Век антиутопий
Как обычно, на самый длительные рассуждения меня толкают фильмы, которые особо даже и не впечатлили. Так было с "Два дня, одна ночь" или, например "Типа копы". Собственно, мысли мои не особо касаются даже самго кино, скорее его контекста. Вот и после "Лобтера" я задумался, почему нынче настолько популярен жанр антиутопий. Современному читателю и зрителю он доступен, кажется, во всех возможных проявлениях. Мода не обошла даже Голливуд, выпускающий ленты вроде "Голодных игр" в устрашающих количествах. Безусловно, волна популярности начала набирать популярность ранее. И как мне кажется своим рождением антиутопии обязаны рождению нашей сегодняшней эпохе постмодернизма и постиндустриализма.
Сам жанр утопии зародился очень давно, ещё в античную эпоху. Чаще всего он основывался на преданиях о "Золотом веке": мифическом прошлом человека, жизнь в котором не знала никаких забот, не надо было работать, не было никаких конфликтов, даже смерть не была страшна, а происходило добровольно. Мирча Элиаде отмечал, что такая идея появляется в неолитическую революцию, когда люди оседают и начинают заниматься земледелием. Подобный труд превращает жизнь человека в замкнутый цикл, вынуждает его работать постоянно, независимо от своих желаний, отсюда идёт тоска по первобытному времени, когда трудиться нужно было ровно столько, сколько нужно, чтобы прокормить себя.
Первые утопии, вроде "Острова Солнца" Ямбула или "Острава Панхея" Эвгемера по сути были калькой с описания людей золотого рода у Гесиода. Причём у древнего поэта подразумевается именно род (τό γένος), а не век. Жители того времени согласно Гесиоду не были даже людьми, например, у них отсутствовало разделение на два пола. Согласно этой концепции, нынешние обитатели Земли - худшие из всех, и изменить этого они не в состоянии, лучше может стать если придёт другой род, а наш вымрет. Идеальное государство Платона - это тоже лишь недостижимый эйдос, все же страны - лишь его воплощение.
Однако, эпоха эллинизма всё чаще начинала фантазировать на тему подобных обществ и переносила их в настоящее, но на далёкие острова, до которых никому не суждено добраться. Христианское богословие хорошо восприняло подобные идеи. В Библии есть несколько смутных упоминаний, которые можно интерпретировать так, что до Судного дня, человечество ждёт тысячелетнее Царство Божее. Эти идеи получили своё продолжение в Средние Века, многие люди ожидали наступление того времени, когда "притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли" (Ис. 16:4). В тоже время интеллектуальная элита совершенствовала представления об идеальном человеческом обществе, свои утопии выпускали Мор, Кампанелла и другие мыслители. Их построения опирались на труды античных философов, но уже шли дальше. Они не ограничивались простыми мечтаниями, но начали объяснять, какие меры нужно предпринимать для построения такого общества.
Возможно люди так бы и сидели, предаваясь мечтаниям о далёких островах, но индустриализация и беспрецендентый рост человеческих возможностей всё изменили. Собственно, скорее сами люди верили в эту беспрецендентность. Перемены происходили так быстро и настолько впечатлили современников, что не поверить во всемогущий прогресс было сложно. Люди начали думать, что им всё по плечу, в том числе, наконец-то воплотить утопии в жизнь. Одновременно с этим переход к новому типу общества проходил через кризисный этап, который привёл к пауперизации масс. Очевидцы этих событий сильно переживали происходившие события. Неудивительно, что в это время актуализируются представления об идеальном обществе, где все будут равны. Тем более, что теперь, как казалось, этого можно достичь.
Учение Маркса оказалось как нельзя кстати. Его главной особенностью стало, что оно подогнало научную базу под многовековую утопическую традицию, а главное, обосновало неизбежное движение человечества к такому типу общества. Только Маркс, говоря о том, что идеология - всего лишь надстройка, видимо и сам не подумал, что может быть таким же закономерным плодом своей эпохи, обожествлявшей экономику и веровавшую в постоянноее движение вперёд.
Вооружившись научными знаниями люди попытались наконец-то осуществить столь давнюю мечту всего человечества, но потерпели колоссальное фиаско. Оказалось, что вернуться к первобытности, но на новом витке спирали гораздо сложнее. Общественная диалектика, которая двигала человека всё это время, должна была наконец-то исчезнуть при коммунизме. Однако подобные замечания не так далеко ушли от античных мыслей о том, что люди на Острове Солнца "не испытывают общественных несогласий, придавая высокую цену внутреннему правопорядку" (Diod. V. 58).
Провал проекта Просвещения ознаменовал собой также и провал проекта построения утопии. На смену вере в постоянный прогресс пришло разочарование, которые выразилось в декаданских настроениях. В Общественных науках появились цивилизационные теории, постулировавшие неизбежный конец любого человеческого сообщества. Постмодернизм пытался спастись иронией, которая больше напоминает горький сарказм.
На смену идеи Города Солнца пришло постиндустриальное общество, которое решило опираться на идею среднего класса. Демократическим государствам вообще, видимо, характерно приходить к подобным заключениям. Так первые подобные мысли звучали в демократических Афинах времён поздней классики, причём из уст разных людей: драматургов Аристофана и Еврипида, историка Фукидида и философа Аристотеля. Средний класс по сути решает ту же марсковскую проблему антагонизма, но не устраняя его полностью, а вводя в спор золотую середину, которая должна стать гарантом стабильности, оберегая общество от перегибов в обе стороны.
Однако противоречия в обществе никуда не делись, но высказываться о политическом устройстве в духе утопии стало моветоном. Когда знаменитого французского философа Мишеля Фуко спросили, что он предлагает заместо критикуемых их современных институтов, он ответил, что не может выдвигать новых идей заместо старых, потому что все они в конечном счёте могут сбыться. Антиутопия в принципе рождена по той же логике, она не предлагает построить идеальное общество, но говорит о таких вариантах, которые точно не должны сбыться.
Разных авторов интересуют разные аспекты нашей современности, и многие хотят высказаться по этому поводу. Вот только сменился шаблон для таких реплик. Вряд ли многие из указанных мной выше философ даже могли представить реализацию своих замыслов, но писали они свои труды совершенно не напрасно. Ведь в них мыслители отражали главные болячки своего общества и пытались обратить на них внимание. Сейчас в этом по-прежнему есть необходимость. Но формат антиутопии куда более осторожен и адекватен сегодняшнему интеллектуальному фону.
Click to viewСам жанр утопии зародился очень давно, ещё в античную эпоху. Чаще всего он основывался на преданиях о "Золотом веке": мифическом прошлом человека, жизнь в котором не знала никаких забот, не надо было работать, не было никаких конфликтов, даже смерть не была страшна, а происходило добровольно. Мирча Элиаде отмечал, что такая идея появляется в неолитическую революцию, когда люди оседают и начинают заниматься земледелием. Подобный труд превращает жизнь человека в замкнутый цикл, вынуждает его работать постоянно, независимо от своих желаний, отсюда идёт тоска по первобытному времени, когда трудиться нужно было ровно столько, сколько нужно, чтобы прокормить себя.
Первые утопии, вроде "Острова Солнца" Ямбула или "Острава Панхея" Эвгемера по сути были калькой с описания людей золотого рода у Гесиода. Причём у древнего поэта подразумевается именно род (τό γένος), а не век. Жители того времени согласно Гесиоду не были даже людьми, например, у них отсутствовало разделение на два пола. Согласно этой концепции, нынешние обитатели Земли - худшие из всех, и изменить этого они не в состоянии, лучше может стать если придёт другой род, а наш вымрет. Идеальное государство Платона - это тоже лишь недостижимый эйдос, все же страны - лишь его воплощение.
Однако, эпоха эллинизма всё чаще начинала фантазировать на тему подобных обществ и переносила их в настоящее, но на далёкие острова, до которых никому не суждено добраться. Христианское богословие хорошо восприняло подобные идеи. В Библии есть несколько смутных упоминаний, которые можно интерпретировать так, что до Судного дня, человечество ждёт тысячелетнее Царство Божее. Эти идеи получили своё продолжение в Средние Века, многие люди ожидали наступление того времени, когда "притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли" (Ис. 16:4). В тоже время интеллектуальная элита совершенствовала представления об идеальном человеческом обществе, свои утопии выпускали Мор, Кампанелла и другие мыслители. Их построения опирались на труды античных философов, но уже шли дальше. Они не ограничивались простыми мечтаниями, но начали объяснять, какие меры нужно предпринимать для построения такого общества.
Возможно люди так бы и сидели, предаваясь мечтаниям о далёких островах, но индустриализация и беспрецендентый рост человеческих возможностей всё изменили. Собственно, скорее сами люди верили в эту беспрецендентность. Перемены происходили так быстро и настолько впечатлили современников, что не поверить во всемогущий прогресс было сложно. Люди начали думать, что им всё по плечу, в том числе, наконец-то воплотить утопии в жизнь. Одновременно с этим переход к новому типу общества проходил через кризисный этап, который привёл к пауперизации масс. Очевидцы этих событий сильно переживали происходившие события. Неудивительно, что в это время актуализируются представления об идеальном обществе, где все будут равны. Тем более, что теперь, как казалось, этого можно достичь.
Учение Маркса оказалось как нельзя кстати. Его главной особенностью стало, что оно подогнало научную базу под многовековую утопическую традицию, а главное, обосновало неизбежное движение человечества к такому типу общества. Только Маркс, говоря о том, что идеология - всего лишь надстройка, видимо и сам не подумал, что может быть таким же закономерным плодом своей эпохи, обожествлявшей экономику и веровавшую в постоянноее движение вперёд.
Вооружившись научными знаниями люди попытались наконец-то осуществить столь давнюю мечту всего человечества, но потерпели колоссальное фиаско. Оказалось, что вернуться к первобытности, но на новом витке спирали гораздо сложнее. Общественная диалектика, которая двигала человека всё это время, должна была наконец-то исчезнуть при коммунизме. Однако подобные замечания не так далеко ушли от античных мыслей о том, что люди на Острове Солнца "не испытывают общественных несогласий, придавая высокую цену внутреннему правопорядку" (Diod. V. 58).
Провал проекта Просвещения ознаменовал собой также и провал проекта построения утопии. На смену вере в постоянный прогресс пришло разочарование, которые выразилось в декаданских настроениях. В Общественных науках появились цивилизационные теории, постулировавшие неизбежный конец любого человеческого сообщества. Постмодернизм пытался спастись иронией, которая больше напоминает горький сарказм.
На смену идеи Города Солнца пришло постиндустриальное общество, которое решило опираться на идею среднего класса. Демократическим государствам вообще, видимо, характерно приходить к подобным заключениям. Так первые подобные мысли звучали в демократических Афинах времён поздней классики, причём из уст разных людей: драматургов Аристофана и Еврипида, историка Фукидида и философа Аристотеля. Средний класс по сути решает ту же марсковскую проблему антагонизма, но не устраняя его полностью, а вводя в спор золотую середину, которая должна стать гарантом стабильности, оберегая общество от перегибов в обе стороны.
Однако противоречия в обществе никуда не делись, но высказываться о политическом устройстве в духе утопии стало моветоном. Когда знаменитого французского философа Мишеля Фуко спросили, что он предлагает заместо критикуемых их современных институтов, он ответил, что не может выдвигать новых идей заместо старых, потому что все они в конечном счёте могут сбыться. Антиутопия в принципе рождена по той же логике, она не предлагает построить идеальное общество, но говорит о таких вариантах, которые точно не должны сбыться.
Разных авторов интересуют разные аспекты нашей современности, и многие хотят высказаться по этому поводу. Вот только сменился шаблон для таких реплик. Вряд ли многие из указанных мной выше философ даже могли представить реализацию своих замыслов, но писали они свои труды совершенно не напрасно. Ведь в них мыслители отражали главные болячки своего общества и пытались обратить на них внимание. Сейчас в этом по-прежнему есть необходимость. Но формат антиутопии куда более осторожен и адекватен сегодняшнему интеллектуальному фону.