(no subject)
Жертвы буржуазной пропаганды
В последнее десятилетие существования империи культурная политика в сфере популярной музыки была весьма непоследовательной. Полуофициальный запрет на сумбурно подобранный перечень западных исполнителей, проповедующих «панк и эротизм», прекрасно сочетался с массированной раскруткой Boney М и Лайзы Минелли. На фоне тоскливых творений Кобзона и Зыкиной опусы про распутную царицу, величайшую русскую секс-машину, мертвую проститутку и власть денег шли у населения на «ура».
Незнание матчасти и плохой английский привели к полной потере ориентиров в оценке артефактов массовой культуры. Кисс еще подавали как «детей СС», а Битлз уже были признаны положительным явлением. Группу Стинг (именно так) кто-то из официальных композиторов (Дунаевский, что-ли?) расхваливал в прессе за нудную пророссийскую песню, а Пинк Флойд не упоминались в наказание за строчку про Афганистан.
Металлисты в потешных костюмах официально преподносились как всадники капиталистического апокалипсиса, пусть даже лохмы, мэйк ап и мини-юбки Пугачевой выглядели куда как страшнее.
Рабочий настрой к началу первого урока в 6-м «Б» не образовался. За пять минут до звонка Игорь сразил наповал весь класс значком с изображением женоподобного солиста немецкой танцевальной группы. Не о домашних заданиях думали итак не слишком прилежные ученики.
- Где взял?
- Брат привез из Риги, - беззастенчиво заливал модник.
- Да ладно, из «Комсомольской правды» вырезал.
- В каком номере?
- Вчера была статья.
- У кого есть?
- Блин, в библиотеку надо идти.
Половина класса, не сговариваясь, собралась посетить библиотеку с пиратским рейдом. Невдомек, что газета одна на всех, и ту Игорь вчера уже успел обработать. Вот тебе и Рига. За мутную газетную фотку каждый пионер готов был без сомнений выложить все содержимое собственной копилки.
Инна Сергеевна вошла в класс с торжественно-настороженным лицом в сопровождении капитана милиции. И отличники, и троечники были заинтригованы, испуганы и польщены одновременно. Не настолько скандальны и ярки были местные бузотеры, чтобы привлечь к себе внимание милицейских чинов. С чего такая честь? Будет о чем рассказать в компаниях. К тому же появилась надежда, что выступление дяди степы займет время, отведенное для проверки домашних заданий.
Милиционер оправдал надежды, но только отчасти.
- Товарищи пионеры, в отделение милиции поступил сигнал о распространении в вашей школе пропагандистских материалов капиталистической прессы. Моя задача - предостеречь вас от контактов со старшеклассниками, предлагающими за деньги фотоснимки фашистских музыкальных групп из США. Эти изображения пересняты из журналов, распространяемых иностранными разведками с целью развращения юных поколений.
Игорь с багровым лицом пытался незаметно свернуть с нагрудного кармана значок с визуальными материалами враждебной пропаганды. Исколотые в кровь пальцы были достойным наказанием за политическую близорукость.
- Сегодня мною были изъяты фотографии, которые предполагалось продавать по три рубля за штуку вашим товарищам. Милиционер достал из портфеля и положил на стол объемную пачку мутных изображений проклепанных, накрашенных и взъерошенных музыкантов. Тридцать широко раскрытых пар глаз глядели на конфискованные улики как на бриллиантовые россыпи. Ребята о таком богатстве и мечтать не могли, любая фотография сделала бы своего обладателя на неделю центром восторженного паломничества одноклассников, их знакомых и знакомых их знакомых.
- Материалы будут переданы следователям детской комнаты милиции. После изучения всех обстоятельств к нарушителям будет применены соответствующие меры наказания. Если будет выявлена систематическая основа правонарушения, возможно, придется перевоспитывать распространителей в колонии.
Театральная пауза предполагала осознание пионерами неотвратимости наказания. Для успокоения хрупкой детской психики последний пассаж борца с тлетворным влиянием был вполне миролюбив.
- Уверен, ребята, что ни один из Вас не имеет отношения к противозаконным действиям. Я хочу просто предупредить об опасности общения с изготовителями материалов и сокрытия известной вам информации о каналах и способах их распространения. Если вы чем-то сможете помочь отделу милиции, прошу необходимую информацию сообщить Инне Сергеевне, вашему классному руководителю.
В течение дня выяснилось, что милиционер нанес визит и в параллельные классы. Сугубо профилактический характер беседы не давал повода ни для гордости, ни для излишних опасений. Бояться было нечего, а вот поспешить в библиотеку стоило. Возбужденные инцидентом шестиклассники, за отсутствием доступа к материалам буржуазной пропаганды могли толпой навалиться на отечественные куцые аналоги.
Безусловно, стоило задвинуть урок труда ради такого дела. В то время гуманным был не только суд, но и система образования, необязательные уроки - труды, физкультуру ставили последними. Считалось, что если прилежания среднего ученика хватит на пару первых уроков (русский-математика), уже хорошо.
Дежурила в библиотеке Светлана Петровна. Это плохо. Добрая, вежливая, резать журналы в ее смену было неудобно. Вот Галину Ивановну, злобно буравящую школьников взглядом из-под очков, постоянно влезающую в процесс поисков, было не жалко. «Трех мушкетеров» не допросишься, так хоть фотки поворовать из вредности. А так придется пойти на сделку с совестью.
… Улов был невелик. Вчерашней комсомолки не было, в «Ровеснике» удалось разжиться фотографией Роллинг Стоунз. Не Кисс, конечно, но зато на полную страницу, удобно было отрывать, возиться с ножницами не пришлось. Иначе Светлана Петровна точно запалила бы. Еле успел впихнуть в карман свежевырваный листок, как она объявилась с жалобами на вандалов, порезавших вчерашнюю комсомолку.
«И что они там ищут?, - причитала добрая, но отсталая библиотекарша. - Мы же не прячем ничего, приходите, читайте. Нет, я не понимаю, не понимаю!».
Куда катится мир!
До наступления тотального информационного насыщения и всеобщей оснащенности камерами видеонаблюдения оставалось лет пятнадцать.