#CB (Пятницкая), четвертая неделя. Дождь.
But I would walk 500 miles
And I would walk 500 more
Just to be the man who walked a thousand miles
To fall down at your door
The Proclaimers /I'm Gonna Be (500 Miles)/
Ангелы ангелами, - а атмосферу в КофеБине создают люди.
Здесь и далее: фотографии Аши Комаровской.
В кофейне на Пятницкой просто невозможно остаться случайным посетителем. Попав однажды в эти стены, - по делу или случайно, прячась от весеннего ливня или от летнего зноя, - вы будете возвращаться сюда раз за разом. Невозможно по доброй воле покинуть это гостеприимное место, где внутренний радар, настроенный на добрых и красивых людей, зашкаливает в первые секунды. В дальнем углу зала сидит курчавый добряк великан - это Борис, он преподает тут немецкий десяткам людей, лично и по скайпу, школьникам и дамам в летах. Увидев вас, старого знакомого, Борис улыбается, наклоняет голову - и речь на языке Шиллера и Гете раскатисто, размашисто заполняет пространство. У Бориса всегда все хорошо, он неисправимый оптимист.
Умопомрачительно красивые девушки за соседним столиком обсуждают занятия по фламенко. Время от времени речь заходит об умопомрачительно красивых кавказских мужчинах, танцующих профессиональную лезгинку, - и кофейню заполняет громкий заливистый смех.
Пройдя мимо девушек, подбирающих аккорды на укулеле, мимо компании, играющей в Кросмастер (умопомрачительную настолку, в которой есть место и творческому раздолбаю, и бесстрастному логику), улыбнувшись девушке за ноутбуком, обклеенном наклейками КВИЗа, - вы оказываетесь перед волшебной и чуткой Ульяной, бариста с неимоверным стажем. Более приятного собеседника сложно пожелать.
Обязательно спросите у Ульяны что-нибудь особенное: и я очень удивлюсь, если в первых же пунктах вам не посоветуют Шантильи.
Шан-тиль-и: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы.
Шантильи... Сердца завсегдатаев КофеБина забились сейчас с тактовой частотой двигателей малолитражек. Я знал человека, который готов продать душу за рецепт этого тающего на языке десерта - жаль только, что шеф-повара заведения не интересуют столь сомнительные сделки.
Шантильи! Шахиншах, Царь Царей, - вернее сказать, Император Императоров. В его основе лежит рецептура Наполеона, торта, известного всем нам с детства и имеющего особенное значение для сурового русского сердца. Но, знаете ли, Наполеон Наполеону рознь - и именно Шантильи, с его мягким, неприторным кремом занимает особое место среди сладкого на витрине.
Ульяна непременно предложит добавить к Царю десертов клубнички. Будьте осторожны, это самый коварный в своей простоте план оставить вас здесь навсегда, влюбить вас и заставить вашу душу томиться в сладкой неге - а тело ваше оставить медленно, но верно закипать. Когда дело доходит до кофейного смузи с кленовым сиропом (взбитые кубики льда, эспрессо, сливки, секретный ингридиент секретноингридиентного кофе) - капитуляция неизбежна.
Окно, выходящее на Пятницкую, показывает легкую морось, солист The Proclaimers из динамиков поет о том, как готов пройти пять сотен миль, а потом еще столько же - только бы оказаться в месте, где его ждут и любят. А ты сидишь у стойки на высоченном барном стуле, подпеваешь и отбиваешь ритм рукой, и понимаешь - ты на месте. Ты свои пять сотен миль уже прошел.