(no subject)
Один день Снежаны Денисовны
Советское образование как на конвейере штамповало образцовых преподавателей, державших в узде многие поколения умственно недоразвитых балбесов и прочих дворовых хулиганов. Всем знаком этот типаж - властная дама пред(пост)пенсионного возраста с высокой грудью и монолитной, будто отлитой из чугуна, фигурой. Ожившая статуя мухинской колхозницы, с делов ратных направленной партией на воспитание новых поколений коммунистов. Несколько раздобревшая от сидячей работы, но не утерявшая телесной и идеологической железобетонной твердости. Ну и, в силу возрастных и профессиональных ограничений, прикрывшая подзаплывшие обнаженные плечи кофтами и платками. В общении с детьми подобные женщины не брезговали откровенным хамством, подавление считалось эффективным педагогическим инструментом. Треснуть указкой по голове или рукам разгильдяя большим грехом не считалось. Своей цели учительницы достигали, военная дисциплина на уроках присутствовала, хулиганы с ужасом вжимались в парты. Уроков, правда, не учили все равно. Но не вдалбливать знания пришли в школу женщины с весломуказкой, а приучать пионеров-комсомольцев существовать в страхе и унижении.
Что двигало валькириями отечественного образования, о чем мечтали, что скрывали? Что их вдохновляло и печалило? Каким они хотели видеть результаты своего труда?
Очередное темное мартовское утро. Разбитая дорога замерзла после вчерашней оттепели, куски асфальта превратились в острые ледяные рифы. На работу иду, царапая югославские сапоги. Муж, секретарь парткома на вагоноремонтном заводе, без проблем достанет новые, но нытья и издевательств я будет столько... Кто бы знал, как тяжело оставаться примером достоинства и самоуважения для учеников, когда дома ты мишень для ежедневных всплесков раздражения и хамства, но… Мы обязаны показывать пример подрастающим поколениям, этого требует от нас партия и правительство.
Тенью через дорогу перебежал мой бывший ученик Степан. Сделал вид, что не заметил. Серега, единственный сын, учится средне, но не хуже отца в свое время. Не всем быть отличниками, не курит, коротко стрижется, и ладно. Жаловаться не стану, что от меня бегать? Поговорили бы, вспомнили… Или Степа не забыл подзатыльник в 8-м классе? Давно уж пора простить, сказал бы спасибо, без моих подзатыльников пролетел бы мимо техникума двадцать лет назад, работал бы не мастером, а слесарем. Был бы забулдыгой, а не передовиком и образцовым семьянином.
(Опять старая карга, не спрячешься. Точно, узнаю у сына, когда ходит к первому уроку. Нет, Светке надо вставить, пусть бутерброды с утра быстрее режет, лучше на проходной на 5 минут раньше, чем бегать от грымзы. ВВВот карррга сраная, могла бы четыре Сереге натянуть в четверти, не развалилась бы. Эх, настроение испортила на полдня. Да ладно, черт с ней. Хе, хе, Леонид Петрович с Нинкой на областную конференцию едут, пусть старая дура бесится…)
Учительская. «Доброе утро, Людмила Степановна!» - хором приветствуют коллеги. «Зддрассте», - еле слышно, неприветливо шепчет Анна, расстегивая сапоги из той же партии, что и мои. Нинка, ее подруга, секретарь у мужа. Я пыталась возмущаться, не подавятся ли молодые секретарши и их подруги шмотками с распределителя, но в ответ такое услыхала… Похоже, наш спор стал известен и Нинке, и всей школе. Ну и ладно, на работу пришли, не на модный показ, нечего и огорчаться. У меня вот спину ломит вторую неделю, на смену погоды, наверное, Елена Петровна из ГОРоно лопухи на ночь прикладывает, но их запасать с лета надо было, кто ж знал…
Первый урок - 8-й «Б». Сильный класс. Светлана Сергеевна, классный руководитель, молодая, но строгая, политически подкованная. Уроки политинформации поставлены на должном уровне, читают все, даже троечники. Моя ученица. Есть у нее любимчики, прощает вольности шибко умным, но ничего, дурь молодую выбьем. Неуд по поведению Петровой на педсовете выведем, нечего губищи красить, даже если в математике сильна. И Светка поставит, никуда не денется, и родителей в школу вызовет, прослежу.
Итак, Южная Америка. Амазонка, Кордильеры. Кого к доске? Ай, ладно, развлекусь, тяжелый день был вчера, Леня был не в духе, надо чуть положительных эмоций.
Ну, Петров, площадь бассейна Амазонки? Протяженность Андов? Не знаешь… А в носу как ковыряться, знаешь? В носу ли? На руки посмотри свои - что месил? Глину на труде? Или туалетной бумагой учился пользоваться?
Жуткий двоечник, явно умственно недоразвитый, отца нет, мать пьет, разнорабочая у Лени на заводе. Жалко его, и ведь знаний не вложишь. Таких за уши драть, указкой по жопам и спинам хлестать, только так может и запомнят что. Хоть то, что школу надо уважать, в карты на уроках не играть. Эх, неверную политику проводят в горотделе. Кому мы пытаемся пустить пыль в глаза мнимой гуманностью? Матерям, проплакавшим все глаза по сыновьям - пьяницам и ворам? Нелли Сергеевна быстро забыла, каково это - воспитывать трудных в школах, уже трижды вежливо намекала о чрезмерной жесткости моих методов. А двадцать лет назад - хвалили и ставили в пример, только на моих уроках дети алкашей похожи были на приличных. Понимали прежние начальники - школа не место, где слюни надо пускать, сегодня детей упустим, завтра - пиши пропало. Не то время, ох, не то, все гниль какая-то, катимся мы куда-то в пропасть.