Обрезание Ван Гога.
15.
Назовем и мы следующую веревочку
Укрощение строптивого… гнева.
Гнев, как говорят наши Мудрецы - это самый страшный проступок.
Это преступление человека против собственной души, против близких,
против Б-га. Гнев - глупость, пожирающая мудрость.
Величайший Праведник нашего народа, Моше Рабейну, Моисей,
был наказан за гнев, и не удостоился того, чтобы войти в Землю
Обетованную, и как не просил прощения, как не упрашивал
Всевышнего, ничего не смог сделать своей молитвой. Основа гнева -
гордыня. Гневающийся на кого-то, если посмотреть в корень, забывает
простую истину, что и сам он - всего-то кусок мяса и шесть литров
крови. Малейший паучок способен превратить его в прах земной.
Есть один израильский фильм об «укрощении строптивого… гнева»,
который мы очень ценим, но, к сожалению, его можно понять только
зная хоть чуть-чуть о Традиции. Фильм называется «Ушпезин». Если
его нельзя посмотреть, для чего мы его здесь упомянули?
Дело в том, что мы сами грешны гневом, и единственное, что нам
помогает в его укрощении - эта наша Традиция и этот фильм. А при
чем здесь Ван Гог?
Все, даже кто ничего не знает о Ван Гоге, кроме имени,и то, поназванию водки , знает об обрезании Ван Гога -
отрезанном ухе.
Мы уже приводили мнение Винсента о том, что самый хороший и
бесплатный натурщик - сам художник. С ударением на слово
«бесплатный».
Сын Ротенбергов как-то спросил
- А что это Иван все время Ван Гога рисует?
- А ты Ивана не видел?
Но это внешнее сходство ничего не означает. . Имея внутреннее сходство с Вином, можем
попробовать понять, что же происходило в душе Вина, когда приехал
Гоген. Это не мания величия и не шизофрения, ведь люди бывают
похожи не только внешне. При долгом и тесном общении(а таковым
может быть и общение с писателем через его книги) мы начинаем
походить на него, как бы вживаясь в него, мы впитываем что-то от
любимых друзей, и от любимых женщин, от любимых книг. Именно о
таком сходстве мы говорим. Но самое большое сходство имеют Учитель и ученик. Мы учились у Ван Гога по его письмам, как надо жить, чтобы творить. И слава Б-гу, что у нас с ним разные эпархии. Но предположить об Учителе, поставить себя на его место - ученик имеет прав. Попробуем.
В желтом доме в Арле поселились вместе два человека.
Первый - гоген, плебей, решивший стать благородным художником,
аристократом.
Мать гогена с детства рассказывала ему, что в его венах течет кровь
испанских королей. Действительно ли это так, мы не знаем. Известно
лишь, что отца своего гоген не знал. А то, что он сам рассказывал, как
мы не раз говорили, принимать на веру никак нельзя. Преуспев на
бирже, он попал в достаточно высокие круги Парижа, где его
принимали за того, кем он был на самом деле - успешного торговца
хлопком.
Забросив биржу, став свободным художником, он потерял этот круг
общения, но смириться с этим не хотел, и в искусстве он остался таким
же торговцем, претендующим на звание благородного художника.
Можно бесконечно долго обманывать себя. Можно достаточно долго
обманывать одного человека. Но невозможно долго обманывать
многих людей.
Винсент Ван Гог - аристократ по происхождению, благородный
человек, потрясающий художник, решивший стать простым рабочим
для рабочих.
Он мечтал о том, что его картины, гравюры с них, будут висеть в
каютах матросов и домах ткачей. Потому что он, Винсент, простой
рабочий, писавший их на холодном мистрале. Ходил он в робе
антверпенских грузчиков, перемазанный краской. Представим себе и
ныне захолустный Арль в конце девятнадцатого века. Симпатичный,
по-барски одетый Гоген с тростью, и рядом приземистый
рыжий сумасшедший в синей рабочей робе и неимоверной соломенной
шляпе, на бортах которой потеки воска, следы свечей, которые Вин
ставил на шляпу, когда писал свой шедевр «Ночное кафе».
Винсента совершенно не беспокоило, что скажут про него обыватели
Арля, ему было важно, что он может сказать в своих картинах о
Природе Прованса.
Гоген потому и называет Арль дырой, поскольку ему важно, что
скажут. А в дыре некого эпатировать.
Есть письмо благородного художника Дега, где он описывает попытки
гогена эпатировать публику на всемирной выставке. Право, смешно.
Винсент не боится быть смешным. Раз уж мы начали приводить здесь
современные фильмы, вспомним и «Тот самый Мюнхгаузен», понять
который, можно и не зная Традиции нашего народа - он над народами.
«Я не боялся казаться смешным. Улыбайтесь, господа. Самые
большие глупости в истории человечества делались с серьезными
лицами». Только вот есть вещи, над которыми не смеются. Мужество,
например. А Винсент Ван Гог был мужественным на пути к своей
цели.
«Друзья» едут вместе в Монпелье, где посещают галерею Бризе.
Винсент уже был в Марселе один, но это была не праздная поездка.
Тогда он привез оттуда много шедевров - марин. Каждый франк,
потраченный Вином на ту поездку, оправдан работой и картинами.
Сейчас, в ноябре 1888-го все деньги, потраченные на поездку, уже двух
человек не приносят ни одной картины. «Плюй Маня, я угощаю!»(вспомните цели, заявленные Вином "Если двое могут есть на те деньги, что ест один")
Это не может не расстраивать Винсента. Ведь даже просто жить за
счет брата для него мучительно больно. А шиковать, совершая
экскурсии - это просто преступление.
Но в письме после этой поездки брату мы видим, как он гасит свой
гнев самоунижением, и восхвалением гогена.
Между тем он четко осознает свою часть в предприятии Теовин -
писать картины, точно такая же задача была у Теовин). Он
пытается, по научению гогена, писать из головы. Вообще гоген умеет
очень хорошо объяснять, почему он не хочет(не может?) писать с
натуры. Он подвел под это нежелание бороться с натурой, со светом
пейзажей, целую теорию. Она очень сильно отличалась от теории
пуантилизма Сёра, основанной на научных данных, и теории
прочувствованной Природы Ван Гога, которая сродни системе Михаила Чехова, когда актер вживается в образ.
Ван Гог предупреждает Бернара о тупике, в который ведет их с
гогеном новаторство чуть позже, после отъезда гогена из Арля, но в
тот момент он просто не мог противиться "гуру". И на эту роль гуру, или,
если точнее апостола новой Южной мастерской, где должны быть еще
и Бернар, Лаваль, а возможно и другие художники, он, Ван
Гог выдвинул гогена сам. Значит надо соответствовать и подчиняться.
Единственная совместная картина того периода - портрет
арлезианки. История его создания описана в письме уже после отъезда
гогена. Эскиз был написан Гогеном, а Ван Гог закончил картину. Но
даже такой малейший долг Вин не мог себе позволить. Он писал брату,
что картина принадлежит гогену.
Вам, уважаемый читатель известен такой тип людей, которые считают,
что жить надо легко и весело, смеяться можно над всем, кроме себя.
гоген относился именно к такому типу. Вам известно и то, что смех
может быть глубоким и добрым, а может быть презрительным и злым.
Легко идущие по жизни обвиняют тех, кто не готов смеяться над всем
в тяжести жизни. - Не бери ты это всерьез! - говорят они тем, кто
решил в чем-то дойти до самой сути. В пути к сути можно посмеяться
над собой, идущим. Но если относиться несерьезно к работе - ни к
чему не придешь, останешься поверхностным.
«Знать обо всем понемногу и все об одном» - наш любимый принцип.
Есть достаточно вещей, смех над которыми - признак отсутствия
такта. Смех над мужеством, например. Или смех над религиозным
чувством человека. Смех над Любовью к Женщине. Презренный гоген
смеялся над любовью Винсента к искусству. Над его упорным
желанием передать красоту Природы, а не создавать собственную
фантастическую природу в картинах. Вполне понятные восторги его
творчеством, вызванные самоуничижением Винсента, гоген принимал
как грубую лесть, и относился к соседу по Желтому Дому, как к
простому рабочему, попавшему в один дом с гением - снисходительно.
Надеюсь, что Вы, уважаемый читатель держите в уме, кто здесь
платит, а значит, заказывает музыку. Можно достаточно долго
укрощать дикого коня, по имени «Гнев» , пока ограда прочна и никто
не открывает ворота.
Но если Вы видите, что к естественному желанию гнева вырваться
наружу прибавляют плетку презрения, и взламывают ограды
приличного поведения - прорыв гнева неизбежен.
Если и был тот, брошенный в гогена стакан, то этот прорыв был
вполне обоснован.
Давайте посмотрим, сколько писем отправлял Винсент до приезда
гогена, и сколько в те три месяца, когда они жили вместе. В августе и
сентябре письма поступали почти ежедневно. За три месяца, пока гоген
был у него, Винсент написал семь писем брату.
И те немногие, совершенно сухие, неживые. Правда, за три месяца
гоген отговорил Винсента участвовать в двух выставках,
предложенных Тео. При этом сам гоген собирается выставляться в
выставке в Брюсселе, а значит - уезжать. В 1989 году он пролезает на
всемирную выставку в Париже с черного хода. Дело в том, что в одном
из кафе поставщик не успел к открытию вставить зеркала в ниши на
стенах, и несколько художников предложили заполнить ниши своими
картинами. Теовин отказались участвовать в этом сомнительном
предприятии. Выставка получилась провальной.