Я пропускаю интереснейшую реконструкцию того, как Лейбниц творит свои первые понятия - достаточное основание, неотъемлемость и включение. В результате, как показывает Делез, Лейбниц приходит к безумной мысли: каждое индивидуальное понятие заключает в себе тотальность мира. Это ясно как пень: все, что говорится о чем-то как истинное, неотъемлемо от понятия этого чего-то. (Лейбниц все говоримое рассматривает как атрибуты того, о чем говорится). Но тогда вопрос: что же отличает один субъект от другого? «Поймите, к чему клонит Лейбниц. Он собирается сказать: да-да, каждое индивидуальное понятие выражает тотальность мира, но с определенной точки зрения».
Похоже, мы на пороге монадологии…