Об образовании в начальных классах - и, неожиданно, о человеколюбии.
Давеча был на открытом уроке в классе, в котором преподавание проходит по методике Владимира Ивановича Жохова.
Саша очень любит писать обо всем, что приходит ей в голову.
Я вот пишу реже, а следовало бы брать с нее пример.
Тут, наверное, нужно пояснить. Последние года два проходят в моем бушующем внутреннем мире под знаком Мятущегося Отца (на самом деле дольше, это я скромничаю). Я все больше понимаю, что не хочу отдавать дочь в общегосударственную школу, - при этом понимаю всё и про социализацию, и про бесценный опыт началки.
Однако ж, как родитель я впал в грех Осознания Исключительности собственного ребенка, - и боль пронзает мое трепетное бородатое сердце при мысли о тяжелой длани Образования, карающей и усредняющей юные умы.
Короче. Я тут по рабочим делам довольно часто натыкаюсь на школы. И знаю хороших учителей начальных и средних школ. А также, - увы, - знаю, что их очень мало. Хочу своему ребенку хорошего.
Пожив с этим желанием какое-то время, я понял, что моя проблема даже не в поиске хорошего человека: хороший человек может ошибаться, так же как и плохой может быть отличным профессионалом. В первую голову нужен сильный методист, - человек, который знает не только чему именно учить, но еще знает как это правильно делать.
Ищите да обрящете, - сказал один мудрый человек. И я искал, - и я обрящил.
Мне очень помогала Сашина бабушка, Марина, - с ее помощью я выбрел на школу Взлетная полоса. Это удивительное место на Чистых, там преподает человек, которым я долго и искренне восхищаюсь - Петр Вадимович Хмелинский, один из основателей лицея "Вторая Школа", в котором училось такое количество моих добрых знакомых и друзей, что и не перечислить. Бро, Мари, Ту, - вся та тусовка, которая приняла к себе на первом курсе биофака бакинского провинциала, отношения с этими людьми давно перешли за рамки дружбы. Я счастлив быть знакомым с дочерьми Петра Вадимовича, я бываю у них в гостях, - с Ту, например, мы некоторое время вели разговор о том, чтоб пойти учиться к ее отцу именно методической части.
Где-то в августе 2015 Марина присылает мне ссылку на систему В.И. Жохова - и все заверте... Я ищу все видео, которые могу найти, натыкаюсь на лекцию Владимира Ивановича для Бизнес-молодости, все два часа не могу оторваться. Пытаюсь найти слабые места, пробую на прочность те или иные постулаты - не выходит, хоть ты тресни. В обычной школе критерий главный один - успеваемость, в системе В.И. три критерия: здоровье, успеваемость, взаимовыручка. В систему вшито право ребенка на ошибку.
Методике больше 20 лет, ученики к пятому классу продолжают быть умны, любознательны, пишут изложения по "Синей птице" Метерлинка, обладают знаниями и умеют учиться, а не зубрить, не сидят на переменах в гаджетах, а общаются друг с другом. Родителям строжайше запрещено делать домашнее задание с детьми.
Ох. Ну, правда, тут тема для отдельного поста, конечно, постараюсь его когда-нибудь написать, - но сейчас лучше расскажу о том, чему был свидетелем сам.
Итак, открытый урок. В принципе я был готов к происходившему и настроен положительно - однако заметил несколько пунктов, которые хочется отметить особо.
Первый класс, конец года, дети от 6 до 8 лет. В классе - 24 ребенка. Препод - большой такой парень, борода лопатой, стрижка ежиком, глаза добрые. Однако урок товарищ весь отвел безэмоционально, строго. Сначала я обеспокоился, что это свойство системы - я бы сам хотел, например, чтоб урок проходил с большей эмоциональной отдачей. Но за дверью, например, у которой я сидел, шел параллельный урок по Риторике, там преподаватель вел урок более живо, - что меня и успокоило. Видимо, тип ведения зависит и от личности учителя тоже.
Собственно строгость ведения не означает лично для меня, что оно хуже. Наоборот. Мне скорее было интересно: воспринимается ли учитель с точки зрения системы, методики, эдаким винтиком, исполнителем без души, - или все-таки у него есть некие собственные возможности влиять на учебный процесс. Когда я убедился, что возможности есть, этот факт меня почему-то обрадовал.
Дети весь урок смотрят на большой экран, с проектора на экран идут слайды. Никакого лишнего времени не тратится на скрип мелом у доски, на стереть старое, написать новое, на проходки детей к доске. Отвечают дети хором, руки тянут почти все, время от времени преподаватель очень грамотно разбрасывает индивидуальные вопросы, отмечая знания тех, кто по той или иной причине отмалчивается.
Что умеют дети в конце первого класса? Они, на моих глазах, уверенно перемножают двузначные числа, хором повторяют таблицу умножения на 7, 8 и 9, складывают в столбик трехзначные числа.
Еще раз. Я собственно читал об этом, слышал доклады учителей, но. Сам образ ребенок складывает трехзначные числа, - он вполне привычен и нормален. Каждый из нас знает таких детей. Я лично, оказывается, внутри себя никогда не экстраполировал этот образ на конкретный возраст. Сейчас я рассказываю о детях, которым от 6 до 8 лет. Это сильно меняет картину - и мне надо было это увидеть своими глазами, чтобы проникнуться.
Пример:
Мальчик, лет 6, младше Сандриньи и по возрасту, и по речи, - я его приметил еще на перемене, когда его брат, видимо, старший на год, поделился с ним завтраком, - отвечает на вопрос: сколько раз из 56 можно вычесть восьмерку?
Формулирует свой ответ он так:
-- От 0 до 7 раз. Потому что если больше, - мы можем промахнуться и попасть в отрицательные числа.
От нуля до семи. Я честно спросил у Сандриньи сегодня пример попроще, но на ту же механику. До столь полного ответа мы дошли, но сильно не сразу.
Также из мелочей: в ход урока по математике, например, вшит рассказ о внутреннем устройстве ветряных мельниц, с переходом к склонению слов типа Жёрнов, упоминается Тобольская губерния.
В течение урока, если кому-то надо встать и сходить, скажем, за маркером, то это не включает в себя веселую обязательную связку:
поднять руку - дождаться реакции учителя - спросить разрешения - получить разрешение - встать - пройти через класс - по дороге затеять холиварчик с васей с первой парты - шумно найти маркер с сопутствующими вопросами - пройти другой дорогой к своему месту - по дороге дернуть Наташку за косу - шумно сесть - словить нагоняй от учителя (опционально).
Связка существенно короче:
ребенок встает - спокойно доходит до нужного ящика - тихо берет маркер - возвращается другой дорогой - садится на свое место - принимается за работу.
Учитель даже не отрывается от процесса, не говоря уже о других учениках. Все спокойно, без суеты и отвлечения на себя внимания.
Дальше - больше. В конце урока я, Станислав Маркович Фоменко, ведущий свадеб и корпоративов, в прошлом - шеф анимации в подмосковных отелях, словил следующий инсайт.
Проходит 40 минут от начала урока. Учитель предлагает разобрать контрольные задания - распечатанные уже листочки с заданиями (отслеживаете детали методики, да?), которые нужно прорешать за пять минут. Дети от 6 до 8 лет, 24 человека, без шума и гама, спокойно, образуют паровозик, разбирают задания без холиваров, базаров, шума и свалки.
Приблизительно в это же время взрослые почему-то решают, что им пора: начинают слегка шуметь, встают, собирают сумки и направляются к дверям. Учитель громко обращается к ним - с просьбой чуть подождать. И вот тут инсайт. Меня, как громом, бьет.
Я понимаю, что только что, на моих глазах в классе из 24 детей от 6 до 8 лет, преподаватель впервые за 40 минут повысил голос - и то на взрослых.
Я понимаю, что открытые уроки идут немного иначе, не так как обычные, я все это понимаю.
Но также я понимаю, что детей этого возраста невозможно подговорить заранее на тишину, им невозможно приказать сидеть тихо, не влиять на них голосом. Могу ли я сам сейчас провести такой урок - с любым классом, пусть и тем, который меня очень любит и в котором я души бы не чаял? Точно нет. Только если тишина, взаимоуважение и такой способ обучения уже сами по себе - системное явление.
Это вот акула-супергерой, например. Я ее уже где-то упоминал.
Видите: и плащ, и масочка, и друзья - всё есть.
С неё бы, по-хорошему, мне тоже надо брать пример.
П.С. Буквально через час после открытого урока я беседовал с мммм... другим человеком и потрясенно рассказывал об увиденном.
Мой собеседник посмотрел на меня поверх очков и задал приблизительно следующий вопрос:
- Неужели вам не жалко детей, которыев столь юном возрасте умеют складывать трехзначные числа в столбик и читать вывески на улицах? Что будет делать, например, ваша дочь после пятого класса - среди обычных детей?
Занавес, как писал Терри Пратчетт. Суета кому-то там чего-то сует.
Саша очень любит писать обо всем, что приходит ей в голову.
Я вот пишу реже, а следовало бы брать с нее пример.
Тут, наверное, нужно пояснить. Последние года два проходят в моем бушующем внутреннем мире под знаком Мятущегося Отца (на самом деле дольше, это я скромничаю). Я все больше понимаю, что не хочу отдавать дочь в общегосударственную школу, - при этом понимаю всё и про социализацию, и про бесценный опыт началки.
Однако ж, как родитель я впал в грех Осознания Исключительности собственного ребенка, - и боль пронзает мое трепетное бородатое сердце при мысли о тяжелой длани Образования, карающей и усредняющей юные умы.
Короче. Я тут по рабочим делам довольно часто натыкаюсь на школы. И знаю хороших учителей начальных и средних школ. А также, - увы, - знаю, что их очень мало. Хочу своему ребенку хорошего.
Пожив с этим желанием какое-то время, я понял, что моя проблема даже не в поиске хорошего человека: хороший человек может ошибаться, так же как и плохой может быть отличным профессионалом. В первую голову нужен сильный методист, - человек, который знает не только чему именно учить, но еще знает как это правильно делать.
Ищите да обрящете, - сказал один мудрый человек. И я искал, - и я обрящил.
Мне очень помогала Сашина бабушка, Марина, - с ее помощью я выбрел на школу Взлетная полоса. Это удивительное место на Чистых, там преподает человек, которым я долго и искренне восхищаюсь - Петр Вадимович Хмелинский, один из основателей лицея "Вторая Школа", в котором училось такое количество моих добрых знакомых и друзей, что и не перечислить. Бро, Мари, Ту, - вся та тусовка, которая приняла к себе на первом курсе биофака бакинского провинциала, отношения с этими людьми давно перешли за рамки дружбы. Я счастлив быть знакомым с дочерьми Петра Вадимовича, я бываю у них в гостях, - с Ту, например, мы некоторое время вели разговор о том, чтоб пойти учиться к ее отцу именно методической части.
Где-то в августе 2015 Марина присылает мне ссылку на систему В.И. Жохова - и все заверте... Я ищу все видео, которые могу найти, натыкаюсь на лекцию Владимира Ивановича для Бизнес-молодости, все два часа не могу оторваться. Пытаюсь найти слабые места, пробую на прочность те или иные постулаты - не выходит, хоть ты тресни. В обычной школе критерий главный один - успеваемость, в системе В.И. три критерия: здоровье, успеваемость, взаимовыручка. В систему вшито право ребенка на ошибку.
Методике больше 20 лет, ученики к пятому классу продолжают быть умны, любознательны, пишут изложения по "Синей птице" Метерлинка, обладают знаниями и умеют учиться, а не зубрить, не сидят на переменах в гаджетах, а общаются друг с другом. Родителям строжайше запрещено делать домашнее задание с детьми.
Ох. Ну, правда, тут тема для отдельного поста, конечно, постараюсь его когда-нибудь написать, - но сейчас лучше расскажу о том, чему был свидетелем сам.
Итак, открытый урок. В принципе я был готов к происходившему и настроен положительно - однако заметил несколько пунктов, которые хочется отметить особо.
Первый класс, конец года, дети от 6 до 8 лет. В классе - 24 ребенка. Препод - большой такой парень, борода лопатой, стрижка ежиком, глаза добрые. Однако урок товарищ весь отвел безэмоционально, строго. Сначала я обеспокоился, что это свойство системы - я бы сам хотел, например, чтоб урок проходил с большей эмоциональной отдачей. Но за дверью, например, у которой я сидел, шел параллельный урок по Риторике, там преподаватель вел урок более живо, - что меня и успокоило. Видимо, тип ведения зависит и от личности учителя тоже.
Собственно строгость ведения не означает лично для меня, что оно хуже. Наоборот. Мне скорее было интересно: воспринимается ли учитель с точки зрения системы, методики, эдаким винтиком, исполнителем без души, - или все-таки у него есть некие собственные возможности влиять на учебный процесс. Когда я убедился, что возможности есть, этот факт меня почему-то обрадовал.
Дети весь урок смотрят на большой экран, с проектора на экран идут слайды. Никакого лишнего времени не тратится на скрип мелом у доски, на стереть старое, написать новое, на проходки детей к доске. Отвечают дети хором, руки тянут почти все, время от времени преподаватель очень грамотно разбрасывает индивидуальные вопросы, отмечая знания тех, кто по той или иной причине отмалчивается.
Что умеют дети в конце первого класса? Они, на моих глазах, уверенно перемножают двузначные числа, хором повторяют таблицу умножения на 7, 8 и 9, складывают в столбик трехзначные числа.
Еще раз. Я собственно читал об этом, слышал доклады учителей, но. Сам образ ребенок складывает трехзначные числа, - он вполне привычен и нормален. Каждый из нас знает таких детей. Я лично, оказывается, внутри себя никогда не экстраполировал этот образ на конкретный возраст. Сейчас я рассказываю о детях, которым от 6 до 8 лет. Это сильно меняет картину - и мне надо было это увидеть своими глазами, чтобы проникнуться.
Пример:
Мальчик, лет 6, младше Сандриньи и по возрасту, и по речи, - я его приметил еще на перемене, когда его брат, видимо, старший на год, поделился с ним завтраком, - отвечает на вопрос: сколько раз из 56 можно вычесть восьмерку?
Формулирует свой ответ он так:
-- От 0 до 7 раз. Потому что если больше, - мы можем промахнуться и попасть в отрицательные числа.
От нуля до семи. Я честно спросил у Сандриньи сегодня пример попроще, но на ту же механику. До столь полного ответа мы дошли, но сильно не сразу.
Также из мелочей: в ход урока по математике, например, вшит рассказ о внутреннем устройстве ветряных мельниц, с переходом к склонению слов типа Жёрнов, упоминается Тобольская губерния.
В течение урока, если кому-то надо встать и сходить, скажем, за маркером, то это не включает в себя веселую обязательную связку:
поднять руку - дождаться реакции учителя - спросить разрешения - получить разрешение - встать - пройти через класс - по дороге затеять холиварчик с васей с первой парты - шумно найти маркер с сопутствующими вопросами - пройти другой дорогой к своему месту - по дороге дернуть Наташку за косу - шумно сесть - словить нагоняй от учителя (опционально).
Связка существенно короче:
ребенок встает - спокойно доходит до нужного ящика - тихо берет маркер - возвращается другой дорогой - садится на свое место - принимается за работу.
Учитель даже не отрывается от процесса, не говоря уже о других учениках. Все спокойно, без суеты и отвлечения на себя внимания.
Дальше - больше. В конце урока я, Станислав Маркович Фоменко, ведущий свадеб и корпоративов, в прошлом - шеф анимации в подмосковных отелях, словил следующий инсайт.
Проходит 40 минут от начала урока. Учитель предлагает разобрать контрольные задания - распечатанные уже листочки с заданиями (отслеживаете детали методики, да?), которые нужно прорешать за пять минут. Дети от 6 до 8 лет, 24 человека, без шума и гама, спокойно, образуют паровозик, разбирают задания без холиваров, базаров, шума и свалки.
Приблизительно в это же время взрослые почему-то решают, что им пора: начинают слегка шуметь, встают, собирают сумки и направляются к дверям. Учитель громко обращается к ним - с просьбой чуть подождать. И вот тут инсайт. Меня, как громом, бьет.
Я понимаю, что только что, на моих глазах в классе из 24 детей от 6 до 8 лет, преподаватель впервые за 40 минут повысил голос - и то на взрослых.
Я понимаю, что открытые уроки идут немного иначе, не так как обычные, я все это понимаю.
Но также я понимаю, что детей этого возраста невозможно подговорить заранее на тишину, им невозможно приказать сидеть тихо, не влиять на них голосом. Могу ли я сам сейчас провести такой урок - с любым классом, пусть и тем, который меня очень любит и в котором я души бы не чаял? Точно нет. Только если тишина, взаимоуважение и такой способ обучения уже сами по себе - системное явление.
Это вот акула-супергерой, например. Я ее уже где-то упоминал.
Видите: и плащ, и масочка, и друзья - всё есть.
С неё бы, по-хорошему, мне тоже надо брать пример.
П.С. Буквально через час после открытого урока я беседовал с мммм... другим человеком и потрясенно рассказывал об увиденном.
Мой собеседник посмотрел на меня поверх очков и задал приблизительно следующий вопрос:
- Неужели вам не жалко детей, которыев столь юном возрасте умеют складывать трехзначные числа в столбик и читать вывески на улицах? Что будет делать, например, ваша дочь после пятого класса - среди обычных детей?
Занавес, как писал Терри Пратчетт. Суета кому-то там чего-то сует.