О положении женщин в булгарском обществе домонгольского периода.
Автор - А.Р.Мухамадеев.
"Прибывший к волжским болгарам Ибн Фадлан был удивлён многими принципами местных взаимоотношений, в частности, их отношением к женщинам. Во время торжественной встречи арабского посольства царём Алмышем, Ибн Фадлан стал раздавать подарки, при этом облёк жену царя в дорогой халат в присутствии людей, «в то время как она сидела рядом с ним, - таков их закон и обычай. Когда же я облёк её в почётный халат, женщины рассыпали на неё дирхемы, и мы удалились» [2, с.132]. По этому свидетельству мы можем судить, что жёны булгарских правителей присутствовали при приёме гостей и принятии важных решений наряду со своими мужьями.
О равноправном положении мужчин и женщин в булгарском обществе на бытовом уровне можно судить по факту их совместного купания обнажёнными, чему араб так и не смог противостоять. «Мужчины и женщины спускаются к реке и моются вместе голые», констатировал Ибн Фадлан [2, с.37].
Изучив жизнедеятельность и положение женщин в тюркском, и, в частности, в булгарском обществе, опираясь на исторические сведения (Ибн Фадлан, ал-Гарнати, ибн-Русте, и др.), топонимические данные («Девичья гора», «Девичье городище», «Девичье кладбище» и т.д.), героический эпос и фольклор татарского народа (сказания об Алпамыше, о Дафгии и т.д.), Г. Давлетшин приходит к выводу об их высоком общественном и социальном статусе в булгарском обществе [4, с.142-148].
В целом правовое положение женщин доисламского периода Волжской Болгарии определялось древнетюркскими обычаями и традициями, передававшимися из поколения в поколение. Женщины играли в языческом булгарском обществе активную роль в жизни своего народа, племени, рода, семьи. Они не являлись исключительно хранителями домашнего очага. Тюркские женщины не только не закрывали лица в присутствии мужчин, но и наравне с ними скакали на конях, а иногда могли участвовать и в настоящих сражениях. Их общественная активность была обусловлена историческим прошлым, где они наравне с мужчинами участвовали в борьбе за выживание.
Как отмечал Л.Н.Гумилёв, отношение к женщине у тюрков было подчёркнуто почтительным, рыцарским. Сын, входя в юрту, в первую очередь, кланялся матери, а потом отцу. Тюркские женщины выполняли все домашние работы и являлись владелицами дома. Мужу принадлежало только оружие, так как ему полагалось умереть на войне [6, с.349].
Тюркские женщины, в случае отсутствия мужчин, могли противостоять врагам, что было особо важно в кочевых условиях жизни. Более того, в истории тюрков, в том числе и болгар, встречаются имена женщин-правителей, женщин-военачальников. Такое положение дел встречалось у савиров и утригуров - приазовских болгар, родственных гуннам. Об одной из таковых властных женщин-воительниц под 527 г. упоминает Феофан Исповедник: «В этом же году пришла к ромеям некая женщина из гуннов, именуемых савир, варвар, по имени Боарикс, вдова, имея при себе сто тысяч гуннов. Она стала править в гуннских землях после смерти своего мужа Валаха. Эта (Боарикс) захватила двух царей другого племени внутренних гуннов, по имени Стиракс и Глона, склоненных Кавадом, императором персов, оказать ему военную помощь против ромеев и проходящих по её землям в (пределы) Персии с двадцатью тысячами. Их-то она и разбила: одного царя из них, именуемого Стиракс, схватив, она отослала в Константинополь императору, Глону же убила в сражении. Таким образом, она стала союзницей и (была) в мире с императором Юстинианом» [7, с.50]. На основании этого С.А.Плетнёва предполагает, что эта женщина была главой всего гунно-савирского союза и поэтому не могла потерпеть откровенной измены племенных вождей [8, с.17-18]. В 576 г. одной из областей Северного Кавказа управляла наделённая властью правителем утригуров Анагеем болгарка Аккага [4, с.144-145].
В татарской исторической легенде о принцессе Алтынчэч рассказывается о том, как из-за неё разгорелась война между двумя правителями. Иноземный хан просил руку Алтынчэч, но по её настоянию отец был вынужден отказать неприятелю и, фактически развязать войну. Она на коне, с копьём в руках лично участвует в битве со своей боевой подругой Каракуз [9, с.166-167]. Несмотря на то, что в легенде идёт речь о Волжской Болгарии, как о мусульманской стране, налицо отражение в ней положения женщин в доисламском обществе: полная самостоятельность, участие в сражениях, умение обращаться с оружием, наличие коня, боевая подруга и т.д. В татарской версии эпоса об Алпамыше, после внезапного нападения воинов хана Кылтапа, жена Алпамыша Сандугач, не стала будить его, опасаясь причинить вред. Вскочив на коня, сама скачет против врага. В единоборстве с ханом Сандугач получает сильное ранение, и была вынуждена ускакать в отчий дом [10, с.39]. В своих действиях эти две девушки изображаются как типичные богатырские девы. Также налицо отображение пережитков матриархата.
Чувашские легенды о Темени гласят, что в древности женщины были обучены военному искусству, носили, как и мужчины, военные доспехи и шлемы. Они участвовали в набегах и в войнах наравне с мужчинами, в воспоминание и доказательство чего, по мнению исследователей, чувашские женщины и по настоящее время носят шлемообразные головные уборы. В чувашском фольклоре известны предания об отважной женщине Юраке, или Чумаре, являвшейся предводительницей войск и жившей тысячу лет назад. Как пишет В. Д. Димитриев, кроме матриархата, в более близкое время участие женщин (своего рода амазонок) в войнах было характерно для североиранских племён сарматов, обитавших в конце I тысячелетия нашей эры на Северном Кавказе, Нижней Волге и в Южном Приуралье [11, с.23-24].
В огузском сказании о Салор-Казане, его жена Бурла-хатун, подобно другим богатырским жёнам степного эпоса прославлена и воинскими подвигами. Во главе "40 дев" она отправляется вслед за Казан-беком на выручку своего сына Уруза, попавшего в плен, и принимает участие в сражении с врагами вместе с беками Огузов [14, с.560].
Семейное положение женщины в древнетюркском обществе было довольно прочным, если и не всегда равноправным, то почётным. Несмотря на то, что наследование жён и предполагало полигамию, это не делало тюркскую женщину бесправной. Если даже положение женщины можно было бы считать зависимым, то влияние её на мужа подчёркивали современники. Так, Табари писал: «У турок всего можно добиться через женщин».
Происхождению по линии матери у тюрков придавалось большое значение. Так, мотивом отстранения от престола царевича Торэмена было «низкое происхождение» его матери. Конечно, пишет Л.Н.Гумилёв, это был только предлог его политических противников, но очень любопытная аргументация. Женщину охраняли строгие и жёсткие правовые нормы: изнасилование замужней женщины каралось смертью, соблазнитель девушки должен был немедленно на ней жениться. У древних тюрков изнасилование было поставлено в один ряд с тяжкими преступлениями: бунтом, убийством, изменой [5, с.73-74]. Развивающиеся патриархальные отношения хотя и упразднили фактическое доминирование женщин, но сохранили их значение в семье и обществе, что, вероятно, нельзя объяснить только пережитками матриархата.
Описывая положение женщин в тюркском обществе, Л.Н.Гумилёв приводит в пример достопримечательный обычай, сведение о котором дошло до нас потому что он был перенят у тюркютов в эпоху Тан студентками музыкального училища в Чанъани. Девушки, числом от 8 до 15 человек, торжественно заключали между собой братский союз. Эти девушки называли себя «братьями», а если юноша женился на какой-либо из них, он получал женское имя и подруги ходили к новобрачным «отведать невесту», т.е. мужа. Молодая жена не ревновала к своим «братьям», тогда как с другими «братствами» подобная связь не допускалась. Исследователь не взялся решать вопрос о наличии или отсутствии у тюрков группового брака, но предположил, что само наличие подобных отношений исключает вопрос о приниженном положении женщин в обществе. Автор сделал вывод, что ограничение прав женщины в кочевом мире - явление позднее, и возможно, связанное с общим упадком в послемонгольский период [5, с.74].
Постепенное укоренение патриархальных отношений всё больше отражалось на положении женщин в древнеболгарском обществе. Ал-Бекри писал о дунайских болгарах: «Что касается борджанов …Они веры языческой…Они не ездят верхом, разве только на войне. По их обычаям, когда кто умрёт, то они его кладут в глубокую яму, и спускают его туда. Вместе с ним они туда же заставляют войти его жену и его слуг и они там остаются пока не умрут. Другие же сжигаются вместе с покойным» [13, с.64].
Принятие ислама волжскими болгарами в начале Х в., переход на шариатские нормы, обусловил и изменение положения женщин в обществе и семье. В отношении женщин «Кутадгу Билиг» рекомендует придерживаться мусульманских правил, держать их в строгости. Чужих нельзя пускать в дом, женщинам запрещается сидеть за одним столом с мужчинами. Женщин надо любить, дарить «что любо их взорам», и в то же самое время держать двери «от мужчин под запором». Место женщины - дом, но ты должен обеспечить им жизнь и благополучие [14, с.344-345].
Однако надо полагать, что в жизни процесс переориентации на мусульманские семейные ценности был явлением не быстрым. В памяти были ещё свежи воспоминания о равноправии, о девах-воительницах. В упомянутом предании «Принцесса Алтынчеч» второй пол. XIII в. можно увидеть образ молодой женщины, которая желает и способна решать свою судьбу самостоятельно, она наравне с мужчинами защищает свою страну [9, с.165-167]. Отголоски основополагающей и решающей роли женщины в булгарской семье мы можем видеть и в других памятниках устного памятниках татарского народа. Одна из них - древняя поэтическая легенда «Сак-Сок», которая, по мнению исследователей, имела хождение у волжских болгар и их потомков [15, с.83]. В легенде рассказывается о двух детях, превратившихся в птиц, которых мать прокляла за шалости. Они никогда не встретятся друг с другом, будут пребывать в вечном одиночестве, пока над ними довлеет материнское проклятие. Согласно сюжету, они могут приобрести свой первоначальный вид и встретиться только в судный день (киямат).
Итак, в обществе языческих волжских болгар, как на высшем уровне, так и среди рядового населения, положение женщин было высоким. Они пользовались теми же правами, что и мужчины. Их общественное и социальное положение было обусловлено исторически сложившимися обстоятельствами и основано на древнетюркских традициях. Особое положение в обществе им обеспечивал статус жены и матери. С принятием ислама правовое положение булгарских женщин меняется, они принимают шариатские нормы поведения в обществе и семье".
Литература:
1. История Татарской АССР. Т. I. - Казань: Таткнигоиздат, 1955. - 550 с.
2. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Статьи, переводы и комментарии. - Харьков: Издательство Харьковского государственного университета им. М. Горького, 1956. - 348 с.
3. Денисов П.В. Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1969. - 176 с.
4. Дәүләтшин Г. Төрки-татар рухи мәдәнияте тарихы. - Казан: Тат. кит. нәшр., 1999. - С. 142-148.
5. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М.: Товарищество «Клышников - Комаров и К», 1993. - 526 с.
6. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: Айрис-пресс, 2008. - 736 с.
7. Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бреварий» Никифора. Тексты, перевод, комментарии. - М.: «Наука», 1980. - 215 с.
8. Плетнева С.А. Хазары. - М.: Изд-во «Наука», 1976. - 93 с.
9. Хан кызы Алтынчеч / Борынгы татар эдэбияте. - Казан: Татарстан китап нэшрияте, 1963. - 165-168 б.
10. Алпамша / Борынгы татар эдэбияте. - Казан: Татарстан китап нэшрияте, 1963. - 37-46 б.
11. Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания. Ч.1. О жизни и борьбе народа с древних времен до XVI века. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1983. - 112 с.
12. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Ленинград: «Наука», 1974. - 728 с.
13. Куник А. Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1. - Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии наук, 1878. - 192 с.
14. Баласагунский Юсуф. Благодатное знание. - М.: «Наука», 1983. - 600 с.
15. Халиков А.Х. Татарский народ и его предки. - Казань: Татарское кн. изд-во, 1989. - 222 с.
"Прибывший к волжским болгарам Ибн Фадлан был удивлён многими принципами местных взаимоотношений, в частности, их отношением к женщинам. Во время торжественной встречи арабского посольства царём Алмышем, Ибн Фадлан стал раздавать подарки, при этом облёк жену царя в дорогой халат в присутствии людей, «в то время как она сидела рядом с ним, - таков их закон и обычай. Когда же я облёк её в почётный халат, женщины рассыпали на неё дирхемы, и мы удалились» [2, с.132]. По этому свидетельству мы можем судить, что жёны булгарских правителей присутствовали при приёме гостей и принятии важных решений наряду со своими мужьями.
О равноправном положении мужчин и женщин в булгарском обществе на бытовом уровне можно судить по факту их совместного купания обнажёнными, чему араб так и не смог противостоять. «Мужчины и женщины спускаются к реке и моются вместе голые», констатировал Ибн Фадлан [2, с.37].
Изучив жизнедеятельность и положение женщин в тюркском, и, в частности, в булгарском обществе, опираясь на исторические сведения (Ибн Фадлан, ал-Гарнати, ибн-Русте, и др.), топонимические данные («Девичья гора», «Девичье городище», «Девичье кладбище» и т.д.), героический эпос и фольклор татарского народа (сказания об Алпамыше, о Дафгии и т.д.), Г. Давлетшин приходит к выводу об их высоком общественном и социальном статусе в булгарском обществе [4, с.142-148].
В целом правовое положение женщин доисламского периода Волжской Болгарии определялось древнетюркскими обычаями и традициями, передававшимися из поколения в поколение. Женщины играли в языческом булгарском обществе активную роль в жизни своего народа, племени, рода, семьи. Они не являлись исключительно хранителями домашнего очага. Тюркские женщины не только не закрывали лица в присутствии мужчин, но и наравне с ними скакали на конях, а иногда могли участвовать и в настоящих сражениях. Их общественная активность была обусловлена историческим прошлым, где они наравне с мужчинами участвовали в борьбе за выживание.
Как отмечал Л.Н.Гумилёв, отношение к женщине у тюрков было подчёркнуто почтительным, рыцарским. Сын, входя в юрту, в первую очередь, кланялся матери, а потом отцу. Тюркские женщины выполняли все домашние работы и являлись владелицами дома. Мужу принадлежало только оружие, так как ему полагалось умереть на войне [6, с.349].
Тюркские женщины, в случае отсутствия мужчин, могли противостоять врагам, что было особо важно в кочевых условиях жизни. Более того, в истории тюрков, в том числе и болгар, встречаются имена женщин-правителей, женщин-военачальников. Такое положение дел встречалось у савиров и утригуров - приазовских болгар, родственных гуннам. Об одной из таковых властных женщин-воительниц под 527 г. упоминает Феофан Исповедник: «В этом же году пришла к ромеям некая женщина из гуннов, именуемых савир, варвар, по имени Боарикс, вдова, имея при себе сто тысяч гуннов. Она стала править в гуннских землях после смерти своего мужа Валаха. Эта (Боарикс) захватила двух царей другого племени внутренних гуннов, по имени Стиракс и Глона, склоненных Кавадом, императором персов, оказать ему военную помощь против ромеев и проходящих по её землям в (пределы) Персии с двадцатью тысячами. Их-то она и разбила: одного царя из них, именуемого Стиракс, схватив, она отослала в Константинополь императору, Глону же убила в сражении. Таким образом, она стала союзницей и (была) в мире с императором Юстинианом» [7, с.50]. На основании этого С.А.Плетнёва предполагает, что эта женщина была главой всего гунно-савирского союза и поэтому не могла потерпеть откровенной измены племенных вождей [8, с.17-18]. В 576 г. одной из областей Северного Кавказа управляла наделённая властью правителем утригуров Анагеем болгарка Аккага [4, с.144-145].
В татарской исторической легенде о принцессе Алтынчэч рассказывается о том, как из-за неё разгорелась война между двумя правителями. Иноземный хан просил руку Алтынчэч, но по её настоянию отец был вынужден отказать неприятелю и, фактически развязать войну. Она на коне, с копьём в руках лично участвует в битве со своей боевой подругой Каракуз [9, с.166-167]. Несмотря на то, что в легенде идёт речь о Волжской Болгарии, как о мусульманской стране, налицо отражение в ней положения женщин в доисламском обществе: полная самостоятельность, участие в сражениях, умение обращаться с оружием, наличие коня, боевая подруга и т.д. В татарской версии эпоса об Алпамыше, после внезапного нападения воинов хана Кылтапа, жена Алпамыша Сандугач, не стала будить его, опасаясь причинить вред. Вскочив на коня, сама скачет против врага. В единоборстве с ханом Сандугач получает сильное ранение, и была вынуждена ускакать в отчий дом [10, с.39]. В своих действиях эти две девушки изображаются как типичные богатырские девы. Также налицо отображение пережитков матриархата.
Чувашские легенды о Темени гласят, что в древности женщины были обучены военному искусству, носили, как и мужчины, военные доспехи и шлемы. Они участвовали в набегах и в войнах наравне с мужчинами, в воспоминание и доказательство чего, по мнению исследователей, чувашские женщины и по настоящее время носят шлемообразные головные уборы. В чувашском фольклоре известны предания об отважной женщине Юраке, или Чумаре, являвшейся предводительницей войск и жившей тысячу лет назад. Как пишет В. Д. Димитриев, кроме матриархата, в более близкое время участие женщин (своего рода амазонок) в войнах было характерно для североиранских племён сарматов, обитавших в конце I тысячелетия нашей эры на Северном Кавказе, Нижней Волге и в Южном Приуралье [11, с.23-24].
В огузском сказании о Салор-Казане, его жена Бурла-хатун, подобно другим богатырским жёнам степного эпоса прославлена и воинскими подвигами. Во главе "40 дев" она отправляется вслед за Казан-беком на выручку своего сына Уруза, попавшего в плен, и принимает участие в сражении с врагами вместе с беками Огузов [14, с.560].
Семейное положение женщины в древнетюркском обществе было довольно прочным, если и не всегда равноправным, то почётным. Несмотря на то, что наследование жён и предполагало полигамию, это не делало тюркскую женщину бесправной. Если даже положение женщины можно было бы считать зависимым, то влияние её на мужа подчёркивали современники. Так, Табари писал: «У турок всего можно добиться через женщин».
Происхождению по линии матери у тюрков придавалось большое значение. Так, мотивом отстранения от престола царевича Торэмена было «низкое происхождение» его матери. Конечно, пишет Л.Н.Гумилёв, это был только предлог его политических противников, но очень любопытная аргументация. Женщину охраняли строгие и жёсткие правовые нормы: изнасилование замужней женщины каралось смертью, соблазнитель девушки должен был немедленно на ней жениться. У древних тюрков изнасилование было поставлено в один ряд с тяжкими преступлениями: бунтом, убийством, изменой [5, с.73-74]. Развивающиеся патриархальные отношения хотя и упразднили фактическое доминирование женщин, но сохранили их значение в семье и обществе, что, вероятно, нельзя объяснить только пережитками матриархата.
Описывая положение женщин в тюркском обществе, Л.Н.Гумилёв приводит в пример достопримечательный обычай, сведение о котором дошло до нас потому что он был перенят у тюркютов в эпоху Тан студентками музыкального училища в Чанъани. Девушки, числом от 8 до 15 человек, торжественно заключали между собой братский союз. Эти девушки называли себя «братьями», а если юноша женился на какой-либо из них, он получал женское имя и подруги ходили к новобрачным «отведать невесту», т.е. мужа. Молодая жена не ревновала к своим «братьям», тогда как с другими «братствами» подобная связь не допускалась. Исследователь не взялся решать вопрос о наличии или отсутствии у тюрков группового брака, но предположил, что само наличие подобных отношений исключает вопрос о приниженном положении женщин в обществе. Автор сделал вывод, что ограничение прав женщины в кочевом мире - явление позднее, и возможно, связанное с общим упадком в послемонгольский период [5, с.74].
Постепенное укоренение патриархальных отношений всё больше отражалось на положении женщин в древнеболгарском обществе. Ал-Бекри писал о дунайских болгарах: «Что касается борджанов …Они веры языческой…Они не ездят верхом, разве только на войне. По их обычаям, когда кто умрёт, то они его кладут в глубокую яму, и спускают его туда. Вместе с ним они туда же заставляют войти его жену и его слуг и они там остаются пока не умрут. Другие же сжигаются вместе с покойным» [13, с.64].
Принятие ислама волжскими болгарами в начале Х в., переход на шариатские нормы, обусловил и изменение положения женщин в обществе и семье. В отношении женщин «Кутадгу Билиг» рекомендует придерживаться мусульманских правил, держать их в строгости. Чужих нельзя пускать в дом, женщинам запрещается сидеть за одним столом с мужчинами. Женщин надо любить, дарить «что любо их взорам», и в то же самое время держать двери «от мужчин под запором». Место женщины - дом, но ты должен обеспечить им жизнь и благополучие [14, с.344-345].
Однако надо полагать, что в жизни процесс переориентации на мусульманские семейные ценности был явлением не быстрым. В памяти были ещё свежи воспоминания о равноправии, о девах-воительницах. В упомянутом предании «Принцесса Алтынчеч» второй пол. XIII в. можно увидеть образ молодой женщины, которая желает и способна решать свою судьбу самостоятельно, она наравне с мужчинами защищает свою страну [9, с.165-167]. Отголоски основополагающей и решающей роли женщины в булгарской семье мы можем видеть и в других памятниках устного памятниках татарского народа. Одна из них - древняя поэтическая легенда «Сак-Сок», которая, по мнению исследователей, имела хождение у волжских болгар и их потомков [15, с.83]. В легенде рассказывается о двух детях, превратившихся в птиц, которых мать прокляла за шалости. Они никогда не встретятся друг с другом, будут пребывать в вечном одиночестве, пока над ними довлеет материнское проклятие. Согласно сюжету, они могут приобрести свой первоначальный вид и встретиться только в судный день (киямат).
Итак, в обществе языческих волжских болгар, как на высшем уровне, так и среди рядового населения, положение женщин было высоким. Они пользовались теми же правами, что и мужчины. Их общественное и социальное положение было обусловлено исторически сложившимися обстоятельствами и основано на древнетюркских традициях. Особое положение в обществе им обеспечивал статус жены и матери. С принятием ислама правовое положение булгарских женщин меняется, они принимают шариатские нормы поведения в обществе и семье".
Литература:
1. История Татарской АССР. Т. I. - Казань: Таткнигоиздат, 1955. - 550 с.
2. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Статьи, переводы и комментарии. - Харьков: Издательство Харьковского государственного университета им. М. Горького, 1956. - 348 с.
3. Денисов П.В. Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1969. - 176 с.
4. Дәүләтшин Г. Төрки-татар рухи мәдәнияте тарихы. - Казан: Тат. кит. нәшр., 1999. - С. 142-148.
5. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М.: Товарищество «Клышников - Комаров и К», 1993. - 526 с.
6. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. - М.: Айрис-пресс, 2008. - 736 с.
7. Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бреварий» Никифора. Тексты, перевод, комментарии. - М.: «Наука», 1980. - 215 с.
8. Плетнева С.А. Хазары. - М.: Изд-во «Наука», 1976. - 93 с.
9. Хан кызы Алтынчеч / Борынгы татар эдэбияте. - Казан: Татарстан китап нэшрияте, 1963. - 165-168 б.
10. Алпамша / Борынгы татар эдэбияте. - Казан: Татарстан китап нэшрияте, 1963. - 37-46 б.
11. Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания. Ч.1. О жизни и борьбе народа с древних времен до XVI века. - Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1983. - 112 с.
12. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Ленинград: «Наука», 1974. - 728 с.
13. Куник А. Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Часть 1. - Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии наук, 1878. - 192 с.
14. Баласагунский Юсуф. Благодатное знание. - М.: «Наука», 1983. - 600 с.
15. Халиков А.Х. Татарский народ и его предки. - Казань: Татарское кн. изд-во, 1989. - 222 с.