Руми, "ШЕЙХ - ДОЛЖНИК"
Покойный шейх Ахмед был вечным должником,
Всю жизнь прожившим благородным бедняком,
Хоть много денег положил в свою суму,
Но роздал все их нищим суфиям - кому
В сём бренном мире никаких сокровищ нет -
Приют для суфиев построил шейх Ахмед.
Но Бог оплачивал любой его должок,
Преображал для друга в золото песок.
* * *
Пророк сказал, что на любом базаре есть
Друзья, голодному дающие поесть -
Возносят Господу два ангела мольбы,
Об облегчении несчастного судьбы.
Один вопит: "Дай накормить его, Господь!"
Другой ворчит: "Дай милосердно заколоть!"
Кормильцы громче, чем убийцы вопиют,
Вот почему не вымирает нищий люд.
* * *
Коль щедрый сеятель духовный, как Ахмед,
Блуждает по миру едва-ль не сотню лет,
Благодеяний рассевая семена
Всем нива добрая становится видна.
Но мир считал, что и глубоким стариком,
Шейх оставался ему вечным должником.
Когда понятно стало, шейх уж не жилец,
К нему сбежались кредиторы под конец.
Великий шейх спокойно ждал, когда Аллах
Его возьмёт... Но кредиторов мучал страх.
Таких нахальных и комично-важных лиц
Увидеть могут только жители столиц.
Стенали так, друг перед другом мельтеша,
Что мнилось - каждого покинет вмиг душа.
А шейх подумал: "Как прискорбно видеть их!
Глупцы считают - 'Нет у Бога золотых,
И с шейха долг теперь получим мы едва ль' ... "
Как вдруг на улице кричат: "Халва, халва!
Халва сладчайшая! Попробуйте кусок!"
Был продавца-мальчишки сладок голосок.
* * *
Шейх приказал слуге пойти купить халвы,
Подумав: "Раз ростовщики полумертвы,
То угощу-ка я их сладкою халвой,
Быть может, дух у них пробудится живой".
Слуга - разносчику: "Скажи-ка, продавец,
За сколько всю халву продашь нам, не скупец?"
- "За полдинара, да медяшку, господин."
- "Драть шкуру с суфия? Стыдись его седин!"
- "Ну, хорошо, за полдинара всё отдам!"
Мальчишка хлопнул со слугою по рукам,
И, сняв с лотка, отдал ему халвы брусок,
Слуга ж гостям нарезал - каждому кусок.
А шейх Ахмед сказал: "Пожалуйста, друзья,
Поешьте сладостей - в них радость бытия."
Когда нарезанной халве пришёл конец,
Напомнил шейху об оплате продавец.
- "Где ж я возьму такие деньги, милый мой?
Вот кредиторы, должен им по закладной
Отдать я всё - последний жалкий мой пятак.
Мне ж помирать пора, да смерть нейдёт никак".
Поняв, как глупо он попался на крючок,
Мальчишка, наземь сбросив с плеч пустой лоток,
Вопить принялся: "Мусульмане, не могу!
Как жаль, что ногу не сломал я на бегу,
Пока не встретился мне твой проклятый дом!
Знай я заранее, не стал бы и трудом
Себя таким я до зари обременять!
А лучше б в бане целый день провел опять!
Вы, пальцы лижущие, жирные коты!
Вы тут не суфии, вы в мыслях нечисты!"
На этот крик собралась знатная толпа.
А речь мальчишки справедлива, неглупа:
- "О, добрый шейх! Я умоляю, пожалей!
Ведь мой хозяин - он цепной собаки злей!
И если я вернусь сейчас к нему пустым,
То не увидит сына мать моя живым!"
Тут кредиторы, обнаглев, подняли вой:
- "О шейх бесстыжий! Как ты мог свершить такой
Поступок подлый в отношении мальца?
Ведь суфий ты и не похож на подлеца!
Сперва ты наш весь растранжирил капитал,
Теперь добавил к долгу, что совсем не мал,
Ещё одну, считай, предсмертную вину!
Как оказался ты у жадности в плену?"
Казалось, спит, рукой глаза прикрыв, старик,
Не отвечая ничего на наглый крик.
И выл весь день, как воет мать над мертвецом,
Мальчишка бедный, что работал продавцом.
* * *
Когда настал послеобеденный намаз,
Шейх углубился в свой молитвенный экстаз,
Ушёл в себя, накрывшись шалью, как шатром,
Доволен всем, земной готов покинуть дом.
Довольный вечностью, и смертью, и судьбой,
Он не якшался зря с духовной голытьбой.
* * *
Ужель ты думаешь, что ясная луна
Собачьим воем на земле возмущена?
Напрасно воют собачёнки на луну,
В ответ привычно получая тишину.
Вода от травки не теряет чистоты,
Так и мудрец, что не страдал от глухоты,
На берегу реки потягивал вино,
И до рассвета думал только про одно,
Внимая звёзд небесных тихий разговор,
А не нахальных лягушат шумливый хор.
* * *
Отдать мальчишке долг - казалось бы пустяк,
Коль бросит каждый кредитор один медяк.
Им и самим давно наскучил этот крик,
Они бы скинулись - мешал лишь шейх-старик
Влияньем мысленным духовных, тайных сил
Молчать их вынудил, чтоб мальчик голосил.
* * *
Едва закончился тот памятный намаз,
Дверь распахнулась и вошёл, как напоказ,
Богач Хатим - поклонник шейха и принёс
Тяжёлый, дарственный, серебряный поднос.
Поднос был шёлковой накидкою покрыт.
Шейх снял накидку, все увидели - лежит
На том подносе богатейшая казна,
С лихвой покроющая все долги сполна.
Хатим дал шейху и конверт, склонив главу,
На нём написано два слова - "За халву".
Внутри конверта был особенный динар,
Который мальчик получил тот - халвовар.
Тут кредиторы подняли смущённый гам:
- "О, шейхов шах, простишь ли ты нам этот срам!
Слепцами были мы, сошедшими с ума,
Посуду били, съевши сласти задарма!"
Но шейх ответил им: "Не бойтесь ничего.
То, что случилось - было Духа торжество!
Счастливый случай преподал урок нам всем:
Ведь денег Бог ни вам, ни мне не дал совсем
В ответ на долгие, печальные мольбы,
Лишь плач ребёнка развязал узлы судьбы!
Нам этот мальчик показал, как надо звать,
Чтобы явилась всем Господня Благодать!
Любой, кто хочет быть услышан в небесах,
Взывает к небу со слёзами на глазах!"
Меснави (2, 0376 - 0444)