(no subject)
quemadmodum serenitas caeli non recipit maiorem adhuc claritatem in sincerissimum nitorem repurgata, sic hominis corpus animumque curantis et bonum suum ex utroque nectentis perfectus est status, et summam uoti sui inuenit si nec aestus animo est nec dolor corpori. si qua extra blandimenta contingunt, non augent summum bonum, sed, ut ita dicam, condiunt et oblectant; absolutum enim illud humanae naturae bonum corporis et animi pace contentum est. [66.46]
Как ясность неба не приобретает большей яркости, очистившись до самого незапятнанного блеска, так и состояние человека, заботящегося о теле и душе и из обоих сплетающего свое благо, совершенно; и он находит предел своим стремлениям, если нет ни кипения в душе, ни боли в теле. Если же что-нибудь приятное приходит извне, то оно не увеличивает высшее благо, но, так сказать, добавляет вкуса и подслащивает; ибо абсолютное благо человеческой природы довольствуется миром в душе и теле .
Эпикурова теория об двояком источнике всех благ, цитируемая в этом письме (ut corpus sine dolore sit, animus sine perturbatione [66.45], "чтобы тело было без боли, а дух без волнения"), -- общее место. Это общее место родственно другому -- о здоровье души и тела как высшем благе. Через Ювенала (orandum est ut sit mens sana in corpore sano [10.356]), Петрония (omnes bonam mentem bonamque ualetudinem sibi optarunt [61]), самого Сенеку чуть ранее в "Письмах" (roga bonam mentem, bonam ualetudinem animi, deinde tunc corporis [10.4]), оно восходит к грекам: у Фалеса в пересказе Диогена Лаэртского есть: τίς εὐδαίμων, 'ὁ τὸ μὲν σῶμα ὑγιής, τὴν δὲ ψυχὴν εὔπορος, τὴν δὲ φύσιν εὐπαίδευτος' [37], "Кто такой счастливый человек? -- Такой, который телом здоров, душой легок, а характером послушен". (В интернетах пишут, что у Фалеса есть афоризм νοῦς ὑγιὴς ἐν σώματι ὑγιεῖ, букв. "здоровый разум в здоровом теле", но я ничего похожего не нашел. Скорее всего, это перевод Ювеналова mens sana in corpore sano на койне.)
Как ясность неба не приобретает большей яркости, очистившись до самого незапятнанного блеска, так и состояние человека, заботящегося о теле и душе и из обоих сплетающего свое благо, совершенно; и он находит предел своим стремлениям, если нет ни кипения в душе, ни боли в теле. Если же что-нибудь приятное приходит извне, то оно не увеличивает высшее благо, но, так сказать, добавляет вкуса и подслащивает; ибо абсолютное благо человеческой природы довольствуется миром в душе и теле .
Эпикурова теория об двояком источнике всех благ, цитируемая в этом письме (ut corpus sine dolore sit, animus sine perturbatione [66.45], "чтобы тело было без боли, а дух без волнения"), -- общее место. Это общее место родственно другому -- о здоровье души и тела как высшем благе. Через Ювенала (orandum est ut sit mens sana in corpore sano [10.356]), Петрония (omnes bonam mentem bonamque ualetudinem sibi optarunt [61]), самого Сенеку чуть ранее в "Письмах" (roga bonam mentem, bonam ualetudinem animi, deinde tunc corporis [10.4]), оно восходит к грекам: у Фалеса в пересказе Диогена Лаэртского есть: τίς εὐδαίμων, 'ὁ τὸ μὲν σῶμα ὑγιής, τὴν δὲ ψυχὴν εὔπορος, τὴν δὲ φύσιν εὐπαίδευτος' [37], "Кто такой счастливый человек? -- Такой, который телом здоров, душой легок, а характером послушен". (В интернетах пишут, что у Фалеса есть афоризм νοῦς ὑγιὴς ἐν σώματι ὑγιεῖ, букв. "здоровый разум в здоровом теле", но я ничего похожего не нашел. Скорее всего, это перевод Ювеналова mens sana in corpore sano на койне.)