Птица
Окна виллы смотрят на пляж, покрытый розоватым песком. Сюда в погожие дни на променад стекаются горожане. Они шагают по узким дорожкам вдоль бесконечного пляжа, как будто идут по главной улице какой-нибудь северной capitale. Ветер раздувает одежды, распахивает плащи, поднимает полы пальто, бьет фалдами, как парусами.
Наглядевшись на них из окна, я беру своих кукол в руки, словно детей. Невозможно сидеть взаперти. Мы вливаемся в вереницу совершающих моцион. Ветер теребит наши юбки - он треплет двухъярусную мою и пышные юбки кукол.
Я иду и мечтаю: а хорошо бы, если бы руки делали что-то, пока я иду и их освещает солнце, - плели кружева или вязали носки, пока я иду по набережной бесконечно. Как эти розовые носки, которые мне подарила подруга, эти высокие носки, подвязанные атласными лентами. Мы для того ведь и живем, чтобы раздаривать то, что имеем.
Вернувшись домой, куклы дружно начинают вязать. Вместо того чтобы просто желать встречным тепла, мы будем его дарить шагающим по побережью. Однажды мы наберем водорослей на пляже, сложим из них гору, усядемся сверху в кресло и будем вязать носки, вплетая высохших бабочек и розовые ракушки. И в каждой из этих ракушек, найденных здесь же, на пляже, будет хотя бы одно отверстие, чтобы продеть нить. Собранные в связки ракушки тихо шуршат на ветру. В голос огромного моря всегда вплетаются шепотки крошечных раковин.
Куклы смиренно вяжут, а я читаю Фелисьена Марсо, вглядываясь по временам в линию горизонта, где море сливается с небом. Ветер выкатывает из корзины клубки разноцветной пряжи, и они разбегаются по сторонам. Спицы постукивают, нити шуршат, волны накатывают, воздух полнится благоуханием и негой.
Я сдвигаюсь из-под тени от пальмы. Ноги тонут в песке на остывающем солнце. Сверху песок теплый, но стоит ноге провалиться вглубь, и там она холодеет.
- Acqua’, birra’, - кричит темнокожий торговец, и я думаю: «Какая радость внутри от вина, которое я выпью однажды».
Прогуливаясь по набережной под пиниями и пальмами, я даю им имена моих кукол, моих подруг и возлюбленных. И рыбачьим лодкам я даю имена моих кукол и звезд. Ветер вздымает волосы на макушке, как будто там прорастают перья. Я всегда знала, что я птица.
