Хлеб - всему голова
Перестройка, гласность и ускорение разбудили страсть к коммерции у значительной части советских людей, причастных к торговле и сфере услуг.
Под коммерцией понималась исключительно закупка чего угодно по низким государственным ценам и перепродажа по высоким рыночным, которые тогда назывались еще спекулятивными. Энтузиазм к осуществлению деятельности такого рода был очень велик.
О существовании административных и финансовых ограничителей (лицензирование, налоги и т.д.) советские обыватели не подозревали, и напрасно.
Организованные на руинах СССР системы налогообложения, госрегистрации и лицензирования, новые кормушки для лишившихся работы сотрудников горкомов и обкомов, пресекли мелкобуржуазные инстинкты на корню. Вреда развитию коммерции администраторы нанесли больше, чем бандиты, с последними еще можно было договориться, иногда и помочь могли. Десять лет администрирования по-российски, и мечты о собственных торговых точках и автосервисах сменились устремлениями к протиранию задниц в креслах газпромовских, роснефтевских и прочих (около) государственных структур.
Основной двигатель экономического роста, частная инициатива населения, был безжалостно уничтожен государственной бюрократией. А жаль, изначально нацеленная исключительно на перепродажу дефицитов предпринимательская активность со временем могла бы эволюционировать во что-то более мобильное и современное.
«Загрузили партию накладные у ПалСергеича», - позывные пейджера радостно салютовали о наступлении нового дня вместе с лучами весеннего солнышка, пробивавшимися сквозь темные шторы. Омерзительный гнусавый писк звучал как ангельское пение, поскольку выделял счастливого обладателя продвинутого устройства как избранного в толпе отсталых обывателей.
Сергей, студент 4-го курса радиотехнического техникума, подготовкой к защите диплома не занимался. Он поставлял хлеб столовую техникума по заводской цене, и был уважаем преподавателями не только за знания.
Собственный автопарк хлебозавода, расположенного в покосившемся здании бывшей церкви, постоянно нуждался в ремонте, два из трех ЗИЛов были на простое. Магазины своего парка не имели вовсе, не были обязаны обеспечивать завоз самостоятельно и не сильно зависели от выручки. Константе, передаваемой налево и забираемой себе, ничего не грозило, а уменьшение объема, выбрасываемого на прилавок для простых смертных, причиной для серьезных переживаний не было.
Имея ценные ресурсы - дядю в должности замдиректора РЭУ (ремонтно-эксплуатационное управление) и знакомство с дочкой завхоза техникума (не совсем платоническое), парень думал недолго. Поставки батонов в столовую технаря по минимальной цене из расчета по одному на (рыло)студента в день были поставлены на поток немедленно. Штамповка накладных была организована в конвейерном режиме.
За полкопейки со штуки директор хлебзавода грузил дядины ЗИЛы батонами уже четвертый месяц. Друг Сереги Юрка, владелец заветных прав, полученных на спецкурсах ДОСААФ на 2 года раньше срока, отвозил грузовик к автобусной станции, еще один друг Лешка собирал деньги с радостных работяг, с удовольствием приобретавших основу рациона не отходя от транспортной магистрали. Серега мчался с накладными в столовку.
И так ежедневно. Юрка и Лешка работали в смену с Колькой и Игорем, замены Сереге не было, пахал пацан на износ. Иногда удавалось привлечь Хасана с РУ, ранее судимого татарина без прописки, но он работал у дяди практически на рабских основаниях, и практически всегда был занят на основном месте.
Но Юрка выдержал жуткий график. Тем более, что продолжался он недолго. Через три месяца столовку в технаре прикрыли, питание в местных учебных заведениях отдали в другую контору при исполкоме. Там были свои умельцы, воровали помногу, и не так изящно.
К этому времени Серега с трехлетней семерки пересел на шестилетнего японца, пригнанного через дядьку с Владивостока. Юрка купил магнитофон и дубленку, Колька и Игорь скатали в Крым на 2 недели, а Лешка все пропил.
Такой работы больше не подвернулось, хлебзавод продали, халявную кормежку для студентов прикрыли вообще.
Через полгода завхозова дочь прогнала Серегу, как нищего тунеядца.
Потом, правда, пожалела. Парень симпатичный, олигархом не стал, и ладно. Подворовывает левыми поставками на бензозаправке, чувствует себя вполне-вполне.