ОДИ в Эстонии: двадцать лет спустя
Наконец собрался выполнить взятое на себя обязательство: написать воспоминания о недавно умершем Анатолии Пинском. Отыскал сохранившиеся записи, которые делал на оргдеятельностной игре в Эстонии осенью 1987 года. Игру проводил Юрий Громыко. Тема - содержание общего образования. О Толе нашел много очень живого, это туда, в воспоминания. Но вот следы моего первого и очень острого столкновения с проблемой, которая жива для меня и сейчас.
Вокруг все твердят: «Жегалин то-то (имеется в виду что-то важное, прорывное) сделал». Я ничего не могу понять, прошу мне объяснить, что он такого сделал. Пинский: «Володя упорно настаивает, чтобы ему построили теорию Жегалина». Я опять не понимаю, спрашиваю руководителя группы (покойный В.Сиротский), почему Пинский отказывается мне объяснить. В.С.: «Вас не пропускают - нужно остановиться. Рефлексия требует останова».
Кем-то процитированные слова Г.П.Щедровицкого: «Что заставляет нас выходить в рефлексию? Ситуация столкновения: когда кто-то говорит «нет», и тогда надо рефлектировать».
И в одной из дискуссий:
Громыко. Рефлексия - выход к основаниям собственных действий.
Кто-то. Фиксация или усомнение?
Громыко. Рефлексия - это всегда катастрофа. Когда она подлинно осуществляется, это подлинно творческий акт. Если это не фикция, то это деструкция своего состояния.
Вот пожалуй, только сейчас я, кажется, отчасти понимаю, чего именно я не понимал тогда. Отчасти - потому что, если кое-что важное я в этой деятельно-методологической позиции понял и принял (понять = принять в смысле присвоить, найти место понятому в своем «хозяйстве»), то что-то не понял, не могу и даже не хочу понимать.
Ведь что вызывало мое сопротивление тому, чего от меня тогда требовали? «Не пропускают - остановись и подумай». Тебе что-то представляется очевидным, а собеседник не принимает этой очевидности. Моя реакция: почему я должен что-то пересматривать, у себя «катастрофу» устраивать? Он неправ, он пусть и рефлектирует. Наивное, дурацкое возражение. Сейчас я себе тогдашнему возражаю: свои проблемы пусть он рефлектирует, но это не твоя забота. Его несогласие - твоя проблема, тебе ее и решать.
- Да никакая это для меня не проблема!
- А если не проблема, если тебе не необходимо взаимопонимание с ним, то о чем вообще речь? Махни рукой и иди своей дорогой.
- Но меня все-таки озадачивает, не дает успокоиться эта ситуация: как он не понимает таких очевидных вещей?
- В той мере, в какой «озадачивает» (точнее, проблематизирует), - нужна рефлексия своих оснований.
- Что же я должен отказаться от того, что мне очевидно?!
- Да нет, вовсе нет. Но ты должен осознать, что другой - не идиот, не сумасшедший и не понарошку (все эти случаи депроблематизируют ситуацию) - эту твою очевидность не принимает. Разве это само по себе не катастрофа?
Для той моей так тогда и не созревшей катастрофы важна еще одна запись: «Не теоретизировать. Не делать наличие теории условием начала деятельности».
Ну и, конечно, такие методологические трюизмы, как то, что «ничему нельзя научиться вне деятельности», «нет смысла в знании, к нужде в котором не привела собственная деятельность».
Итак, что же тогда происходило? Ж. что-то важное сделал. Я не понял что и прошу мне объяснить. Осмысленность моей просьбы мне очевидна и отказ ее исполнить вызывает раздражение - что может быть проще: понимающий пусть разъяснит непонимающему. Мне не объясняют, как я теперь понимаю, потому что: а) убеждены, что понять можно только в контексте своей деятельности, как решение своих проблем; б) видят, что я не включен в деятельность и своей проблемы, на которую бы ответило сделанное Ж., не имею.
Последнее, надо сказать, совершенно верно: я приехал на игру без целей и проблем, «за компанию» с Пинским. Но потребность понять у меня была. И зря я не попытался тогда вытянуть из методологов «теорию» происходящего. Конечно, никто не обязан был работать на мое развитие, ну и пусть отказались бы с именно такой мотивировкой: не до тебя.
Теперешняя моя рефлексия той ситуации такова: я - не человек действия, а созерцатель. И нет ничего менее для меня обязательного, чем пресловутый тезис Маркса (из «Тезисов о Фейербахе») о необходимости не познавать, а изменять мир. Но я знаю, что вокруг меня ходят-бродят люди действия, в опасной или спасительной (в зависимости от ситуации и от моих с этими людьми отношений) близости.
Вот такие мысли двадцать лет спустя…