Р в ММК 17: ОГ о смысле и функциональной структуре сознания 8
Третье занятие.
1972-10-30
Генисаретский. Прошлое занятие мы закончили на рассмотрении второй функции способности, а именно, функции постоянного продуцирования. Сейчас я продолжу это рассмотрение.
Было бы непредусмотрительно называть эту функцию исключительно с помощью термина «продуцирование» и не позаботиться о типологическом изъяснении этой функции, в связи с тем, что продуктивность, или производительность, входит в более широкую парадигму описания деятельности, где помимо продуктивного и, соответственно, репродуктивного, моментов, есть еще моменты, связанные с обменом и употреблением. В конечном счете, название функции - «постоянное продуцирование» - имеет смысл сохранить, но учтя то, что смысл термина «продуцирование» задается прежде всего через типологические противопоставления с другими элементами названной мною парадигмы. Для того чтобы осмысленность парадигмы была более очевидной, я прибегну к одному идеальному типу, описывающему деятельность, изложенному мною еще в ЦНИИПИ.
[[ОГ ссылается на уже упоминавшийся пятидневный доклад «ВременнАя направленность действия», но попробую пока обойтись без него. А в пояснение сошлюсь на более-менее разобранное в предыдущих постах этого большого цикла.
Прежде всего на тот пост, где между ГП и ОГ идет спор о том, как работать с категориями (см. особенно пояснения Кактуса в одной из веток). Различие в том, что ОГ работает чисто логически, сопрягая категории по смыслу (т.е. формально), тогда как для ГП работа с категориями (содержательная) предполагает обязательно построение новой онтологии. Эта тема - отказ ОГ от опоры на онтологию и повторяющееся возвращение ГП к вопросу-подозрению относительно объективного содержания, стоящего за движением ОГ (и - в этом подозрение - им не рефлектируемого) - все время встает и в этом обсуждении.
Но нас интересует в первую очередь метод работы ОГ, то, как он строит работу с категориями. Вот сейчас он нам это и покажет - не первый раз, нечто подобное он делал в ранее обсуждавшемся докладе про социологию. Здесь - подробнее]].
Этот тип образуется противопоставлением продуктивной и репродуктивной функций. С точки зрения этого типа, различаются четыре значения, образованные перемножением этой оппозиции на саму себя. Из них для нашего рассмотрения важны следующие три. Типологическое значение, которое образуется от перемножения продуктивной функции саму на себя, отождествляется логически с категорией субъектов. Тип, который задан умножением саму на себя репродуктивной функции, логически отождествляется с понятием культурного значения образца, или, говоря в пределе, с самой культурой. Т.е. противопоставление, которое характерно для этого типа в целом, это противопоставление субъекта и культуры, или субъективированной формы деятельности и нормативной формы деятельности.
На другой диагонали лежат два значения, также противопоставленные друг другу. Одному из них, которое вербализуется с помощью выражения «производство воспроизводства», логически соответствует понятие традиции, подробно исследованной Зильберманом. Смысл его в том, что некоторая специальная форма деятельности, субъективированная деятельность, имеет своей целью осуществление воспроизводства. При этом речь идет не о воспроизводстве в пассивной, естественной форме, как мы имеем в случае культуры, а о таком воспроизводстве, которое несется специальной деятельностью, т.е. оно является особой формой деятельности. В противоположность этому типологическому значению, соответствующему понятию традиции, находится четвертое значение, которое вербализуется выражением «воспроизводство производства», или «репродуцирование продуцирования». Этому типологическому значению и соответствует категория, к которой относится наше понятие способности, ибо способность есть постоянное продуцирование, т.е. производящееся во времени продуцирование. Эта функция говорит о способности как о том, что движется во времени трансляции, способности производить некоторые предметные результаты.
[[Здесь ОГ явно пользовался доской, рисовал своего рода типологическую «матрицу» категорий, или смыслов. В тексте ее нет, но, к счастью, я такого рода матрицы многократно встречал у А.Пископпеля, который говорил мне, что научился этому приему у ОГ. Вот как эта матрица должна выглядеть в данном случае:
«Перемножение» (логическое) дает «места» для новых смыслов, которые подбираются интуитивно.
Хочется еще добавить одно экзистенциальное, даже стилистическое наблюдение: если мышлению ГП свойственна инженерно-техническая направленность, то ОГ она претит, как и то, что он называл «родимым пятном марксоидности» (пафос дельности), его тянет в чистое умозрение. Но в то же время ГП с самого начала уходил от формализма в мышлении, тогда как ОГ являет себя ассом логической «игры в бисер». Как, кстати, и упомянутый выше Давид Зильберман, к ужасу и недоумению индологов с помощью одной формулы выводивший все шесть школ индийской классической философии - с этим можно познакомиться по изданной мною их переписке с ОГ]].
Исходя из этого типологического упорядочения, можно назвать две интенции, связанные со способностью, две направленности тех преобразований, которые способность может осуществлять. Это, во-первых, субъективация культурных целостностей или культурных форм, превращение их из де-субъективированной формы в субъективированную, и, наоборот, означение или аккультурация некоторых субъективно фиксированных смыслов, выражение их в общезначимых структурных значениях. Эти две направленности задают место способности среди продуктивно-репродуктивных форм деятельности. Говоря все это, я с помощью понятия продуктивной и репродуктивной функции выражаю свое первое утверждение о способности, ее первую функцию, оестествление во времени. Когда мы говорили об оестествлении во времени некоторого общезначимого культурного содержания, то имелось в виду, что предметом этого оестествления является смысл в форме культуры, деятельность, существующая в нормативном модусе и зафиксированная в культуре. И это утверждение сейчас получает некоторое типологическое уточнение. Т.е., говоря далее о постоянном продуцировании, я, помимо рассказанного в прошлый раз трансляционного эффекта способности, имею также в виду ее типологическую со-положенность с такими понятиями, как субъект и культура. Отсюда, между прочим, следует отрицательное доопределение способности, а именно то, что непосредственно она противопоставлена традиции и традиционным элементам культуры. А негативно про нее заведомо можно сказать, что она, во-первых, не относится к категории субъекта и сама по себе не субъективирована, хотя может быть таковой в особых состояниях, и точно также ее нельзя рассматривать и выразить в понятиях о культурных значениях, и сама она еще не есть культурная форма, хотя по значению аккультурации может стать таковой. Она занимает промежуточное положение, созначна этим обеим категориям, которые ранее мы неохотно связывали. В то же время она является той опосредующей формой, которая осуществляет оестествленную во времени связь субъективного состояния деятельности и ее культурного бытия. По-видимому, соотношение деятельности в ее культурной и деятельности в ее субъективной формах, без рассмотрения опосредующей действительности типа способности невозможно.
1972-10-30
Генисаретский. Прошлое занятие мы закончили на рассмотрении второй функции способности, а именно, функции постоянного продуцирования. Сейчас я продолжу это рассмотрение.
Было бы непредусмотрительно называть эту функцию исключительно с помощью термина «продуцирование» и не позаботиться о типологическом изъяснении этой функции, в связи с тем, что продуктивность, или производительность, входит в более широкую парадигму описания деятельности, где помимо продуктивного и, соответственно, репродуктивного, моментов, есть еще моменты, связанные с обменом и употреблением. В конечном счете, название функции - «постоянное продуцирование» - имеет смысл сохранить, но учтя то, что смысл термина «продуцирование» задается прежде всего через типологические противопоставления с другими элементами названной мною парадигмы. Для того чтобы осмысленность парадигмы была более очевидной, я прибегну к одному идеальному типу, описывающему деятельность, изложенному мною еще в ЦНИИПИ.
[[ОГ ссылается на уже упоминавшийся пятидневный доклад «ВременнАя направленность действия», но попробую пока обойтись без него. А в пояснение сошлюсь на более-менее разобранное в предыдущих постах этого большого цикла.
Прежде всего на тот пост, где между ГП и ОГ идет спор о том, как работать с категориями (см. особенно пояснения Кактуса в одной из веток). Различие в том, что ОГ работает чисто логически, сопрягая категории по смыслу (т.е. формально), тогда как для ГП работа с категориями (содержательная) предполагает обязательно построение новой онтологии. Эта тема - отказ ОГ от опоры на онтологию и повторяющееся возвращение ГП к вопросу-подозрению относительно объективного содержания, стоящего за движением ОГ (и - в этом подозрение - им не рефлектируемого) - все время встает и в этом обсуждении.
Но нас интересует в первую очередь метод работы ОГ, то, как он строит работу с категориями. Вот сейчас он нам это и покажет - не первый раз, нечто подобное он делал в ранее обсуждавшемся докладе про социологию. Здесь - подробнее]].
Этот тип образуется противопоставлением продуктивной и репродуктивной функций. С точки зрения этого типа, различаются четыре значения, образованные перемножением этой оппозиции на саму себя. Из них для нашего рассмотрения важны следующие три. Типологическое значение, которое образуется от перемножения продуктивной функции саму на себя, отождествляется логически с категорией субъектов. Тип, который задан умножением саму на себя репродуктивной функции, логически отождествляется с понятием культурного значения образца, или, говоря в пределе, с самой культурой. Т.е. противопоставление, которое характерно для этого типа в целом, это противопоставление субъекта и культуры, или субъективированной формы деятельности и нормативной формы деятельности.
На другой диагонали лежат два значения, также противопоставленные друг другу. Одному из них, которое вербализуется с помощью выражения «производство воспроизводства», логически соответствует понятие традиции, подробно исследованной Зильберманом. Смысл его в том, что некоторая специальная форма деятельности, субъективированная деятельность, имеет своей целью осуществление воспроизводства. При этом речь идет не о воспроизводстве в пассивной, естественной форме, как мы имеем в случае культуры, а о таком воспроизводстве, которое несется специальной деятельностью, т.е. оно является особой формой деятельности. В противоположность этому типологическому значению, соответствующему понятию традиции, находится четвертое значение, которое вербализуется выражением «воспроизводство производства», или «репродуцирование продуцирования». Этому типологическому значению и соответствует категория, к которой относится наше понятие способности, ибо способность есть постоянное продуцирование, т.е. производящееся во времени продуцирование. Эта функция говорит о способности как о том, что движется во времени трансляции, способности производить некоторые предметные результаты.
[[Здесь ОГ явно пользовался доской, рисовал своего рода типологическую «матрицу» категорий, или смыслов. В тексте ее нет, но, к счастью, я такого рода матрицы многократно встречал у А.Пископпеля, который говорил мне, что научился этому приему у ОГ. Вот как эта матрица должна выглядеть в данном случае:
«Перемножение» (логическое) дает «места» для новых смыслов, которые подбираются интуитивно.
Хочется еще добавить одно экзистенциальное, даже стилистическое наблюдение: если мышлению ГП свойственна инженерно-техническая направленность, то ОГ она претит, как и то, что он называл «родимым пятном марксоидности» (пафос дельности), его тянет в чистое умозрение. Но в то же время ГП с самого начала уходил от формализма в мышлении, тогда как ОГ являет себя ассом логической «игры в бисер». Как, кстати, и упомянутый выше Давид Зильберман, к ужасу и недоумению индологов с помощью одной формулы выводивший все шесть школ индийской классической философии - с этим можно познакомиться по изданной мною их переписке с ОГ]].
Исходя из этого типологического упорядочения, можно назвать две интенции, связанные со способностью, две направленности тех преобразований, которые способность может осуществлять. Это, во-первых, субъективация культурных целостностей или культурных форм, превращение их из де-субъективированной формы в субъективированную, и, наоборот, означение или аккультурация некоторых субъективно фиксированных смыслов, выражение их в общезначимых структурных значениях. Эти две направленности задают место способности среди продуктивно-репродуктивных форм деятельности. Говоря все это, я с помощью понятия продуктивной и репродуктивной функции выражаю свое первое утверждение о способности, ее первую функцию, оестествление во времени. Когда мы говорили об оестествлении во времени некоторого общезначимого культурного содержания, то имелось в виду, что предметом этого оестествления является смысл в форме культуры, деятельность, существующая в нормативном модусе и зафиксированная в культуре. И это утверждение сейчас получает некоторое типологическое уточнение. Т.е., говоря далее о постоянном продуцировании, я, помимо рассказанного в прошлый раз трансляционного эффекта способности, имею также в виду ее типологическую со-положенность с такими понятиями, как субъект и культура. Отсюда, между прочим, следует отрицательное доопределение способности, а именно то, что непосредственно она противопоставлена традиции и традиционным элементам культуры. А негативно про нее заведомо можно сказать, что она, во-первых, не относится к категории субъекта и сама по себе не субъективирована, хотя может быть таковой в особых состояниях, и точно также ее нельзя рассматривать и выразить в понятиях о культурных значениях, и сама она еще не есть культурная форма, хотя по значению аккультурации может стать таковой. Она занимает промежуточное положение, созначна этим обеим категориям, которые ранее мы неохотно связывали. В то же время она является той опосредующей формой, которая осуществляет оестествленную во времени связь субъективного состояния деятельности и ее культурного бытия. По-видимому, соотношение деятельности в ее культурной и деятельности в ее субъективной формах, без рассмотрения опосредующей действительности типа способности невозможно.