложенного нами абзаца. Образовавшееся свободное время представлялось нам для самоподготовки.
Конечно, выдерживать такие занятия было большим мужеством со стороны молодых лейтенантов. Особенно если учесть что мы получили первую офицерскую получку, избавляться от которой начали весьма энергично.
Как - то раз мы пригласили в ресторан Николая Афанасьевича. Вечер в ресторане в районе Аркадии запомнился как один из лучших в моей лейтенантской жизни. Рядом с нами сидел совершенно другой человек - веселый, умный, простой в общении, но твердо знающий свое место в жизни.
В борьбе между желанием постичь новые знания и сном прошел месяц.
О бесполезности этих курсов говорит и тот факт, что после их окончания нам не выдали даже элементарной справочки, в которой бы говорилось, что прослушал такой - то курс.
Получив все причитающееся по вещевому аттестату, а также отпускные деньги за два месяца я убыл в отпуск в д. Селец.
Кроме парадной и повседневной формы, каждый выпускник получал массу вещей, которые необходимы для нормальной жизни. Короче говоря, там было все от одеяла, простыней и наволочек с матрасом, до полевой сумки, портупеи, и офицерской линейки. Вещей получилось много. Денег, как оказалось потом, крайне мало. Месяц в деревне пролетел незаметно. Днем оказание помощи в работах по хозяйству и в поле, а вечером встречи с друзьями детства.
Именно во время этого отпуска впервые познакомился со своим двоюродным братом Иваном Дегтяренко, который приехал из города Ачинска, проведать свою маму, а мою тетю в деревню Углы.
Узнав, что я еду служить на ТОФ, он предложил мне заехать к нему в гости в город Ачинск, Красноярского края.
Предложение с благодарностью принял и вместо двух дней как рассчитывал, отправляясь в дорогу, прогостил около 10 дней. Брата я видел только глубокими вечерами. Работая старшим зоотехником в птицесовхозе, он практически все время пропадал на многочисленных фермах, расположенных в глухой сибирской тайге. Иногда свое позднее появление жене объяснял поломками служебного автомобиля. Хотя по реакции его жены я видел, что эти объяснения ее не полностью устраивали.
Я тоже не сидел дома. Выделенный мне в пользование «Москвич» много намотал километров по дорогам Красноярского края. Глубокое, прямо потрясающее впечатление произвели два момента.
Первый- тайга. Я вырос в лесу. Видел лес в разное время года и суток, в дождь и снег. Но картина тайги, открывшаяся мне при достижении хребта на одном из перевалов несравнима, ни с чем. В известной песне поется «о зеленом море тайги». Я же увидел ярко синее море тайги. Синева заполняла весь распадок, и трудно было определить, где небо, а где земля.
Горизонт обозначался линией насыщенной темно голубым цветом. Таких цветов не увидишь даже в самый солнечный день на «самом синем в мире» Черном море.
Второе, чем был шокирован, это птицефермы. Общеизвестно, что из двух бед России одной являются дороги. Вернее их отсутствие. Здесь я столкнулся с совершенно иным состоянием дорог. Практически к каждой ферме вела проложенная в глухой тайге хорошая бетонная дорога. И таких дорог оказалось многие десятки километров. Птички жили в хороших, почти новых зданиях удивительно похожих на казармы. Служебные помещения и склады размещались в монолитных железобетонных сооружениях.
Посетив несколько таких ферм, я как - то вечером, выказал брату свое восхищение хорошим обустройством ферм и прекрасными дорогами.
Ответ меня шокировал. Оказалось, все это совхоз получил от РВСН после разоблачения предательства полковника О.Пеньковского. Стратегические ракеты сняли с боевого дежурства, а их боевые позиции передали птичкам. Цена одного предательства обошлась стране в миллиарды рублей.
Но мой первый офицерский отпуск заканчивался. Правда, закончился он не совсем хорошо. Красоты Красноярского края увлекли основательно, и я на три дня опоздал с прибытием к новому месту службы.
Во Владивосток поезд прибыл поздним вечером. Искать ночью ночлег с большим количеством вещей не хотелось, а поэтому с разрешения проводницы, ночь провел в вагоне на Первой речке.
Утром, навьюченный как верблюд, прибыл в Политуправление Тихоокеанского флота, которое тогда размещалось на улице Ленинской в здании, где сейчас работают прокуратура и трибунал флота.
На флоте нас ожидали, и уже хорошо изучили личное дело каждого вновь прибывающего выпускника. Поскольку мне по окончании училища выдали красный диплом, то вначале было предложено место в одном из учебных отрядов на острове Русский. Но все перевернули три таежных дня
В результате первый день службы на Тихоокеанском флоте я начал с получения первой хорошей взбучки от начальника отдела кадров Политуправления Флота.
К счастью не все оказалось так плохо. Благодаря своей недисциплинированности было удачно выбрано место службы на многие годы.
Когда я тихо промычал, что готов служить «хоть на Камчатке» кадровики сразу меня поддержали. Хочу подчеркнуть, что в это время Камчатку рассматривали почти как место ссылки. Возможно, так оно и было. Во-первых, условия для проживания были далеки от идеальных. Прежде всего, климат- который характеризовался старожилами как «десять месяцев зима - остальное лето». И это не выдумка. Снег действительно мог выпасть среди календарного лета.
Во вторых питание. Своих овощей там еще не выращивали. Сухой лук. Сухой картофель. Свежие яблоки только китайского происхождения и только перед праздниками.
Добраться до Камчатки можно было только пароходом (от 4-х до 6-ти суток) или через Хабаровск самолетом. Прямое авиасообщение с Москвой было налажено плохо.
Кроме того это зона высокой сейсмичности. Соответственно - высокая вероятность цунами и землетрясений.
Да и льготами особенно не баловали. Двойная выслуга и двойной должностной оклад. Надбавки за службу в отдаленной местности начинали идти только после трех лет службы.
Это потом, годы спустя, служба на Камчатке станет престижной и денежной, надбавки начнут «капать» через каждые полгода, ежемесячно к окладу плюс 240 рублей. За эти 240 рублей можно было слетать в Симферополь и обратно и даже оставалось двадцать на «Таежное» пиво в ресторане «Аквариум» в Хабаровском аэропорту. Кроме солидного роста окладов и различных надбавок, Камчатка станет как бы ближе к Москве. Беспосадочных восемь с половиной часов полета, не идут ни в какое сравнение с полетом многосуточным, с несколькими посадками и задержками в различных аэропортах Сибири и Дальнего Востока. К примеру, мой первый полет до Москвы в 1965 году на самолете ТУ-104; продолжался немногим более двух суток.
Поэтому в новых условиях Камчатка уже будет комплектоваться по иному принципу, по которому лейтенанты с такими связями и родословной как у меня, если и попадали туда, то исключительно редко.
Но это будет спустя годы, а пока я получил проездные документы, и предписание прибыть в распоряжение Командующего Камчатской военной флотилией.
До убытия на Камчатку теплохода «Советский Союз» оставалось больше трех дней.
Три дня проведенные в «закрытом порту Владивосток» оставили массу впечатлений. Во- первых, сильное впечатление произвел город. Расположенный на полуострове Муравьева-Амурского вдоль берегов бухты Золотой Рог, Уссурийского и Амурского заливов город необычайно красив. Привлекателен центр города. Дома старой застройки, трамвай и булыжное покрытие дорог, памятники адмиралу Невельскому и С.Лазо, рыбакам торгового флота и всего много другого что мне очень понравились. Названия мысов, островов, районов, улиц и остановок транспорта Улисс, Диомид, Горностай, Парис. Гайдамак, Змеинка, Эгершельд, Путятина, Первая речка, Вторая речка, переносили в мифические миры и далекое прошлое. Если сравнить два приморских города Одессу и Владивосток, то придешь к выводу, что сравнительно молодой Владивосток(1860) не очень уступает более старой Одессе (1794). Такая же многоэтажная застройка центра города и до мелочей похожие окраины, состоящие из одноэтажных домиков с приусадебным «садиком-огородиком».
Оба города основаны военным ведомством, исходя из потребностей обороны России.
Указывая на географическое преимущество Хаджибейской бухты, ее выгодное стратегическое положение, вице-адмирал Осип Михайлович де Рибас сумел добиться решения Екатерины II об основании города Хаджибея. В начале 1795 г. город был переименован в Одессу.
В 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил особое внимание на хорошо укрытую бухту. Она напоминала бухту Золотой Рог в Константинополе, и генерал-губернатор предложил назвать её так же, а на берегах бухты приказал основать военный пост Владивосток.
Я люблю Одессу. И мне очень нравится Владивосток. Я счастлив, что мне судьбой было уготовано, не только познакомиться, но и пожить определенное время в каждом из них. Хорошие, красивые, приветливые города, жители, которых с особым уважением относились к людям в военной форме.
Но служить в них я не хотел. Меня тянуло на север, на Камчатку.
В то время на Камчатку ходили три теплохода. Старая, мало комфортабельная «Азия», несколько получше «Русь» и лучшее из наличного флота Камчатской экспрессной линии - теплоход Советский Союз». Об истории «Советского Союза» на Дальнем Востоке ходили легенды. Одни рассказывали, что раньше он назывался «Великая Германия», в версии других - «Адольф Гитлер» и т.д.
Теплоход «Советский Союз» в порту Владивосток, 1961
Фактически заложенное в декабре 1922 года в Гамбурге, судно для трансатлантических рейсов из Германии в Америку, получило название «Альберт Баллин». Можно сказать, что судну не везло. В его истории были два тарана. В 1934г. таран буксира, а спустя много лет, второй таран, но уже… кита. Гитлеровцы не хотели видеть на борту судна имя человека еврейской национальности и в 1935 году «Альберт Баллин» был переименован в «Ганзу». В марте 1945 года «Ганза» подорвалась на мине и затонула. В декабре 1949 года судно было поднято и после ремонта и модернизации под названием «Советский Союз» вступило в состав морского флота СССР. В марте 1957 года «Советский Союз» прибыл во Владивосток. За период с 1957 по 1980 годы лайнер перевез почти 60 000 пассажиров. (За один рейс мог перевозить более 1800 человек в каютах первого, второго и третьего класса). В 1980 году поставлена последняя точка в биографии судна. «Советский Союз» был списан и продан на металлолом в Японию под названием «Тобольск». Вот так вначале продали теплоход «Советский Союз», а спустя десяток лет предали страну - Союз Советских Социалистических Республик. (СССР). Согласно приказу МО СССР, младшему офицеру положено ехать в плацкартном вагоне поезда. При следовании морским транспортом в каюте второго класса. Заняв место в двухместной каюте теплохода «Советский Союз», я вышел на прогулочную палубу, чтобы полюбоваться красотами бухты Золотой Рог.
Бухта Золотой Рог входит в залив Петра Великого самый большой и живописный залив Японского моря. Он разделяется на два больших залива: Амурский и Уссурийский. Кроме того, в залив Петра Великого входят еще четыре довольно больших залива: Посьет, Стрелок, Восток и Находка. На акватории залива много островов. Самый большой из них - остров Русский с бухтами: Новик, Воевода, Парис, Новый Джигит. Уссурийский и Амурский заливы разделены полуостровом Муравьева - Амурского, в южную оконечность которого вдается узкий, залив Золотой рог с гаванью Владивосток. Приятно смотрелась богатая растительность на прилегающих к морю сопках. В лучах садящегося солнца, даже издали, среди зеленой массы, можно было увидеть величественные кроны приморских кедров. Н.Н Муравьев - Амурский назвал это место Босфором Восточным. К сожалению, я, как и С. Есенин, «не был на Босфоре», поэтому сравнивать не могу, но Владивосток и его вид с моря мне очень понравились.
Через несколько часов мы вышли в открытое море. Вначале подул свежий ветерок, а затем начало слегка раскачивать наш теплоход. К вечеру уже порядочно штормило. Прогуливаясь по закрытой палубе, я обратил внимание на полковника, который чувствовал себя весьма дискомфортно. Познакомились. Оказалось, что полковник (к сожалению, фамилию забыл) работал в Центральном музее Советской Армии и направлялся на Камчатку с экспозицией «Ордена и медали России и Советского Союза». Поскольку он страдал «морской болезнью», то мне пришлось ухаживать за ним в течение всего рейса до прихода в Петропавловск-Камчатский. Разместился он в каюте «люкс» как и положено по его званию. Болел полковник страшно, так, что даже коньяк в хороших дозах не помогал. Я же чувствовал себя превосходно. Через четверо суток, рано утром наш теплоход прибыл к входу в Авачинскую бухту.
Авачинская бухта одна из самых красивых и удобных морских гаваней находится на тихоокеанском побережье полуострова Камчатка. Соединяющаяся с Тихим океаном узким проливом, обширная, (площадь около 215 км2) глубоководная, хорошо защищенная от стихийных океанических явлений, и в то же время, имеющая хорошее сообщение с морем бухта, кажется, самой природой создана как гавань и удобная база для мореплавания. Побережья бухты извилисты, изрезаны многочисленными небольшими бухточками, из которых наиболее удобными и известными являются Тарья, Тихая, Раковая, Бабья, Петропавловская, Сероглазка и Моховая. С западной стороны в Авачинскую бухту впадают две живописнейшие рыбные реки Камчатки: река Авача и река Паратунка.
Выйдя на палубу теплохода, я увидел главную достопримечательность Авачинской бухты - Трех братьев, три живописных скалы, как бы охраняющих вход в бухту. В течение примерно часа мы проходили вдоль берега, на сопках которого, прижавшись узкой полоской домов к береговой линии, располагался центр Камчатской области город Петропавловск-Камчатский. Через некоторое время мы пришвартовались в порту у морского вокзала.
Город Петропавловск-Камчатский расположен на восточном побережье полуострова Камчатка, на берегах Авачинской губы Тихого океана, по склонам Мишенной, Петровской и Никольской сопок. Основанный в 1740 г. 2-й Камчатской экспедицией (1733-1743 гг.) В.И. Беринга и А.И. Чирикова на месте камчадальского селения Аушин, острог стал одним из самых старинных городов на Дальнем Востоке. Свое название он получил от наименования судов экспедиции - "Святой апостол Пётр" и "Святой апостол Павел". К началу 19 в. Петропавловск - главный порт на Дальнем Востоке.
В том, теперь уже далеком августе 1964 года, я не допускал даже в мыслях, что пробуду здесь более семнадцати лет. Сразу после прибытия отправился в штаб Камчатской военной флотилии. Оттуда меня отправили в политотдел флотилии. Первый с кем пришлось вести беседу, был капитан второго ранга с 4-ой Тихоокеанской экспедиции. (ТОГИ-4). Расспросив меня подробно обо всем, он предложил мне должность на одном из кораблей экспедиции под названием «Чумикан». Я с удовольствием согласился. Особенно меня обрадовало то, что службу начну на самом престижном и самом плавающем на Тихоокеанском флоте соединении. Корабли экспедиции занимались научными работами. В их задачу входило слежение и связь с космическими кораблями, обеспечение запусков стратегических ракет и их поиск в Тихом океане. Соответственно задачам и режим секретности при службе на этих кораблях определялся наивысший. Романтика начиналась с первого дня. Вначале на одном из кораблей идем на юг Тихого океана. Там, вертолетом, меня перебрасывают на корабль, где я и буду служить. Все вопросы с кадрами кап. 2 ранга брался решить сам. Моя задача дать свое согласие. Конечно, от такого предложения я не смог отказаться. Все шло как нельзя лучше до тех пор, пока не заглянули в мое личное дело. А там, бдительный кадровик обнаружил отсутствие отметки о допуске к секретным материалам по форме №1. Мне предложили следующий вариант. Мы посылаем в училище запрос, а ты «сидишь за штатом». Такой вариант меня не устроил. В итоге остановились на том, что меня будут рекомендовать для избрания секретарем комитета комсомола в 21 ракетном полку на сопке Англичанка.
Спустя много часов, после телефонного звонка, прибыл автомобиль ГАЗ-69, который и доставил меня к предполагаемому месту службы.
По решению Главного политического управления СА и ВМФ были организованы курсы, задача, которых состояла в том, что бы за месяц сделать из несостоявшихся ракетчиков, профессиональных политработников.
На мой взгляд, это была пустая трата времени и средств. В течение месяца нам в сжатом виде повторили, уже прослушанный в стенах училища курс «Партийно-политической работы в войсках». Даже преподаватель оказался тот же - участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза подполковник Макридов Николай Афанасьевич. Прекрасный, доброжелательный, чуткий, заботливый человек, замечательный офицер и нулевой педагог.
Лекции читал монотонным голосом, в буквальном смысле, ни на секунду не отрываясь от своего старого конспекта. Когда объявлялся перерыв, прерывал чтение на полуслове. Закладкой обозначал уже изложенный материал.
Неоднократно мы, с целью сокращения этих нудных чтений, перебрасывали закладочку на несколько страниц вперед. Ничего не случилось. Николай Афанасьевич вторую часть занятия начинал, с нового, предложенного нами абзаца. Образовавшееся свободное время представлялось нам для самоподготовки.
Конечно, выдерживать такие занятия было большим мужеством со стороны молодых лейтенантов. Особенно если учесть что мы получили первую офицерскую получку, избавляться от которой начали весьма энергично.
Как - то раз мы пригласили в ресторан Николая Афанасьевича. Вечер в ресторане в районе Аркадии запомнился как один из лучших в моей лейтенантской жизни. Рядом с нами сидел совершенно другой человек - веселый, умный, простой в общении, но твердо знающий свое место в жизни.
В борьбе между желанием постичь новые знания и сном прошел месяц.
О бесполезности этих курсов говорит и тот факт, что после их окончания нам не выдали даже элементарной справочки, в которой бы говорилось, что прослушал такой - то курс.
Получив все причитающееся по вещевому аттестату, а также отпускные деньги за два месяца я убыл в отпуск в д. Селец.
Кроме парадной и повседневной формы, каждый выпускник получал массу вещей, которые необходимы для нормальной жизни. Короче говоря, там было все от одеяла, простыней и наволочек с матрасом, до полевой сумки, портупеи, и офицерской линейки. Вещей получилось много. Денег, как оказалось потом, крайне мало. Месяц в деревне пролетел незаметно. Днем оказание помощи в работах по хозяйству и в поле, а вечером встречи с друзьями детства.
Именно во время этого отпуска впервые познакомился со своим двоюродным братом Иваном Дегтяренко, который приехал из города Ачинска, проведать свою маму, а мою тетю в деревню Углы.
Узнав, что я еду служить на ТОФ, он предложил мне заехать к нему в гости в город Ачинск, Красноярского края.
Предложение с благодарностью принял и вместо двух дней как рассчитывал, отправляясь в дорогу, прогостил около 10 дней. Брата я видел только глубокими вечерами. Работая старшим зоотехником в птицесовхозе, он практически все время пропадал на многочисленных фермах, расположенных в глухой сибирской тайге. Иногда свое позднее появление жене объяснял поломками служебного автомобиля. Хотя по реакции его жены я видел, что эти объяснения ее не полностью устраивали.
Я тоже не сидел дома. Выделенный мне в пользование «Москвич» много намотал километров по дорогам Красноярского края. Глубокое, прямо потрясающее впечатление произвели два момента.
Первый- тайга. Я вырос в лесу. Видел лес в разное время года и суток, в дождь и снег. Но картина тайги, открывшаяся мне при достижении хребта на одном из перевалов несравнима, ни с чем. В известной песне поется «о зеленом море тайги». Я же увидел ярко синее море тайги. Синева заполняла весь распадок, и трудно было определить, где небо, а где земля.
Горизонт обозначался линией насыщенной темно голубым цветом. Таких цветов не увидишь даже в самый солнечный день на «самом синем в мире» Черном море.
Второе, чем был шокирован, это птицефермы. Общеизвестно, что из двух бед России одной являются дороги. Вернее их отсутствие. Здесь я столкнулся с совершенно иным состоянием дорог. Практически к каждой ферме вела проложенная в глухой тайге хорошая бетонная дорога. И таких дорог оказалось многие десятки километров. Птички жили в хороших, почти новых зданиях удивительно похожих на казармы. Служебные помещения и склады размещались в монолитных железобетонных сооружениях.
Посетив несколько таких ферм, я как - то вечером, выказал брату свое восхищение хорошим обустройством ферм и прекрасными дорогами.
Ответ меня шокировал. Оказалось, все это совхоз получил от РВСН после разоблачения предательства полковника О.Пеньковского. Стратегические ракеты сняли с боевого дежурства, а их боевые позиции передали птичкам. Цена одного предательства обошлась стране в миллиарды рублей.
Но мой первый офицерский отпуск заканчивался. Правда, закончился он не совсем хорошо. Красоты Красноярского края увлекли основательно, и я на три дня опоздал с прибытием к новому месту службы.
Во Владивосток поезд прибыл поздним вечером. Искать ночью ночлег с большим количеством вещей не хотелось, а поэтому с разрешения проводницы, ночь провел в вагоне на Первой речке.
Утром, навьюченный как верблюд, прибыл в Политуправление Тихоокеанского флота, которое тогда размещалось на улице Ленинской в здании, где сейчас работают прокуратура и трибунал флота.
На флоте нас ожидали, и уже хорошо изучили личное дело каждого вновь прибывающего выпускника. Поскольку мне по окончании училища выдали красный диплом, то вначале было предложено место в одном из учебных отрядов на острове Русский. Но все перевернули три таежных дня
В результате первый день службы на Тихоокеанском флоте я начал с получения первой хорошей взбучки от начальника отдела кадров Политуправления Флота.
К счастью не все оказалось так плохо. Благодаря своей недисциплинированности было удачно выбрано место службы на многие годы.
Когда я тихо промычал, что готов служить «хоть на Камчатке» кадровики сразу меня поддержали. Хочу подчеркнуть, что в это время Камчатку рассматривали почти как место ссылки. Возможно, так оно и было. Во-первых, условия для проживания были далеки от идеальных. Прежде всего, климат- который характеризовался старожилами как «десять месяцев зима - остальное лето». И это не выдумка. Снег действительно мог выпасть среди календарного лета.
Во вторых питание. Своих овощей там еще не выращивали. Сухой лук. Сухой картофель. Свежие яблоки только китайского происхождения и только перед праздниками.
Добраться до Камчатки можно было только пароходом (от 4-х до 6-ти суток) или через Хабаровск самолетом. Прямое авиасообщение с Москвой было налажено плохо.
Кроме того это зона высокой сейсмичности. Соответственно - высокая вероятность цунами и землетрясений.
Да и льготами особенно не баловали. Двойная выслуга и двойной должностной оклад. Надбавки за службу в отдаленной местности начинали идти только после трех лет службы.
Это потом, годы спустя, служба на Камчатке станет престижной и денежной, надбавки начнут «капать» через каждые полгода, ежемесячно к окладу плюс 240 рублей. За эти 240 рублей можно было слетать в Симферополь и обратно и даже оставалось двадцать на «Таежное» пиво в ресторане «Аквариум» в Хабаровском аэропорту. Кроме солидного роста окладов и различных надбавок, Камчатка станет как бы ближе к Москве. Беспосадочных восемь с половиной часов полета, не идут ни в какое сравнение с полетом многосуточным, с несколькими посадками и задержками в различных аэропортах Сибири и Дальнего Востока. К примеру, мой первый полет до Москвы в 1965 году на самолете ТУ-104; продолжался немногим более двух суток.
Поэтому в новых условиях Камчатка уже будет комплектоваться по иному принципу, по которому лейтенанты с такими связями и родословной как у меня, если и попадали туда, то исключительно редко.
Но это будет спустя годы, а пока я получил проездные документы, и предписание прибыть в распоряжение Командующего Камчатской военной флотилией.
До убытия на Камчатку теплохода «Советский Союз» оставалось больше трех дней.
Три дня проведенные в «закрытом порту Владивосток» оставили массу впечатлений. Во- первых, сильное впечатление произвел город. Расположенный на полуострове Муравьева-Амурского вдоль берегов бухты Золотой Рог, Уссурийского и Амурского заливов город необычайно красив. Привлекателен центр города. Дома старой застройки, трамвай и булыжное покрытие дорог, памятники адмиралу Невельскому и С.Лазо, рыбакам торгового флота и всего много другого что мне очень понравились. Названия мысов, островов, районов, улиц и остановок транспорта Улисс, Диомид, Горностай, Парис. Гайдамак, Змеинка, Эгершельд, Путятина, Первая речка, Вторая речка, переносили в мифические миры и далекое прошлое. Если сравнить два приморских города Одессу и Владивосток, то придешь к выводу, что сравнительно молодой Владивосток(1860) не очень уступает более старой Одессе (1794). Такая же многоэтажная застройка центра города и до мелочей похожие окраины, состоящие из одноэтажных домиков с приусадебным «садиком-огородиком».
Оба города основаны военным ведомством, исходя из потребностей обороны России.
Указывая на географическое преимущество Хаджибейской бухты, ее выгодное стратегическое положение, вице-адмирал Осип Михайлович де Рибас сумел добиться решения Екатерины II об основании города Хаджибея. В начале 1795 г. город был переименован в Одессу.
В 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил особое внимание на хорошо укрытую бухту. Она напоминала бухту Золотой Рог в Константинополе, и генерал-губернатор предложил назвать её так же, а на берегах бухты приказал основать военный пост Владивосток.
Я люблю Одессу. И мне очень нравится Владивосток. Я счастлив, что мне судьбой было уготовано, не только познакомиться, но и пожить определенное время в каждом из них. Хорошие, красивые, приветливые города, жители, которых с особым уважением относились к людям в военной форме.
Но служить в них я не хотел. Меня тянуло на север, на Камчатку.
В то время на Камчатку ходили три теплохода. Старая, мало комфортабельная «Азия», несколько получше «Русь» и лучшее из наличного флота Камчатской экспрессной линии - теплоход Советский Союз». Об истории «Советского Союза» на Дальнем Востоке ходили легенды. Одни рассказывали, что раньше он назывался «Великая Германия», в версии других - «Адольф Гитлер» и т.д.
Теплоход «Советский Союз» в порту Владивосток, 1961
Фактически заложенное в декабре 1922 года в Гамбурге, судно для трансатлантических рейсов из Германии в Америку, получило название «Альберт Баллин». Можно сказать, что судну не везло. В его истории были два тарана. В 1934г. таран буксира, а спустя много лет, второй таран, но уже… кита. Гитлеровцы не хотели видеть на борту судна имя человека еврейской национальности и в 1935 году «Альберт Баллин» был переименован в «Ганзу». В марте 1945 года «Ганза» подорвалась на мине и затонула. В декабре 1949 года судно было поднято и после ремонта и модернизации под названием «Советский Союз» вступило в состав морского флота СССР. В марте 1957 года «Советский Союз» прибыл во Владивосток. За период с 1957 по 1980 годы лайнер перевез почти 60 000 пассажиров. (За один рейс мог перевозить более 1800 человек в каютах первого, второго и третьего класса). В 1980 году поставлена последняя точка в биографии судна. «Советский Союз» был списан и продан на металлолом в Японию под названием «Тобольск». Вот так вначале продали теплоход «Советский Союз», а спустя десяток лет предали страну - Союз Советских Социалистических Республик. (СССР). Согласно приказу МО СССР, младшему офицеру положено ехать в плацкартном вагоне поезда. При следовании морским транспортом в каюте второго класса. Заняв место в двухместной каюте теплохода «Советский Союз», я вышел на прогулочную палубу, чтобы полюбоваться красотами бухты Золотой Рог.
Бухта Золотой Рог входит в залив Петра Великого самый большой и живописный залив Японского моря. Он разделяется на два больших залива: Амурский и Уссурийский. Кроме того, в залив Петра Великого входят еще четыре довольно больших залива: Посьет, Стрелок, Восток и Находка. На акватории залива много островов. Самый большой из них - остров Русский с бухтами: Новик, Воевода, Парис, Новый Джигит. Уссурийский и Амурский заливы разделены полуостровом Муравьева - Амурского, в южную оконечность которого вдается узкий, залив Золотой рог с гаванью Владивосток. Приятно смотрелась богатая растительность на прилегающих к морю сопках. В лучах садящегося солнца, даже издали, среди зеленой массы, можно было увидеть величественные кроны приморских кедров. Н.Н Муравьев - Амурский назвал это место Босфором Восточным. К сожалению, я, как и С. Есенин, «не был на Босфоре», поэтому сравнивать не могу, но Владивосток и его вид с моря мне очень понравились.
Через несколько часов мы вышли в открытое море. Вначале подул свежий ветерок, а затем начало слегка раскачивать наш теплоход. К вечеру уже порядочно штормило. Прогуливаясь по закрытой палубе, я обратил внимание на полковника, который чувствовал себя весьма дискомфортно. Познакомились. Оказалось, что полковник (к сожалению, фамилию забыл) работал в Центральном музее Советской Армии и направлялся на Камчатку с экспозицией «Ордена и медали России и Советского Союза». Поскольку он страдал «морской болезнью», то мне пришлось ухаживать за ним в течение всего рейса до прихода в Петропавловск-Камчатский. Разместился он в каюте «люкс» как и положено по его званию. Болел полковник страшно, так, что даже коньяк в хороших дозах не помогал. Я же чувствовал себя превосходно. Через четверо суток, рано утром наш теплоход прибыл к входу в Авачинскую бухту.
Авачинская бухта одна из самых красивых и удобных морских гаваней находится на тихоокеанском побережье полуострова Камчатка. Соединяющаяся с Тихим океаном узким проливом, обширная, (площадь около 215 км2) глубоководная, хорошо защищенная от стихийных океанических явлений, и в то же время, имеющая хорошее сообщение с морем бухта, кажется, самой природой создана как гавань и удобная база для мореплавания. Побережья бухты извилисты, изрезаны многочисленными небольшими бухточками, из которых наиболее удобными и известными являются Тарья, Тихая, Раковая, Бабья, Петропавловская, Сероглазка и Моховая. С западной стороны в Авачинскую бухту впадают две живописнейшие рыбные реки Камчатки: река Авача и река Паратунка.
Выйдя на палубу теплохода, я увидел главную достопримечательность Авачинской бухты - Трех братьев, три живописных скалы, как бы охраняющих вход в бухту. В течение примерно часа мы проходили вдоль берега, на сопках которого, прижавшись узкой полоской домов к береговой линии, располагался центр Камчатской области город Петропавловск-Камчатский. Через некоторое время мы пришвартовались в порту у морского вокзала.
Город Петропавловск-Камчатский расположен на восточном побережье полуострова Камчатка, на берегах Авачинской губы Тихого океана, по склонам Мишенной, Петровской и Никольской сопок. Основанный в 1740 г. 2-й Камчатской экспедицией (1733-1743 гг.) В.И. Беринга и А.И. Чирикова на месте камчадальского селения Аушин, острог стал одним из самых старинных городов на Дальнем Востоке. Свое название он получил от наименования судов экспедиции - "Святой апостол Пётр" и "Святой апостол Павел". К началу 19 в. Петропавловск - главный порт на Дальнем Востоке.
В том, теперь уже далеком августе 1964 года, я не допускал даже в мыслях, что пробуду здесь более семнадцати лет. Сразу после прибытия отправился в штаб Камчатской военной флотилии. Оттуда меня отправили в политотдел флотилии. Первый с кем пришлось вести беседу, был капитан второго ранга с 4-ой Тихоокеанской экспедиции. (ТОГИ-4). Расспросив меня подробно обо всем, он предложил мне должность на одном из кораблей экспедиции под названием «Чумикан». Я с удовольствием согласился. Особенно меня обрадовало то, что службу начну на самом престижном и самом плавающем на Тихоокеанском флоте соединении. Корабли экспедиции занимались научными работами. В их задачу входило слежение и связь с космическими кораблями, обеспечение запусков стратегических ракет и их поиск в Тихом океане. Соответственно задачам и режим секретности при службе на этих кораблях определялся наивысший. Романтика начиналась с первого дня. Вначале на одном из кораблей идем на юг Тихого океана. Там, вертолетом, меня перебрасывают на корабль, где я и буду служить. Все вопросы с кадрами кап. 2 ранга брался решить сам. Моя задача дать свое согласие. Конечно, от такого предложения я не смог отказаться. Все шло как нельзя лучше до тех пор, пока не заглянули в мое личное дело. А там, бдительный кадровик обнаружил отсутствие отметки о допуске к секретным материалам по форме №1. Мне предложили следующий вариант. Мы посылаем в училище запрос, а ты «сидишь за штатом». Такой вариант меня не устроил. В итоге остановились на том, что меня будут рекомендовать для избрания секретарем комитета комсомола в 21 ракетном полку на сопке Англичанка.
Спустя много часов, после телефонного звонка, прибыл автомобиль ГАЗ-69, который и доставил меня к предполагаемому месту службы.