Аналогия как оскорбление.
Использование аналогий в некоторых случаях равноценно прямому оскорблению. Причем в данном случае речь идет об оскорблении всего российского народа. Поразительная ситуация складывается уже на протяжении лет пятнадцати в связи с обсуждением цветных «революций» и применения этих аналогий к РФ. Например, кто-то пьет алкоголь не лучшего качества, что порой грозит отравлением, однако странно проводить аналогию с принятием внутрь цианистого калия. Раньше такие аналогии, казались почти невероятными и случайными. Но когда разговоры в таком ключе продолжается из года в год, необходимо признавать, что твои представления и невероятном были не совсем адекватны.
Мне нечего добавить о прошедших празднованиях «революции гидности» к прошлогодней записи. Обсуждение цветных «революций» и особенно «революции гидности» непременно проходит по сценарию анекдота про боцмана и его шуток. Боцман обещает довольно сомнительным воздействием развалить корабль. Когда это воздействие происходит, одновременно в корабль попадает торпеда и он действительно разваливается, а вынырнувший капитан применяет к боцману и его шуткам ругательные эпитеты. Подобным образом у нас объясняют произошедшее на евромайдане, как дурацкое поведение обывателей, вышедших на майдан и под прикрытием которых, боевики и радикалы по заданию США осуществили переворот. То, что ресурсов у этих боевиков и радикалов было почти так же недостаточно, как ресурсов у боцмана к затоплению корабля, почти никого за все прошедшее время не смутило, а обсуждение торпеды считается дурным тоном впадения в конспирологию. И действительно обсуждать почти нечего, поскольку необходимо фамилия, имя, отчество торпеды, а ты не видел даже сам запуск, только некоторые последствия.
Однако обсуждение «революции» на евромайдане не является пределом абсурда, поскольку еще существует оскорбительное обсуждение возможности цветной революции в РФ. Можно по-разному относиться к методам «революции гидности» и ее последствиям, но основные лозунги, из-за которых ее поддерживала значительная часть активного населения, соответствовали основному постулату существования государства Украина - сепаратизму от России. Ради этого можно не задумываясь пренебрегать формальными законами, а тем более интересами недоукраинцев, поскольку они противоречат основному курсу на сепаратизм. Более того, хотя на Украине и близко не было реальной революционной ситуации, когда восставшие массы способны смести режим, можно было гипотетически предположить, что даже часть силовиков из-за сочувствия к революционному лозунгу «геть от Москвы» не будет сопротивляться восставшим или даже перейдет на их сторону, что и есть показатель успешности РЕАЛЬНОЙ революции.
В Белоруссии помимо массовой усталости от одной и той же усатой наглой морды, работает тот же механизм, что и на Украине. Снос современного белорусского режима для определенной части населения является утверждением белорусского государства, которое ни коем образом не должно войти в Россию. Подчинение Западу не означает утрату подлинного суверенитета. Кто-то может быть доволен внешним управлением, кто-то, наоборот, недоволен, но Запад для них является главным гарантом независимости от России. Хотя без соответствующей торпеды лукашенковское судно вполне может болтаться и дальше, насколько хватит биологического ресурса, а протестующие продолжать стучать по палубе.
Отличие РФ от двух бывших советских республик, что она позиционирует себя как историческую Россию, пусть и потрепанную временем. А современные «революционные» лозунги связаны не с недостаточной защитой национальных интересов или социальной справедливостью, а с коррумпированностью и эстетической омерзительностью власти. При этом силы, поддерживающие «революционные» лозунги, являются противниками в той или иной степени суверенитета России.
Революционный лозунг не может быть изначально абсурден. Нельзя предлагать бороться с головной болью путем лишения головы. Лекарство, вызывающая моментальный рвотный рефлекс, не может быть эффективно в борьбе с внутренними паразитами.
То есть если на Украине и в Белоруссии была определенная логичность и последовательность в осуществлении сепаратистских целей, то в России не может никакая сила в здравом уме рассчитывать на массовую поддержку, если конечно массы также находятся в здравом уме. Последнее уточнение единственное, что не делает обсуждение о революции в России полностью абсурдным.
Картина русской национальной истории сложна для ее непротиворечивого восприятия, и значительная часть тех, кто потенциально мог бы принадлежать к русской нации эти противоречия не воспринимают (я утверждаю, что не воспринимает большинство). Такое национальное слабоумие, например, обеспечивало вполне лояльное отношение к наличию русских земель в составе антирусских национальных проектов - Белоруссии и Украине.
Отчасти аналог этого слабоумия был продемонстрирован при развале Советского Союза. Мало кто задумывался о последствиях расчленения территории и какой режим придёт на смену КПСС. Однако СССР как социалистическое отечество в своей основе допускал ситуативный патриотизм. Если ситуация меняется и «отчество» становиться буржуазным, то никакой ему преданности, ни даже лояльности кодекс строителя коммунизма не предполагал. Наоборот, если вы не верите, что живете в самом прогрессивном и передовом государстве и Ленин не во всем прав, то зачем такое государство?
Отличие Росси от СССР, что она не ситуативная ценность, связанная с социальным строем, а стационарная. Режим в России может быть достоин уничтожения, но не в том случае, если это одновременно может уничтожить суверенитет государства. В этом контексте весь современный протест в классическом смысле - протест политических трупов. Его могут поддерживать люди, для которых не существует ценности суверенной России. Например, они по-настоящему лояльны тому государству, которому Россия угрожает, или они готовы жить в любом месте, где «лучше и цивилизованней». Протест еще могут поддерживать политические подростки (некоторым из них за девяносто), которые не могут мыслить более одного политического действия. Они знают, что человек против воровской власти, но не собираются знать, что за ним стоят те, кто еще хуже. Но все же эти группы не могут быть большинством или даже значимым меньшинством, если общество не сошло с ума.
На Украине не было общественных сил способных совершить революцию, но были значительные слои населения, готовые принять «революцию», то есть национальный «украинский» госпереворот». Кто был той движущей силой, торпедой на фоне стучания революционеров по палубе до конца не ясно, но сам акт крушения можно признать национальным. В Белоруссии торпеду по режиму не пускали, но логика поддержки сепаратистской, то есть национальной белорусской «революции», есть и есть люди готовые ее поддержать.
Как должна выглядеть поддержка переворота, который прикрыт антинациональной «революцией»? То есть даже если допускать, что в РФ какие-то силы совершают переворот, который прикрывают нынешней «антикоррупционным протестом», за кого нужно держать население РФ, чтобы оно это спокойно проглотило? И вопрос, на который у меня нет ответа - есть ли достаточные основания его за такое держать?
Мне нечего добавить о прошедших празднованиях «революции гидности» к прошлогодней записи. Обсуждение цветных «революций» и особенно «революции гидности» непременно проходит по сценарию анекдота про боцмана и его шуток. Боцман обещает довольно сомнительным воздействием развалить корабль. Когда это воздействие происходит, одновременно в корабль попадает торпеда и он действительно разваливается, а вынырнувший капитан применяет к боцману и его шуткам ругательные эпитеты. Подобным образом у нас объясняют произошедшее на евромайдане, как дурацкое поведение обывателей, вышедших на майдан и под прикрытием которых, боевики и радикалы по заданию США осуществили переворот. То, что ресурсов у этих боевиков и радикалов было почти так же недостаточно, как ресурсов у боцмана к затоплению корабля, почти никого за все прошедшее время не смутило, а обсуждение торпеды считается дурным тоном впадения в конспирологию. И действительно обсуждать почти нечего, поскольку необходимо фамилия, имя, отчество торпеды, а ты не видел даже сам запуск, только некоторые последствия.
Однако обсуждение «революции» на евромайдане не является пределом абсурда, поскольку еще существует оскорбительное обсуждение возможности цветной революции в РФ. Можно по-разному относиться к методам «революции гидности» и ее последствиям, но основные лозунги, из-за которых ее поддерживала значительная часть активного населения, соответствовали основному постулату существования государства Украина - сепаратизму от России. Ради этого можно не задумываясь пренебрегать формальными законами, а тем более интересами недоукраинцев, поскольку они противоречат основному курсу на сепаратизм. Более того, хотя на Украине и близко не было реальной революционной ситуации, когда восставшие массы способны смести режим, можно было гипотетически предположить, что даже часть силовиков из-за сочувствия к революционному лозунгу «геть от Москвы» не будет сопротивляться восставшим или даже перейдет на их сторону, что и есть показатель успешности РЕАЛЬНОЙ революции.
В Белоруссии помимо массовой усталости от одной и той же усатой наглой морды, работает тот же механизм, что и на Украине. Снос современного белорусского режима для определенной части населения является утверждением белорусского государства, которое ни коем образом не должно войти в Россию. Подчинение Западу не означает утрату подлинного суверенитета. Кто-то может быть доволен внешним управлением, кто-то, наоборот, недоволен, но Запад для них является главным гарантом независимости от России. Хотя без соответствующей торпеды лукашенковское судно вполне может болтаться и дальше, насколько хватит биологического ресурса, а протестующие продолжать стучать по палубе.
Отличие РФ от двух бывших советских республик, что она позиционирует себя как историческую Россию, пусть и потрепанную временем. А современные «революционные» лозунги связаны не с недостаточной защитой национальных интересов или социальной справедливостью, а с коррумпированностью и эстетической омерзительностью власти. При этом силы, поддерживающие «революционные» лозунги, являются противниками в той или иной степени суверенитета России.
Революционный лозунг не может быть изначально абсурден. Нельзя предлагать бороться с головной болью путем лишения головы. Лекарство, вызывающая моментальный рвотный рефлекс, не может быть эффективно в борьбе с внутренними паразитами.
То есть если на Украине и в Белоруссии была определенная логичность и последовательность в осуществлении сепаратистских целей, то в России не может никакая сила в здравом уме рассчитывать на массовую поддержку, если конечно массы также находятся в здравом уме. Последнее уточнение единственное, что не делает обсуждение о революции в России полностью абсурдным.
Картина русской национальной истории сложна для ее непротиворечивого восприятия, и значительная часть тех, кто потенциально мог бы принадлежать к русской нации эти противоречия не воспринимают (я утверждаю, что не воспринимает большинство). Такое национальное слабоумие, например, обеспечивало вполне лояльное отношение к наличию русских земель в составе антирусских национальных проектов - Белоруссии и Украине.
Отчасти аналог этого слабоумия был продемонстрирован при развале Советского Союза. Мало кто задумывался о последствиях расчленения территории и какой режим придёт на смену КПСС. Однако СССР как социалистическое отечество в своей основе допускал ситуативный патриотизм. Если ситуация меняется и «отчество» становиться буржуазным, то никакой ему преданности, ни даже лояльности кодекс строителя коммунизма не предполагал. Наоборот, если вы не верите, что живете в самом прогрессивном и передовом государстве и Ленин не во всем прав, то зачем такое государство?
Отличие Росси от СССР, что она не ситуативная ценность, связанная с социальным строем, а стационарная. Режим в России может быть достоин уничтожения, но не в том случае, если это одновременно может уничтожить суверенитет государства. В этом контексте весь современный протест в классическом смысле - протест политических трупов. Его могут поддерживать люди, для которых не существует ценности суверенной России. Например, они по-настоящему лояльны тому государству, которому Россия угрожает, или они готовы жить в любом месте, где «лучше и цивилизованней». Протест еще могут поддерживать политические подростки (некоторым из них за девяносто), которые не могут мыслить более одного политического действия. Они знают, что человек против воровской власти, но не собираются знать, что за ним стоят те, кто еще хуже. Но все же эти группы не могут быть большинством или даже значимым меньшинством, если общество не сошло с ума.
На Украине не было общественных сил способных совершить революцию, но были значительные слои населения, готовые принять «революцию», то есть национальный «украинский» госпереворот». Кто был той движущей силой, торпедой на фоне стучания революционеров по палубе до конца не ясно, но сам акт крушения можно признать национальным. В Белоруссии торпеду по режиму не пускали, но логика поддержки сепаратистской, то есть национальной белорусской «революции», есть и есть люди готовые ее поддержать.
Как должна выглядеть поддержка переворота, который прикрыт антинациональной «революцией»? То есть даже если допускать, что в РФ какие-то силы совершают переворот, который прикрывают нынешней «антикоррупционным протестом», за кого нужно держать население РФ, чтобы оно это спокойно проглотило? И вопрос, на который у меня нет ответа - есть ли достаточные основания его за такое держать?