преодоление затыка
Итак, я запнулся на непонимании того, в чем разница между "до" и "после", с одной стороны, и "раньше-позже", с другой. Хайдеггер утверждает, что это не одно и то же и что второе является интерпретацией первого, и в то же время пишет, что опыт "до" и "после" "уже сам по себе заранее предполагает опыт времени, опыт более раннего и более позднего". Как все это понять?
Вот к чему я пришел (в том числе и получив кое-что из обсуждения "затыка").
"До" и "после" - структурная характеристика феномена, "раньше", "теперь" и "позже" - процессуальная. Тут вся суть в "теперь", которое и разделяет, и связывает и само носит характер перехода от прошлого к будущему.
Вот как понимает и передает Хайдеггер мысль Аристотеля.
Аристотель... в сочинении о времени колеблется в толковании значения proteron - hysteron. По преимуществу он прямо берет в качестве такового "раньше" и "позже", а не только "до" и "после". Он говорит так: они имеют apostasis pros to nun, отстояние по отношению к "теперь". В "после" всегда домысливается "теперь" как "теперь-еще-не", равно как в "тогда" уже мыслится "теперь" как "теперь-уже-не". "Теперь" есть граница преходящего и приходящего.
Каждое "теперь" есть всегда иное и однако это всякий раз "теперь" (у Аристотеля это сказано так: to gar nun to auto ho pot' en, to d' einai auto heteron, "теперь" есть то же самое в отношении того, чем оно всякий раз уже было, - т.е., поясняет Х., в каждом "теперь" оно есть "теперь"; его essentia, его "что" есть всегда то же самое (tauto), и все же каждое "теперь" согласно своей сути есть нечто иное, быть "теперь" значит всякий раз быть иным.
Все это множество равных и различных "теперь" нельзя мыслить чисто пространственно, как выстроенную в линию последовательность точек. Время - не многообразие пригнанных друг другу неподвижных точек. В каждом "теперь" уже заключено указание на "уже-не" и "еще-не", они относятся к самому содержанию "теперь" В силу этого своего содержания "теперь" имеет в себе характер перехода, некоторую простертость, внутреннее измерение. Глубина внутреннего измерения может быть разной: теперь сего-дня, теперь сей-час, теперь в эту секунду... Теперь есть континуум.
"Теперь", т.е. время, согласно своей сущности никогда не есть граница, поскольку как переход оно открыто в сторону "еще-не" и "уже-не". Может прекратиться движение, но не "теперь". И вот тут вступает в игру еще один момент аристотелева определения времени: время есть исчисляемое, время есть число. Аристотель протвопоставляет понимание "теперь" как числа (arithmos) толкованию его как границы (peras). Границы чего бы то ни было суть то, что они суть, только в единстве с сущим, которое они ограничивают. Для числа это не так, оно не привязано к тому, что оно считает. Число о-пределяет, т.е. в некотором смысле ограничивает, нечто, оставаясь независимым от ограничиваемого.
Время как число, как исчисляюще-исчисляемое, не принадлежит тому сущему, которое оно исчисляет.
Стоп. Вот тут можно вспомнить слова Х. о том, что понимание proteron и hysteron в смысле времени есть интерпретация. И он, Х., принимает эту интерпретацию в свое понятие времени. Какой же он феноменолог, можно спросить? Так вот в этом, видимо, и отличие феноменологии Х. от феноменологии Гуссерля. Гуссерль одержим очищением мысли от интерпретаций (эпохе - воздержание от интерпретации), усмотрением "чистого феномена", это своего рода "феноменологический натурализм". А Х. - иное дело, для него Dasein, поневоле, ввиду своего интенционального устроения, "интерпретатор", неотъемлем от онтологии времени - также, как "морковка" актора от схем деятельностного периода ММК.
Собственно, об этом была интуиция Канта, истолковывавшего, напоминает Х., время как форму созерцания трансцендентального субъекта.
