Понимание себя как свобода
Темпоральность, которой посвящен следующий параграф, определяется как «временность, поскольку она служит условием возможности… понимания бытия». Бытие понимается и схватывается в понятии, исходя из временности. Соответственно, встает вопрос: что это значит - понимать бытие? «Мы стоим перед тем фактом - пишет Хайдеггер, - что мы понимаем бытие, или лучше, - мы стоим в самом этом факте».
((Вопрос, как я понял, ставится об онтологическом значении понимания: нужно ли бытию, принадлежит ли его сути понимание его нами? Принадлежит ли понимание бытийному устроению Dasein, правильно ли мыслить Dasein, нас, как именно понимающих по своему онтологическому статусу? И нужны ли мы в таком статусе - как понимающие - бытию?))
Х. считает не плодотворным введенное Дильтеем и прижившееся противопоставление понимания и объяснения, поскольку нет ясности в понимании познания, «видами» которого должны были бы считаться объяснение и понимание. Познавание есть некий способ соотноситься с сущим. Но не только оно, но и любой вид практически-технического обхождения является способом соотноситься с сущим. И, далее, можно сказать, что во всяком способе соотноситься с сущим, будь то теоретическое познание или практическое действие, заключено некоторое понимание бытия. Только «в просвете понимания бытия» мы можем встретиться с сущим как сущим.
Значит, нам необходимо найти некоторое «в надлежащей степени исходное понятие понимания, из которого только и можно основательно ухватить в понятии различные способы познавания - и не только их, но и всякое отношение, которое зряче-осмотрительно соотносится с сущим».
Но если понимание заключено в понимании бытия ((т.е. ничего, никакого сущего не понять без и вне понимания бытия)), а понимание бытия конститутивно для бытийного устроения Dasein ((мы «стоим в факте» понимания бытия!)), то оказывается, что понимание есть фундаментальное определение самой экзистенции Dasein. Экзистировать означает по сути - понимать.
Но мы уже знаем, что экзистенции Dasein принадлежит бытие-в-мире, т.е. в экзистировании «дело идет» об этом бытии. Как выражается Х., «этому сущему, Dasein, его собственное бытие определенным образом вручено, вручено в той мере, в какой оно [Dasein] так или иначе соотносится со своей способностью быть, в той мере, в какой оно приняло решение в ее [этой способности] пользу или ей вопреки, за или против».
((Рискну упростить эти усложненные формулировки, истолковав их смысл, как свободу распорядиться своей жизнью, как в смысле способности убить себя (Кириллов), так и в гамлетовском смысле противостояния судьбе или ее принятия)).
Но тогда исходное экзистенциальное понятие понимания состоит в том, чтобы «понимать себя самого в бытии самой собственной способности быть». Именно такое понимание есть условие возможности всех способов соотноситься с сущим, присущих Dasein.
Разъясняя далее структуру так определенного понимания, Х. утверждает, что понимать значит «набрасывать себя в направлении некоторой возможности». Это «набрасывание» (производное - «набросок») или «вбрасывание себя в некоторую способность-быть» противопоставляется «рефлексии по поводу какой-то пустой возможности, в которой я могу очутиться».
В наброске обнажается характер возможности, если возможность в этом наброске твердо удерживается. В феномене наброска заключена двойная структура: 1) то, в направлении чего Dasein себя набрасывает, есть принадлежащая ему способность быть; 2) набросок есть всегда набрасывание чего-то.
((Опять-таки рискну пересказать на другом языке. Речь идет о проектно-техническом отношении к себе в противопоставлении натуралистическому, констатирующему происходящее. Projet de soi Сартра, вроде бы, об этом. Само понимание себя понимается как самопроектирование и самотворение)).
«Понимание как самонабрасывание есть основной вид события вот-бытия (Geschehen des Daseins). В нем заключен, как мы могли бы еще сказать, самый собственный смысл поступания. Через понимание характеризуется событийность вот-бытия (Dasein), его историчность (Geschichtlichkeit)».
Поскольку, наконец, основному устроению Dasein принадлежит бытие-в-мире, то экзистирующее Dasein есть всегда совместное-бытие (Mitsein), совместное с другими в бытии-в-мире.
((На этом хорошо сегодня закончить - на перекличке Х. с двумя ведущими темами Г.П.Щедровицкого: историзмом и приоритетом коллективной мыследеятельности. Насколько эта перекличка - по существу, а не внешне-терминологическое совпадение, надо подумать)).
((Вопрос, как я понял, ставится об онтологическом значении понимания: нужно ли бытию, принадлежит ли его сути понимание его нами? Принадлежит ли понимание бытийному устроению Dasein, правильно ли мыслить Dasein, нас, как именно понимающих по своему онтологическому статусу? И нужны ли мы в таком статусе - как понимающие - бытию?))
Х. считает не плодотворным введенное Дильтеем и прижившееся противопоставление понимания и объяснения, поскольку нет ясности в понимании познания, «видами» которого должны были бы считаться объяснение и понимание. Познавание есть некий способ соотноситься с сущим. Но не только оно, но и любой вид практически-технического обхождения является способом соотноситься с сущим. И, далее, можно сказать, что во всяком способе соотноситься с сущим, будь то теоретическое познание или практическое действие, заключено некоторое понимание бытия. Только «в просвете понимания бытия» мы можем встретиться с сущим как сущим.
Значит, нам необходимо найти некоторое «в надлежащей степени исходное понятие понимания, из которого только и можно основательно ухватить в понятии различные способы познавания - и не только их, но и всякое отношение, которое зряче-осмотрительно соотносится с сущим».
Но если понимание заключено в понимании бытия ((т.е. ничего, никакого сущего не понять без и вне понимания бытия)), а понимание бытия конститутивно для бытийного устроения Dasein ((мы «стоим в факте» понимания бытия!)), то оказывается, что понимание есть фундаментальное определение самой экзистенции Dasein. Экзистировать означает по сути - понимать.
Но мы уже знаем, что экзистенции Dasein принадлежит бытие-в-мире, т.е. в экзистировании «дело идет» об этом бытии. Как выражается Х., «этому сущему, Dasein, его собственное бытие определенным образом вручено, вручено в той мере, в какой оно [Dasein] так или иначе соотносится со своей способностью быть, в той мере, в какой оно приняло решение в ее [этой способности] пользу или ей вопреки, за или против».
((Рискну упростить эти усложненные формулировки, истолковав их смысл, как свободу распорядиться своей жизнью, как в смысле способности убить себя (Кириллов), так и в гамлетовском смысле противостояния судьбе или ее принятия)).
Но тогда исходное экзистенциальное понятие понимания состоит в том, чтобы «понимать себя самого в бытии самой собственной способности быть». Именно такое понимание есть условие возможности всех способов соотноситься с сущим, присущих Dasein.
Разъясняя далее структуру так определенного понимания, Х. утверждает, что понимать значит «набрасывать себя в направлении некоторой возможности». Это «набрасывание» (производное - «набросок») или «вбрасывание себя в некоторую способность-быть» противопоставляется «рефлексии по поводу какой-то пустой возможности, в которой я могу очутиться».
В наброске обнажается характер возможности, если возможность в этом наброске твердо удерживается. В феномене наброска заключена двойная структура: 1) то, в направлении чего Dasein себя набрасывает, есть принадлежащая ему способность быть; 2) набросок есть всегда набрасывание чего-то.
((Опять-таки рискну пересказать на другом языке. Речь идет о проектно-техническом отношении к себе в противопоставлении натуралистическому, констатирующему происходящее. Projet de soi Сартра, вроде бы, об этом. Само понимание себя понимается как самопроектирование и самотворение)).
«Понимание как самонабрасывание есть основной вид события вот-бытия (Geschehen des Daseins). В нем заключен, как мы могли бы еще сказать, самый собственный смысл поступания. Через понимание характеризуется событийность вот-бытия (Dasein), его историчность (Geschichtlichkeit)».
Поскольку, наконец, основному устроению Dasein принадлежит бытие-в-мире, то экзистирующее Dasein есть всегда совместное-бытие (Mitsein), совместное с другими в бытии-в-мире.
((На этом хорошо сегодня закончить - на перекличке Х. с двумя ведущими темами Г.П.Щедровицкого: историзмом и приоритетом коллективной мыследеятельности. Насколько эта перекличка - по существу, а не внешне-терминологическое совпадение, надо подумать)).