Морские ежи
Морские ежи
Мы с Микеле в Багерии возле палаццо settecentesco. По центру двухэтажного здания из рыжеватого камня - массивный арочный вход. В глубоких нишах по сторонам - огромные вазы. Мы распахиваем двери и, спустившись по сумрачной лестнице вниз, выходим с другой стороны палаццо. Вдоль узенькой улицы теснятся ряды обветшалых домов. Солнце и ветер их не щадят, и они выглядят собственными тенями.
К нам приближаются несколько типов со смуглыми лицами - те, что кажутся вечно немытыми, точно признаки бедности навечно впечатаны в их кожу вместе с пылью вулкана. Молниеносная потасовка. Они отделывают Микеле. Их пятеро. «Беги!» - кричит мне Микеле. Я бегу, но один из оборванцев преследует меня и почти настигает. Он пытается меня ухватить, но я отстраняюсь. Через пару улиц мы выдыхаемся оба. «Давай вернемся», - говорю я ему, отдышавшись, и повторяю: «Вернемся!» Мне кажется, что Микеле лежит в зловонном проулке с проломленным черепом. Я настаиваю, и бродяга вдруг делается послушным.
Мы открываем те же двери палаццо и по сумрачной лестнице попадаем за виллу, а оттуда сворачиваем в узкие улочки направо от дома. Они пустынны, и мы не находим на них никого. Возвращаемся. Проходим сквозь виллу. Несколько раз. Мы ходим по кругу. Лестница в доме уже затянута одеялом, которое расстелили беженцы. Девочка посередине укачивает куклу. По бокам от нее стоят вазы. Мы торопливо ступаем справа от одеяла и немного его сдвигаем.
«Где-то теперь Микеле», - я вздеваю в тревоге руки. У меня мелькает надежда, что он вырвался и уехал. «Мы прошли еще не по всем улицам», - говорю я бродяге, который сопровождает меня, точно большая тень, не давая, впрочем, заглядывать во все проулки, и снова выводит на прежнее место, к порталу палаццо.
От него исходит жар, как от печки, когда он садится на перекрестке рядом со мной. Отсюда мы видим все, что происходит на двух улицах сразу. Возле меня лежат срезанные волосы Микеле, гладкие, короткие и очень черные. Я беру их щепоть, кладу в рот и начинаю жевать. У них солоноватый приятный вкус. Наверное, как у морских ежей, ни на какой другой не похожий. «Что ты ешь, его волосы?» - спрашивает бродяга и берет немного себе. «Я унесу их на кухню, - говорит он. - У них вкус любви».