Ушел Георгий Капралов
Умер Георгий Александрович Капралов - милейший человек, ведущий «Кинопанорамы» в середине 70-х, автор наименее тенденциозных книг и статей про западное кино во времена железного занавеса.
В 1983 году он приезжал к нам в Новосибирск по кинолекторию и в ДК «Академия» больше двух часов рассказывал про западные фильмы последних лет: про Антониони (в «Идентификации женщины» Антониони снял такую откровенную эротическую сцену, каких обычно мастера такого уровня себе не позволяют, говорил он), про Феррери, про Кубрика («Shining» он переводил как «Ясновидящий») и многих-многих других. Мне было 22 года, я записывал названия и коротенькие характеристики фильмов в маленькую записную книжку, а много лет спустя разыскал ее, вырвал эти странички и подарил ему.
Мне никогда не пришла бы в голову идея заговорить с ним первым, но однажды на Московском кинофестивале мы, сидя неподалеку, обменялись парой реплик. Неожиданно он попросил меня рассказать о себе.
- Эээ, ну, я как бы филолог, - начал я. - Я написал диссертайку о Хармсе…
- О, так я тоже филолог! - отреагировал Георгий Александрович. - И Хармса я знал лично.
Я вылупил глаза, но, быстро опомнившись, достал диктофон и попросил:
- Расскажите.
- Да, я знал его по «Чижу» и «Ежу».
- О Боже!.. Вы писали для детей?
- Писал. Меня устроил туда Маршак.
И Капралов стал рассказывать про себя, говорил без отрыву минут 40 или даже больше, сообщил массу всего занимательного, ни разу не упомянув только о Хармсе. Я делал попытки вернуть его к первоначальной теме, но совершенно безуспешно. Он говорил про всю свою жизнь, про то, что за 20 лет не пропустил ни одного Каннского кинофестиваля, про «Кинопанораму»… Я вставил:
- Когда вы вели «Кинопанораму», моя мама говорила мне: «Когда вырастешь, ты должен работать Капраловым».
Он всплеснул руками:
- Правда?
- Правда.
- Ой, вы должны мне это записать! И подпишитесь! Если я вставлю это в свои мемуары, мне никто не поверит, будут говорить, что я выдумал.
Я тут же написал ему на листе блокнота соответствующую грамотку.
Можно будет найти эту диктофонную запись. Хотя надеюсь, что Г. А. успел написать свои воспоминания, где поведал все подробно, не упустив и Хармса.
На следующий год я принес с собой его книжку «Игра с чертом и рассвет в урочный час» - ценнейший источник сведений про западное кино (с картинками!!!) в информационно голодные времена. Подошел и попросил ее надписать. У Георгия Александровича засияли глаза и задрожали руки:
- У меня ведь нет ни одного экземпляра этой книги. Все раздал.
Мне ничего не оставалось, как преподнести раритет автору.
- Спасибо! Я принесу вам «Человек и миф», у меня есть еще.
- Георгий Александрович, «Человек и миф» у меня, конечно, тоже есть. Я бы принес свой экземпляр, только он в Новосибирске.
- Ну, давайте я вам просто так напишу.
Он нашел крошечный квадратик бумаги и исписал его простым карандашом с двух сторон. Этот автограф должен лежать у меня дома в «Человеке и мифе».
На последнем ММКФ, этим летом, Капралова уже не было.
Извиняюсь за глуповатый мемуар в жанре «Я и великие». Написал то, что написалось.
Это был замечательно живой и светлый человек, искренне влюбленный в кино.
На пресс-конференции Медиафорума он сказал Гринуэю: «Ваш “Повар, вор, его жена и ее любовник” был моим самым большим потрясением за все время, которое я смотрел кино». А после «Антихриста» фон Триера вышел, качая головой: «Все-таки он сумасшедший… Хотя “Догвилль” - неплохой фильм».
Кинотеатр «Художественный», 18.06.2009. Я снял фойе сверху, с лесенки пресс-центра, и в кадр попала спина Георгия Александровича. Извиняюсь за убогое качество - мыльница есть мыльница.
В 1983 году он приезжал к нам в Новосибирск по кинолекторию и в ДК «Академия» больше двух часов рассказывал про западные фильмы последних лет: про Антониони (в «Идентификации женщины» Антониони снял такую откровенную эротическую сцену, каких обычно мастера такого уровня себе не позволяют, говорил он), про Феррери, про Кубрика («Shining» он переводил как «Ясновидящий») и многих-многих других. Мне было 22 года, я записывал названия и коротенькие характеристики фильмов в маленькую записную книжку, а много лет спустя разыскал ее, вырвал эти странички и подарил ему.
Мне никогда не пришла бы в голову идея заговорить с ним первым, но однажды на Московском кинофестивале мы, сидя неподалеку, обменялись парой реплик. Неожиданно он попросил меня рассказать о себе.
- Эээ, ну, я как бы филолог, - начал я. - Я написал диссертайку о Хармсе…
- О, так я тоже филолог! - отреагировал Георгий Александрович. - И Хармса я знал лично.
Я вылупил глаза, но, быстро опомнившись, достал диктофон и попросил:
- Расскажите.
- Да, я знал его по «Чижу» и «Ежу».
- О Боже!.. Вы писали для детей?
- Писал. Меня устроил туда Маршак.
И Капралов стал рассказывать про себя, говорил без отрыву минут 40 или даже больше, сообщил массу всего занимательного, ни разу не упомянув только о Хармсе. Я делал попытки вернуть его к первоначальной теме, но совершенно безуспешно. Он говорил про всю свою жизнь, про то, что за 20 лет не пропустил ни одного Каннского кинофестиваля, про «Кинопанораму»… Я вставил:
- Когда вы вели «Кинопанораму», моя мама говорила мне: «Когда вырастешь, ты должен работать Капраловым».
Он всплеснул руками:
- Правда?
- Правда.
- Ой, вы должны мне это записать! И подпишитесь! Если я вставлю это в свои мемуары, мне никто не поверит, будут говорить, что я выдумал.
Я тут же написал ему на листе блокнота соответствующую грамотку.
Можно будет найти эту диктофонную запись. Хотя надеюсь, что Г. А. успел написать свои воспоминания, где поведал все подробно, не упустив и Хармса.
На следующий год я принес с собой его книжку «Игра с чертом и рассвет в урочный час» - ценнейший источник сведений про западное кино (с картинками!!!) в информационно голодные времена. Подошел и попросил ее надписать. У Георгия Александровича засияли глаза и задрожали руки:
- У меня ведь нет ни одного экземпляра этой книги. Все раздал.
Мне ничего не оставалось, как преподнести раритет автору.
- Спасибо! Я принесу вам «Человек и миф», у меня есть еще.
- Георгий Александрович, «Человек и миф» у меня, конечно, тоже есть. Я бы принес свой экземпляр, только он в Новосибирске.
- Ну, давайте я вам просто так напишу.
Он нашел крошечный квадратик бумаги и исписал его простым карандашом с двух сторон. Этот автограф должен лежать у меня дома в «Человеке и мифе».
На последнем ММКФ, этим летом, Капралова уже не было.
Извиняюсь за глуповатый мемуар в жанре «Я и великие». Написал то, что написалось.
Это был замечательно живой и светлый человек, искренне влюбленный в кино.
На пресс-конференции Медиафорума он сказал Гринуэю: «Ваш “Повар, вор, его жена и ее любовник” был моим самым большим потрясением за все время, которое я смотрел кино». А после «Антихриста» фон Триера вышел, качая головой: «Все-таки он сумасшедший… Хотя “Догвилль” - неплохой фильм».
Кинотеатр «Художественный», 18.06.2009. Я снял фойе сверху, с лесенки пресс-центра, и в кадр попала спина Георгия Александровича. Извиняюсь за убогое качество - мыльница есть мыльница.