Письмо о гуманизме
Дочитал «Письмо о гуманизме» Хайдеггера - с редким наслаждением. Надо подытожить, сделаю это в одном-двух-трех (как получится) постах.
Сначала зачин - пояснение и заявление позиции (моей в отношении текста).
Письмо было написано как ответ на вопросы Жана Бофре, вызванные, в свою очередь, прочтением последним брошюры Сартра «Экзистенциализм - это гуманизм» (1946). Главный из вопросов, заданных Бофре: Как вернуть смысл слову «гуманизм»? Вопрос замечательный. С одной стороны, за ним стоит вроде бы важная забота о «человечности», о «возвращении человека к его существу», с другой - признание того, что это слово, как многие «измы», заболтано и стало бессмысленным.
Да и два других упомянутых в письме вопроса хороши - вопрос об «отношении онтологии к возможной этике» и «Как вернуть элемент риска, приключения (aventure), который присущ всякому исследованию, не сделав философию простой авантюристкой?».
Х. явно рад представившей возможности разгрести скопившееся вокруг «Бытия и времени» непонимание, он терпеливо и увлеченно (увлекаясь) растолковывает свою позицию. Мысль разворачивается витками, повторами, захватывая новые аспекты, предугадывая возможные вопросы и возражения, относясь к другим значимым позициям. В результате меня как читателя он отпускает в конце чтения с ощущением, что его позиция, его видение сути дела высказаны с максимальной открытостью и с максимально возможной ясностью. И что я его понял.
О языке Х. и о его пресловутой «темноте» или, в другом варианте неприятия, поэтической «неопределенности». Х. в этом тексте предельно рефлексивен, он не просто мыслит вслух, но и поясняет, почему он это делает так, как делает. Да у речи Х. много общего с поэтической речью - метафоричность, обыгрывание этимологии и звуковой формы слова, внутренняя смысловая рифмовка. Это - сознательный выбор в пользу поэтической точности как не отменяющей логику, но использующий недоступные логике возможности.
О переводе. «Письмо» опубликовано Бибихиным в 1993 году, на четыре года раньше «Бытия и Времени». Мои попытки читать «Б.и.В.» были пока что неудачными. А вот «Письмо» не только прочел и понял, но получил наслаждение от прочитанного - что, конечно, не основание считать, что письмо переведено лучше, чем книга. Я читал параллельно, сверяя с немецким, и видел, как Б. передавал почти непереводимое по-русски - превосходное сочетание точности передачи со свободой. Было всего пара мест, где мне захотелось предложить немного другие варианты.
И найденный для «Письма» русский эквивалент для Dasein - «вот-бытие» - мне нравится больше, чем «присутствие», которое он предпочел в «Б.и.В.». Пускай так по-русски не говорят - пока что не говорили и не надо без нужды, - но очень уместно здесь указующее «вот» - от Бытия человеку и на человека.
Но это уже для последующего разбора.
Сначала зачин - пояснение и заявление позиции (моей в отношении текста).
Письмо было написано как ответ на вопросы Жана Бофре, вызванные, в свою очередь, прочтением последним брошюры Сартра «Экзистенциализм - это гуманизм» (1946). Главный из вопросов, заданных Бофре: Как вернуть смысл слову «гуманизм»? Вопрос замечательный. С одной стороны, за ним стоит вроде бы важная забота о «человечности», о «возвращении человека к его существу», с другой - признание того, что это слово, как многие «измы», заболтано и стало бессмысленным.
Да и два других упомянутых в письме вопроса хороши - вопрос об «отношении онтологии к возможной этике» и «Как вернуть элемент риска, приключения (aventure), который присущ всякому исследованию, не сделав философию простой авантюристкой?».
Х. явно рад представившей возможности разгрести скопившееся вокруг «Бытия и времени» непонимание, он терпеливо и увлеченно (увлекаясь) растолковывает свою позицию. Мысль разворачивается витками, повторами, захватывая новые аспекты, предугадывая возможные вопросы и возражения, относясь к другим значимым позициям. В результате меня как читателя он отпускает в конце чтения с ощущением, что его позиция, его видение сути дела высказаны с максимальной открытостью и с максимально возможной ясностью. И что я его понял.
О языке Х. и о его пресловутой «темноте» или, в другом варианте неприятия, поэтической «неопределенности». Х. в этом тексте предельно рефлексивен, он не просто мыслит вслух, но и поясняет, почему он это делает так, как делает. Да у речи Х. много общего с поэтической речью - метафоричность, обыгрывание этимологии и звуковой формы слова, внутренняя смысловая рифмовка. Это - сознательный выбор в пользу поэтической точности как не отменяющей логику, но использующий недоступные логике возможности.
О переводе. «Письмо» опубликовано Бибихиным в 1993 году, на четыре года раньше «Бытия и Времени». Мои попытки читать «Б.и.В.» были пока что неудачными. А вот «Письмо» не только прочел и понял, но получил наслаждение от прочитанного - что, конечно, не основание считать, что письмо переведено лучше, чем книга. Я читал параллельно, сверяя с немецким, и видел, как Б. передавал почти непереводимое по-русски - превосходное сочетание точности передачи со свободой. Было всего пара мест, где мне захотелось предложить немного другие варианты.
И найденный для «Письма» русский эквивалент для Dasein - «вот-бытие» - мне нравится больше, чем «присутствие», которое он предпочел в «Б.и.В.». Пускай так по-русски не говорят - пока что не говорили и не надо без нужды, - но очень уместно здесь указующее «вот» - от Бытия человеку и на человека.
Но это уже для последующего разбора.