И последнее в этой серии. Гартман о свободе
Важным в этой модальной структуре долженствования бытия, прежде всего оказывается появляющееся в ней понятие свободы. Оно не совпадает с расхожим понятием свободы воли. Последнее есть свобода личностного субъекта в отношении долженствования. В данном же случае дело идет о присутствующей в самом долженствовании свободе в отношении бытия и его детерминаций. Это автономия этического принципа. Ибо долженствование бытия исходит от принципа, от чистой ценностной сущности. Тенденция, которая кроется в долженствовании, свободна по отношению к реальному; и эта свобода присуща и всякой реальной тенденция субъекта, всякому направленному акту, определенному долженствованием бытия. В этом смысле свобода необходимости от связи с онтической возможностью есть на самом деле важнейшее предварительное условие и для собственно свободы воли.
Характерной для всякой направленности и стремления, а, следовательно, и всякой настоящей телеологии, является именно самостоятельность в отношении действительного - а следовательно, и онтологически возможного - независимость, которой заранее, в обгон реального, установлено направление, цель, бытийственно должная материя. … Но это значит, речь идет не о свободе возможности, но свободе необходимости. … Индетерминизм, даже и частичный, есть ложная теория; все реальное детерминировано.
Подтверждение же на деле этой свободной необходимости есть как раз тот проблемный пункт, который касается реального взаимодействия аксиологической и онтологической детерминации в одном существующем мире, проявление долженствования актуального бытия в этической действительности. Это проявление есть осуществление заранее установленного недействительного, реализация идеального. Что оно имеет место в третьем звене телеологической связи [т.е. в звене реализации цели; первые два звена - целеполагание и увязывание цели с ситуацией и средствами, построение проекта], что оно имеет причинно-следственную структуру, как и все реальные процессы, и непринужденно присоединяется к последним, несмотря на их противоположную детерминацию [причинно-следственную в отличие от целевой], показал анализ целевой связи. Теперь же обнаруживается, что в этом процессе и свободная аксиологическая необходимость присоединяется к онтологически связанной - а именно, задним числом создавая еще отсутствовавшую онтологическую возможность, которая как бы дает недостающие условия действительности. В этом создании возможности долженствования бытия в действительности аксиологическая необходимость, правда, уже не свободна, или же свободна только ограниченно - в рамках вообще данного реального или данной реальной ситуации, которая рассматривается как исходный пункт реализации. Осуществление бытийно должного есть не что иное, как создание его онтически реальной возможности.
Вслед за этим в осуществлении вновь начинается уравнивание необходимости и возможности. Это нарушенное в долженствовании бытия равновесие того и другого, онтически стабильный уровень действительности, возникает вновь. Но возникает уже совсем не то же самое действительное, но содержательно измененное; долженствование бытия и нарушение равновесия не прошли бесследно. Вырвавшаяся было вперед необходимость, от которой отстала возможность, отхлынула назад, но в осуществлении она потянула за собой отстававшую возможность. … она осуществляет то, что в ней намечено, путем подготовки возможности, создания условий. И так как онтологическая необходимость реализуется лишь при наличии всех условий, то с равным правом можно сказать: она ведет от только лишь этической, свободно
парящей и как бы голой необходимости, через создание реальной возможности к необходимости онтологической, связанной, следующей за возможностью.
Третья ступень целевой связи есть это реальное следование за возможностью. Здесь шаг за шагом вызываются к существованию прежде отсутствовавшие условия,- потому что этот процесс - причинно-следственный. Здесь проявляется живая энергия, производится реальная работа. Ибо реальное, на уровне которого происходит процесс, уже заранее имеет свои онтологические детерминации. Оно оказывает сопротивление; правда лишь пассивное,- так как оно не имеет
никаких собственных «тенденций»,- но как раз это пассивное сопротивление действует как инертная масса, которой тенденция процесса только навязана. Осуществление выполняет эту работу, оно тянет эту инертную массу за бытийно должным, приводит ее в движение и вновь заставляет успокоиться там, где состояние бытийно должного содержательно достигается. Это осуществление есть модус бытия идеальной энергии в реальной сфере. Оно в строгом смысле слова делает невозможное возможным. (257-258)
Характерной для всякой направленности и стремления, а, следовательно, и всякой настоящей телеологии, является именно самостоятельность в отношении действительного - а следовательно, и онтологически возможного - независимость, которой заранее, в обгон реального, установлено направление, цель, бытийственно должная материя. … Но это значит, речь идет не о свободе возможности, но свободе необходимости. … Индетерминизм, даже и частичный, есть ложная теория; все реальное детерминировано.
Подтверждение же на деле этой свободной необходимости есть как раз тот проблемный пункт, который касается реального взаимодействия аксиологической и онтологической детерминации в одном существующем мире, проявление долженствования актуального бытия в этической действительности. Это проявление есть осуществление заранее установленного недействительного, реализация идеального. Что оно имеет место в третьем звене телеологической связи [т.е. в звене реализации цели; первые два звена - целеполагание и увязывание цели с ситуацией и средствами, построение проекта], что оно имеет причинно-следственную структуру, как и все реальные процессы, и непринужденно присоединяется к последним, несмотря на их противоположную детерминацию [причинно-следственную в отличие от целевой], показал анализ целевой связи. Теперь же обнаруживается, что в этом процессе и свободная аксиологическая необходимость присоединяется к онтологически связанной - а именно, задним числом создавая еще отсутствовавшую онтологическую возможность, которая как бы дает недостающие условия действительности. В этом создании возможности долженствования бытия в действительности аксиологическая необходимость, правда, уже не свободна, или же свободна только ограниченно - в рамках вообще данного реального или данной реальной ситуации, которая рассматривается как исходный пункт реализации. Осуществление бытийно должного есть не что иное, как создание его онтически реальной возможности.
Вслед за этим в осуществлении вновь начинается уравнивание необходимости и возможности. Это нарушенное в долженствовании бытия равновесие того и другого, онтически стабильный уровень действительности, возникает вновь. Но возникает уже совсем не то же самое действительное, но содержательно измененное; долженствование бытия и нарушение равновесия не прошли бесследно. Вырвавшаяся было вперед необходимость, от которой отстала возможность, отхлынула назад, но в осуществлении она потянула за собой отстававшую возможность. … она осуществляет то, что в ней намечено, путем подготовки возможности, создания условий. И так как онтологическая необходимость реализуется лишь при наличии всех условий, то с равным правом можно сказать: она ведет от только лишь этической, свободно
парящей и как бы голой необходимости, через создание реальной возможности к необходимости онтологической, связанной, следующей за возможностью.
Третья ступень целевой связи есть это реальное следование за возможностью. Здесь шаг за шагом вызываются к существованию прежде отсутствовавшие условия,- потому что этот процесс - причинно-следственный. Здесь проявляется живая энергия, производится реальная работа. Ибо реальное, на уровне которого происходит процесс, уже заранее имеет свои онтологические детерминации. Оно оказывает сопротивление; правда лишь пассивное,- так как оно не имеет
никаких собственных «тенденций»,- но как раз это пассивное сопротивление действует как инертная масса, которой тенденция процесса только навязана. Осуществление выполняет эту работу, оно тянет эту инертную массу за бытийно должным, приводит ее в движение и вновь заставляет успокоиться там, где состояние бытийно должного содержательно достигается. Это осуществление есть модус бытия идеальной энергии в реальной сфере. Оно в строгом смысле слова делает невозможное возможным. (257-258)