Седьмой критический бред
Сущность отвлечённого морализма
Прежде величайшим преступлением была хула на Бога, но Бог умер,
и эти преступления умерли вместе с ним.
Теперь же самое ужасное преступление -
хулить землю и чтить непостижимое выше смысла земли!
Ф. Ницше
Вступление
Логическая характеристика отвлечённого морализма будет проведена в два этапа. Сначала будут определены последовательно умозрительный (теоретический), эстетический и практический принципы морализма, то есть морализм как сущность, как выражение этой сущности и как практическое правило. Затем будет определено место отвлечённого морализма в системе исторических духовных явлений.
Умозрительный принцип отвлечённого морализма - морализм как теория
В первом приближении умозрительный принцип, заключённый в отвлечённом морализме, может быть установлен с помощью следующей схемы, которую я заимствую у Э.Берна и ещё одного неизвестного мне составителя (возможно, С.И Еремеева).
Имеем два вида - положительное и отрицательное - отношений к миру и к себе самому, комбинируя которые, получаем четыре следующих варианта.
Первый: я хороший и мир хороший. Настроение, которое сам Э.Берн считает пложительным и конструктивным. Доведённое до крайних пределов, это будет нечто тупое и благодушное. Однако в умеренном варианте мы имеем доброжелательность к разным точкам зрения в сочетании с отсутствием всяких "комплексов неполноценности", мешающих признавать собственные ошибки.
Второй: я плохой и мир плохой. Умеренное выражение мы находим в индийских учениях, признающих призрачность мира и страдания, приходящие от наших желаний. Крайняя форма - вандализм. Отвлечённый морализм сюда явно не относится, так как самообвинение исключает обвинительный пафос.
Третий: я плохой и мир хороший. Крайняя форма может быть характеристикой самоубийц, а умеренная выражается в аскетизме.
Четвёртый: я хороший и мир плохой. Именно здесь я нахожу место отвлечённому морализму.
Действительно, что такое отвлечёный морализм. В его основе лежит некоторый принцип, имеющий 1) обвинительный характер и 2) чисто умозрительный характер. Второе означает, что в жизни этот принцип оказывается неприменимым, но обвинительный характер требует признания того, что сама жизнь является неправильной.
Таким образом, общий теоретический принцип, присущий отвлечённому морализму, звучит как обвинение миру в сочетании с самовосхвалением.
Следует заметить, что эта схема имеет ограниченное применение. Мало того, что она неполна (как можно видеть отсюда, полный перебор даёт 16 вариантов), но само её существование в прошлом было бы невозможным из-за отсутствия понятия "я", точнее из-за отсутствия в человеческом сознании категории личности. Как это возможно, отчасти можно уяснить отсюда.
Поэтому, если мы хотим видеть более универсальную формулировку, а не характеристику современного либерального морализма, придётся обратиться к более фундаментальным категориям, например, к рассмотренным в уже упомянутом бреду.
Во-первых, морализм предполагает некоторое обвинение, осуждение, следовательно, отрицание. С другой стороны, из внимательного рассмотрения схемы Э.Берна можно вывести такую характеристику морализма, как дуализм, то есть резкое разделение между плохим и хорошим. Наконец, в-третьих, обвинительный пафос морализма направлен на наш мир, на наши пороки и слабости. Из этого следует, что формула отвлечённого морализма: Идея ∩ ¬Материя, что соответствует аксиоме фатализма. Родственная морализму аксиома - оккультизм - может и не содержать дуализма, обеспечивающего обвинительный настрой. Противоположная морализму аксиома - реализм (¬Идея ∪ Материя), не содержащий никакого дуализма (∪ а не ∩) и отрицающий жизненность всяких отвлечённых идей.
Эстетический принцип отвлечённого морализма - морализм как выражение
Попробую теперь определить эстетический принцип. Это сделать сложнее, так как чувственность несводима на логику, а здесь же стоит задача всё же разумного определения.
Переходя к чувственности, мы имеем дело с категорией выражения, которое некоторым образомм соотносится с выражаемым. Имеются три возможности.
1) выражение меньше выражаемого
2) выражение равно выражаемому
3) выражение больше выражаемого
Первое есть схема, второе - символ, третье - аллегория.
Для всех без исключения людей, включая отвлечённых моралистов, выражение - это слово. Это то, что существует уже независимо от говорящего, то есть относится к "миру", а не к "я". Поэтому можно говорить, что отвлечённый морализм схематичен. В некотором роде это также означает, что он имеет более умозрительный характер, нежели два других варианта. Обращаясь теперь к работе А.Ф. Лосева "Диалектика художественной формы", можно привести те выразительные категории, которые имеют отношение к схеме. Не имея возможности детально объяснять в этом бреду смысловые взаимоотношения между выразительными категориями, я даю лишь сокращённую их сводку, надеясь, что они будут понятны интуитивно.
Выразительные категории
"Идея"
Схема
Аллегория
Символ
"Материя"
Ироническое (Напыщенное)
Комическое (Наивное)
Изящное
"Личность" (синтез идея-материя)
Трагическое (Безобразное)
Смешное (Возвышенное)
Прекрасное
Таким образом, эстетический принцип отвлечённого морализма основан на категориях иронического и трагического, с возможным переходом в напыщенное и безобразное.
Ничего тут неожиданного нет. Расцвет либеральной мысли сопровождался в нашей стране настоящим взрывом популярности сатириков разных мастей и расцветок. Хотя либерализм - это ещё не отвлеченный морализм, но обратное будет верным, так как отвлечённый морализм предполагает чувство превосходства над окружающим. В требовании прав и свобод, в верховном принципе отдельной личности, определяющих суть либерализма, мы находим скрытое утверждение превосходства этой самой отдельной личности.
С другой стороны, можно видеть всевозможные исторические ужастики, настоящие проклятия прошлому с подсчётом миллионов жертв и обличением верховных преступников. Это было занятием всей "прогрессивной" общественности до Революции, а затем стало занятием диссидентов и сегодняшних либералов, которые рисовали нам картины беспросветной трагедии прошлой жизни России, отвлечённо выбирая нужный себе период.
Нравственный принцип отвлечённого морализма - морализм как практика
Для определения морализма с практической его стороны, воспользуемся теорией В.С.Соловьёва. Различая низшее, равное и высшее (какой бы смысл ни вкладывать в эти понятия) можно ставить вопрос о логически правильном, безусловном отношении к каждому из них. Эти отношения должны быть основаны в человеческой природе, чтобы нравственные принципы, следующие из этих отношений, были бы исполнимы.
Такие природные качества Соловьёв находит в чувствах стыда, жалости и поклонения. Развивая их в принципы наших действий, получаем принципы: аскетизма, альтруизма и пиэтизма.
Основания нравственности и моральные принципы
Низшее
Равное
Высшее
"Материя" (качество человека)
Стыд
Жалость
Почитание
"Идея" (принцип действия)
Аскетизм
Альтруизм
Пиэтизм
Заметим, что последовательность низшее-равное-высшее (Соловьёв) может трактоваться в терминах вещи-понятия-святыни (Флоренский) или в терминах природа-человек-Бог. Имея в виду все эти интерпретации, попробую определить основные черты морализма.
В силу умозрительного принципа морализма равного не существует. Это приводит к жёсткому дуализму, при котором человек, как правило, приравнивается к низшему. Божественное либо остаётся святынью, либо переходит в отвлечённое понятие.
Из этого следует, что принцип аскетизма становится определяющим. Хотя пиэтизм не исключается, но предметы поклонения становятся очень далёкими от нашего мира.
Итак, отвлечённый морализм как практика есть аскетизм. Что же является предметом аскетизма, это уже зависит от исторических обстоятельств, к краткому рассмотрению которых я перехожу далее.
Следует заметить, что определённые выше принципы должны приниматься целиком, а не по отдельности. Иначе любого, кто предпочитает иронию, или любого, кто разделяет принцип фатализма, придётся записывать в отвлечённые моралисты. К тому же четвёртый принцип Э.Берна связывался неизвестным мне составителем одной книжки с гностицизмом. Но как ни близок гностицизм к отвлечённому морализму, это не тождественные явления. Любой ригорист может показаться отвлечённым моралистом. Наши старообрядцы при таком подходе могут быть названы этим нехорошим понятием. Однако отвлечёный морализм не является, как я понимаю, самостоятельным явлением. В его основе лежит отрицание, поэтому его судьба - паразитирование на каких-либо положительных началах.
Это соображение надо иметь в виду, чтобы не свалить в одну кучу тех, кто готов "за единый аз" на смерть, и тех, кто ведёт к смерти.
Невозможность отвлечённого морализма в первобытном сознании
Схематически можно различать в первом приближении три формы человеческого сознания: первобытное, авторитарное и либеральное. Подробнее здесь.
Первобытное сознание, как оно известно нам по реконструкциям, не знало дуализма. А это означает, что морализму в первобытном сознании места не было. Устойчивость малых архаических обществ обеспечивалась традициями, и всяки, кто нарушал эту традицию, попросту уничтожался: буквально или изгнанием из общества. Отвлечённый морализм в первую очередь предполагает борьбу идей, обвинение - это некоторая идея. В первобытном обществе речь могла только идти о фактах, а не идеях - о фактах нарушения.
Отвлечённый морализм авторитарного сознания
Дуализм идеи и материи, лежащий в основе морализма, не мог возникнуть раньше представления о самостоятельном существовании идеи. Хотя к этому отчасти пришли логическим путём некоторые греческие философы, влиятельными их умозрительные конструкции быть не могли из-за своей сложности для "нормальных" людей. Убедительность и доступность любой доктрины имеет, как правило, религиозное выражение. А первым религиозным явлением, в котором идея и материя могли быть различены резко и бесповоротно, был иудаизм. Сам по себе иудаизм, разумеется, не может быть сведён к морализму. Однако в его рамках возникли учения и секты, вполне подходящие под полученные выше определения.
Происхождение этих сект объясняется С.Н. Трубецким как реакция на языческие влияния, которые проникали извне - от мира эллинизма - и которые выплывали изнутри - из народных еврейских верований. И "усердие к закону приводило к сектанству". Такова была секта ессеев, появившееся примерно во II в. до Р.Х.
Всю жизнь своих соплеменников ессеи считали нечистой. Из-за чего последние удалялись из палестинских городов в глухомань и там постоянно очищали себя омовениями и не решались нарушать субботу даже ради отправления естественной надобности. Ессеи отрицали брак, рабство, признавали судьбу. Один взгляд на женщину - греховен, так как она - порождение злого начала. Тело - это оковы и темница души.
Другие секты, такие как фарисеи и саддукеи отличались более "мягким" характером, чем ессеи, хотя элементы морализма также содержат.
Иудейский морализм зиждется на законе Моисея, а любой закон, взятый как самостоятельная сущность, есть отвлеченная идея. Христианство противопоставило закону благодать, любовь: ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни иная какая тварь не могут отлучить нас от любви Божией.
Тем самым, казалось бы был поставлен конец посягательствам морализма. Однако история морализма продолжается, что ещё раз говорит о какой-то особой и неустранимой черте человеческого характера. Новую жизнь морализм получает в рамках христианского гностицизма. Слово "христианский", кстати вовсе не означает, что этот гностицизм существовал в рамках христианства. Христианством гностические течения считаются ересямии осуждены на соборах, так как этот гностицизм активно использовал новозаветную мифологию, отходя от магистрального развития христианства в главном - в решении христологического вопроса.
Морализм христианского гностицизма базируется на особом решении христологического вопроса. На вопрос "кто есть Иисус" они отвечают, что Он есть Бог и только Бог, а тело Иисуса есть призрак. Сразу явно видно основной умозрительный принцип, хотя и выражали его по-разному и с большей или меньшей ясностью. Суть его проста: плоть (материя) есть зло (сатана), и, чтобы спастись, нужно освобождаться от тяжести материи.
В сочинениях II в. по Р.Х. сирийских гностиков Саторнила и Василида (вернее в том, что от них осталось) приходится продираться сквозь полчища всяких ангелов и архонтов, чтобы вытянуть моралистический момент. Последний утверждается, однако, и в явной форме. Например, Саторнил запрещал брак и рождение детей, требовал воздержания от употребления мяса. Василид явно формулировал, что страдания людей заслуженны, даже если речь идёт о сознательных пытках. Маркиониты, последователи сирийского еретика II в. по Р.Х., в гораздо большей степени, чем последователи Василида и Саторнила, могут быть названы христианами, так как исходят из библейских текстов. Однако они же приходит к похожему аскетизму. Наиболее радикальной оказалась малоизвестная палестинская секта III в. по Р.Х. последователей Валезия, которые в борьбе с материей оскопляли себя.
Скопчество оказалось долгоживущей идеей и имел свои проявления даже в России XIX века.
Про другие крупные явления, в явной форме содержащих все признаки морализма - про манихейство, богомильскую ересь, катаров и альбигойцев - писать не буду, так как они широко известны и для целей данного бреда уже ничего нового не добавляют. От гностиков эти ребята в нравственной сфере ушли недалеко.
Вероятно, можно утверждать, что христианский морализм основан на факте телесных страданий. Тема эта вовсе не была уникальной для христианства. В явной форме она была сформулирована ещё в буддизме в V в. до Р.Х. Но в христианстве был новый элемент: не только представление об особом духовном мире, лишённом страданий, но и, самое главное, о пути спасения, явленном жизнью, смертью и Воскресением. Забыв о любви, однако, христианские гностики и выросшие на основе гностических учений моралисты попытались решить вопрос о спасении технически, утверждая сугубо аскетический путь жизни. Техника же всегда есть метод, то есть нечто безличное, а потому и отвлечённое.
Думаю, что немногое к сказанному может добавить изучение иных форм морализма, выросшего на религиозной почве. Например, знакомство с парсизмом показывает, что персидский дуализм добра и зла приводит к тем же практическим результатам, что и дуализм христианский.
Отвлечённый морализм либерального сознания
Дуализм авторитарного сознания - это дуализм природа-Бог. Авторитаризм имеет перед собой высшую ценность, имеющую внемировое, внеприродное существование. Либерализм такой внемировой ценности не признаёт, заменяя её ценностью отдельного человеческого качества. Напротив Бога в авторитаризме стояла вся природа, что так или иначе обеспечивало некоторую цельность в восприятии личности и общества. Это находило своё выражение в том, что сознание авторитарного общества было принципиально мифологическим, причём религиозно-мифологическим, а это значит, что те практические сферы, которые мы привыкли считать самостоятельными, в авторитарном сознании считались если и не тождественными, то вытекающими друг из друга. Речь идёт о тех видах духовной деятельности, которые даны в следующей таблице.
Явления человеческой духовности
Бытие (вещи)
Сущность (понятия)
Сущее (святыни)
Идеал (цель)
Воля
Хозяйство
Государство
Культ
Добро
Ум
Естествознание
Человекознание
Богословие
Истина
Чувство
Дизайн
Искусство
Мифология
Красота
В авторитарных цивилизациях строго различить эти виды в общем случае не удаётся. Они оказываются сосуществующими. Это и культовый характер сельского хозяйства (например, в Др. Египте), это и сочетание искусства и философии (например, диалоги Платона). К этому добавляется всё пронизывающая мифология: языческая в мире эллинизма, христианская в Средневековье, зороастрийская в Персии. Искусство сплошь и рядом оказывается только религиозным, а политики считают себя потомками богов.
Наш мир устроен проще. С разделением труда стало возможным заниматься одним делом, не думая и не понимая других. Отделение физиков от лириков, горожан и селян, разделение самой науки и искусства - всё это явления одного процесса, который Соловьёв именует выделением личного элемента.
Эти соображения приводят к вопросу, какое явление человеческой духовности представляет собой отвлечённый морализм по преимуществу. Последнее уточнение имеет значение, так как в приниципе ничего не мешает морализму быть чем угодно.
Ясно, что мораль - это практическая сфера по преимуществу, а не сфера умозрения или чувственности. Мораль всегда определяет: что есть добро и что есть зло и тем самым ограничивает рамки некоторой деятельности или же предписывает некоторые виды деятельности. Поэтому место либерального морализма - в первой строке таблицы.
Казалось бы, здесь нет ничего нового по сравнению с авторитарным случаем. Однако это не так.
Например, гностики, многие из которых превращались в моралистов, всегда исходили из достаточно подробной мифологии, имеющий вид онтологической теории. Это была своего рода именная нумерология, в которой мы могли найти подробные описания действий ангелов, духов, эонов и прочих духоных сущностей с обязательным перечислением всех имён последних. Теперь же, резко отделив умственную деятельность от практической, мы вправе ожидать, что теория либерального морализма очень бедна, или её вообще нет.
Морализм в искусстве сегодня существует разве что в форме "социальной рекламы". Попытка говорить о добре и зле в рекомендательной форме на языке художественной или музыкальной форме гарантирует сегодня провал исполнителей, решившихся на такое дело. Лишь сатира, как будто, процветает сегодня вполне. Однако и тут нужно сделать оговорку.
Следующее уточнение можно получить из рассмотрения умозрительного приницпа. Раз "идея" в морализме преобладает на "материей", а божественное для либерализма заключено в самих людях, то область морализма ограничивается вторым, "понятийным" столбцом таблицы. Действительно, морализм, который проповедует аскетизм, подавляющий природу, представить в рамках либерализма невозможно, так как последний нацелен как раз на всемерное развитие этой природы.
Следовательно, основная сфера приложения либерального отвлечённого морализма - это политическая сфера. Либеральный морализм сосредоточен на обличении пороков общественного устройства, на несовершенстве или даже преступности политической организации. В основе либерального морализма также закон, право. Однако в отличие от ессеев, либеральные моралисты не столько требуют исполнения закона, сколько его изменения. Либеральный аскетизм - это практика, подавляющая существующее право. Настоящий отвлечённый моралист - это всегда оппозиционер к власти. Именно эти соображения позволяют записать в отвлечённые моралисты не только таких одиозных личностей как Новодворская или Ковалёв, но и нобелевских лауреатов - Солженицына и Сахарова. Они всегда были критиками режима. И Сахаров, если бы дожил, без сомнения критиковал бы Россию олигархическую, так же как он это делал по отношеию к России советской. Все принципиальные диссиденты - отвлечённые моралисты.
Приведённые соображения позволяют увидеть и истинное лицо той сатиры, которая может иметь отношение к морализму - это будет политическая сатира. Однако главным для либерального морализма, как я думаю, будет всё же трагический момент. Это проявляется в форме обличения зла общественного устройства, которое приводит к страданиям людей.
Формы либерального морализма многообразны, ибо на нём также сказалось разделение личного элемента. Вместо мощных нравственных теорий Василида или Маркиона, мы имеем теперь более или менее мелкие группы, которые паразитируют на узких общественных проблемах. Таков, например, феминизм, требующий подавления прав мужского населения. Таковы зелёные, требующие подавления прав предприятий материального производства. Таковы активисты ювенальной юстиции, требующие подавления прав родителей. И т.д и т.п.
Всё это движения, выступающие в виде "борьбы против", а не "борьбы за". Положительный элемент в этих движениях подавляется и затмевается запретительным. Если маркиониты исходили из равенства всех перед требованием антиприродного аскетизма для избавления страданий человека, то либеральные моралисты исходят из неравенства одной части и требуют подавления другой части общества.
Тем не менее нельзя отрицать наличия положительного элемента во всех упомянутых либеральных движениях. Как бы ничтожен он не был, он есть, и именно его присутствие создаёт видимость правды в призывах за частные права.
Можно ли однако мыслить такое моралистическое движение, в котором положительный элемент отсутствовал бы напрочь? Можно, и это не нигилизм, если кто вдруг вспомнит о таком духовном явлении. В нигилизме нет обвинительного пафоса, поэтому нигилизм - это уже не морализм, а нечто ещё более ничтожное.
Морализм без положительного элемента - это обвинение любого обвинения, это запрет на любые запреты. Духовное явление, которое соответствует такому определению, именуется толерантностью. Толерантность это запрет на действия и даже мысли любого убеждённого, верящего или знающего человека.
Если авторитарный морализм в пределе требовал уничтожения природы, то либеральный морализм требует уничтожения личности, что полностью сочетается с отрицанием божественного элемента.
Я уже писал здесь, цитируя А.Ф. Лосева, что свобода науки и искусства это естественные требования, вытекающие из сущности либерализма. Однако наука и искусство - это сферы, обусловленные умом и чувством. Теперь же можно сформулировать оставшийся элемент, соответствующий либеральному сознанию - это свобода желаний. Любая попытка обуздания таких желаний подавляется отрицанием запрета, насаждением толерантства и подавлением всего того, что мешает отличить человека от животного.
Разрушительность отвлечённого морализма
Упрощённо можно представить изложенное выше в виде следующей таблицы.
Основные противопоставления морализма
Бытие (вещи)
Сущность (понятия)
Сущее (святыни)
Первобытное сознание
Мой мир - добро и зло (жизнь)
Авторитарное сознание
Материя - зло
Бог - добро
Либеральное сознание
Жизнь - зло
Идея - добро
Мысленное, отвлечённое противопоставление друг другу элементов цельной жизни приводит к её уничтожению, к подавлению бытия. Если для авторитарного сознания такое подавление ведёт к последовательному антиматериализму, то для либерального выражается в первую очередь в его атеизме. И то, и другое означает разрушение жизни и общества в угоду отвлечённому умозрительному принципу, в угоду, может быть, яркой, но совершенно безжизненной мечте, которая завладевает каждым, кто начинает верить своему разуму больше, чем сердцу.
Как говорил один сумасшедший:
Заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о неземных надеждах! Они - отравители; неважно, знают ли они сами об этом. Они презирают жизнь; это умирающие и сами себя отравившие, это те, от которых устала земля: да погибнут они!
Прежде величайшим преступлением была хула на Бога, но Бог умер,
и эти преступления умерли вместе с ним.
Теперь же самое ужасное преступление -
хулить землю и чтить непостижимое выше смысла земли!
Ф. Ницше
Вступление
Логическая характеристика отвлечённого морализма будет проведена в два этапа. Сначала будут определены последовательно умозрительный (теоретический), эстетический и практический принципы морализма, то есть морализм как сущность, как выражение этой сущности и как практическое правило. Затем будет определено место отвлечённого морализма в системе исторических духовных явлений.
Умозрительный принцип отвлечённого морализма - морализм как теория
В первом приближении умозрительный принцип, заключённый в отвлечённом морализме, может быть установлен с помощью следующей схемы, которую я заимствую у Э.Берна и ещё одного неизвестного мне составителя (возможно, С.И Еремеева).
Имеем два вида - положительное и отрицательное - отношений к миру и к себе самому, комбинируя которые, получаем четыре следующих варианта.
Первый: я хороший и мир хороший. Настроение, которое сам Э.Берн считает пложительным и конструктивным. Доведённое до крайних пределов, это будет нечто тупое и благодушное. Однако в умеренном варианте мы имеем доброжелательность к разным точкам зрения в сочетании с отсутствием всяких "комплексов неполноценности", мешающих признавать собственные ошибки.
Второй: я плохой и мир плохой. Умеренное выражение мы находим в индийских учениях, признающих призрачность мира и страдания, приходящие от наших желаний. Крайняя форма - вандализм. Отвлечённый морализм сюда явно не относится, так как самообвинение исключает обвинительный пафос.
Третий: я плохой и мир хороший. Крайняя форма может быть характеристикой самоубийц, а умеренная выражается в аскетизме.
Четвёртый: я хороший и мир плохой. Именно здесь я нахожу место отвлечённому морализму.
Действительно, что такое отвлечёный морализм. В его основе лежит некоторый принцип, имеющий 1) обвинительный характер и 2) чисто умозрительный характер. Второе означает, что в жизни этот принцип оказывается неприменимым, но обвинительный характер требует признания того, что сама жизнь является неправильной.
Таким образом, общий теоретический принцип, присущий отвлечённому морализму, звучит как обвинение миру в сочетании с самовосхвалением.
Следует заметить, что эта схема имеет ограниченное применение. Мало того, что она неполна (как можно видеть отсюда, полный перебор даёт 16 вариантов), но само её существование в прошлом было бы невозможным из-за отсутствия понятия "я", точнее из-за отсутствия в человеческом сознании категории личности. Как это возможно, отчасти можно уяснить отсюда.
Поэтому, если мы хотим видеть более универсальную формулировку, а не характеристику современного либерального морализма, придётся обратиться к более фундаментальным категориям, например, к рассмотренным в уже упомянутом бреду.
Во-первых, морализм предполагает некоторое обвинение, осуждение, следовательно, отрицание. С другой стороны, из внимательного рассмотрения схемы Э.Берна можно вывести такую характеристику морализма, как дуализм, то есть резкое разделение между плохим и хорошим. Наконец, в-третьих, обвинительный пафос морализма направлен на наш мир, на наши пороки и слабости. Из этого следует, что формула отвлечённого морализма: Идея ∩ ¬Материя, что соответствует аксиоме фатализма. Родственная морализму аксиома - оккультизм - может и не содержать дуализма, обеспечивающего обвинительный настрой. Противоположная морализму аксиома - реализм (¬Идея ∪ Материя), не содержащий никакого дуализма (∪ а не ∩) и отрицающий жизненность всяких отвлечённых идей.
Эстетический принцип отвлечённого морализма - морализм как выражение
Попробую теперь определить эстетический принцип. Это сделать сложнее, так как чувственность несводима на логику, а здесь же стоит задача всё же разумного определения.
Переходя к чувственности, мы имеем дело с категорией выражения, которое некоторым образомм соотносится с выражаемым. Имеются три возможности.
1) выражение меньше выражаемого
2) выражение равно выражаемому
3) выражение больше выражаемого
Первое есть схема, второе - символ, третье - аллегория.
Для всех без исключения людей, включая отвлечённых моралистов, выражение - это слово. Это то, что существует уже независимо от говорящего, то есть относится к "миру", а не к "я". Поэтому можно говорить, что отвлечённый морализм схематичен. В некотором роде это также означает, что он имеет более умозрительный характер, нежели два других варианта. Обращаясь теперь к работе А.Ф. Лосева "Диалектика художественной формы", можно привести те выразительные категории, которые имеют отношение к схеме. Не имея возможности детально объяснять в этом бреду смысловые взаимоотношения между выразительными категориями, я даю лишь сокращённую их сводку, надеясь, что они будут понятны интуитивно.
Выразительные категории
"Идея"
Схема
Аллегория
Символ
"Материя"
Ироническое (Напыщенное)
Комическое (Наивное)
Изящное
"Личность" (синтез идея-материя)
Трагическое (Безобразное)
Смешное (Возвышенное)
Прекрасное
Таким образом, эстетический принцип отвлечённого морализма основан на категориях иронического и трагического, с возможным переходом в напыщенное и безобразное.
Ничего тут неожиданного нет. Расцвет либеральной мысли сопровождался в нашей стране настоящим взрывом популярности сатириков разных мастей и расцветок. Хотя либерализм - это ещё не отвлеченный морализм, но обратное будет верным, так как отвлечённый морализм предполагает чувство превосходства над окружающим. В требовании прав и свобод, в верховном принципе отдельной личности, определяющих суть либерализма, мы находим скрытое утверждение превосходства этой самой отдельной личности.
С другой стороны, можно видеть всевозможные исторические ужастики, настоящие проклятия прошлому с подсчётом миллионов жертв и обличением верховных преступников. Это было занятием всей "прогрессивной" общественности до Революции, а затем стало занятием диссидентов и сегодняшних либералов, которые рисовали нам картины беспросветной трагедии прошлой жизни России, отвлечённо выбирая нужный себе период.
Нравственный принцип отвлечённого морализма - морализм как практика
Для определения морализма с практической его стороны, воспользуемся теорией В.С.Соловьёва. Различая низшее, равное и высшее (какой бы смысл ни вкладывать в эти понятия) можно ставить вопрос о логически правильном, безусловном отношении к каждому из них. Эти отношения должны быть основаны в человеческой природе, чтобы нравственные принципы, следующие из этих отношений, были бы исполнимы.
Такие природные качества Соловьёв находит в чувствах стыда, жалости и поклонения. Развивая их в принципы наших действий, получаем принципы: аскетизма, альтруизма и пиэтизма.
Основания нравственности и моральные принципы
Низшее
Равное
Высшее
"Материя" (качество человека)
Стыд
Жалость
Почитание
"Идея" (принцип действия)
Аскетизм
Альтруизм
Пиэтизм
Заметим, что последовательность низшее-равное-высшее (Соловьёв) может трактоваться в терминах вещи-понятия-святыни (Флоренский) или в терминах природа-человек-Бог. Имея в виду все эти интерпретации, попробую определить основные черты морализма.
В силу умозрительного принципа морализма равного не существует. Это приводит к жёсткому дуализму, при котором человек, как правило, приравнивается к низшему. Божественное либо остаётся святынью, либо переходит в отвлечённое понятие.
Из этого следует, что принцип аскетизма становится определяющим. Хотя пиэтизм не исключается, но предметы поклонения становятся очень далёкими от нашего мира.
Итак, отвлечённый морализм как практика есть аскетизм. Что же является предметом аскетизма, это уже зависит от исторических обстоятельств, к краткому рассмотрению которых я перехожу далее.
Следует заметить, что определённые выше принципы должны приниматься целиком, а не по отдельности. Иначе любого, кто предпочитает иронию, или любого, кто разделяет принцип фатализма, придётся записывать в отвлечённые моралисты. К тому же четвёртый принцип Э.Берна связывался неизвестным мне составителем одной книжки с гностицизмом. Но как ни близок гностицизм к отвлечённому морализму, это не тождественные явления. Любой ригорист может показаться отвлечённым моралистом. Наши старообрядцы при таком подходе могут быть названы этим нехорошим понятием. Однако отвлечёный морализм не является, как я понимаю, самостоятельным явлением. В его основе лежит отрицание, поэтому его судьба - паразитирование на каких-либо положительных началах.
Это соображение надо иметь в виду, чтобы не свалить в одну кучу тех, кто готов "за единый аз" на смерть, и тех, кто ведёт к смерти.
Невозможность отвлечённого морализма в первобытном сознании
Схематически можно различать в первом приближении три формы человеческого сознания: первобытное, авторитарное и либеральное. Подробнее здесь.
Первобытное сознание, как оно известно нам по реконструкциям, не знало дуализма. А это означает, что морализму в первобытном сознании места не было. Устойчивость малых архаических обществ обеспечивалась традициями, и всяки, кто нарушал эту традицию, попросту уничтожался: буквально или изгнанием из общества. Отвлечённый морализм в первую очередь предполагает борьбу идей, обвинение - это некоторая идея. В первобытном обществе речь могла только идти о фактах, а не идеях - о фактах нарушения.
Отвлечённый морализм авторитарного сознания
Дуализм идеи и материи, лежащий в основе морализма, не мог возникнуть раньше представления о самостоятельном существовании идеи. Хотя к этому отчасти пришли логическим путём некоторые греческие философы, влиятельными их умозрительные конструкции быть не могли из-за своей сложности для "нормальных" людей. Убедительность и доступность любой доктрины имеет, как правило, религиозное выражение. А первым религиозным явлением, в котором идея и материя могли быть различены резко и бесповоротно, был иудаизм. Сам по себе иудаизм, разумеется, не может быть сведён к морализму. Однако в его рамках возникли учения и секты, вполне подходящие под полученные выше определения.
Происхождение этих сект объясняется С.Н. Трубецким как реакция на языческие влияния, которые проникали извне - от мира эллинизма - и которые выплывали изнутри - из народных еврейских верований. И "усердие к закону приводило к сектанству". Такова была секта ессеев, появившееся примерно во II в. до Р.Х.
Всю жизнь своих соплеменников ессеи считали нечистой. Из-за чего последние удалялись из палестинских городов в глухомань и там постоянно очищали себя омовениями и не решались нарушать субботу даже ради отправления естественной надобности. Ессеи отрицали брак, рабство, признавали судьбу. Один взгляд на женщину - греховен, так как она - порождение злого начала. Тело - это оковы и темница души.
Другие секты, такие как фарисеи и саддукеи отличались более "мягким" характером, чем ессеи, хотя элементы морализма также содержат.
Иудейский морализм зиждется на законе Моисея, а любой закон, взятый как самостоятельная сущность, есть отвлеченная идея. Христианство противопоставило закону благодать, любовь: ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни иная какая тварь не могут отлучить нас от любви Божией.
Тем самым, казалось бы был поставлен конец посягательствам морализма. Однако история морализма продолжается, что ещё раз говорит о какой-то особой и неустранимой черте человеческого характера. Новую жизнь морализм получает в рамках христианского гностицизма. Слово "христианский", кстати вовсе не означает, что этот гностицизм существовал в рамках христианства. Христианством гностические течения считаются ересямии осуждены на соборах, так как этот гностицизм активно использовал новозаветную мифологию, отходя от магистрального развития христианства в главном - в решении христологического вопроса.
Морализм христианского гностицизма базируется на особом решении христологического вопроса. На вопрос "кто есть Иисус" они отвечают, что Он есть Бог и только Бог, а тело Иисуса есть призрак. Сразу явно видно основной умозрительный принцип, хотя и выражали его по-разному и с большей или меньшей ясностью. Суть его проста: плоть (материя) есть зло (сатана), и, чтобы спастись, нужно освобождаться от тяжести материи.
В сочинениях II в. по Р.Х. сирийских гностиков Саторнила и Василида (вернее в том, что от них осталось) приходится продираться сквозь полчища всяких ангелов и архонтов, чтобы вытянуть моралистический момент. Последний утверждается, однако, и в явной форме. Например, Саторнил запрещал брак и рождение детей, требовал воздержания от употребления мяса. Василид явно формулировал, что страдания людей заслуженны, даже если речь идёт о сознательных пытках. Маркиониты, последователи сирийского еретика II в. по Р.Х., в гораздо большей степени, чем последователи Василида и Саторнила, могут быть названы христианами, так как исходят из библейских текстов. Однако они же приходит к похожему аскетизму. Наиболее радикальной оказалась малоизвестная палестинская секта III в. по Р.Х. последователей Валезия, которые в борьбе с материей оскопляли себя.
Скопчество оказалось долгоживущей идеей и имел свои проявления даже в России XIX века.
Про другие крупные явления, в явной форме содержащих все признаки морализма - про манихейство, богомильскую ересь, катаров и альбигойцев - писать не буду, так как они широко известны и для целей данного бреда уже ничего нового не добавляют. От гностиков эти ребята в нравственной сфере ушли недалеко.
Вероятно, можно утверждать, что христианский морализм основан на факте телесных страданий. Тема эта вовсе не была уникальной для христианства. В явной форме она была сформулирована ещё в буддизме в V в. до Р.Х. Но в христианстве был новый элемент: не только представление об особом духовном мире, лишённом страданий, но и, самое главное, о пути спасения, явленном жизнью, смертью и Воскресением. Забыв о любви, однако, христианские гностики и выросшие на основе гностических учений моралисты попытались решить вопрос о спасении технически, утверждая сугубо аскетический путь жизни. Техника же всегда есть метод, то есть нечто безличное, а потому и отвлечённое.
Думаю, что немногое к сказанному может добавить изучение иных форм морализма, выросшего на религиозной почве. Например, знакомство с парсизмом показывает, что персидский дуализм добра и зла приводит к тем же практическим результатам, что и дуализм христианский.
Отвлечённый морализм либерального сознания
Дуализм авторитарного сознания - это дуализм природа-Бог. Авторитаризм имеет перед собой высшую ценность, имеющую внемировое, внеприродное существование. Либерализм такой внемировой ценности не признаёт, заменяя её ценностью отдельного человеческого качества. Напротив Бога в авторитаризме стояла вся природа, что так или иначе обеспечивало некоторую цельность в восприятии личности и общества. Это находило своё выражение в том, что сознание авторитарного общества было принципиально мифологическим, причём религиозно-мифологическим, а это значит, что те практические сферы, которые мы привыкли считать самостоятельными, в авторитарном сознании считались если и не тождественными, то вытекающими друг из друга. Речь идёт о тех видах духовной деятельности, которые даны в следующей таблице.
Явления человеческой духовности
Бытие (вещи)
Сущность (понятия)
Сущее (святыни)
Идеал (цель)
Воля
Хозяйство
Государство
Культ
Добро
Ум
Естествознание
Человекознание
Богословие
Истина
Чувство
Дизайн
Искусство
Мифология
Красота
В авторитарных цивилизациях строго различить эти виды в общем случае не удаётся. Они оказываются сосуществующими. Это и культовый характер сельского хозяйства (например, в Др. Египте), это и сочетание искусства и философии (например, диалоги Платона). К этому добавляется всё пронизывающая мифология: языческая в мире эллинизма, христианская в Средневековье, зороастрийская в Персии. Искусство сплошь и рядом оказывается только религиозным, а политики считают себя потомками богов.
Наш мир устроен проще. С разделением труда стало возможным заниматься одним делом, не думая и не понимая других. Отделение физиков от лириков, горожан и селян, разделение самой науки и искусства - всё это явления одного процесса, который Соловьёв именует выделением личного элемента.
Эти соображения приводят к вопросу, какое явление человеческой духовности представляет собой отвлечённый морализм по преимуществу. Последнее уточнение имеет значение, так как в приниципе ничего не мешает морализму быть чем угодно.
Ясно, что мораль - это практическая сфера по преимуществу, а не сфера умозрения или чувственности. Мораль всегда определяет: что есть добро и что есть зло и тем самым ограничивает рамки некоторой деятельности или же предписывает некоторые виды деятельности. Поэтому место либерального морализма - в первой строке таблицы.
Казалось бы, здесь нет ничего нового по сравнению с авторитарным случаем. Однако это не так.
Например, гностики, многие из которых превращались в моралистов, всегда исходили из достаточно подробной мифологии, имеющий вид онтологической теории. Это была своего рода именная нумерология, в которой мы могли найти подробные описания действий ангелов, духов, эонов и прочих духоных сущностей с обязательным перечислением всех имён последних. Теперь же, резко отделив умственную деятельность от практической, мы вправе ожидать, что теория либерального морализма очень бедна, или её вообще нет.
Морализм в искусстве сегодня существует разве что в форме "социальной рекламы". Попытка говорить о добре и зле в рекомендательной форме на языке художественной или музыкальной форме гарантирует сегодня провал исполнителей, решившихся на такое дело. Лишь сатира, как будто, процветает сегодня вполне. Однако и тут нужно сделать оговорку.
Следующее уточнение можно получить из рассмотрения умозрительного приницпа. Раз "идея" в морализме преобладает на "материей", а божественное для либерализма заключено в самих людях, то область морализма ограничивается вторым, "понятийным" столбцом таблицы. Действительно, морализм, который проповедует аскетизм, подавляющий природу, представить в рамках либерализма невозможно, так как последний нацелен как раз на всемерное развитие этой природы.
Следовательно, основная сфера приложения либерального отвлечённого морализма - это политическая сфера. Либеральный морализм сосредоточен на обличении пороков общественного устройства, на несовершенстве или даже преступности политической организации. В основе либерального морализма также закон, право. Однако в отличие от ессеев, либеральные моралисты не столько требуют исполнения закона, сколько его изменения. Либеральный аскетизм - это практика, подавляющая существующее право. Настоящий отвлечённый моралист - это всегда оппозиционер к власти. Именно эти соображения позволяют записать в отвлечённые моралисты не только таких одиозных личностей как Новодворская или Ковалёв, но и нобелевских лауреатов - Солженицына и Сахарова. Они всегда были критиками режима. И Сахаров, если бы дожил, без сомнения критиковал бы Россию олигархическую, так же как он это делал по отношеию к России советской. Все принципиальные диссиденты - отвлечённые моралисты.
Приведённые соображения позволяют увидеть и истинное лицо той сатиры, которая может иметь отношение к морализму - это будет политическая сатира. Однако главным для либерального морализма, как я думаю, будет всё же трагический момент. Это проявляется в форме обличения зла общественного устройства, которое приводит к страданиям людей.
Формы либерального морализма многообразны, ибо на нём также сказалось разделение личного элемента. Вместо мощных нравственных теорий Василида или Маркиона, мы имеем теперь более или менее мелкие группы, которые паразитируют на узких общественных проблемах. Таков, например, феминизм, требующий подавления прав мужского населения. Таковы зелёные, требующие подавления прав предприятий материального производства. Таковы активисты ювенальной юстиции, требующие подавления прав родителей. И т.д и т.п.
Всё это движения, выступающие в виде "борьбы против", а не "борьбы за". Положительный элемент в этих движениях подавляется и затмевается запретительным. Если маркиониты исходили из равенства всех перед требованием антиприродного аскетизма для избавления страданий человека, то либеральные моралисты исходят из неравенства одной части и требуют подавления другой части общества.
Тем не менее нельзя отрицать наличия положительного элемента во всех упомянутых либеральных движениях. Как бы ничтожен он не был, он есть, и именно его присутствие создаёт видимость правды в призывах за частные права.
Можно ли однако мыслить такое моралистическое движение, в котором положительный элемент отсутствовал бы напрочь? Можно, и это не нигилизм, если кто вдруг вспомнит о таком духовном явлении. В нигилизме нет обвинительного пафоса, поэтому нигилизм - это уже не морализм, а нечто ещё более ничтожное.
Морализм без положительного элемента - это обвинение любого обвинения, это запрет на любые запреты. Духовное явление, которое соответствует такому определению, именуется толерантностью. Толерантность это запрет на действия и даже мысли любого убеждённого, верящего или знающего человека.
Если авторитарный морализм в пределе требовал уничтожения природы, то либеральный морализм требует уничтожения личности, что полностью сочетается с отрицанием божественного элемента.
Я уже писал здесь, цитируя А.Ф. Лосева, что свобода науки и искусства это естественные требования, вытекающие из сущности либерализма. Однако наука и искусство - это сферы, обусловленные умом и чувством. Теперь же можно сформулировать оставшийся элемент, соответствующий либеральному сознанию - это свобода желаний. Любая попытка обуздания таких желаний подавляется отрицанием запрета, насаждением толерантства и подавлением всего того, что мешает отличить человека от животного.
Разрушительность отвлечённого морализма
Упрощённо можно представить изложенное выше в виде следующей таблицы.
Основные противопоставления морализма
Бытие (вещи)
Сущность (понятия)
Сущее (святыни)
Первобытное сознание
Мой мир - добро и зло (жизнь)
Авторитарное сознание
Материя - зло
Бог - добро
Либеральное сознание
Жизнь - зло
Идея - добро
Мысленное, отвлечённое противопоставление друг другу элементов цельной жизни приводит к её уничтожению, к подавлению бытия. Если для авторитарного сознания такое подавление ведёт к последовательному антиматериализму, то для либерального выражается в первую очередь в его атеизме. И то, и другое означает разрушение жизни и общества в угоду отвлечённому умозрительному принципу, в угоду, может быть, яркой, но совершенно безжизненной мечте, которая завладевает каждым, кто начинает верить своему разуму больше, чем сердцу.
Как говорил один сумасшедший:
Заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о неземных надеждах! Они - отравители; неважно, знают ли они сами об этом. Они презирают жизнь; это умирающие и сами себя отравившие, это те, от которых устала земля: да погибнут они!