РЕГА
Рега!*
(все события вымышлены, любое сходство - считать случайным. Имена праведников - подлинные.)
“Я хотел бы, чтобы если даже
пошатнутся небеса и земля
распадется на мелкие куски
человек стоял на своем и никто
не мог бы сдвинуть его с места.”
“Человеку гораздо лучше погружаться
в себя самого и изучать, что
происходит в нем самом, чем
подниматься на небеса и стараться
понять, что происходит там.”
Раби Менахем Мендель из Коцка.
1.Алеф.
Медина включила компьютер, только выпив утренний чай и выкурив сигарету. Улыбнувшись, подумала: “Курить восемьдесят лет - полезно!”. Теле сообщения она открывала выборочно, посмотрев, откуда они поступали. Сейчас, когда до сотого Дня независимости Израиля оставалось два дня, она уже не могла никому ничего обещать. Все расписано по минутам, самые важные в стране люди почтили вниманием ровесницу страны.
Среди сообщений бросилось в глаза утреннее, из МИД. Лет двадцать не выезжая за границу, она уже давно не получала от этого учреждения никаких писем. И вдруг видеосообщение?! Открыла файл и чиновник, большеголовый в очках, обратился к ней по-английски. Посланник по особым поручениям главы Сан’едрина* государства Иудея, Гедалья Хеврони…. далее следовали заслуги этого порученца, с таким странным для Израиля, но обычным для Иудеи именем, желает встретиться, а в конце адрес в Сети и заверения в ожидании связи в любое, удобное для Медины, время. Сегодня она собиралась начать трехдневный отдых перед тяжелым днем юбилея - столетия еёи государства Израиль. Диск, составленный по ее запросу в Сети, ждал просмотра, но что-то ей мешало стереть это сообщение из МИД. Какое особое поручение Сан’едрина имеет к ней этот иудей? Из Иудеи к ней не обращались со времени образования этого дочернего Израилю государства, живущего по Закону Торы, называемого между старыми израильтянами презрительно “Мединат досит”*. Рука с указательным пальцем на экране продвинулась к кнопке “Кешер”*, нажала на неё, повинуясь пальцам Медины, и, уже не самовольно превратилась не в песочные часы, а в чисто израильский жест “Рега”, "подождите".
*Рега! (ивр) - секунду. Имеет в Израиле аналог в виде жеста.
*далее иврит - наклонным шрифтом. Ивритская буква «эй» аналог англ h - «’»
*Сан’дрин - орган управления у иудеев, состоящий из 70 мудрецов Торы
*«Медина досит» (ивр) - религиозная страна (Пренебрежительно).
*Кешер(ивр) - узел, связь, соединение.
Медина не любила долго ждать ответа, и для себя решила на этот раз досчитать до десяти, что было в два раза меньше обычного, и со спокойной душой включить диск на просмотр, погрузившись в созерцание вулканов и потоков лавы в трехмерном фильме, под звуки классической музыки и резать по гипсу - любимое занятие для отдыха. При счете три на экране появился самолетный шлем с затемненным стеклом, которое тут же открылось. Лицо пилота, широкое, с большим лбом над карими глазами, улыбалось седыми усами. Два веера морщинок в уголках глаз никак не соответствовали высочайшей ответственности, заявленной в сообщении. Никакой складки между бровями, теплый, ласковый, располагающий к общению взгляд.
“Мы не знакомы, но может тебе что-то говорит имя Антона Серебренко?” - проговорил на шикарном иврите, без русского акцента, но при этом не исказив фамилию на ивритский манер, выговорив все “е”, как когда-то её обладатель.
“Воспитанный! Никакого намека на память, и возраст, ничего лишнего, и сразу в самую суть” - подумала она и тут же решила, что согласится на встречу.
- Через 15 минут - у меня. Не звони, входной компьютер запомнил сетчатку твоего глаза. Только шлем открой.
Мужчина, слава Б-гу, не без чувства юмора. Антон Сэрэбрэнко! Когда они встретились Медине, (тогда еще все её звали Мадина, ведь в иврите гласные не пишут, но сейчас вся страна знает, что имя дано в честь образования Мединат Исрааэль*) было под пятьдесят. Что значит для страны такой возраст? Младенчество! Но для одинокой женщины - это прощание с иллюзиями. И вот у неё появляется какая-то надежда, которую Камю, ее близкий друг (знакомый только по книгам, как и большинство ее близких бессмертных друзей), в знаменитом эссе назвал болезнью, последней вышедшей из ящика Пандоры, а другой француз, Ромен Гари, окрестил “Ужасно живучей тварью”. Тогда, пятьдесят четыре года назад, Медина первая протянула руку этому русскому, когда они сидели в большой комнате ее квартиры, в центре Тель-Авива, в этой комнате, в двух шагах от моря, в считавшемся тогда хорошим, районе. Сейчас, еще через полвека, район стал кошмарным, но Медина не выходила совсем. Суданцы, эритрейцы, заполнили улицы когда-то чистые и ухоженные.
Бывший студент, парень из интеллигентной, впрочем, как и ее, бывшей рабочей семьи, писавший неплохие рассказы и, вдруг, занявшийся бизнесом, стал названивать, рассказывать о своей новой жизни, о жене и дочке, и “оле ми руссия”* с таким странным именем Йонатан*.
*Мединат Исраэль - официальное название Государства Израиль.
*Оле ми русия - поднявшийся из России.
*Йонатан - сродни Богдану, «данный Б-гом) редкое в Израиле имя.
Бизнес, после появления в нем Йонатана, стал быстро разрастаться. Зеев*, так звали студента, больше был похож на шакала, но занялся волчьими делами, и говорил о своем рабочем больше, чем о жене и дочери. Медина попросила познакомить.
Обед, организованный Зеевом в маленьком по-тель-авивски уютном дворике под огромной пальмой, проходил “в теплой и непринужденной атмосфере”, несмотря на разношерстность компании.
Его жена, молчаливая, “провинциальная гусыня” - для себя сразу определила Медина, училась в университете на её курсе "английской литературы", и была одной из множества студенток, называвшихся “невестами”. Они получали высшее образование только с одной целью - выгодно выйти замуж. В приличных семьях польских и немецких евреев Тель-Авива начала девяностых годов прошлого века было принято, чтобы у девушки имелось хоть какое-то образование. Вот и получали они “какое-то”. Легче всего это можно было сделать на филологическом факультете. И потом пол дня, “не во вред для семьи", учительствовать в школе, пока муж, обычно работник только зарождавшегося тогда “Хай-Тек”, с утра до ночи пропадает на работе.
“Гусыня” в разговоре не участвовала, а только затравленно выглядывала из под больших мохнатых ресниц, и, после очередной глупейшей фразы, получив уничтожающе жесткий взгляд от своей бывшей профессорши, сославшись на недомогание, пошла домой. Но тут же вернулась - оказывается Зеев, известный “аустронавт”* захлопнул дверь, оставив ключ в квартире на втором этаже. Йонатан встал, и быстро, как шимпанзе, по решетке первого этажа забрался на балкон.
Хозяева с ужасом наблюдали, а Медина даже не повернулась, так была уверена в этом русском. Весь его вид внушал такую уверенность, очень контрастно, в сравнении с несуразным Зеевом, чем она тайно восхищалась. Такие экземпляры, владевшие еще своим телом, в Израиле встречались только среди восточных евреев и арабов, и она тянулась к ним, но сойтись с ними не могла - они просто боялись феминистки, испытывая к ней такое же почтение, какое бывает к свернувшейся калачиком змее. И этот русский сначала ее побаивался, но вернувшись за стол, безошибочно прочитав в ее глазах восхищение, и уже охмелев немного от выпитого рома (еще одна новость - пьёт не водку, а ром) вдруг, на своем ломаном иврите, довольно успешно восполняя жестами недостаток слов, как араб, стал рассказывать о своем друге, йоге, не вернувшемся из медитации, по собственному желанию.
Воспитанная на великой русской культуре, она с детства мечтала познакомиться с русским. Не с евреем, а именно с гоем*, как ее любимые Достоевский и Чехов, последнего она по-домашнему называла Антон. Ненависть к своим родителям, к своему народу, ко всему еврейскому , к себе, наконец - у нее была в душе с самого детства, когда только научилась читать.
*Зеев - волк, а так же мужское имя
*Аустронавт - сленговое обозначение «витающий в облаках"
Поселенцы, второй алии, нищие социалисты, бежавшие из России в 1905 году, из них вышли, "отцы основатели Израиля", привезли с собой не только социалистические идеи, но и русскую культуру. Они с огромным пренебрежением относились к польским и немецким евреям, приезжавшим позже, вынуждаемым войной и Холокостом. С самого раннего детства Медина ненавидела и всё польское. Отец, спасшийся от нацистов, был презираем ее матерью, гордившейся своим русским происхождением. Непонятно вообще, как они умудрились завести детей, как, впрочем, непонятно и создание “мединат Исраэль”, на которое дали согласие и США и СССР, враждовавшие между собой.
Отношения отца с матерью нельзя было назвать равнодушием. Уместна аналогия с холодной войной. Тряпка, мот отец, презираемый Мединой и “железная леди”, экономная и расчетливая мать, которую дочь ненавидела лютой, не ослабшей и через много лет после её смерти, ненавистью. Пьесы Ханоха Левина*, бывшего соседа по району, из жизни польских евреев, вызывающие ужас у тех, кому посчастливилось родиться в нормальных семьях, она называла “сильно приукрашенной действительностью”, а анекдоты про “имма-поляния”* чистой, совершенно не смешной правдой.
Отец избежал Войны за независимость благодаря связям сестер матери, приближенных к руководству социалистической и коммунистической партий. Он имел работу токаря - роскошь по тем временам. Единственный бой, который он видел - обстрел корабля “Альталена”* в море, напротив улицы Фришман в Тель-Авиве, в двух кварталах от этого дома, 22 июня 1948 года, да и то, в качестве простого зеваки. Советская Россия была почитаема в семье. Советские фильмы, книги, на всем этом росла свои первые годы Медина.
Когда ей было пять лет, на “Лайла седере”* у тети Ханы, сестры отца, она услышала странный разговор. Речь шла о смерти Сталина и улучшении отношений с Россией. Кто-то из дядьёв, неприятный водитель грузовика из провинции, громко кричал, что Сталин готовил уничтожение евреев России, на что мать отвечала, что все это пропаганда, и что мы уже не евреи, а израильтяне, и даже вот этот обычай, собираться в Песах* и читать “Агаду”* - простой пережиток, дань прошлому, без которой вполне можно обойтись, и нечего потакать темным религиозным фанатикам. Тетя Хана спокойно заметила, что это нормально, когда дети, родившиеся в семье бывшего раввина Иерусалима, идут против религии, вечный антагонизм детей и отцов, одновременно козырнув знанием русской словесности и уколов сестру в самое больное место - в память об отце.
*Ханох Левин - израильский драматург.
*Имма поляния - мама, польская еврейка
*«Альталена»- название корабля с оружием для армии Израиля, расстрелянного
по приказу Бен-Гуриона Ицхаком Рабиным.
*Лайла седер - ночь 14 нисана, ночь исхода Песах- пасха. Имеет свой исконный *седер(порядок проведения) с чтением рассказа о Исходе - Агады